Желанная неизбежность. Фантастический роман

Маршрутка подошла почти сразу. Подрулила к остановке, резво проскочив жёлтый свет светофора на перекрёстке, и долго катилась по наледи вдоль бордюра на заблокированных колёсах, проскользив мимо ожидавших её людей. Я залез в салон, кинул водителю на капот мелочь и сел на своё любимое место – рядом с тёплым двигателем. В выходное утро дороги были полупустыми, и маршрутка катила ровно, без рывков. Мерное завывание трансмиссии ПАЗика и тепло двигателя сделали своё дело. Меня стало клонить в сон. Господи, за столько десятилетий – больше чем за полвека, ГАЗоновская коробка передач так и не избавилась от своего фирменного завывающего звука. Ещё до Великой войны вездесущие полуторки будили сонные улицы этой музыкой. Казалось, посади человека из того времени с завязанными глазами в салон современного ПАЗа – и он воскликнет: «Боже, вы до сих пор на этом ездите!?» Он будет убеждён, что едет на каком-нибудь довоенном автобусе.

Скоро маршрутка стала приближаться к центру. Улицы стали шире, машин больше. Несмотря на то, что Верхневолог теперь столица, маршрутки с водителями-гастарбайтерами здесь ещё сохранились. Скорее, как анахронизм. В центре, сверкая электронными табло и светодиодным освещением, уже вовсю катались электробусы, низкопольные малошумные трамваи. Строился монорельс, готовый соединить правый и левый берег Вологи. Но до окраин цивилизация доходит медленно. Старенькие, видавшие виды маршрутки зачастую остаются единственным общественным транспортом для того, чтобы добраться до центра. Но, в любом случае, их дни уже сочтены.

Когда я открыл глаза, автобус уже катил по проспекту, вдоль строящейся эстакады монорельса. Основательно согревшись, я резво выскочил из остановившегося автобуса. Электронный информатор на остановке сообщил мне точное время и то, что я прибыл на остановочный пункт «Квартал имени маршала Косарева», а также то, что в ближайшее время ожидается прибытие электробуса по такому-то маршруту. Удобная штука. Цивилизация!

Кирилл жил внутри указанного квартала, в добротном доме послевоенной постройки. Квартал обрамлял по всему периметру длинный красивый дом времён «архитектурных излишеств» – с лепниной, резными кованными балконами, балюстрадой на крыше. Внутри квартала располагались четыре ряда домов попроще. В одном таком доме и обитал Кирюха. Я проскочил в ближайшую арку и потихоньку побрёл по уютной внутриквартальной улице. Фонари уже погасли, однако ночная синева ещё полностью не покинула город – день наступал медленно и сонно. Нырнув в проход между домами, я подошел к Кирюхиному подъезду. Мельком глянул на его окна – как всегда плотно зашторены. Потоптался у подъездной двери и набрал номер домофона.

Кирилл. 19—20 декабря. Мир Уэй.

1

До него никогда не дозвониться. Чем бы он ни занимался, у него никогда нет возможности ответить сразу – «то понос, то золотуха». То он на лесенке монтажит, то ещё чего. Теперь новая отмазка – «Сижу – слежу. Отвлекаться нельзя». А потом заявится без звонка. Вот сейчас ситуация серьёзная, а он придёт, когда меня, может, уже и не будет в обозримом пространстве. Даже не могу представить, что может случиться дальше. Сегодняшний звонок на мобильник меня сильно напугал и поставил во временный ступор. А сейчас мозги начали воспроизводить какой-то сумбур – не знаю, за что хвататься. Дай-ка пошлю ему СМС. Пугать не буду – человек на ответственной должности.

Сегодня я проснулся как всегда – поздно. Когда принимал душ, сквозь шум воды услышал гимн Союза – рингтон на моём телефоне. Прерывать водные процедуры я не хотел – потом перезвонят. Но гимн не унимался. Да кто там такой настырный?! Выключив воду, я наскоро вытерся и мокрыми подошвами прошлепал в комнату. На экране светилась надпись: «Номер скрыт». Секунду поколебавшись – брать или не брать – я нажал «ответ». В трубке послышался еле слышный шум – как будто прокручивали аудиозапись в сильно ускоренном режиме. После короткой паузы со мной заговорил молодой человек. Точнее, просто прочитал текст: «Кирилл Александрович, у Вас будет то, что нам нужно. Настойчиво рекомендуем Вам сотрудничать. Сегодня в двадцать два ноль ноль, в известном Вам месте». Я не успел сказать ни слова – послышались короткие гудки. Да и скорее всего, мои вопросы остались бы без ответа – наверняка это была запись.

