Фэнтези. Морозный паттерн

Сергей Чувашов

Фэнтези. Морозный паттерн

В тот вечер мороз на улице был таким, что, кажется, даже воробьи замерзали на лету и падали, словно ледяные камушки. Воздух звенел, как хрустальный колокольчик, а выдох превращался в целое облако, которое могло бы уплыть в небо, если бы не ленилось и не таяло тут же, под самым носом.

Настя, закутанная в огромный шарф, похожий на гнездо обеспокоенной птицы, пробиралась по сугробам, ворча себе под нос:

– Ну вот, идеально. Просто великолепно. Минус двадцать пять, а автобус, как на зло, сломался. Наверное, у него замёрзла карбюраторная совесть. Или там топливный насос в депрессии. И у кого я только взяла эту работу на другом конце города? У человека, который явно верит, что избушка на курьих ножках – это элитное жилье.

Настя не верила в сказки. Она верила в логику, в расписание, в здравый смысл и в то, что любовь – это химическая реакция, придуманная поэтами для оправдания неадекватного поведения. Ее последние три свидания, устроенные через модное приложение, лишь укрепили ее в этой мысли. Один все время говорил о своей коллекции кактусов, второй пытался прочитать ей лекцию о квантовой физике, а третий… третий сбежал, не допив кофе, сославшись на то, что его кот объявил голодовку.

Отчаявшись дождаться общественного транспорта, она увидела спасительный огонёк. Вывеска гласила: «Кофейня «Снежинка». Без сахара, но с душой». Настя ринулась к двери.

Войдя внутрь, она ахнула. Это было не просто кафе. Это был уголок другого измерения. Стены были украшены причудливыми узорами, похожими на морозные рисунки на стекле, но они… переливались и тихо светились изнутри. В воздухе витал аромат свежесваренного кофе, корицы и чего-то еще, неуловимого, словно запах первого снега. За столиком в углу сидел парень. Лет двадцати пяти, в темно-синем свитере, с растрёпанными волосами цвета воронова крыла и с таким сосредоточенным видом, будто от его работы зависели судьбы миров. Перед ним стоял не просто ноутбук. Это был тонкий, почти прозрачный девайс, на экране которого танцевали и переплетались струны света, складываясь в сложные трёхмерные схемы.

Настя, дрожа от холода, подошла к стойке и заказала большой капучино с двойной порцией сливок. Пока бариста готовил напиток, она невольно наблюдала за парнем. Он что-то бормотал себе под нос, его пальцы порхали по клавиатуре.

– …первичная инициализация провалена… эмоциональный отклик ноль… странно, по всем параметрам они идеальная пара… Ага, вот оно! Пропущен семантический нюанс в модуле общих интересов. Исправляю.

Он взглянул на экран, и по его лицу пробежала тень разочарования. Он откинулся на спинку стула и провёл рукой по лицу. И в этот момент его взгляд встретился с взглядом Насти. Глаза у него были… ледяные. Но не холодные. А как горный ледник, подсвеченный утренним солнцем – пронзительные, светящиеся изнутри, с лёгким синеватым отливом.

– Здравствуйте, – сказал он, и голос у него был бархатный, глубокий, словно эхо в заснеженном лесу.

– Здравствуйте, – сдержанно кивнула Настя, забирая свой дымящийся стакан.

– Простите за любопытство, – парень улыбнулся, и в уголках его глаз собрались лучики смешинок. – Но вы только что смотрели на меня с таким выражением лица, будто я пытаюсь починить летающую тарелку с помощью вилки.

Настя фыркнула, поднося кофе к губам.

– Ну, что-то вроде того. Вы либо гениальный хакер, либо играете в очень сложную видеоигру.

– И то, и другое, в некотором роде, – загадочно ответил он. – Меня зовут Морозко.

– Серьёзно? – Настя подняла бровь. – Как у сказочного деда? Родители, наверное, любили зимние праздники.

– Не совсем, – он снова улыбнулся. – Это… псевдоним. Функциональный. А вас?

– Настя. И я предпочитаю функциональность сказочности.

– О, это заявление! – Морозко оживился. – Значит, вы не верите в волшебство?

– Я верю в законы физики, в теорию вероятности и в то, что кофе остывает быстрее, если за ним следить, – отрезала она, делая глоток.

– Прекрасный набор убеждений! – Он захлопнул ноутбук. Струны света на экране погасли. – А в любовь верите?

– Любовь – это неудачный паттерн поведения, вызванный избытком окситоцина и вазопрессина, – с важным видом процитировала Настя вычитанную где-то фразу.

Морозко рассмеялся. Его смех был похож на звон сосулек.

– Потрясающе! Настя, вы – ходячий вызов для моего детища. Я создал кое-что. Алгоритм. Я называю его «Морозный Паттерн». Он анализирует миллионы точек данных – от музыкальных предпочтений до ритма сердцебиения во сне – и с абсолютной точностью находит людям их идеальную вторую половинку.

Настя скептически покачала головой.

– И что, ваш «Паттерн» может учесть, что человек в понедельник ненавидит весь мир, а в пятницу готов его обнять? Или что он обожает запах мандаринов, но терпеть не может их чистить?

– В этом-то и красота! – воскликнул Морозко, его глаза загорелись с новой силой. – Алгоритм учится. Он видит не статичную картинку, а динамический поток сознания и эмоций. Это не анкета в соцсети, это… цифровая душа.