Край

Край

Анастасия Топчий

Редактор Чернов Александр

Дизайнер обложки Тимонина Диана

© Анастасия Топчий, 2025

© Тимонина Диана, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0068-4555-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дрожащие пальцы еле удерживают трубку от старинного, но работающего таксофона. Я так долго ждала этой тишины, но отзвуки криков все равно еще не стихли в моей голове, и вряд ли когда-нибудь стихнут. Все вокруг стало выглядеть совсем по-другому: одиноко, страшно, завораживающе. Я научилась дышать настолько неслышно, что иногда пугаюсь, что сердце остановилось. Что произошло? Почему я здесь? Почему я одна?

Неделю назад раздался звонок. Я и мои друзья полетели в Америку.

Шесть дней назад мы поняли, что втянуты в игру.

Два дня назад мы убили одного из нас, после чего смерть забирала нас одного за другим.

Четыре часа назад мы поняли, что нужно было сделать, чтобы одержать победу. Но от безысходности мы начали охоту друг на друга.

Пятнадцать минут назад игра закончилась. Я держу в руках трубку, и есть два варианта развития дальнейших событий. Неделю назад я бы, не раздумывая, выбрала наилучший из них. Вопрос в том, осталась ли во мне хоть капля человечности, чтобы выбрать его сейчас…

Глава 1

Скукота. Ску-ко-ти-ще. Я валялась на полу в окружении пакетов с чипсами и попкорном и просматривала на ноутбуке черно-белые фильмы про зомби и вампиров. Лениво потягиваясь, я пыталась найти себе удобную позу, но тщетно. Когда я последний раз так отдыхала? Тело ломит от безделья. Работу, найдите мне работу…

Телефонный звонок. Я неохотно поднялась, нацепила на нос квадратные очки и направилась в прихожую. Номер на радиотелефоне не определился, что немного насторожило меня: я не любила сюрпризы. Но после некоторого колебания я все-таки не удержалась, взяла с базы трубку и поднесла ее к уху. Жуткие помехи накладывались на голос, повторяющий мое имя.

– Мира? – трещало на другом конце провода.

Голос принадлежал бабушке или же заядлой курильщице: трудно было определить из-за плохой связи. Женщина говорила по-английски, что не было для меня чем-то необычным в связи с моей журналистской деятельностью.

– Here I am1, – как можно громче сказала я.

– Four… one… two, nine…2 – перечисляемые цифры обрывались кашлем и хрипом. Я на автомате схватила карандаш для глаз, так как под рукой больше ничего не оказалось, и начала выводить сообщение на зеркале. Закончив с цифрами, иностранка приступила к буквам, так же выкладывая их по одной вместо того, чтобы назвать слово целиком. На букве «Р» послышался шумный выдох, за которым последовали гудки – звонок прервался.

Я пробежалась глазами по начерченному тексту и почувствовала волнующую дрожь по всему телу. «Emily Black is coming again here will be death here will be pain help3». Похоже на стишок, но последнее слово сюда явно не вписывалось. Если это розыгрыш, то за первое впечатление, которое произвело на меня загадочное сообщение, я поставила бы наивысший балл. Я бросилась к ноутбуку, который валялся на полу рядом с нагретым мной местом, и вбила в поисковик предложенное имя. На запрос нашлось более десяти тысяч страниц, среди которых были блоги подростков и обычные фотографии и картинки мультяшной черной девочки. Ничего из того, что смогло бы меня заинтересовать.

Спустя несколько секунд я вспомнила про цифры и оглянулась на послание. Их было слишком много для номера телефона или факса. Тогда к чему они могли относиться? Я сняла очки и потерла переносицу, попытавшись мысленно воспроизвести весь разговор заново.

«Mira?… да… четыре, один, два… еще раз, четыре, один, два… кашель… нет, стоп. Four, one, point, two, nine… po..t…».

Длинное число было разделено точками, но это не подавало мне никаких идей. Я разочарованно уткнулась в монитор, бессмысленно прокручивая колесико мыши. На экране беспорядочно мелькали синие ссылки, но глаз ни за что не цеплялся. Я остановилась на строке ввода запроса и задумалась еще раз. Мне позвонили и перечислили цифры. Какой нормальный человек так делает? Последнее слово «help» – лишнее, так как без него получалась рифма, хотя это могло быть лишь совпадением. Но что если это слово не лишнее, а…

Ключевое… Женщина просила о помощи! Почему она не обратилась в службу спасения? Распространенным клише пользуются в фильмах, в которых жертва, убегая от маньяка, умудряется позвонить в полицию. «В моем доме убийца!» – «Сообщите ваши координаты…».

Возможно, продиктованные цифры обозначали местоположение. Значит, они разбивались не только точками. Это должны были быть два значения: широта и долгота. Мне показалось это маловероятным, но я все равно решила проверить догадку с помощью онлайн карт. После ввода значений потенциальных координат на экране появились крыши зданий, дороги и горы, окружающие маленькую местность. «Похоже на крест» – подумала я и поморщилась от пробежавшего по спине холодка.

Метка обозначилась как «Paradise Valley4». Я слышала об этом городке раньше. Сначала он опустел по непонятным причинам, когда жители исчезли в неизвестном направлении, а затем он стал пристанищем для туристов. Неужели звонок был рекламной акцией? Мне не хотелось в это верить. Я снова подскочила к телефону и набрала номер телефона старого знакомого, работающего в ФСБ.

– Фастов, – раздался строгий, немного грубоватый бас.

– Митя, это Вольная, – как бы непринужденно ответила я, делая вид, что мне ничего не нужно.

– Мира! – бас смягчился. – Сколько лет, сколько зим! Только не говори, что тебя посадили!

– Сплюнь, Митя! Я – честный, добросовестный журналист, и мухи не обижу.

– Это ты суду расскажешь, – рассмеялся парень. – Я тебя слишком хорошо знаю. Хочешь позвать меня на шашлыки или дело какое появилось?

Я покраснела от смущения.

– Мне правда стыдно. Я не забывала о тебе, просто у меня сумасшедшая работа. Но если ты сделаешь мне небольшое одолжение, то с меня шикарный ужин.

– И не в ресторане, а твой, домашний, – сторговался Дима. – Выкладывай, что там у тебя.

– На этот номер десять минут назад поступил звонок. Мне нужно знать, откуда он.

– О, Мирослава, тайные поклонники замучили?

– Нет, все намного интереснее. Надеюсь. Сделаешь?

– Послушай, тебе это срочно? Я дома уже, и к тому же…

– Срочно, Митя! Вопрос жизни и смерти.

– Только потому, что ты вкусно готовишь, – вздохнул Фастов после непродолжительной паузы.

– Спасибо! Жду тебя. Пошла за продуктами.

Воспрянув духом, я бросила трубку на базу. Спустя некоторое время, Митя перезвонил.

– Мы в негодовании, – протянул парень. – Сигнал обозначился в пяти разных частях света одновременно, и все на твой телефон.

– Такое может быть?

– Может, если тебе одновременно звонили пять разных человек с пяти различных номеров.

– А в чем подвох?

– Ни один номер не определён, и все одинаково зашифрованы.

– А расшифровать? – я становилась нетерпеливой, и тон моего голоса невольно повышался.

– Пока не удалось… Кто тебе звонил?

– Я не знаю, Дима, я хотела это выяснить. Можешь сказать, откуда поступили сигналы?

– Запад Австралии, Минск, Болгария, Мексика и север штата Невады, старый городок под названием…

– «Paradise Valley», – прошептала я.

– Так ты уже знаешь?

– Я… угадала.

Я решила не говорить другу о сообщении. Вдруг это окажется розыгрышем, и он всю жизнь будет смеяться над тем, какую я навела панику от безделья. Разберусь сама. Полечу туда, заодно напишу очередную статью для своей излюбленной колонки о паранормальных явлениях, которую читают в местной газете старые бабки и крайне впечатлительные молодые люди.

– Спасибо, Митя. Прости, что побеспокоила. Увидимся.

                                             * * *

Я всегда выглядела опрятно и элегантно, когда дело касалось работы. Мой деловой образ заключался в безупречно уложенных волосах, украшенных дорогой блестящей заколкой; выглаженной белой блузке, обрамленной строгим черным поясом, подчеркивающим мои женственные формы; в зауженных джинсах популярных брендов и лаковых туфлях. Очки делали меня старше своих лет, что было необходимо, чтобы коллеги и респонденты воспринимали меня всерьез.

