Самые прекрасные существа на свете

– В-всё, всё, с-сдаюсь, сдаюсь! – капитулировал Рауль и поднимал передние лапы и крылья.

Обычная дружба мальчика и дракона изменилась в прошлом году, когда Рауль получил магическую способность вселяться в чужое тело. Посвящения проходили в День подарков в здании «Людрак». Оно было меньшего диаметра, чем большой адронный коллайдер, о котором с восхищением рассказывал Айк, старший брат Скайлинн. Но и предназначения у них были разные. Хотя и в одном, и в другом творились чудеса. Под землёй фантастические – люди умело работали с невидимыми частицами. А неподалёку от озера Рошер волшебные – в «Людраке» драконы получали магическую силу.

До того, как Стайн приложил лапу к реконструкции строения, это был огромный гладкий серый круг с арочным входом. Архитектор поместил волшебный мир драконов и людей в сооружение, превратив его в огромный шар с окном в небо и широкими двустворчатыми дверями.

Стены стали арбузными дольками для великанов, а полосато-зелёную кожуру архитектор заменил камнями, ягодами и грибами. Когда жители увидели «Людрак» впервые, все решили, что это никуда не годится. Но Стайн не сдавался и приглашал оценить медленно вращающееся здание из парка, никуда не спеша. Достаточно было десяти минут. Вставая со скамеек, никто уже не сомневался в гениальности Стайна. Все видели смысл – согласие несочетаемого. После «Людрака» его перестали называть архитектором, только великим художником.

Стайн мечтал добиться фактуры и жизни. Ему это удалось. Словно космический арбуз «Людрак» благоухал и переливался. Боровики пахли свежим лесом. На солнце серебрился снег. Клюква стелилась красным ковром. Изумруд сиял зелёным глазом дракона. Землянику не выжил мак, как случилось с крышей дома Лукаса. Алмаз заставлял жмуриться от ярких сверкающих лучей. Голубика, свешиваясь с кустиков, приглашала прогуляться по берегу реки. Гранат переливался от камешка к камешку. Черника подмигивала и шептала: «Съешь, не пожалеешь. Вкусно!» Жемчуг разливался перламутровыми ручейками разноцветья.

Морошка щекотала нос нежным ароматом. Чёрный, в еле заметную белую полоску сиял камень оникс, скромно, будто жених рядом с невестой. Краснощёкая брусника отправляла воздушные поцелуи пользы с горчинкой. Александрит по праву заканчивал картину художника, наполняя радугой не только себя, но и Рошаль, город людей, и Мон-Ревер, гору драконов.

Рауль вышел из «Людрака», осмотрел себя и подумал: «С виду обычный дракон – призрак широко улыбнулся, – с поправочкой – могу несколько минут находиться в любом теле и почувствовать всё, что у человека, дракона, зверя или птицы внутри творится. Вот это, я понимаю, дар!»

Ему не терпелось применить способности. Когда Лукас вышел из здания, Рауль не удержался. Друг хотел обнять его, чтобы поздравить с важным днём дракона, но не смог. Как только они дотронулись друг до друга, тело Рауля стало чёрной вуалью и накрыло Лукаса с головой. Призрак так быстро просочился в мальчика, тот и понять не успел, что произошло. Лукас стоял с закрытыми глазами, покачиваясь из стороны в сторону. Недолго. Через минуту тело Лукаса словно выплюнуло Рауля. Он лежал перед зданием «Людрак» свернувшись калачиком, его трясло от страха так, будто он попал в край вечной мерзлоты и оделся не по погоде. Во-первых, то, что он увидел внутри человека, до жути напугало. Во-вторых, ему захотелось не просто покинуть тело Лукаса, он видел себя драпающим к канатной дороге. В-третьих, мысль была только одна: