Полная версия
Поцелованный богом
Поцелованный богом
Валерий Петрушин
© Валерий Петрушин, 2025
ISBN 978-5-0068-5156-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Книга первая
«Леший»
Глава 1
Сентябрь 1965 года. Куйбышев
В соборе Покрова Пресвятой Богородицы было назначено крещение младенца. Около десяти человек прошли в помещение собора, который не закрывал свои двери при действующей советской власти. Запах восковых свечей, прохлада и тишина действовали успокаивающе и заставляли говорить шёпотом.
Священнослужитель читал молитвы, исполняя таинство крещения. Собравшиеся держали ребёнка и свечи. Бабушка младенца, женщина верующая и богобоязненная, улыбалась и повторяла молитвы тихим шёпотом. Остальные стояли молча и слушали. Младенца раздели, и батюшка взял его на руки для омовения в купели. В момент омовения в соборе раздался громкий плач! Младенец кричал так, что присутствовавшим показалось, будто лики святых воззрели на происходящее. Ребёнок кричал и судорожно сжимал кулачки. Стоявшие родители, крёстные и родственники подумали, что вода в купели холодная и ребёнок замёрз.
Священник смотрел на крикуна и улыбался, читая наизусть святое писание. Он подал ребёнка крёстным родителям, и те бережно приняли его, обернув сухой пелёнкой.
Истошный плач не прекращался. Его слышали за стенами собора. Назначенный ангел-хранитель смотрел на своего подопечного и умилялся.
– Мне достался тот, кого будут слушать.
– Его жизнь не будет похожа на многие другие. Присматривай за ним. Пусть проявляет разные таланты и знания, исполняя своё предназначение. Он будет трудиться во благо и вопреки. Будет преодолевать.
Господь наблюдал, как ребёнка завернули в одеяло, обернули лентой и получившийся конверт дали нести самому молодому юноше с белобрысой густой шевелюрой. Он взял торжественно конверт и пошёл к выходу. Младенец испуганно молчал внутри конверта.
Господь, улыбнувшись, поцеловал младенца в макушку, а ангел-хранитель придерживал конверт в руках юноши, который нёс младенца вниз головой. Младенец молчал до того момента, пока юноша не вышел из собора. Истошный плач раздался, когда все оказались за порогом святой обители.
– Петя! Держи крепче!
Бабушка забрала младенца, открыла угол одеяла и посмотрела на своего внука.
– Не зря мы тебя сюда принесли, Илюша, ой не зря! Где же это видано, чтоб дитя вниз головой выносили после крещения? Храни тебя Господь!
Так началась история Поцелованного Богом.
Глава 2
Январь 1986 года. Новосибирск
В классе тактико-специальной подготовки курсанты сдавали зачёт по предмету. Каждый получил свою карточку с вопросами и готовился дать ответы. Преподаватель дал 10 минут на подготовку. Курсанты усиленно вспоминали ранее отработанные темы и делали пометки.
– Курсант Петров! – руководитель кафедры вызвал первого отвечающего к макету местности, который занимал большую часть кабинета. Курсанты сидели вокруг макета, готовясь показать свои знания.
– Товарищ полковник, карточка номер 10, вопрос первый…
Петров последовательно ответил на все вопросы. Руководитель кафедры сделал свои отметки в листе зачёта и внимательно посмотрел на курсанта.
– Материал знаете, ответы верные. Сейчас покинете кабинет, вас ждут в коридоре. Постарайтесь вернуться к концу занятия.
Курсант удивлённо смотрел на преподавателя.
– Вам всё понятно, Петров?
– Так точно, товарищ полковник! Разрешите идти? – Петров пытался понять, кто его ждал. Он проматывал в голове разные варианты, но ответа не находил.
– Идите. – Полковник посмотрел в журнал. – Следующим выступает курсант Астахов!
Петров вышел из кабинета. У стендов, висевших в коридоре кафедры, стоял майор особого отдела. Он смотрел на стенды, словно пытался найти что-то интересное для себя.
– Это я вас жду. Удивлены?
Петров действительно был удивлён. Он начал усиленно вспоминать события, которые могли бы заинтересовать особый отдел, но ничего вспомнить не мог.
– Пойдёмте, курсант, ко мне в кабинет, – майор смотрел на Петрова, изучая его реакцию. – Пока идут занятия, нашей беседе никто не помешает. Минут за сорок мы с вами управимся.