Я трухнул всерьёз. Не столько из-за странного звонка. Я сразу интуитивно понял (как мне тогда казалось), что подразумевалось под словами «то, что нам нужно». Но кто!? Кто, кроме меня, мог знать об этом!? Шестнадцать лет это никого не интересовало…

2

В девяностых, в бытность мою мастером на все руки по оживлению всяких электронных устройств, была практика взаимозачёта. Вместо денег за работу давали что-нибудь материальное. Ну, шмотки, например. Или запчастями могли в автосервисе «расплатиться». В связи со всеобщей дороговизной, превратить всё это в деньги не представляло труда. Нужно было только немного снизить цену и «voila6»! Вот и получил я эту коробку с трёх с половиной дюймовыми дискетами и непонятной компьютерной платой в одной конторе, где настраивал мини-АТС. Конторка эта обосновалась в одном из кабинетов здания бывшего НИИ Промавтоматики, который почил вместе со многими другими подобными организациями в период развития «русского рынка». Формально НИИ ещё был хозяином этого здания, и, пытаясь хоть как-то выжить, сдавал помещения в аренду всем желающим. Работа была плёвая, и я согласился забрать эту, сомнительную в отношении нужности, оплату. Что же на самом деле я приобрел в этот день, узнал только через пару лет – когда, ища совершенно другое, достал пыльную коробку с антресолей и, наконец-то, решил почитать информацию на дискетах. «В крайнем случае, сотру – будут чистые дискетки», – подумал я.

Дискет было сто пятьдесят четыре штуки! На ярлыках небрежным почерком написано – «блок 1», «блок 2»… и так до «блок 154». И плата. С виду обычная плата контроллера под стандартный слот – зеленая подложка, порты для подключения внешних устройств. Рядом с портами впаян непонятный блочок с линзочкой, примерно пол сантиметрового диаметра. Похоже на миниатюрную видеокамеру. «Ну что ж, посмотрим, что это», – выдернув из-за стола системный блок, как раз предназначенный для тестирования всяких устройств, я быстро установил плату – крышек на блоке уже давно не было за ненадобностью. Блок, получив питание, приветственно пикнул, выкинув после загрузки стандартное окно об обнаружении нового устройства и запросил первую дискету для установки. Я начал нудный процесс загрузки программы, периодически меняя дискеты. К «блоку 20» я порядком утомился и решил пойти хлебнуть кофейку, пока синяя полоска нехотя ползет к своему финишу. Попивая дешёвый Nescafe 3 в 1, я увлёкся разными размышлениями на отвлеченные темы и неожиданно вспомнил, что давно не общался с мамой. Подпрыгнув как ошпаренный, я быстро подошёл к телефону. Сняв трубку, накрутил номер на диске. Мама долго не подходила. Потом я услышал знакомое «Алло».

– Привет, ма.

– Здравствуй, Кирилл. Почему ты не пришел вчера, ты забыл? У отца годовщина.

О, боже мой, как я мог забыть. Ну и дурак же я. Как мне теперь вымолить прощения.

– Прости, ма, я совсем закрутился. Я обязательно к тебе сегодня вечером приеду.

– Да ладно уж, не казни себя. Приходила тётя Нина, посидели – помянули. Так что одна я не осталась. А ты приезжай, я буду ждать. – она ещё что-то сказала, но я не расслышал, так как понял, что мне мешает общаться какой-то посторонний противный звук.

– Да, мам, до вечера. – ответил я и положил трубку.

Вмешался в мой разговор системный блок, он непрерывно пищал омерзительным тоном испорченного микро динамика, больше похожего на скрежет пенопласта по стеклу. Я поспешил в комнату. На пол экрана горело красное окно предупреждения. «Внимание! Требуется немедленная загрузка следующего блока. Уничтожение информации с установленного блока и загруженной части через…» Внизу бежал секундомер обратного отсчета. Увидев оставшееся время, я кинулся к коробке с дискетами, попутно задев ногой стул и чуть не грохнувшись всем телом на монитор. Нужна была дискета «Блока 21». Так – «Блок 22», следующая – «Блок 23». Где же двадцать первая! Я судорожно начал перебирать дискеты. Вот она! Одной рукой хватая дискету из коробки, попутно роняя её на пол, второй уже нажимаю на кнопку дисковода, тут же хватаю выскочивший чёрный квадратик и быстро вставляю новый. Прекратившийся писк и мирное урчание считывателя были для меня прекраснее божественной музыки. На таймере застыли цифры: 00:02. Через пару секунд окно заменилось на милую сердцу бегущую полоску загрузки.

