Белоснежка и магистр-чудовище, или Как не вернуться в сказку

Ирина Романова

Белоснежка и магистр-чудовище, или Как не вернуться в сказку

Глава 1

– Белла! Где ты, лентяйка?! – громыхнул голос, словно раскат грома.

Он ворвался в мою тихую каморку, вырвав меня из мрачных размышлений. Я вздрогнула, отложив иголку с ниткой, и медленно поднялась со старого скрипучего стула, чувствуя, как сердце сжимается от обиды и усталости.

Я оглядела свою убогую комнатку на чердаке. Стены из потрескавшихся досок, потолок с осыпавшейся штукатуркой, маленькое оконце, пропускающее скудный свет. Все здесь было изношенным и ветхим, как и моя душа, в отличие от комнат братьев, которые были светлыми, просторными и чистыми, как рай.

Когда были живы родители, я чувствовала себя настоящей принцессой. Единственная девочка и младший ребенок в семье. Они обожали меня, баловали, заботились. Даже жених нашелся – принц, который обещал увезти меня в далекие земли, где я бы жила в роскоши и счастье. Но теперь это казалось далекой сказкой, разбитой о суровую реальность.

С тех пор прошли годы. Родители умерли, оставив меня в одиночестве. Братья решили, что я нужна им в качестве прислуги, а не сестры. Я стала их пленницей, вынужденной подчиняться приказам, выполнять тяжелую работу, даже не имея права на отдых.

Бурча себе под нос, я, словно тень, вышла из своей каморки и спустилась по скрипящей лестнице на первый этаж. Интересно, что на этот раз было нужно старшему брату? Я уже убрала весь дом, приготовила ужин и постирала белье, которое теперь сушилось на веревке во дворе, как жалкое напоминание о былом счастье.

Мои ноги с трудом передвигались, словно были налиты свинцом. Я ощущала себя изможденной не от голода или недостатка сна, а от постоянной работы, от разрушенных мечтаний и тоски, которая разъедала меня изнутри. Сидеть и штопать одежду стало моим единственным утешением. Это занятие хоть как-то отвлекало от горьких мыслей, но радость была призрачной, как и мое будущее.

Я шла по дому, чувствуя, с каким трудом дается каждый шаг. Взгляд скользил по старой мебели, пустым углам. Когда-то здесь, в нашем доме, звучал смех счастливых родителей. Теперь в нем стояла тишина, нарушаемая лишь скрипом половиц и моим тяжелым дыханием.

– Я здесь… – сказала я, стараясь скрыть усталость в голосе.

Старший брат встретил меня в гостиной, его голос звучал резко, как и всегда. Подобно ледяной глыбе, он стоял у камина, держа в руках бокал с рубиновым напитком, и взгляд его был таким же холодным. Его присутствие давило на меня, словно тяжелый камень.

– Где ты была? – спросил брат, делая глоток, но его тон был пропитан сарказмом и раздражением. Он поднял на меня глаза, и в них мелькнуло что-то похожее на насмешку. – Опять ты со своими мечтами, Белла? – сказал, прищурившись. – Пора тебе спуститься с небес на землю. Ты здесь, чтобы работать, а не строить воздушные замки.

Почувствовала, как внутри меня закипает гнев, но усилием воли сдержала его. Я знала, что спорить бесполезно. Я была здесь пленницей, и мне оставалось только подчиняться.

Потупила взгляд, стараясь не показывать своих чувств. Исколотые и покрытые красными пятнами руки я спрятала под фартук, чтобы он их не видел. Эти шрамы были для меня символом моей бесполезности и никчемности.

– У себя, ваши рубашки штопала, – тихо ответила я, стараясь не смотреть ему в глаза. Каждое слово давалось с трудом, будто я выдавливала из себя признание.

Братья никогда не желали видеть рядом с собой что-то некрасивое или уродливое. Все они были как на подбор: высокие, стройные блондины с идеальными чертами лица и благородной осанкой. А я… Я была дурнушкой, как они меня называли. Мои тусклые волосы и измученное лицо лишь подтверждали это. Мне даже не светило выйти замуж, ведь я была некрасивой и бесполезной.

Я вздохнула и посмотрела на свое отражение в зеркале, висящем на стене. Кожа была бледной, глаза потускнели от усталости и постоянного напряжения. Пряди волос, выбившиеся из-под чепчика, висели безжизненными нитями, а красные от работы руки и стертые до мозолей ноги только усиливали мое чувство неполноценности. Я понимала, что он прав, но все равно не могла смириться с этим.

