Хроника нимадиса. История Колтора

– Давай, Ястреб, иди. – Спокойно ответили из дому.

Колтор попрощался с Номостом и медленно пошел обратно домой. Улыбка не сходила с лица. Колтору нравилось смотреть, как живет бывший воин со своей женой. Такая любовь бывает лишь раз. И Номосту с леди Маргарет повезло. Хорошие люди. Именно они помогли Колтору, когда три года назад пришел голодный и истощенный в деревню. Номост знал Колтора еще в детстве, и даже обучал его вместе со своим сыном какое – то время. Номост был другом семьи Колтора, и часто вместе с леди Маргарет бывали у них в гостях. Именно о них подумал Колтор, тогда, когда ему было некуда идти, когда он принял решение сбежать. А Номост и леди Маргарет приняли его, и даже не сообщили в Обитель Ордена, где служил и жил Колтор. Номост понимал это как никто другой. С тех пор Колтор живет в этой деревне. Прямо на границе с землями, которые были подальше от Обители.

Колтор шел, размышляя о вещах, о которых он зарекся не вспоминать, но леди Маргарет назвала его Ястребом, и воспоминания нахлынули сами по себе. Правильно говорит Номост. От себя не убежишь.

Подойдя к дому, Колтор увидел дремлющего на лавочке Вирса. Мальчишка спал на спине, широко раскрыв рот, подложив под голову сапог из козлиной кожи. Колтор толкнул его коленом в руку, Вирс вздрогнул и проснулся.

– Кол… Пришел, а я тут тебя жду, – зевая сказал Вирс, – тятька передал, что кобылки завтра не будет, так как ее тоже запрягут в город ехать. Так что работаешь завтра без лошади.

– Хорошо. Это все?

– Ну да. Слушай, тебе точно ничего не надо в городе? А то Анне – то понятное дело, ты не скажешь.

– Нет, ничего не нужно Вирс, спасибо что зашел.

Вирс бодро встал с лавки, потянулся, и пошел вглубь деревни, но что – то внутри Колтора заставило остановить мальчишку.

– Парень. Подожди.

Вирс удивленно остановился, закинув руки за голову. Колтор вошел в дом, взял небольшой мешочек с монетами, кусочек угля, бумагу, вышел к Вирсу.

– Вы ведь на центральный рынок едете? – Спросил Колтор, подзывая Вирса к себе.

– А то, как же, где же еще мы закупать – то будем. К тому же, невеста хотела зайти в ателье, что у мастера Брока.

– Хорошо. Ты как ориентируешься в Свободе?

– Как свои пять пальцев знаю. А что такое?

Колтор достал бумагу и кусок угля, вычертил странного вида руны, так же извлек небольшой сверток, положил рядом с бумагой, шепотом произнес какие – то слова, на не понятном Вирсу языке.

– Что это? – Удивленно спросил Вирс.

– Это молитва. Я попрошу тебя об одном одолжении. За центральным рынком есть здание из красного камня, высокое такое. Обойдешь его, и там выйдешь на территорию храма. Положишь этот мешочек в корзину для подношений. Подойдешь к какому ни будь монаху, и попроси дать Свечу памяти. Служитель выдаст тебе горящую свечу, дальше ты подойдешь к поминальному столбу, знаешь, как они выглядят? Хорошо. Потом приложи этот листок к столбу и поднеси к нему свечу. Если ты все сделаешь правильно, записка сгорит, а руны останутся выжженными на столбе. Все понял?

– Да чего тут не понятного. Не знал, что ты верующий.

– Ты многого не знаешь, Вирс. А, это тебе, за труды, – Колтор положил в руку Вирса две серебряных монеты, – только никому, понял?

Вирс, чувствуя определенную ценность вложенных в его руку монет, усердно закивал, и наспех поблагодарив Колтора, убежал в неизвестном направлении.