Но шеф любил меня не за одежду с иголочки. Он видел во мне качества, которые, как он считал, позволяли держаться на плаву печатному издательству в век цифровизации и развития социальных сетей. Он говорил, что уверенность и целеустремленность сотрудников – это заявка на популярность издания, потому что контент хорошего журналиста общество будет читать в любом виде. Еще никто не осмелился поспорить с ним.

Я приехала в офис, чтобы встретиться со своим директором и уговорить его отправить меня за счет компании в Штаты. Меня встретили с подозрением.

– Извини, но порой мне кажется, что ты используешь должность в корыстных целях, – ни с того ни с сего предъявил мне главный редактор Валерий Львович вместо приветствия, сопровождая к кабинету шефа.

– Не знаю, о чем вы, – произнесла я снисходительным тоном, доставая из пакета последнюю завершенную статью. – Вы о пропавших креветках с последнего фуршета? Это была не я.

– Ты слишком много работаешь и слишком мало производишь. А теперь еще и на самодеятельность перешла. И я не про… Это ты их слопала?!

В отличие от директора, который во мне души не чаял, с Валерием Львовичем у меня были натянутые отношения. Он имел все основания меня порицать, хотя бы в силу нашей огромной разницы в возрасте: мне двадцать четыре, ему шестьдесят пять. К тому же, мой стиль работы отличался от его канонических представлений о журналистах, но я уже давно оставила попытки убедить главного редактора в своей состоятельности и в том, что жизнь меняется, а новое поколение не хуже, а просто другое.

Оставив вопрос открытым, я проскользнула в кабинет Бориса Аркадьевича и закрыла дверь прямо перед носом у расстроенного редактора. Я очутилась в просторной комнате, похожей на спальню, только без кровати. Зато с огромным кожаным диваном. Тяжелый дубовый стол располагался ровно посередине кабинета. За ним, в компьютерном кожаном кресле, сидел директор издательства Борис Аркадьевич. Это был приятный мужчина средних лет, с милыми морщинками у глаз и успокаивающей, разряжающей обстановку улыбкой. Не думаю, что он любил свою работу, но выполнял ее на все сто процентов без лишних проблем и междоусобиц с коллегами и персоналом.

Шеф поманил меня рукой, приглашая к разговору. Я отчего-то начала нервничать, хотя прежде никогда не боялась заходить к нему.

– Мне нравится оперативная работа, – начал он, вставая из-за стола. Шеф подошел к деревянному стеллажу протяженностью во всю стену, и взял с него пухлый бумажный конверт. – Но ты обязана предупреждать, куда направляешься, до того, как заказываешь билеты. Раньше ведь с этим вопросом не было проблем. Почему ты выбрала Америку и что за спешка?

– Откуда вы знаете, что я лечу в Штаты? – заикаясь, поинтересовалась я. Вопрос застал меня врасплох, ведь я пришла к директору именно с просьбой оплатить перелет.

– Как это? – шеф тоже удивился моей реакции и почесал лысеющий затылок. – Авиабилет на твое имя пришел на почту издательства, как всегда. Как же я могу об этом не знать?

– Я его не заказывала… – пролепетала я, рассматривая врученный мне распечатанный пакет с документами, на которых даже подпись стояла моя.

– Перестань. Я не ругаю тебя, просто больше так не делай. Видимо, ты наткнулась на нечто действительно стоящее, раз так резко сорвалась.

Мое недоуменное молчание нарушил звонок мобильного телефона. Я спешно вытащила из сумочки телефон и увидела на определителе фамилию Мити. Нажимая на зеленую кнопку, я извинилась перед шефом и прикрыла ладонью рот и заговорщицки сказала:

– Митя, я перезвоню…

– Ты прикалываешься? – перебил парень. – Как объяснишь мне путевку в «Райские» края?

– Ты о Парадайз Вэллей? Как ты узнал, что у меня билет туда?

– Я знаю, что у меня туда билет!

– Зачем он тебе? – я удивленно хлопала ресницами, чувствуя, что теряюсь в пространстве.