Это будто была невидимая цепь, которая сковывала меня, не давая дышать.

Семь братьев. Семь идеальных красавцев, которые скоро вступят в брак. Они обещали, что после них придет и моя очередь. Но я знала, что это всего лишь слова, чтобы утешить меня. На самом деле они никогда не считали меня достойной их внимания. Я была для них просто служанкой, которую можно использовать, пока она не сломается.

– Ленилась, значит, – фыркнул старший брат, отставляя бокал. Его голос был полон презрения. – Свадьба у меня через месяц. Садись и начинай шить нам костюмы. Мне белый, эскиз и ткань получишь, а братьям синие, чтобы отличались от меня.

Я всплеснула руками, чувствуя как внутри закипают гнев и отчаяние. Глаза тут же наполнились слезами, но я не позволила им пролиться.

– Семь костюмов за месяц? Семь новых рубашек с манишками и кружевными рукавами? Да я не успею! – воскликнула я, не сдерживая эмоций. Каждое слово рвалось из меня, как будто я пыталась разорвать эту невидимую цепь.

Брат нахмурился, его взгляд стал жестче. В глазах мелькнула тень угрозы.

– Выпорю… Розги все еще имеют магию, – угрожающе произнес он, и его голос дрогнул от ярости. – Ничего, поспишь всего пару часов, и вот тебе дополнительное время для шитья.

Я молча кивнула и опустила голову. Сердце сжалось от боли, но я знала, что выбора нет. Вернувшись к себе и снова приступив к монотонной работе, пыталась найти утешение в бесконечном цикле. Однако где-то глубоко внутри я понимала, что этот день, как и все остальные, никогда не закончится.

Вытерла сбежавшую по щеке слезу, вновь жалея себя. Воспоминания о прошлом всплывали, как мутные, болезненные образы, оставляя горький осадок в душе. В голове кружились вопросы, на которые не было ответа.

Взяв иглу, я продолжила работу, но мысли витали где-то далеко…

Я представила, как завтра, когда только начнет рассветать, пойду в лес, еще спящий под густым покровом ночи. Воздух будет наполнен ароматами хвои, влажной земли и прелой листвы, которые вызовут ностальгию, щекоча ноздри. Первые солнечные лучи, пробиваясь сквозь кроны деревьев, окрасят все вокруг в золотистые оттенки, и лес начнет просыпаться, наполняясь шорохами и трелью птиц. Но мысли все равно вернули меня в дом…

В глубине души я знала, что не смогу оставить братьев. Они были моей семьей, моей опорой и тенью. Без них я бы не выжила здесь, в этом лесу, полном опасностей и загадок, которые скрывались за каждым деревом. Они научили меня всему, что я знала, и их уроки были высечены в моей памяти, как древние руны. Братья защищали меня от людей, которые могли причинить мне вред, и от самой себя, когда я была на грани отчаяния.

Они даже дорогу в город спрятали, чтобы я никого не нашла, и это было их главным достижением. Для этого братья использовали древний артефакт, который достался родителям, а затем перешел им. Он выглядел как небольшой камень с вырезанными на нем рунами, которые светились мягким голубоватым светом, когда я держала его в руках. При этом артефакт казался теплым и живым, словно знал все, о чем я думала и что чувствовала.

Меня одолевал страх при мысли о том, что придется покинуть дом. А вдруг там страшнее, чем здесь? Город, полный людей и суеты, представлялся пугающим, как чужой мир, в который я не хотела вступать. Хотя, конечно, я мечтала обучиться чему-то полезному и жить самостоятельно. Стать хозяйкой своей судьбы, которая была такой хрупкой и эфемерной.

Я попытаюсь оставить себе немного бальзамов, которые делала для братьев, чтобы поддерживать их красоту и здоровье, которые они так ценили. Но для кого мне приводить себя в порядок? Я знала, что любой будет смотреть на меня не иначе как на служанку, которая должна выполнять работу без жалоб и возражений.

– Белла!

Внизу хлопнула дверь. Я вздрогнула и посмотрела на часы. Прошло уже больше часа с тех пор, как братья вернулись из города, и я поняла, что слишком увлеклась размышлениями.