Колтор сжал кулаки, выдохнул. И войдя в дом, лег на кровать, взяв в руку медальон. Долго крутил его между пальцев, и не заметил, как заснул.

«Колтор!»

Дезертир мигом открыл глаза. Он проснулся в холодном поту, а его постель вся промокла. Поднявшись и присев на кровати, бывший воин долго сидел неподвижно. Сон сняло как рукой, и Колтор решил подышать свежим ночным воздухом.

Выйдя на улицу, Колтор отметил про себя, что на дворе была глубокая ночь, так как было прохладно. Вздохнув полной грудью, он решил пройтись по ночной деревне.

На небе светила полная луна, и не было ни одного облачка, отчего вся деревня освещалась приятным светом. Пройдя вдоль по улице, Колтор вслушивался в ночь, различая ее звуки: негромким треском сухих веток и завыванием ветра в кроне бесчисленных деревьев шумел лес, постукивали глиняные горшки на частоколе, слабо поскрипывал флюгер на доме старосты. Казалось, сама природа находится в сладкой полудреме, ожидая скорого пробуждения.

В голове Колтора стали пробуждаться мысли. Мысли, которые он давно решил забыть. Однако после слов леди Маргарет, прошлое Колтора, подобно потревоженному улью диких пчел, стало гудеть, возвращая из памяти обрывки, фрагменты, лица. Что бы хоть как-то отвлечься, Колтор решил обойти деревню кругом, и неспешно двинулся в сторону тракта, откуда еще днем шла колонна солдат.

Выйдя на центральную улицу, он пошел по середине дороги, и так бы и шел, если бы через минуту не встретился взглядом с огромным черно – белым котом, сидящим ровно в центре улицы в нескольких шагах от Колтора. Кот сидел неподвижно, и смотрел Колтору прямо в глаза. Дезертир остановился в одном шаге от кота.

– Тоже не спится? – Спросил Колтор, приблизившись к коту и присев около него.

Кот никак не отреагировал, лишь повел ухом. Колтор попытался погладить его, но кот резко отпрыгнул и зашипел, но не убежал. От неожиданности Колтор сам дернулся и отстранился, усмехнулся и пошел дальше.

– Ну, раз не хочешь со мной дружить, тогда я пошел.

С этими словами, кот снова сел, не отводя своих глаз от глаз Колтора.

«Странный кот» подумалось Колтору. Странности на этом не закончились, так как полосатый пошел рядом с ним. Не вперед, ни назад, а рядом. Так они прошли славным тандемом ровно половину деревни, потом кот неожиданно выбежал вперед и остановившись на повороте, взглянул на Колтора протяжно замяукав.

– Чего? Снова зашипеть на меня хочешь? – После этих слов, кот сел и снова громко замяукал, громче чем в прошлый раз.

– Ох, ладно, кажется мне, ты хочешь, чтобы я тебя отвел к дому. Тебе везет полосатый, мне все равно в ту сторону, -и, повернув к повороту, добавил, – поверить не могу, что разговариваю с котом посреди ночи.

Кот не дождался конца фразы, и уверенно пошел впереди Колтора. Сам же Колтор, медленно бредя по деревне, поймал себя на мысли, что вокруг него стало слишком тихо. Полосатый конвоир сопровождающий Колтора неожиданно запрыгнул на ограду из ивовых веток, и пройдя по ней еще немного, снова сел и тихо промяукал.

Колтор остановился и взглянул на дом, около которого они с котом остановились, к удивлению, самого Колтора, это был дом Вирса и его семьи.

– Этого следовало ожидать. Такой упитанный кот может быть только у вечно голодного хозяина.

Кот никак не отреагировал, лишь молча сидел и смотрел на входную дверь. Колтор хотел было пойти дальше, но вдруг из – за двери раздался звук бьющейся посуды и приглушенный крик, после чего раздался звук, будто уронили что – то тяжелое.

