Что такое Сангха? Природа духовной общины

Точная природа авторитета в этом смысле близка по сути к идее представительства от какого-то другого лица – как, например, это имеет место в случае с послом, который представляет монарха, или членом парламента или сенатором, который является представителем избирательного округа или штата, или делегатом, который представляет торговый союз, или даже торговцем, который представляет предприятие. Во всех этих случаях человека с определенными целями наделяют властью группы или организации, к которой он принадлежит. Группа принимает то, что он принимает в качестве представителя группы, и соглашается с тем, с чем он соглашается. Власть, которой обладает представитель, – это не его собственная власть, но власть другого человека или людей, власть группы.

Примерно также обстоит дело и в случае с авторитетом. Здесь вы также обладаете властью не благодаря тому, что являетесь личностью, но благодаря посту или положению, которое вы занимаете. Конечно, ваши личные качества могут соответствовать данному конкретному положению, но власть, которой вы обладаете, происходит от положения, а не от ваших личных качеств. Другими словами, эта власть не принадлежит вам, она принадлежит определенной группе или организации, которая назначила вас на этот пост или должность.

Из этого следует важное заключение. Когда мы имеем дело с человеком, который так или иначе является представителем, или с кем-то, занимающим пост или обладающим полномочиями, мы имеем дело не с ним как с личностью, и этот человек не действует, как личность. Из этого следует еще более важный вывод. Как мы увидели, мы можем взаимодействовать с другими внутри духовного сообщества только как с личностями: если мы обращаемся с ними по-другому, духовное сообщество прекращает свое существование. Внутри контекста духовного сообщества, следовательно, мы не можем работать с другими как представителями, как с людьми, занимающими некое официальное положение. На самом деле, в духовном сообществе не может быть представителей, не может быть официальных постов, и, следовательно, вытекающего из этого авторитета.

Если мы работаем с другими как с теми, кто занимает властные посты, или как с представителями, мы не работаем с ними как с личностями и, следовательно, по факту, действуем не внутри духовного сообщества, а внутри группы. Даже в ситуации совместного организованного проживания в буддийской общине не может быть руководителей. В конце концов, кто кого нанимает?

Иногда людям нравится занимать посты, облекающие их властью, им нравится говорить от лица других. Личность будет сопротивляться такой роли как можно дольше, хотя другие могут этому воспротивиться. Например, я почти двадцать лет пробыл в Индии, и все это время у меня не было других интересов, кроме как погрузиться в суть буддизма. Следуя лишь этой цели, я совершенно перенял индийский образ жизни, до такой степени, что меня иногда принимали за индуса (иногда, но не всегда, как вы увидите). Я годами не видел ни одного европейца и не говорил с ним. Тем не менее, некоторые из индийцев, с которыми я общался, настойчиво, несмотря на мою преданность буддизму и индийскому образу жизни, относились ко мне как к англичанину и, более того, как к тому, кто так или иначе представляет Британию. В 1956 году меня не раз спрашивали: «Почему вы захватили Суэц?» Люди, которые задавали этот вопрос, видели не меня, личность, Сангхаракшиту, а только представителя Британии, и относились ко мне соответственно.

Подобные вещи в обратном порядке происходили со мной, когда я вернулся в Англию в 1964 году. Ко мне часто приходили журналисты из газет – обычно симпатичные молоденькие девушки с блокнотами и карандашами и всякими странными идеями о буддизме – и спрашивали меня как можно вежливее: «А вы верите в умерщвление плоти?» Опять же, они не видели меня, они и не пытались понять, во что я на самом деле верю. Они видели во мне представителя того, чем, по их мнению, являлся буддизм. Они совсем не осознавали во мне личности.

Общая черта представительства и обладания авторитетом – это, конечно, сила. Вы имеете власть над другими или вас наделяют силой (иногда полномочиями) говорить от лица других. У этого слова также присутствует интересный двойной смысл. Сила может означать способность – физическую, умственную или нравственную – действовать. Это может быть также сила или энергия, применяемая или применимая в работе. Но здесь мы заинтересованы в силе в значении обладания влиянием контролировать других, способности принуждать других, прямо или косвенно, физически или психологически.

Словосочетание «духовное принуждение» внутренне противоречиво. Власти в значении возможности принуждения нет места в духовном сообществе. Власть имеет место – на самом деле, она необходима, но необходима группе, и именно там ее место. На самом деле, группа основывается на власти и не может существовать без нее. Групповые вопросы – это всегда вопросы политики, политика главным образом заключается в принуждении. Духовное сообщество, напротив, не может сосуществовать с властью. Как только кто-то обретает власть, он перестает относиться к другим как к подлинным личностям. А когда это происходит, духовное сообщество прекращает свое существование.

Группа состоит из людей, чьи отношения друг с другом основаны на силе; сила – это принцип, которым управляются их отношения. Духовное сообщество, напротив, воплощает совершенно другой принцип и состоит из личностей, отношения которых построены по этому принципу. Очевидно, что в поисках этого принципа нужно обратиться к мировой религии, которая в идеале есть духовное сообщество (если сравнивать ее с этнической религией, которая по определению является групповой). В мировой религии, опять же, в идеале, не должно быть места авторитету и власти. К несчастью, это не всегда справедливо по отношению к религиям как историческим явлениям. Власть всегда стремится пробраться в них, и, как только это происходит, религия перестает быть духовным сообществом и становится группой. По-видимому, некоторые религии подверглись этому в большей мере, чем другие. Теистические религии, основанные на вере в Бога-личность, Высшее Существо, создателя и правителя вселенной, имеют склонность к более явному искажению авторитетом и властью, чем нетеистические религии, хотя и последние несут в себе следы подобных искажений.