– Почему ужин еще не готов? Мы уже час ждем! – Голос одного из братьев звучал раздраженно, будто тот готов был разорвать меня на части.

– Да… ужин. Иду. – Отложив шитье, потерла уставшие глаза и поднялась со стула, ощущая, как усталость сковывает тело.

Мои движения были замедленными, словно только что я очнулась от глубокого, наполненного кошмарами сна. Пока я спускалась по лестнице, каждый шаг отдавался болью в ногах, будто я шла по горячим углям.

– Белла, ты слышишь меня? – Второй брат был еще более недовольным, и внутри меня поднялась волна обиды.

Вздохнув, я пошла на кухню, чувствуя как по спине стекает холодный пот. Подошла к печи, раскаленной докрасна, и стала вынимать оттуда котелки с ужином, которые пахли очень аппетитно – с мясным супом, кашей с ягодами, тушеными овощами. Старалась делать все как можно быстрее, чтобы на меня не накричали еще больше, но каждая минута казалась мне вечностью. Наконец семь подносов были нагружены едой, и я понесла первый в гостиную, ощущая, как сердце колотится в груди.

Глава 2

Когда я вошла, братья сидели за столом и смотрели на меня с недовольными, презрительными лицами.

– Где ты была? – спросил старший стальным тоном.

– Я… шила, – ответила я, стараясь не смотреть им в глаза, чтобы не увидеть в них разочарование.

– Ты должна была накрыть стол вовремя, а не сидеть и мечтать о своей глупой жизни, – добавил младший, и его слова ранили меня, как острые ножи.

Я поставила поднос на стол и отошла. Волна обиды и усталости, в который раз поднявшаяся в душе, готова была захлестнуть меня с головой. Но я знала, что должна смириться с этим. Это моя жизнь, и я должна была делать все, чтобы выжить, даже если это означало прислуживать в собственном доме.

Пока братья ужинали, я пристроилась за кухонным столом. В воздухе витал запах сытного рагу с мясом, который смешивался с ароматом горячего чая с травками и яблоками. Я взяла ложку и осторожно поднесла ее ко рту. В моей тарелке не было деликатесов, но с голоду каждый кусочек казался настоящим наслаждением.

– Опять мечтаешь! – воскликнул старший брат, заглянув в кухню. – Мы поели, пора и тебе заняться делом. Ткань, образцы и эскизы найдешь в коробе в гостиной. Займись.

Я кивнула, чувствуя как внутри все сжимается от страха. Если не справлюсь, наказание будет суровым.

– Хорошо, – тихо сказала я, не поднимая на него взгляд.

Покончив с едой, встала из-за стола. На кухне царил привычный беспорядок: на полу валялись крошки, в раковине громоздилась посуда, а на подоконнике стояли банки с крупой. Сейчас уберусь и пойду дальше шить. А затем меня ждет короткий, но такой сладкий сон…

Проснулась словно от легкого толчка. Выпила бодрящий настой из трав и ягод. Этот напиток всегда придавал мне сил и наполнял энергией. Он был тем маленьким волшебством, которое помогало мне начать новый день.

Накинула теплую кофту – воздух был прохладным, веяло утренней свежестью. Подхватила корзинку, в которую положила бутылку с водой, ломтик белого хлеба с кусочком сыра и несколько глиняных кувшинчиков для ягод. Эти незначительные детали давали ощущение заботы, даже несмотря на то, что я собиралась без чьей-либо помощи.

Волосы убрала под косынку, чтобы не мешали, и надела старые, но удобные ботинки. Они уже давно стали моими верными спутниками, не подведут и в этот раз. Закончив с приготовлениями, вышла из дома и осторожно прикрыла за собой дверь, чтобы не разбудить братьев.

– Как же хорошо… – выдохнула я, глотнув свежего воздуха. Он мгновенно наполнил легкие, даря чувство невесомости. Будто я была свободна, как птица в небе!

Лес встретил меня тихим шепотом и шорохом листьев, каждое движение казалось значимым, наполненным жизнью. Выйдя на опушку, я увидела россыпь грибов. Интересно, сколько их здесь? Надо будет вернуться позже, чтобы собрать. А чуть дальше, в тени деревьев, раскинулись кусты с ягодами. Можно нарвать несколько веточек и сделать компот.