До калитки было далеко, поэтому Колтор быстро перемахнул через ивовую ограду и подбежал к двери. Отчим Вирса был не самым приятным человеком, поэтому Колтор ни минуты не сомневался, что причина шума и крика в доме, была именно в нем. Звуки из дома усилились, Колтор уже схватился за дверную ручку, и в этот момент дверь вылетела с петель и вместе с Колтором отлетела обратно к ограде.

Колтор в последний момент успел сгруппироваться, однако удар все же почувствовал. Поднялась пыль, Колтор перекатился и встал в стойку, понимая, что так вышибить дверь не получилось бы ни у одного члена семьи Вирса, да и чего там говорить, никто из деревни не смог бы так сделать. Кроме Колтора, ну и разве что, кузнеца.

Однако не кузнец стоял в дверном проеме. Поднявшаяся пыль мешала рассмотреть кто стоит перед Колтором, но очертание легкого доспеха и меча Колтор мог угадать безошибочно. Бандит, как подумал Колтор, держал в руках что – то еще, то, чего Колтор не видел за темнотой и пылью. Неизвестный поднял голову, Колтор увидел это по очертаниям капюшона, и коротким, без замаха движением, бросил к ногам Колтора то, что держал в руке.

К ногам Колтора, медленно кружась, упала голова Анны.

У Колтора перехватило дыхание. Он широко раскрыл глаза и снова перевел взгляд на спокойно стоящего в дверях убийцу. Колтор вложил всю магическую энергию в ноги и с криком напал на незнакомца. Неизвестный ловко ушел из-под атаки Колтора, увернувшись с невиданной скоростью. Не с человеческой.

Не встретив сопротивления, Колтор споткнулся и упал лицом на половик. Что – то неприятно хлюпнуло. Подняв голову Колтор увидел, как на него смотрят мертвые глаза Вирса. Сам Вирс лежал навзничь, с перерезанным горлом, кровь, выбитая из артерии, украсила заднюю стенку, и теперь толчками впитывалась в палас. Колтор попробовал опереться о пропитанный кровью коврик, но тут же получил мощный удар ногой по груди, отчего отлетел к боковой стене в угол. Теперь было ясно, что это был не обычный бандит. Неизвестный был или слишком силен, или использовал магию.

Колтор открыл глаза и тут же увидел обезглавленное и раздетое тело Анны, ее отчима с дырой в груди и лежащую на кровати мать Анны и Вирса. Ее лицо превратилось в жуткую гримасу, ее грудь резко поднималась и опускалась, в дыхании слышался свист, она была еще жива! Колтор в ярости встал, но тут же получил латной перчаткой в лицо, отчего снова упал. Незнакомец рывком схватил Колтора за плечо и подтянул к себе. Хоть Колтор и был близко к лицу незнакомца, но не мог его рассмотреть из – за капюшона, а боль, жуткая боль в плече мешала сконцентрироваться. Незнакомец неожиданно заговорил, холодным, бросающим в первородный ужас голосом:

– Доволен?

Колтор не успел ни удивиться, ни сказать ни слова. Незнакомец вышвырнул Колтора в окно. Колтор, разбив собой деревянные ставни, ударился спиной о растущее рядом с домом почти вековое дерево. Колтор пополз к калитке, превозмогая боль, он умудрился встать на колени, и услышал шаги.

Незнакомец медленно вышел из дома. Посмотрел на Колтора, занес меч над головой, и начал круговые движения, медленно шепча что-то себе под нос. Потом незнакомец резко опустил меч, и в ту же секунду дом Вирса объяло столбом пламени. Раздался душераздирающий крик миссис Донованн, матери Вирса и Анны. Крик заживо сгоревшей женщины прекратился так же быстро, как и начался.

– Ублюдок! – В ярости закричал Колтор.

Незнакомец вытянул меч в сторону, резко повернул лезвием к Колтору и взяв широкий замах, взмахнул перед собой. Колтор почувствовал, как сквозь него прошла магическая энергия. Обернувшись, Колтор увидел объятую пламенем деревню.