Они вошли в кабинет майора. Он предложил присесть напротив своего стола.
– Я прочитал материалы по случаю, который произошёл во время вашей стажировки в Аксу. Занятное событие в вашей биографии. Мероприятия по пресечению действий «Дрозда» достаточно логичны, верны и интересны.
Петров внимательно слушал майора. Действительно, летом прошлого года с ним произошли события, которые открыли способность концентрироваться в момент опасности, действовать хладнокров gef и изобретательно.
Осуждённый «Дрозд», отбывающий срок за квартирную кражу в колонии усиленного режима, серьёзно проигрался в карты и, чтобы отыграться, поставил на кон собственный побег из колонии… И вновь проиграл. Когда информация о проигрыше «Дрозда» дошла до оперативных сотрудников, он уже был готов реализовать задуманное.
Звонок с предупреждением поступил на объект, куда вывезли «Дрозда» на работы, за 20 минут до побега. Из оперативной части выехала автомашина с сотрудниками, чтобы забрать «Дрозда» с объекта, где силами осуждённых возводился один из цехов хлебозавода. Начальнику караула дали указание внимательно следить за ситуацией. Петров в этот день исполнял обязанности заместителя начальника караула.
– Что будем делать, курсант? – прапорщик Рыбаков наблюдал через окно КПП за работой осуждённых. – Есть мысли? Он же не дурак бежать через основное ограждение, где будет подстрелен, как степной сурок. У него плохое зрение, и это для него проблема. Как думаешь?
– Если зрение плохое, то тогда автомашина, – Петров взглядом искал, где стоит «автохозяйка» ЗИЛ-130. – Он должен всё сделать быстро, чтобы мы не успели среагировать, а у него было время оторваться от преследования. Иначе часовой его просто подстрелит.
«Автохозяйка» стояла у склада с цементом, где «Дрозд» исполнял обязанности кладовщика. Кабина была видна со стороны водителя – и она была пуста.
– Он не будет таранить ворота КПП, не сможет. Там у нас мощный шлагбаум. Он убьёт и машину, и себя. Внутри, вдоль периметра, лежат противотаранные блоки. Он даже до забора не доедет. Что остаётся?
– Остаётся «трамплин» перед бетономешалкой, – ответил Петров через пару минут. Он интуитивно почувствовал, как тяжёлая машина пролетает около шести метров и проламывает забор ограждения. Разгона для этого ей вполне хватит. – Нужно ставить пост напротив бетономешалки! Сам туда побегу и встану за столбом освещения. Добро даёте?
Прапорщик Рыбаков молча махнул головой. Других вариантов у него не было. Курсант схватил из пирамиды автомат и побежал вдоль основного ограждения к месту возможного тарана.
В это время Рыбаков увидел, как «Дрозд» подошёл к машине и открыл дверь кабины.
– В ружьё! – Рыбаков дал команду одному караульному прикрыть ворота, а второго отправил на дальний пост для усиления.
«Дрозд» завёл ЗИЛ-130 и развернул автомобиль в сторону КПП. Автомашина набирала обороты. Рыбаков достал из кобуры пистолет, а часовой КПП испуганно и безрезультатно пытался загнать патрон в патронник автомата, который стоял на предохранителе.
«Дрозд» развернулся на площадке, не доезжая до шлагбаума, и направил автомашину к бетономешалке. Мотор ревел, набирая обороты. Рыбаков сломя голову побежал к месту возможного тарана.
Курсант сквозь щель в заборе видел, как машина с разгона взлетела в воздух и пролетела над небольшим котлованом. Удар в деревянный забор был огромной силы. Опорный столб сломало, как спичку, доски полетели в разные стороны, и кабина автомашины оказалась за ограждением. Ей не хватило около двух метров, чтобы выкатиться за пределы охраняемого объекта – тогда бы «Дрозд» имел шанс скрыться на базе хлебозавода.
Петров рывком открыл кабину заглохшего ЗИЛа со стороны пассажира и увидел перекошенное лицо «Дрозда», который, морщась от боли, замахнулся короткой монтировкой, чтобы ударить курсанта. В этот момент Петров выстрелил из автомата в крышу кабины. «Дрозд» от неожиданности выронил монтировку, схватился за уши и упал на сиденье.
Прапорщик Рыбаков, как горный барс, перепрыгнул через капот ЗИЛа и рывком выдернул беглеца из кабины. Тот на лету ударился головой о подножку, упал лицом на камни и обломки забора.
Курсант, пролезая через кабину, достал штык-нож и, прыгнув на спину лежащего лицом вниз заключённого, разрезал его брюки снизу до пояса. После чего они вместе с прапорщиком связали руки беглеца ремнём от автомата.
В глазах «Дрозда» были страх и боль. Его трясло от нервного напряжения, заикаясь, он непрерывно просил, чтобы в него не стреляли. Выстрел в крышу железной кабины оглушил беглеца.
– Скажите, курсант, а зачем вы разрезали ему брюки штык-ножом? – Майор достал пачку сигарет «Стрела» и закурил.
– Так делали разведчики в Великую Отечественную войну, когда брали языка. С разрезанными сзади штанами далеко не убежишь.
– Логично! – Майор улыбнулся и выпустил струйку дыма. – Через две недели вы поедете в Красноярский край, станция Решоты. Оттуда вас направят в посёлок Новобирюсинский. У нас к вам задание, которое вы должны исполнить в точности, как я вам сейчас расскажу. Возражения не принимаются.
Илья Георгиевич Петров, курсант 4-го курса Новосибирского высшего военного командного училища, имел достаточно хорошие знания по всем предметам. Худощавый, подтянутый, аккуратный и целеустремлённый, он хорошо владел стрелковым оружием, выполнял нормативы, на занятиях подробно писал конспекты по предметам, стабильно успешно сдавал зачёты и экзамены. В наступившем году Петров готовился сдавать выпускные государственные экзамены, чтобы получить своё первое офицерское звание.
– Илья Георгиевич, мы вам доверяем трудную, но интересную миссию. Постарайтесь максимально точно запомнить мои инструкции. Посвящённых в это непростое дело – очень узкий круг. И вы стали одним из них. Это накладывает большую ответственность. Никто не должен знать о нашем разговоре и вашей задаче. В Новобирюсинске с вами свяжется человек, с которым вы будете исполнять поручение, – майор пристально посмотрел на курсанта. – И вы его исполните, несмотря ни на что! От ваших действий будет зависеть конец операции, которую реализуют наш особый отдел и Комитет государственной безопасности. Теперь запоминайте.
Их разговор длился около 30 минут. Майор достаточно подробно разъяснил действия курсанта в период стажировки. Сложность заключалась в том, что концовка задачи должна была исполняться в автономном режиме. При определённых обстоятельствах Илья должен был сам принять необходимые решения, исходя из ситуации, и не допустить ошибки. Посоветоваться в этот момент он ни с кем не сможет.
– Товарищ майор, разрешите идти?
– Идите, Илья Георгиевич. Скоро закончится занятие. Вам нужно успеть. И помните, что у нас с вами есть лишь две недели на подготовку.
Курсант вышел из кабинета, и майор убрал в сейф папку документов с грифом «Секретно». Операция «Леший» началась.
Глава 3
Июнь 1985 года. Сызрань
Рыжий – вор-форточник со стажем – купил билет в Ульяновске и поехал в Саратов. Он славно «потрудился» и теперь возвращался домой, имея на кармане плотную пачку новеньких двадцатипятирублёвых банкнот. Вечером в тамбуре вагона он смолил папиросу и смотрел в окошко.
– Курить вредно, молодой человек.
Рыжий поперхнулся дымом и закашлял. Он узнал Грека.
– Тихо, не базарь. Кури дальше и смотри в окно.
– Ты откуда здесь, Грек? Обычно ты предупреждаешь о своём появлении, а сейчас – как чёрт из табакерки.
– Рыжий, мы выходим на следующей станции.
Рыжий поперхнулся ещё раз.
– Зачем? Что нам делать в Сызрани?
– Веди себя прилично. Забери багаж.
Рыжий бросил окурок и быстро зашёл в вагон, посмотрел на своё место – и не обнаружил сумки с поклажей. Он вернулся в тамбур и увидел свою сумку за спиной Грека. Тот смотрел на него и улыбался.
– Бери вещи – и на выход.
Они вышли на станции Сызрань. Грек повёл Рыжего в город – какими-то дворами и закоулками. Через час оба сидели на кухне частного дома. Пожилой мужчина, которого Грек назвал Дедом, поставил на плитку чайник, достал хлеб, масло, сало, колбасу.
– Слышь, старый? Может, и водочкой разживёмся? – неуважительно обратился к нему Рыжий.