Я остановилась, чтобы прислушаться к окружающим звукам. Пение птиц, шелест листьев, журчание ручья неподалеку – все это создавало особую атмосферу. Лес словно был живым организмом, который дышал и рассказывал мне свои тайны. Сердце забилось чаще, в груди стало разливаться предвкушение. Сегодня лес будто обещал мне что-то волшебное, и я была готова к этому.

Лес заставил забыть о делах, что предстояло сделать сегодня, позволяя мне просто быть здесь и сейчас. Мысли о предстоящих заботах отодвинулись вглубь сознания. Я шла по тропинке, окруженная умиротворяющими звуками. Воздух наполняли запахи цветов, хвои и влажной земли, и, вдыхая их, я словно вдыхала саму жизнь.

Вдруг я заметила на земле пучок знакомых целебных трав. Тонкие стебельки так и манили до них дотронуться. Я вспомнила, как когда-то читала об этих травах в старых книгах: одна снимает усталость, другая лечит раны, а третья помогает от бессонницы. Подняв букет, я почувствовала внутри тепло, будто только что сама природа передала мне свою силу.

Солнце поднималось выше, окрашивая лес в теплые золотистые и багряные тона. Птицы уже начали петь громче, летая вокруг меня. Воздух все так же был полон свежих ароматов листвы, но не приносил облегчения. Наоборот, этот запах казался мне символом замкнутого круга, из которого я не могла выбраться.

Я пыталась отвлечься, вспоминая свои мечты о другой жизни, об учебе в настоящей академии, где собирались одаренные парни и девушки со всего королевства. Я представляла, как сижу за партой, слушаю лекции, общаюсь с другими студентами, а потом отправляюсь на практику в самые дальние уголки мира.

Но это были всего лишь фантазии. Я знала, что никогда не смогу позволить себе такую жизнь. Денег у нас едва хватало на самое необходимое, а на мое приданое можно было разве что купить пару новых платьев. К тому же братья не позволили бы мне уехать. Они нуждались во мне, и я не могла их оставить.

Я посмотрела на руки, покрытые царапинами и грязью. Они были грубыми и мозолистыми, как у любой деревенской девушки. Я не была красавицей, и это было моим главным недостатком. В мире, где ценились внешние данные, я чувствовала себя еще более беспомощной.

Братья всегда будут считать, что я обязана заботиться о них. Они не дадут мне права выбора, не позволят жить своей жизнью. Я понимала, что мне придется смириться с этим и продолжать тянуть лямку, пока они не женятся…

И все же иногда я позволяла себе мечтать. Представляла, как просыпаюсь в уютной комнате, где пахнет новыми книгами, как иду на занятия, смеюсь с друзьями и наслаждаюсь каждым мгновением. Но это было только иллюзией, которая исчезала, стоило мне вернуться в реальность.

Когда я открыла дверь в дом, сердце сжалось от волнения. Время пролетело незаметно, пока я погружалась в мечты, представляя далекие, прекрасные миры. Старший брат, облокотившись о перила лестницы, смотрел на меня с выражением, которое я не могла понять. Его взгляд был тяжелым, почти ледяным, и я ощутила, как по спине, словно от дуновения ветра, прошел холодок.

Сделала шаг назад, желая вернуться во двор, но другой брат резко схватил меня за плечо и толкнул в дом. Дверь захлопнулась, и я оказалась в ловушке. Меня снова толкнули, на этот раз в сторону гостиной, где я увидела остальных братьев. Их лица были серьезными, мрачными, как грозовые тучи. Они смотрели на меня так, будто я была незнакомкой, совершившей преступление.

Сердце забилось быстрее, страх сковал меня. Что я сделала? Чем провинилась? Почему они так смотрят?

Я попыталась улыбнуться, но это вышло натянуто, неубедительно. В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь моим дыханием. Я шагнула вперед, надеясь разрядить обстановку.

Старший брат стоял, уперев руки в бока, его лицо было искажено смесью гнева и недоумения. Он словно видел меня впервые. Его голос дрожал от ярости, в то же время в нем слышалось что-то похожее на страх. Я почувствовала, как внутри меня все сжалось. Его слова были как удар под дых.

– Как ты могла предать нас? – повторил он, но уже тише, будто боялся, что его услышат другие.

Я стояла не в силах пошевелиться. Мои ноги словно приросли к полу. Кровь отхлынула от лица, и я ощутила, как волнение медленно сковывает тело. Предать? Что он имел в виду? Я не могла поверить в то, что услышала. Происходящее казалось каким-то ночным кошмаром, от которого я не могла очнуться.