Не было даже криков. Все сгорели моментально. Из окружающих Колтора и незнакомца звуков, был лишь гул огня, буйствовавшего в деревне, и треск горящего дерева.

В озарившем ночь свете огней, Колтор отчетливо увидел незнакомца. Он был высок, худощав, и отличительной чертой незнакомца было то, отчего у Колтора перехватило дыхание.

Местами ржавая, местами отвалившаяся легкая броня Ордена. Ордена Колтора. Сам же Колтор заметил, что незнакомец был утыкан обломками стрел со спины.

– Предатель! – Утробно закричал незнакомец. Колтор не мог поверить своим глазам. Не мог сказать ни слова.

– Вот что со мной сделали из – за тебя! – На этих словах, незнакомец рывком сорвал капюшон, – Посмотри во что меня обратили! Все из – за тебя! Ты должен был остаться!

– Не может быть… Даггет!? – Только и смог выдавить из себя Колтор.

Даггет оскалился. Колтор теперь отчетливо видел пустую глазницу одного глаза и покосившийся, мёртвый, без блеска, другой. Увидел оставшийся пучок волос на одной половине головы, и голый череп на другой. Колтор также видел, что ошибся, полагая, что Даггет оскалился, так как у Даггета нижняя челюсть свисала и балансировала на остатках прогнившей кожи. Говорил Даггет явно при помощи телепатии.

– Ты бросил меня подыхать, Мортимер! Ты видел, что я был еще жив! Но нет, ты убежал! Теперь осмотрись Колтор! Все это происходит по твоей вине! Колтор Мортимер, Алый Ястреб Ордена Рыцарей Крови, дезертир, сбежал, как поганый трус!

Дом семьи Донованн позади Даггета ссыпался, и поддал жару. Остов дома загорелся с новой силой.

– Знаешь, когда ты бросил нас подыхать, не все умерли к концу сражения, ты ведь это понимаешь, верно? – Даггет приблизился к пытающемуся отползти Колтору, и присел около него, – Мы сдохли от ран. От голода. Никто не пришел, ни Союз, ни наш Орден. Мы подохли как рыба на суше. Выпотрошенные и брошенные. А потом нас нашли. Некроманты Темного Ордена, Колтор. Воскресили нас, и сделали своим оружием, напитав нас ненавистью. И знаешь, какое мое последнее воспоминание из жизни, помимо твоего взгляда и пяток? Как через три дня к моему нашпигованному стрелами телу пришли звери. Видишь? Это последний подарок от жизни. – Даггет рывком оторвал свисающую челюсть и кинул ею в Колтора.

Даггет медленно встал, и направил острие меча прямо к кадыку Колтора.

– ТЫ ВИНОВАТ ВО ВСЕМ ЧТО ПРОИСХОДИТ! – Гулким эхом отозвалось в голове Колтора, – Ты сдохнешь, как и те, кто живет в этой деревне, и все это по твоей вине. – Даггет отстранился, казалось, что он уйдет, но, взяв широкий замах, рубанул Колтора по шее.

– Нет!

Колтор лежал на промокшей от выступившего пота постели. В окно бил солнечный свет, а за окном кипела жизнь. Те же стуки молотком, те же голоса. То был просто сон.

Кошмарный сон.

Колтор долго еще лежал недвижимо, боясь, что снова вернётся в кошмар. Но этого никак не происходило, поэтому он встал, и направился к колодцу на улице. Выйдя наружу, Колтор зажмурился. Немного привыкнув к свету, Колтор осмотрелся. Дома и жители были на месте, не было даже намека на тот ужас, что только что приснился ему.

Колтор подошел к колодцу, дернул за рычаг, дождавшись струи чистейшей воды сперва умылся, а затем жадно начал пить.

– Колтор?