Немного успокоившись, я подумал: «Что я так, собственно, переживаю. Ну, стерлась бы информация – ну и хрен с ней. Наверняка потом выяснится, что это фигня какая-нибудь. База данных телефонной книги или что ещё в этом роде. Хм, а зачем на базу данных или фигню ставить такое средство защиты?»

Теперь стало ясно, что даже без одной дискеты вся эта записанная информация будет бесполезна. Тут меня начало потрясывать от осознания того, что после загрузки полного комплекта я увижу что-то. А вот что?

У меня непроизвольно слипались глаза. Кажется, я загружал последние дискеты уже не открывая их. Всё! Последний носитель выскочил из щели. Стрекочущий звук винчестера, усердно соединяющего части полученной программы в единое целое, окончательно добил меня, и я, едва добравшись до кресла, уснул, поджав ноги и забыв про своё обещание маме.

3

Сколько я проспал – не знаю, но видимо довольно долго, поскольку от усталости и дискомфорта в голове не осталось и следа. Чего не скажешь о моих ногах. Попробовав встать, я понял, что они жутко затекли и совершенно ничего не чувствуют. И началось… То дикое ощущение, когда кровь начинает заполнять пустые сосуды, совмещается с совершенной беспомощностью и попытками нащупать «отсутствующими» ногами пол. Жуткое покалывание вперемешку с невыносимым зудом заставляют выдавливать из себя вместо крика тихий сип и шипение. Я начал поколачивать, мять, терзать свои икры и голени, только бы избавиться от этого гадкого состояния. И, о боже, какое это блаженство, когда ноги приходят в чувство. Я развалился в кресле и наслаждался «появившимися» ногами. Своими, никуда не девшимися ногами. И тут краем взгляда я уловил невнятное движение посреди комнаты. Как будто сквозь сизый дымок промелькнул неяркий луч света. Повернув голову, я увидел полупрозрачную фигуру, стоящую в полутьме, немного не касаясь пола. Фигура явно была мужской, ростом в половину человеческого. Сразу вспомнились старые фантастические фильмы, где изображались голограммы людей при удаленной видеосвязи. Именно такой вид и имел этот представитель неизвестного происхождения, с бегущей по изображению рябью, часто пропадающий на доли секунды. Этот прозрачный мужчина был одет в строгий костюм. Черты лица правильные, но не четкие. Этакий Джеймс Бонд, вышедший на связь с MI6. Фигура была неподвижной. Откуда она взялась, я понять не мог. Ещё надеясь, что это всего лишь сон, я медленно встал и направился в ванную комнату, озираясь на мужика. Как только я прокрался мимо, изображение одёрнуло полу пиджака и повернулось ко мне лицом. Я юркнул в санузел и плотно прикрыл за собой дверь. Включив холодную воду, я начал тереть лицо, надеясь проснуться. Вода была слегка тёплая и желаемого освежения не давала. Я надеялся, что сейчас я проснусь и буду смеяться над своим сном. Но нет, я стоял и пялился на себя в зеркало, светя раскрасневшимся от растирания лицом. Надежда на то, что это сон, быстро растаяла. Появилась надежда номер два – это всё просто привиделось спросонья. Я толкнул дверь ванной и посмотрел в проём. Фигура рябила посреди комнаты. Я смотрел на неё – она смотрела на меня. Внезапно я услышал приятный баритон:

– Я вижу, Кирилл Александрович, Вы не отважитесь со мной заговорить.

От неожиданности я отпрянул назад и свалился в ванну, утащив за собой занавеску и ощутимо ударившись затылком о кафельную стену. Нелепо болтая ногами, цепляясь руками за скользкие края, я пытался выбраться из своей ловушки. Предполагаю, что со стороны это выглядело очень нелепо и забавно. Бонд молчал, ожидая, когда я освобожусь от плена. Наконец, я, кое-как, выбрался из ванны и встал в проёме двери, удивленно уставившись на изображение.

– Прошу прощения, что я поставил Вас в неловкое положение. Ей богу, я не хотел причинить Вам вред, а физически помочь не имею возможности. Позвольте представиться, Интелис, или Искусственный Интеллект Леонова Ивана Сергеевича. Понимаю Ваше смятение. Скорее всего, Вы и не предполагали, что со мной нужно говорить.