– Еще ведь рано, я не опоздала… – прошептала я, надеясь, что мои слова успокоят старшего брата. Но тот лишь покачал головой. Его взгляд стал еще более невыносимым.

Стрелки часов показывали ровно семь утра.

Задержав взгляд на циферблате, я замерла. Что-то было не так. Часы показывали семь, но по моим ощущениям время ускорилось. Все вокруг казалось слишком реальным, слишком четким. Я не понимала, что происходит, но знала, что это имеет значение.

– Вот это что? – старший брат указал на большой конверт, лежавший на столе. Взглянув на него, я так и застыла. Конверт был запечатан большой сургучной печатью. На ней я рассмотрела драконью морду. Ее глаза сверкали, словно живые, и я почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

– Не знаю… Кому мне писать, если, кроме вас, я никого не знаю? – растерянно пробормотала я. Мой голос дрожал, и я ощущала, как слезы подступают к горлу. Я не хотела плакать, но не могла справиться с эмоциями.

Старший брат нахмурился. Он сделал шаг вперед, но конверт снова сдвинулся с места, словно избегая его прикосновения. Один из братьев, тот, что стоял рядом с ним, демонстративно протянул руку, но конверт вновь ускользнул, как будто его удерживала невидимая сила.

– Открывай! – скомандовал старший, повысив голос. – Это не просто конверт – внутри что-то важное. И оно предназначено только тебе.

Преодолев волнение, я шагнула к братьям и снова встретилась с их взглядами. Старший нахмурился и раздраженно, с нетерпением прошипел:

– Не томи…

Я вздрогнула, но все же взяла конверт. Бумага была прохладной на ощупь, и я почувствовала, как во мне поднимается волна тревоги. Братья не препятствовали, но их напряженные позы говорили о том, что они не собираются отступать.

– Да что с тобой?! Вскрывай уже! – рявкнул младший, подойдя ближе и нависнув надо мной. Это еще больше напугало, но я заставила себя подавить страх.

Я сломала печать, и из конверта выпал лист бумаги. На нем был небольшой текст, написанный аккуратным почерком, а внизу стояла размашистая подпись. В углу листа была печать, напоминающая герб.

– Печать академии магии? – прошептала я, не веря глазам.

– Читай! Мы не видим текст, ясно же, что он предназначен только для тебя! – Старший брат схватил меня за плечо, больно сжав его.

– Если для меня, то почему я должна читать его вам? – внезапно почувствовав прилив смелости, упрямо посмотрела на него.

Нет, я уже прочла текст. Он был коротким, но содержал слова, которые я не могла забыть. Они были как приговор для меня.

Братья убьют меня, если я им расскажу…

Глава 3

– Розги, ко мне! – скомандовал старший, и три длинных прута с треском повисли в воздухе, готовясь опуститься на мои плечи.

Я вздрогнула, ощущая, как холод пронизывает тело. Ноги подкосились, словно земля ушла из-под них, и я едва удержалась на месте. Сердце колотилось, как бешеное, накатывала паника.

Сглотнув комок страха, попыталась взять себя в руки, но пальцы предательски дрожали. Письмо, которое я держала, казалось мне спасительной соломинкой, но оно дрожало вместе со мной. Я зачитала текст вслух, надеясь, что голос не выдаст моего волнения, однако слова звучали глухо и неестественно:

«Добрый день, дорогой магически одаренный! Белла Снежкова приглашается на факультет травоведения. В связи с тем, что в мире не хватает магов вашего профиля, вы приглашены на обучение на безвозмездной основе. Ваше содержание берет на себя королевская казна. Ждем вас в ближайшее время на регистрацию в учебном заведении. Магистр Андрэ Чудовищев».

– И все? – брат прищурился. Его взгляд, холодный и острый, словно нож, пронзил меня насквозь. – Ты уверена? – спросил с насмешкой, отчего у меня внутри все сжалось от обиды и страха.

– Все! – ответила я твердо, но голос предательски дрогнул. Во мне бушевала буря эмоций: радость, надежда, страх и отчаяние. Я знала, что правда на моей стороне, но слова застревали в горле.

– Тогда это ерунда. Ты никуда не идешь, – отрезал старший брат, и его слова прозвучали, как приговор. Остальные переглянулись, и я почувствовала, как в комнате стало холоднее, будто сама тьма сгустилась вокруг нас. – Приготовь завтрак. Нам пора по делам.