От неожиданности Колтор поперхнулся. Сзади него стоял Номост и отчим Вирса.

– Если ты закончил, дай наберу воды. – Грубо оттолкнув Колтора сказал мистер Донованн.

Колтор отошел от колодца, вытерся рукавом. Посмотрел на спокойно стоящего рядом Номоста и спросил:

– Они уже уехали?

– Давно уж, – ответил староста, – если так прикинуть, то часа через четыре будут в Свободе.

– Так давно? А который час?

– Давно миновал полдень! – Выкрикнул Билл Донованн, наполнив ведро с водой. – А ты так и не объявился. Хотя малой говорил, что передал тебе, что ты сегодня без лошади. Да и думается мне, что в поле ты тоже не появлялся, тогда сегодня придётся тебе работать до ночи!

– Прошу простить мистер Донованн. Я не важно себя чувствовал, но уже все в порядке. Сейчас же отправлюсь в поле.

– Что мне твои извинения?

Тучный Билл Донованн жадно начал пить из только что набранного ведра с водой. Колтор же, поймал себя на мысли, что очень хотел ударить его по лицу, просто так, для отведения души. Однако, он быстро убрал эту мысль, поскольку понимал, что до сих пор не отошел от увиденного во сне кошмара.

– Ладно тебе, Билл, – Номост, с присущей ему неторопливостью, положил ему руку на плечо, – ты знаешь Колтора, он в любом случае выполнит договоренность, которую обещал. Теперь, будь так любезен, ступай по своим делам, а Колтор, в свою очередь, приступит к своим. Договорились?

Билл Донованн лишь пожал плечами, неосторожно стряхивая руку старика, фыркнул, и побрел дальше, беря полупустое ведро.

– Благодарю за помощь, Номост. – Колтор уважительно поклонился.

– Пустое, – отмахнулся староста, – знай он, с кем разговаривает, даже не смотрел бы в тою сторону без толики уважения. Да и ты, тоже мне, поставил бы его на место, как мужик мужика. А все конспирируешься. Знаешь, излишняя вежливость, и навязчивая слабохарактерность тоже вызывают вопросы.

– Пусть считает меня трусом и не способным дать отпор. Мне это не претит. – Отмахнулся Колтор, продолжая умываться набранной водой из колодца.

Номост ничего не ответил, лишь смерил Колтора взглядом полным сожаления. Колтор предложил Номосту проводить его до дома, тот согласился. Они шли, петляя между небольшими оградками домов, следуя прямо к дому старосты. Солнце, точно так же, как и вчера припекало, вызывая сонливость, и отбивая всякое желание работать. Однако в деревне так же, как и вчера, кипела жизнь. Те же звуки, те же запахи. Та же мирная жизнь.

Выйдя с очередной тропинки, они оказались на центральной дороге. Прошли, глядя на неподалеку расположенный деревенский рынок. Оттуда приятно несло легким ветерком запах специй, мяса и чего – то копченого, однако, ни Номост, ни Колтор не могли определить, что это было, сошлись на мнении, что старая Лобелия опять пытается выдать одну копченость за другую.

Дойдя до дома старосты, они крепко пожали друг другу руки, и разошлись, староста так же неспешно вошел в дом, откуда пахло вкусной едой, а Колтор направился к амбару, чтобы взять все необходимое для работы в поле.

Работая, Колтор собрал всю волю в кулак, чтобы не думать о своем ночном кошмаре, не думать о прошлом, и, что самое страшное, о будущем. Колтор просто работал. Выполнял одни и те же действия по кругу, максимально концентрируясь на поставленной задаче. Этому его обучил отец.

«Очисть разум, сын. Выполняя монотонную работу, выполняй ее со всей ответственностью. Пусть руки, ноги, да и тело работает, а разум будет чист и прозрачен подобно хрусталю. Не думай. Делай.»