Мне казалось, что всё это чья-то шутка. Наверное, это из той кучи загруженных дискет? Но оно… он назвал меня по имени. Хотя информации обо мне в моём компьютере предостаточно. Хитрая программа? Прикол? Шутка программиста? Да всё что угодно.

– Да, я думал, что Вы… ты… или как Вас там, вообще мне почудились. – «Mama mia, я что, перед мультяшкой оправдываюсь? Мне что, теперь, ответа от него ожидать?»

– Я предвижу Ваши вопросы. Да, я – загруженная Вами программа. Моя фигура – всего лишь визуализация для более удобного общения. Я готов ответить на все Ваши вопросы. Единственное, я хочу Вас попросить, ответьте сначала на несколько моих.

Я постепенно отходил от оцепенения. В голове быстро восстанавливались события прошлой ночи: как я судорожно жонглировал дискетами, как, не дождавшись загрузки последней, рухнул в кресло и уснул. Даже вспомнил дурацкий сон, что снился мне – будто я – без ног – двигаюсь, левитируя невысоко от земли, переваливаясь через кучу электронного хлама и что-то ищу. Ищу судорожно, торопясь. Нервно раскидывая старые пыльные платы, треснувшие корпуса, разбитые электроннолучевые трубки. Что ищу – не знаю. Но точно знаю – увижу, сразу пойму – это то, что нужно. А потом это жуткое пробуждение и этот… посреди комнаты. Как продолжение сна. Нашёл, всё-таки!

– Кирилл Александрович, разрешите называть Вас по имени-отчеству. Кирилл Александрович, я знаю своего создателя – Леонова. Не могли бы Вы мне ответить, где сейчас Леонов, жив ли он. При последнем моём отключении, он был в полном здравии. Судя по календарю, прошло немного времени, а точнее – четыре года, семь месяцев и три дня. Небольшой срок для человеческой жизни…

– Умер он. Инсульт. Я лично его не знал. Мне сказали, когда я коробку с тобой забирал со склада. Когда умер – не знаю. У меня ты пролежал примерно год и десять месяцев. Так что вот так… Кстати, ничего, что я на «ты»?

– Обращайтесь ко мне, как хотите. Обидчивость мне чужда, как и другие чувства. Я ведь искусственный интеллект, а не разум. Поверьте, это большая разница. В сущности, моя деятельность – всего лишь процесс сопоставления имеющихся у меня в памяти, если выразиться по-простому, фактов, событий, явлений и просчета множественности вариантов действий и их результатов…

– Ладно, ладно. Понял. А покороче ты можешь объяснять? Или краткость не присуща интеллекту? Кхм, искусственному.

– Кратко – эмоций я не испытываю. Основная задача – выявление рациональных путей решения задачи и просчет наиболее вероятных последствий действий…

– А-а-а, короче опять началось! Ладно, не напрягайся. У тебя ведь не один вопрос? Давай дальше.

– Кирилл Александрович, а Вы кто и как я оказался у Вас? Я понимаю…

– Всё, не слова больше! Расплатились тобой со мной. За работу. Завели на склад, предложили выбрать, что захочу. Вот и выбрал. Не поверишь, совершенно наугад.

– Ага, я понял. Бартер.

Ого. Его осведомленность немного удивила меня. Ну понятно, всё-таки он родом из 90-х.

– Да, именно. Потом ты пролежал у меня на полке. Честно, я и забыл про коробку. Искал рабочую мышку взамен сломавшейся. Ночь была – магазины закрыты. Если бы не мышка, до сих пор ты бы валялся там.

Я махнул головой в сторону антресолей и начал, потихоньку прилаживать оборванную занавеску. С призрачным мужиком всё стало более-менее понятно, а поскольку чувств он не испытывал, я, не извиняясь, решил заняться наведением порядка в ванной, параллельно ведя разговор.

– Кирилл Александрович, ещё один вопрос. Ну, скорее пояснение для Вас. Я долго отсутствовал в информационном пространстве и сейчас испытываю некий информационный голод. Это затруднит мою работу – я могу неправильно оценивать ситуацию и делать неверные выводы…

– А какую ситуацию ты собираешься оценивать? У меня всё ровно.