– Это я у тебя хотел спросить! Вчера я впервые узнал о существовании этого города, причем от тебя, а сегодня у меня на столе лежит конверт уже со всеми нужными документами на вылет. Признаться, я был в шоке. Это ведь подделка, да? Давненько ты меня не разыгрывала.

У меня закружилась голова, и я облокотилась на закрытые двери, чтобы не упасть. Борис Аркадьевич заботливо подхватил меня под локти.

– Дима, послушай меня. Только не перебивай. Сегодня мне пришел такой же конверт, с авиабилетами и подписями на всех бумагах, и я понятия не имею, как он сюда попал, – я наблюдала, как с каждым моим словом, брови шефа поднимались все выше. – Вчера мне позвонила незнакомая женщина и попросила меня о помощи, дав координаты Парадайз Вэллей.

Последовало молчание, потом Дима произнес:

– Почему она обратилась к тебе? Может, она ошиблась?

– Она назвала меня по имени!

– Тогда какое она имеет к тебе отношение?

– Я подумала, что она связалась со мной по работе. Я же не в первый раз пишу статью про город-призрак.

– Так. А какое отношение все, о чем ты говоришь, имеет ко мне?

– Я не знаю! Лучше скажи, тебе удалось расшифровать номера, с которых мне вчера звонили?

Снова последовало долгое молчание, затем Дима сказал:

– С тебя ужин, помнишь? Я приеду сегодня вечером, и мы обсудим ситуацию. Не паникуй.

– Я в порядке, – надулась я. – Меня сложно напугать.

Я убрала мобильник обратно в сумку и еще раз извинилась перед директором, объяснив, что звонки от ФСБ лучше не пропускать.

– Ты меня озадачила, – протянул Борис Аркадьевич. – Наверное, не стоит тебе никуда лететь.

– Чтобы Валерий Львович утвердился в мысли, что я – дармоед? – возразила я. – Очевидно, нас собирают на какое-то мероприятие. Привезу вам пару свежих статей, хуже не будет.

– Потом отчитаешься, – буркнул шеф. Выражение его лица говорило о том, что его, так же, как и меня, разбирает любопытство.

– Опишу все до мелких подробностей, – улыбнувшись, кивнула я и покинула кабинет директора, пританцовывая от возбуждения.

                                             * * *

Дима пришел ровно в семь сразу после работы. На нем был классический костюм, а черные, обычно непослушные волосы были зачесаны назад и зафиксированы гелем. Я накрыла ужин в гостиной: дымящаяся отбивная под винным соусом, картошка «фри», салат «Цезарь» и красиво нарезанные овощи и фрукты. В квартире витал запах выпекающегося вишневого пирога. Парень вдохнул полной грудью и мечтательно произнес: «Вот я и дома».

– Не шути так, – прыснула я и повела гостя к столу.

– А где свечи? – продолжал подтрунивать Дима, ослабляя галстук и занимая место у распахнутого окна. Было жарко.

– А где зарплата, раз уж мы играем в «Счастливую семью»?

Митя улыбнулся и взялся за вилку.

– Без свечей, так без свечей.

Я села напротив, придвинув к себе пустую тарелку. Волнение отбивало аппетит, но для вида я стащила с блюда с фруктами пару яблочных долек Вспомнив про вино, полезла под стол за открытой бутылкой.

– А ты, я смотрю, подготовилась, – подмигнув, одобрительно сказал друг.

– Взаимопонимание между людьми прямо пропорционально количеству градусов в алкоголе, – пояснила я, ухмыльнувшись.

– Девушкам не подобает так разговаривать.

– Пожинай плоды своего воспитания!

– Да я шучу. Не могу поверить, что мы, наконец, встретились. Жаль только, что при таких обстоятельствах.

Несмотря на то, что Фастов был моим близким другом, его слова часто воспринимались мной серьезно, как и подобает воспринимать слова от представителя органов исполнительной власти. Я проглотила подобравшийся к горлу ком.

– Я опять во что-то влипла? – пискнула я, делая ударение на «опять». Раньше Дима постоянно вытаскивал меня из различных передряг. Но то было счастливым детством, когда самыми суровыми последствиями наших действий были синяк на коленке или наказание от мамы.