Поначалу Колтор возвращался к мыслям об отце, матери, сестре, оставленной им Обители. Однако, спустя какое – то время, даже эти мысли стали уходить куда – то далеко, и он просто растворялся в работе. Причем, неважно какой именно была эта работа, самое главное для него в эти моменты было – не думать. Делать.

Все началось еще с его первых дней в военном лагере. Там, несмотря на то, что он был офицером, Рыцарям Ордена запрещалось ничего не делать, а лишь руководить. Они, наравне с солдатами рыли окопы, валили деревья, добывали провиант, будь то охота или собирательство. Однако между тем, что было в лагере, и тем, что было сейчас была одна существенная разница. Сейчас с Колтором не было ее. Брианны.

Колтор осекся. Он снова сбился с чистой мысли, или, как он сам для себя называл этот прием, «хрустальный разум». Правда, в этот раз, это даже помогло, ведь, посмотрев назад, Колтор отчетливо видел половину небесного светила в земле, а значит уже совсем скоро стемнеет. Посмотрев на проделанную работу, Колтор понял, что выполнил план, и даже перевыполнил, и, по своему мнению, даже не на один день.

Колтор закончил работу, убрал инвентарь, и пошел в местный трактир, так как точно знал, что его там ожидает Номост с парой тройкой кружек непристойно дешевого, но отменного эля. В этот раз Колтор шел туда по своей собственной воле, а не из уважения к Номосту, как обычно. Сегодня он не желал возвращаться домой, не желал спать, опасаясь возвращения в кошмары, что преследуют его практически каждую ночь.

Именно сегодня Колтор решил просто выпить и посидеть подольше со старым знакомым. Хоть он и знал, что это чревато появлением госпожи Маргарет, и последующим скорым и праведным наказанием. Будь то пущенная по верной траектории тарелка, или любая другая утварь, что попадется ей под руку. Примечательно то, что абсолютно не важно в кого прилетит данная утварь, виноват в любом случае будет старина Номост.

Колтор не взвешивал пресловутые «за» и «против», а просто пошел прямо к трактиру, следуя своему «хрустальному разуму». Тем более, как никак, Колтору, несмотря на трехгодовалое проживание в этой деревне, все равно приходилось делать вид, что он простой деревенский житель. Он видел, что в целом, селяне приняли его, и даже толком не задавали вопросов, однако за лишней кружкой браги местное мужичье пыталось выспросить у не пойми откуда взявшегося незнакомца кто он, да откуда.

Ответ всегда находился у Колтора. На то была четко сформированная легенда, что он, племянник леди Маргарет, незаконнорожденный сын очень влиятельного лорда с фамилией, которую и выговорить трудно, да и называть нельзя. Поэтому в деревне он был просто Колтор. Бастард без фамилии. Тихий, скромный, без друзей и женщины. Единственной компанией ему была семья Донованнов и непосредственно, по легенде, тетя в лице госпожи Маргарет, и взявшего под свое крыло, никому ненужного Колтора, старосты. Крепких уз он ни с кем помимо них не строил, хотя его знали в деревне все, и так же в свою очередь, потеряв интерес к бывшему аристократишке, люди просто воспринимали его как обычного крестьянина. Всегда в работе, изредка заходящего в трактир. Не более ни менее.

На самом деле, Колтор до сих пор не понимал, почему тогда Номост и госпожа Маргарет помогли ему. Он явился к ним на порог почти под утро, весь в ободранных лохмотьях, в запекшейся крови. Почти что без сознания, убитый горем.

Как тогда сказала леди Маргарет, он, Колтор, тянулся хоть на что – то светлое, как мотылёк на свет. В тот момент скорее нечто подсознательное двигало Колтором. Видимо, ему нужно было выйти к тем, кто принял бы его таким, какой он есть сейчас. Побитый, раненный, и, что самое немаловажное – дезертир.

По обычаям Ордена откуда выходил Колтор, дезертира лишали его родового имени, земель, статуса, рыцарства и меча.