Дед молча достал пачку заварки и стал ждать, когда закипит вода в чайнике.
– Водка есть?
Дед молча взял кухонный нож, ухватил Рыжего за кадык и прижал голову к шкафу. Затем приставил нож к паху.
– Грек, он же баклан. Басит на старших, ведёт себя вызывающе. Бивень, я сейчас твои потроха пожарю и заставлю съесть. Узрел проблему?
Рыжий прохрипел что-то невнятное.
– Дед в городе за боярина. А ты, не успев прийти на постой, пытаешься попасть к нему на разбор, – сказал Грек и оскалился, глядя на Рыжего.
Рыжий вздрогнул. Дед, который держал его за кадык, был авторитетом и мог привести его к ответу за неуважение. Он поднял руки.
– Извините, я не знал.
Мелкая дрожь прошла у него по телу.
В дверь тихо стукнули два раза.
– Заходи.
В комнату вошёл огромный верзила.
– Я извиняюсь, приготовили, что смогли. Если не подойдёт – скажите, я во дворе постою, подожду.
Верзила тихо вышел, оставив на пороге сумку.
Дед толкнул сумку к Рыжему.
– Меняй прикид. Мы с Греком заценим.
Рыжий открыл сумку, достал вещи и переоделся. Он встал на пороге и застыл. Одежда ему была впору: костюм, рубашка, галстук, разношенные ботинки не жали. Но чувствовал он себя в этой одежде неуютно.
Дед стукнул в окно. В дверях появился верзила.
– Забирай его и веди в берлогу. Спиртное под запретом. Выдай утюг, и чтобы к утру костюмчик был отглажен. Утром отведёшь в парикмахерскую. Сделайте из него принца. С ним не базарить. Всё понял?
Верзила мотнул головой. Затем аккуратно взял Рыжего за ворот и вывел во двор. Потом дверь ещё раз отворилась: рука верзилы взяла сумку, и дверь вновь тихо закрылась.
– Ну что, Грек, за встречу! – Дед подвинул стакан с чифиром. Дед не позволял пить спиртное себе и среди своей братвы ввёл на него запрет.
– Ты что-нибудь узнал? – Грек внимательно смотрел на Деда.
– Геологов по возвращении крутило КГБ. Все, кто был как-то причастен к этой экспедиции, прошли через допросы, но по итогу подписали бумаги о неразглашении. Задержанных содержали отдельно от бродяг. Фамилия или кличка Леший нигде не всплывала.
– Тогда нам нужен архив Куйбышевского индустриального института за 1956 год. Там есть список всех сотрудников, включая тех, кто выезжал на полевые работы. В документах экспедиции могут быть какие-то записи, которые помогут нам понять, кто такой Леший. Геологи искали нефть. На тот момент они были единственными, кто побывал в этой местности. КГБ после длительной проверки вернуло геологические отчёты экспедиции в институт. Единственный пострадавший во время допросов – руководитель экспедиции. Он умер: сердце не выдержало.
– Ты кошкарей привёз?
– Привёз. Одного ты сейчас видел. Воробей и Рыжий – хорошие форточники, проколов не было.
– Тогда начнём с института.
Дед долил по стаканам чифир, и они молча его пили, думая каждый о своём.
Глава 4
Май 1968 года. Саратов
После остановки автобуса группа мальчишек бойкой гурьбой выкатилась из салона и направилась к жёлтому зданию. Грек остановил мальчишек и показал на скамейку, а сам пошёл вдоль забора.
– Школа-интернат, – сказал Рыжий.
– Мы её грабить будем? – спросил Воробей.
Рыжий усмехнулся. Он ничего не ответил, и мальчишки молча ждали возвращения Грека, который шёл обратно.
– Воробей, видишь открытую форточку справа?
– Ага!
– Рыжий, подстрахуй его.
Мальчишки – воспитанники детского дома, Рыжий и Воробей – перелезли через забор. Они спрятались в кустах и стали ждать. Перед зданием, на их пути, никого не было. Учащиеся школы-интерната играли с другой стороны. В это время остальная ватага детдомовцев пошла по улице к зданию и собирала камни. За ними шёл Грек. В его кармане лежал большой округлый голыш. Он катал его в ладони и смотрел на свою команду. Мальчишки остановились и начали кидать камни в играющих детей.
– Эй! Вы зачем кидаетесь?