Слезы уже наворачивались на глаза, но я не могла позволить себе слабость. Опустив голову, чтобы не видеть выражений их лиц, побрела на кухню. В голове роились мысли, каждая из которых была как удар молота. Я знала, что, если сейчас же не начну действовать, упущу свой шанс. Но как? Как я могла противостоять братьям?

Приготовив завтрак и отдав его братьям, я поднялась к себе в комнату, закрыла дверь и прислушалась. В доме было тихо, но эта тишина была обманчива. Я чувствовала, что за мной наблюдают.

Разложив на столе выкройки рубашек, которые должна была сшить для братьев, взяла иголку с ниткой, ножницы. Руки задрожали. Я понимала, что должна сделать это, но сердце все равно сжималось от страха.

В доме по-прежнему стояла тишина. Я сидела, глядя на выкройки, и пыталась сосредоточиться, но мысли все время возвращались к письму. То, что было написано в нем, давало мне шанс выбраться из этого дома. Шанс на свободу, на жизнь, на будущее. Только как я могла воспользоваться этим шансом, если братья просто не позволят мне так поступить?

По спине пробежал холодок. Что-то вновь было не так. Я встала из-за стола и подошла к окну. Прижалась лбом к стеклу, пытаясь разглядеть что-то во дворе. Там было пусто. Ни движения, ни звука. Лишь легкий ветерок шелестел листьями деревьев.

Вновь села за стол и взяла иголку. Руки все еще тряслись. Я понимала, что должна была действовать быстро, пока братья не вернулись. Но как? Как мне выбраться из этого дома? Как найти способ использовать информацию из письма? Я чувствовала, что время уходит, и с каждой минутой становилось все труднее.

Вытащила из кармана письмо и снова вчиталась в строки. Дрожь пробежала по рукам, когда я прикоснулась к желтоватой бумаге, словно она была пропитана чем-то древним и опасным. Письмо было написано аккуратным, почти каллиграфическим почерком, каждая буква пульсировала от напряжения, как будто пыталась вырваться из письма. Дословно:

«Воспользуйтесь артефактом переноса, выданным вашим родным в качестве гарантии вашего обучения в академии. Если он утерян, вы можете его призвать».

Как призвать? Этот вопрос вертелся в голове, словно заевшая пластинка, вызывая головокружение и тошноту. Артефакт, который братья всегда носили с собой, был символом контроля и их власти. Он был не просто предметом – ключом к их силе, положению, безраздельному господству. И теперь мне нужно использовать его? Использовать то, что принадлежит им?

Но ведь его пропажу сразу заметят. Братья всегда были бдительны, как хищники, особенно когда дело касалось их вещей. Как я могла забрать артефакт, не привлекая внимания, не вызвав гнева? Их жестокие глаза, холодные и беспощадные, всегда следили за мной, как будто они знали, что я мечтаю о свободе.

Как? Как мне это сделать? Как я смогу вырваться из оков, не потеряв себя?

Решившись, я раскроила ткань на две нижних сорочки и приступила к шитью. Рубашка брата лежала на виду, словно прикрывая меня.

Сердце стучало в груди, а руки дрожали. Никогда раньше я не делала ничего подобного, но сейчас, когда решение было принято, отступать было некуда. Я старалась работать как можно тише, чтобы не привлекать внимания.

Когда сорочки были готовы, аккуратно сложила их и спрятала в тайник, который устроила в старом сундуке. Там же лежал медальон с фотографией отца и матери, его мне запрещали носить, карманные часы мамы на длинной цепочке и перстень отца. Больше ничего, что напоминало бы мне о них…

На глаза навернулись слезы. Я вспоминала счастливые моменты с родителями, их добрые улыбки и теплые объятия. В голове крутились мысли о братьях, о том, как они будут без меня. Но я знала, что это единственный выход.

Я спустилась к ужину вовремя: успела потушить овощи, испечь лепешки и поставить в печь мясо. В воздухе витал аромат свежей выпечки и пряных трав, которые я добавила к мясу для особого вкуса. Кто-то из братьев вернулся пораньше и принес пару тяжелых ящиков с продуктами, которые оставил у кухни. Осторожно открыв один, я нашла внутри овощи, фрукты и хлеб.