Однако, увидев настоящую бойню и схватку с Тёмным Орденом, потеряв многих друзей, родных и любимую, Колтор решил, что потеря имени не такая уж и страшная цена. Земель у него собственных не было, статус он обрёл лишь благодаря своему отцу, и всячески пытался что – то сделать сам, даже, несмотря на запрет отца, отправился на фронт, чтобы сделать себе имя. Рыцарство, что ж, и это можно было возложить на алтарь глупым и романтическим представлениям Колтора о войне, сражениях и о потерях.

Меч. Вот что беспокоило Колтора на самом деле.

Будучи Рыцарем Крови, или же, Сыном из Алой Обители, ты должен был сам выковать себе меч. В родовой кузне, под присмотром своего отца, соблюдая почти что тысячелетние традиции. Мечи рыцарей крови, можно сказать, уникальны, так как являются чуть ли не продолжением тела своего хозяина. И это не удивительно, так как в ковке своего меча используется собственная кровь. Меч и мечник связаны кровью воедино.

Если же меч сломается, что случается крайне редко, его невозможно починить. Меч полностью расплавляется в родовой кузне, и процесс идет с нуля. Правда, при необходимости, уже без присмотра отца или наставника, и мечник вправе сам отливать себе клинок, будь он идентичен предыдущему, или же нет. Правда, оружием рыцаря не обязательно, в Ордене Колтора должен был быть меч, просто семья Мортимеров из поколения в поколение использовала именно мечи.

Поэтому именно меч Колтору было жаль больше всего. Без меча, даже спустя три года, он чувствовал себя неполноценно. Как будто вместе с мечом, обломились и все стремления, и мечты с надеждами.

Нет родовой кузни – нет нового меча из обломков старого.

Колтор шумно выдохнул, вспоминая о своем нахождении в Обители, ковке меча, семье. И непроизвольно дернул рукой, как будто хотел отмахнуться от этих мыслей. Он поднял глаза, сам того не замечая, он стоял перед деревянной дверью местного трактира. Только сейчас до него дошли звуки, издаваемые с той стороны двери: веселый смех, очень сильно перебивающий игру на флейте, постукивание глиняных кружек о деревянные столы и подносы. Послышался шипящий звук, и тут же запахло жаренным мясом. Гулко переговаривались, ссорились и смеялись много людей. Сегодня в трактире явно оживлённее чем обычно, и не спроста, с тех пор как через деревню прошло войско, у всех только одно на уме.

Колтор перестал вслушиваться, снова шумно выдохнул, и, наконец, открыв дверь, зашел внутрь.

Деревенский трактир. Услада глаз для дальних путников с большого тракта. Отдушина местных мужиков, и самое приличное заведение во всей деревне для женщин. И совсем не потому, что оно, приличное место, было одно на всю деревню, нет, здесь действительно было прилично.

Мужики шумно выпивали, обсуждая скот, урожай, местного владыку, политику, войну, да и в целом все, до чего мог дотянуться ум простого, рабочего человека. Женщины же, как правило, жены тех, кто в данный момент горячо о чем-то спорил, тоже сидели с улыбками за чаркой, и, бывало, даже сидели громче своих мужей. Молодые парочки, как правило сидели за столиками на улице, и тихо обсуждали что-то между собой. К тому же, недалеко от трактира располагалось поле, а в нем, непосредственно, стога сена. Так что, нетрудно было догадаться, куда направятся молодые после тяжелого трудового дня, и хорошего вечера в трактире.

Колтор окинул помещение взглядом, пытаясь найти Номоста. Староста сидел один, за столиком максимум на двоих, курил трубку, и честно пытался вслушиваться в звуки флейты, глядя на мальчика, который старался переиграть на своем инструменте шум трактира. У него это не получалось, но со всех сторон летели поддерживающие возгласы, и мальчик старался как мог.