Дети из интерната, увидев, что хулиганов не так много, начали так же закидывать их комьями земли и камешками. Обе стороны раззадорились, начали кричать различные оскорбления, бросая друг в друга всё, что попадалось под руку. Между ними был забор, но ни хулиганы, ни воспитанники интерната к забору не подходили, держась друг от друга на дистанции. В это время послышались крики воспитателей, которые начали выходить на крыльцо. Грек быстрым движением бросил голыш в окно первого этажа, напротив приёмной директора. Звук разбитого стекла наполнил улицу. Хулиганы скорчили рожицы и побежали от школы.
– Молодой человек! Задержите их! Задержите хулиганов, они разбили стекло!
Грек побежал за мальчишками, которые разделились на две группы и побежали в разные стороны. Он догнал одного из них и схватил за воротник рубахи. В это время директор школы и воспитатели побежали к калитке. Воспитанники интерната подбежали к забору и смотрели, как мужчина держал хулигана и что-то ему выговаривал.
Представительная делегация женщин, запыхавшихся от бега, шла в направлении Грека. Вдруг мальчишка вывернулся и укусил Грека за руку. Тот от неожиданности отпустил воротник, и мальчишка побежал в подворотню. Грек кинулся за ним, где оба пропали из виду. Директор и воспитатели немного постояли и вернулись к разбитому окну.
– Безобразие! Среди белого дня бьют стёкла!
– Они первые начали! – в голос сказали девчонки. – Они кидали в нас камни и землю!
– Так, закончить прогулку! Все в спальное расположение! Одни убытки и безобразия, – директор, качая головой, решительно пошла в свой кабинет.
Она села за письменный стол, сосредоточилась и начала искать в записной книжке телефон стекольщика. В форточку веяло свежим воздухом, и в кабинете было не так жарко, как на улице. В школу-интернат направляли детей, чьи родители либо погибли, либо пропали без вести, и других родственников у них не было. Эти дети имели хорошую успеваемость и поведение, были достаточно социализированы в обществе и могли принести пользу стране. Некоторых детей старшего возраста забирали в специальные школы в другие города. Об их судьбе ни директор, ни воспитатели ничего не знали. Основным критерием для перевода были отличные знания по предметам и хорошее поведение.
Через два часа Рыжий и Воробей передали Греку пять свидетельств о рождении, украденных из сейфа директора школы-интерната. Учитывая, что в школе находилось около 50 детей, привезённых со всей страны, директор кинется выяснять пропажу ещё не скоро.
– Хорошая работа!
Грек пожал мальчишкам руки.
Глава 5
Февраль 1986 года. Новобирюсинск
Рабочий поезд пришёл на станцию посёлка Новобирюсинский ровно по расписанию. Утро было солнечным и морозным. В это время сибирская тайга хорошей погодой особо не баловала. Но сегодня день выдался безветренным.
Из вагона на перрон вышли два курсанта. К ним подбежал сержант срочной службы.
– Сержант Савельев! – представился он курсантам и отдал честь. – Прошу вас следовать за мной.
Курсанты взяли свои вещмешки и направились за сержантом.
– Вы из Новосибирска?
– Да.
– К нам надолго?
– На месяц.
Сержант торопливо шёл по дороге и с интересом разглядывал гостей. Подтянутые, розовощёкие, с четырьмя шпалами на рукаве. Каждый год в Новобирюсинск приезжали курсанты на практику. Будущие лейтенанты должны были «понюхать пороху» в войсках.
Через пятнадцать минут они вошли на территорию части и прошли в одну из казарм. После представления командиру роты они получат под своё начало по взводу солдат.
– Дежурный по роте – на выход!
Дневальный стоял по стойке смирно, отдавая честь, и смотрел на курсантов.
– Дежурный по роте – младший сержант Стрешнев.
Савельев подмигнул дежурному по роте.
– Толстов сказал: курсантов – сразу к нему.
Стрешнев поправил повязку дежурного по роте, ремень, посмотрел на свои начищенные сапоги и направился в канцелярию.
– Товарищи курсанты, идите за мной.
Он постучал в дверь канцелярии, затем открыл её и зашёл строевым шагом.
– Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться!
– Обращайся.
– Прибыли курсанты. Какие будут распоряжения?
– Пусть заходят.
Стрешнев повернулся и махнул головой, приглашая курсантов зайти в канцелярию.
– Товарищ старший лейтенант, курсант Петров прибыл для прохождения стажировки!