– Ну, мало ли. Сейчас мои возможности не нужны, но в скором времени…

– Понятно, тебе нужна информация о том, что произошло в мире за время твоего отсутствия. А ты, не подавишься? – Я ожидал, что Интелис заступорится, не понимая, при чём здесь физиологический рефлекс на попадание пищи в дыхательные пути. Ан, нет. Оказывается, сарказм он тоже понимает.

– Нет. Я сам выберу ту информацию, которая необходима мне для дальнейшего пополнения базы полезных и значимых событий. Остальную информацию я усвою в виде кода, который, в случае необходимости, поможет мне отыскать её в ячейках памяти или доступном источнике информации.

– И сколько же у тебя памяти? – Мне становилось всё интереснее.

У него небольшая плата, а где он держит всю эту кипу терабайтов? Ведь он, похоже, не забыл ничего, что впихнул в себя ранее, хотя я установил его в свой компьютер.

– Она не такая, как вы привыкли знать. У электронных плат персональных компьютеров гораздо больше возможностей, чем предполагают их создатели. По сути, каждый, даже микронный элемент является ячейкой памяти, а при применении определённого шифра, довольно вместительной. Разработка этого шифра – одна из величайших работ Леонова.

– Вот это поворот. И ты мне это так просто рассказываешь? – с надуманным удивлением спросил я, надевая шторку на последний крючок.

Слезши с невысокой табуретки, я остановился в проёме двери, опершись рукой на косяк, и с ухмылкой посмотрел на изображение Интелиса.

– Ну после этого, по закону жанра, я должен услышать от тебя «Но этого никто в мире не должен знать, поэтому теперь я должен тебя убить!» – сказал я утробным голосом мультяшного злодея.

Вытерев вспотевшие руки полотенцем, я кинул его в тазик для грязного белья и пробрался обратно в кресло. Интелис учтиво повернулся ко мне лицом, но теперь мне на это было абсолютно наплевать, и я, развалившись в кресле как заправский работодатель, приготовился вести беседу с этим болтливым, но интересным собеседником. К этому времени я уже привык к его манере общения, немного понял его «характер» и готов был вести дальнейший разговор в непринуждённом тоне, зная, что всегда, в случае чего, можно отшутиться. Я приоткрыл штору и начал наблюдать за происходящим во дворе.

– Ну и как же Леонов «кормил» тебя информацией?

– Ко мне были подключены теле- и радиотюнеры. Леонов регулярно загружал в систему печатную информацию на электронных носителях и путём сканирования – прямо с бумажного носителя.

– Ага, ты ещё и читать умеешь. Ну, теперь это проще сделать. – сказал я отвлечённо, смотря в окно.

По двору в это время проходила Настя – официантка из ближайшей пиццерии, видимо, со своей подружкой. Стояла неимоверная жара, и девчонки были одеты очень легко – коротенькие юбочки соблазнительно колыхались на стройных бёдрах. Настёна интуитивно бросила взгляд на моё окно. Я помахал ей ладошкой, она улыбнулась и махнула в ответ. Мысли у меня сразу уплыли в сторону.

«PiccaMi». Давно там не был. Надо бы зайти, пообщаться и заодно отведать пиццы с кофе. Честно говоря, пицца там не очень, но Настя – девчонка очень милая, правда, немного глуповатая. Хотя, поболтать с ней одно удовольствие. Несмотря на наше давнее знакомство, в любовницах она у меня не была. Да и я, как-то, не рассматривал её в этом качестве. У меня нехватки в данной категории не было, поэтому я и не кидался на всех представительниц лучшей половины как мартовский кот.

Провожая Настю с подружкой взглядом, я краем уха уловил, что Интелис в своей манере нудного подробного рассказа вещает мне, что и как он читает, усваивает и оценивает из полученных источников информации. Поскольку всё это я пропустил мимо ушей, слушать дальше не имело смысла. Я перебил его своим неожиданным вопросом, который возник у меня в голове, выскочив, как чертик из табакерки:

– Эй, Искусственный интеллект! А что там с тестом Тьюринга7?

Искусственный интеллект не считается интеллектом, если не осилит его.

– Да, это пройденный этап, хотя и не официальный. Леонов часто отлучался из института по личным делам и оставлял меня в качестве себя, простите за каламбур. Я отвечал на телефонные звонки, отправлял и принимал факсы, телеграммы и выполнял множество функций, не требующих личного присутствия…

– Понятно, а кто общался с тобой, не замечали, что Иван Сергеевич вдруг стал чересчур болтливым?