– Товарищ старший лейтенант, курсант Смирнов прибыл для прохождения стажировки!
Толстов вышел из-за стола, подошёл к гостям, пожал им руки. Ему было около двадцати четырёх лет. Коренастый, физически развитый, в начищенных до блеска хромовых сапогах. На нём была портупея старого образца со звездой. Это считалось определённым шиком среди офицеров.
– Дежурный, старшину – ко мне.
– Есть! Разрешите идти?
– Идите.
Он ещё раз осмотрел курсантов, улыбнулся, предложил им снять шинели и устраиваться за столом. С письменного столика он поставил горячий чайник, стаканы и печенье.
– Будем пить таёжный чай. Вы мне расскажите, что нового на «горке», кто у вас взводный и ротный, а я вам расскажу, что у нас за часть и кем вы будете командовать этот месяц.
«Горкой» называли училище, где проходили своё обучение курсанты. В Новосибирске курсантов звали «Рексами». На занятиях и в свободное время курсанты постоянно бегали. Они бегали летом на стадионе, зимой – на лыжах по реке Иня, бегали марш-броски по 10 километров в жару и холод, с оружием и в противогазах, по пересечённой местности и в лесу. Самым «тяжёлым» нормативом для них был забег от остановки автобуса под горкой до КПП училища на горе. Возвращаясь из увольнения в город, курсанты, стараясь не опоздать на вечернюю поверку, бежали этот путь длиной в один километр со всех ног. И чем старше они становились, тем быстрее преодолевали этот подъём в гору к родному училищу.
В дверь канцелярии постучали.
– Старшина, заходи!
В канцелярию вошёл прапорщик. На вид ему было около сорока лет, хмурый и, видимо, чем-то недовольный.
– Наш старшина, прапорщик Крюков. А это наши стажёры из Новосибирска. Старшина, поставь их на довольствие, выдай бельё и мыльные принадлежности. Дневальному дай команду, чтобы заправили две кровати чистым бельём и поставили их в гладильной комнате вместе с двумя тумбочками и табуретами. Выполняйте.
– Есть!
Старшина вышел из канцелярии, и в казарме началась суета.
Через час ротный дал команду к построению. После доклада дежурного он представил личному составу курсантов. Петров был назначен командиром первого взвода, а Смирнов принял под командование второй взвод. Стажировка началась.
Глава 6
Февраль 1986 года. Новобирюсинск
Решотинскую бригаду одни офицеры считали прекрасным стартом для карьеры, другие – дырой для вечной ссылки. В Решотах с 1946 года находилось Управление Красноярского исправительно-трудового лагеря КГБ СССР, переименованное в 1968 году в Красноярское управление лесных исправительно-трудовых учреждений (Учреждение У-235). Не каждый выпускник военного училища стремился оказаться в этом забытом Богом таёжном крае. Здесь кто-то мог сделать быструю карьеру и уехать на повышение, а кто-то оставался вечным взводным.
ИТК-24 в посёлке Новобирюсинске входило в систему Учреждения У-235. Первые дни стажировки для курсантов пролетели быстро: караулы, занятия, стрельбище, дежурства. Офицеры старались нагрузить курсантов по полной, давая себе немного отдохнуть. Собственно, офицеров-то было всего трое.
Командир роты – старший лейтенант Толстов. Перспективный офицер, требовательный, настойчивый, со здравой инициативой и железным характером. Замполит роты – лейтенант Филатов, окончил военное училище в прошлом году. Третьим был командир взвода – капитан Рощин. Он отслужил уже семь лет и, по всей видимости, уже не стремился достичь новых высот в своей карьере. Таких называют «вечный взводный». Две должности командиров взводов были вакантными.
В километре от посёлка находилось стрельбище. Солдаты и сержанты систематически сдавали нормативы по стрельбе. Служба обязывала уметь хорошо стрелять. Рота Толстова вывозила осуждённых на валку леса в тайгу. Там не было ограждений из заборов и колючей проволоки. Выбирался перспективный для вырубки участок, и вокруг него делалась просека. Солдаты обходили просеку зимой на лыжах. При обнаружении любых следов, пересекающих лыжню со стороны участка, где происходила вырубка леса, караульный обязан был отстреливать ракетницу. Это означало, что кто-то из осуждённых совершил побег. Резервная группа выдвигалась к месту обнаружения следов и начинала преследование.