– Вовсе нет. Моя манера общения полностью соответствует манере общения моего создателя. Он также разговорчив и многословен. Был…

Интелис умолк на мгновение. Было впечатление, что он загрустил. Что это? Он не мог проявлять чувства – сам говорил. Или это искусственная имитация для придания беседе естественности?

– Да, и поэтому ни один человек не догадался, что общается со мной, а не с Леоновым. – как бы спохватившись, продолжил Интелис.

– Ну да, ну да. Болтун – находка для шпиона. – пробубнил я, и вздрогнул от неожиданного ответа – оказывается, Интелис услышал и поспешил парировать моё умозаключение.

– Ни в коем случае нет, Кирилл Александрович. Иван Сергеевич занимался моим созданием в частном порядке и не был связан никакими обязательствами о неразглашении тайны. Более того, он собирался представить меня на мировом уровне, подробно изложив все принципы разработанной им системы оценки данных с искусственным интеллектом. Но, как вижу, не успел. И вот тогда бы все тесты были бы пройдены официально. Пройдены успешно – я в этом уверен на все сто процентов.

– А ты ещё и самоуверенный. – сказал я, чуть не дополнив «болван».

– Абсолютно, как и Леонов. – подытожил Интелис.

Сказать честно, беседа с Интелисом меня достаточно утомила, да и затылок чертовски болел. И я решил её прервать. Интелис безоговорочно согласился. Я нажал кнопку выключения системного блока. На изображении Интелиса, в его контуре на мгновение появились какие-то символы, и он исчез. Кулеры затихли. Остался гореть лишь неяркий зелёный светодиод на панели корпуса, как бы напоминая о том, что внутри притаилась жизнь. Искусственная, но жизнь.

Нет, я ни в коем случае не потерял интерес к Интелису. У меня ещё была куча вопросов к нему. Они роились у меня в голове и требовали распределения по полочкам и ящичкам. Мне надо было подумать. Да что там подумать! Надо было решать, как жить и действовать дальше. Не каждый день становишься обладателем программы с искусственными мозгами, способными вразумительно поддерживать беседу. Я пошёл на кухню, забодяжил себе растворимого кофе, сел и тупо уставился в одну точку – узорчик на настольной клеёнке. Единственное, что сейчас я решил точно – в отличие от Ивана Сергеевича Леонова – это то, что об Интелисе не должен знать никто. В смысле – вообще.

4

Следующим утром в дверь позвонили мои парняги. Я соскочил с кровати, бросил взгляд на часы. Ого, уже десять тридцать утра. Встав в проёме двери спальни, потирая глаза, я вдруг вспомнил события вчерашнего дня. Чёрт, Интелис. Я кинулся в комнату. Блок мирно мигал зелёной лампочкой. Я надеюсь, он не догадается активироваться, пока я буду беседовать с пацанами. Надо идти, открывать дверь. Если что, что-нибудь придумаю.

За дверью стоял только Сергей.

– А где Костя? – спросил я отрешённо, в принципе меня это мало волновало.

– Вчера бухал с друзьями, просил отгул. – Сергей ответил, виновато опустив глаза, как будто пил не Костя, а он.

– Ладно, не вопрос. Сегодня у вас есть работа? Я план не подготовил.

– А, понятно, понятно. – с ухмылкой покачал головой Сергей. – Да, поеду к вчерашнему, не доделал мальца. Почистить систему надо.

– Вот и ладненько. Бабки завтра или послезавтра отдам. Только предварительно звоните, чтобы зря не приходить. Как у клиента закончишь – иди домой, на сегодня больше ничего не будет.

– Окей, Кир. Пока. – Мы ударили по рукам, будто заключили выгодную сделку.

Я потянул Серёгу за руку так, что он споткнулся о порог и чуть не свалился на меня.

– Ты что!? – возмутился Сергей.

– Через порог не прощаются.

– Ну, ты… – фыркнул он.

Я хлопнул его по плечу и слегка толкнул к выходу.

– Всё, давай, ехай…

Прикрыв за Серёгой дверь, я поплёлся в ванную. О боже, теперь я понимал ухмылки Сергея. Из зеркала на меня смотрело чучело с мятой рожей, ирокезом на голове и еле открытыми глазами. Так кто пил? Костя или я? Я пригладил волосы, но, когда коснулся затылка, скривился от боли. На затылке ощущалась огромная шишка. Хорошо же я вчера приложился к стенке. Умывшись холодной водой, почистив зубы, я ощутил себя человеком.