– Похоже на то, – хмыкнул парень, не оправдав мои ожидания. Я надеялась, он скажет, что мы зря переволновались. – Признаться, я все еще думаю, что это розыгрыш.

Дима вытянул из внутреннего кармана пиджака конверт, в точности такой же, какой я получила утром от шефа, и положил его на стол.

– Я бы не стала с тобой играть, – призналась я и вытрясла содержимое конверта себе на колени. Там оказались авиабилет, договор, еще одно запечатанное письмо, ключи от автомобиля и ключ с ярлыком, на котором было выбито число сто восемь.

Меня осенило, что с содержимым своего конверта я еще не ознакомилась, а видела лишь свои подписи на документах. Я тут же принесла его из прихожей, на ходу вытаскивая его содержимое. Для меня тоже был подготовлен ключ, но он сильно отличался от ключа Мити. Тот был более солидным, как от хорошего номера в отеле, а для моего ключа ярлык вырезали из линолеума. Также я нашла комплект документов на арендованный мерседес.

– Значит, в аэропорту нас никто не встретит, – заключил Фастов и сунул в рот кусок горячего мяса.

Я продолжала изучать содержимое наших конвертов. Вложенные письма отличались друг от друга, но начинались одинаково непонятно: «Все, что у тебя останется, это последнее, что я увижу».

Я читала дальше. После заголовка «Rules5» следовали пункты, в которых описывались правила поведения во время поездки для каждого из нас.

– «Первая помощь». Напечатано жирным курсивом. Что бы это значило?

– Читай, потом гадать будем.

– «Не брать с собой денег». Что за ерунда, я все равно возьму! Мало ли что.

«Пить как можно меньше воды». Бред.

«Право на смену игрока». Клуб свингеров, блин. У меня все.

– Теперь мои, – произнес Дима, сунув мне под нос свой листок. Я его тут же прочитала вслух:

– «Водитель»

«Не брать с собой денег»

«Иметь при себе пистолет с единственным патроном»

«Право на отмену игры любого игрока».

– Была версия, что мы попали на новое реалити-шоу, – сказал парень, отпив из бокала вино.

– Еще не попали, это должно быть приглашение, – подметила я.

– У нас уже есть машина и номера в отелях. Не думаю, что организатор рассчитывал на отказ. Тем более я по глазам вижу, что ты уже собрала чемоданы.

Я открыла рот, чтобы запротестовать, но парировать было нечем.

– У меня всего один рюкзак, – вздохнула я.

– Вот за это я тебя и люблю, – удовлетворенный своей извечной правотой, Митя откинулся на спинку стула. – У тебя нет ничего лишнего. Ни слов, ни действий, ни вещей.

Друг покрутил в руках кусочек груши и, отодвинув от себя подальше полезную пищу, несильно стукнул ладонью по поверхности стола.

– Неси десерт!

Я демонстративно закатила глаза, но приступила к выполнению приказа.

– Ты был намного культурнее при нашей первой встрече! – крикнула я из кухни, доставая из духовки свежеиспеченный вишневый пирог.

– Да и ты была еще не испорчена нахальством и дерзостью.

– Я – ангел! – возмутилась я, поставив перед гостем пирог. Есть его было пока невозможно, так как начинка была очень горячей, поэтому мы еще какое-то время молча смотрели на него голодными глазами.

– Нет никакого шоу, – вдруг нарушил тишину Фастов. – Мы проверили. Никакие съемки не ведутся.

– Мне хочется думать, что это просто развлечение. Данные о нас могли быть только у друзей, – рассуждала я.

– И у ФСБ, – поправил меня Митя.

Вспоминая, как совсем недавно я не находила себе места от безделья, я настраивала себя на эту внеплановую поездку. И теперь я испугалась, что она может отмениться, если Дима сочтет ее опасной для жизни. Мне пришлось перейти в наступление и брать друга на «слабо».

– Ты, конечно, можешь не ехать со мной. Раз струсил.

Веки парня дрогнули, но в целом он не показывал кусающих его эмоций. Профессиональная выдержка. Ничего, и не таких кололи.

– Также, это моя работа, – продолжила я. – А твоя работа – следить за безопасностью. Поэтому ты пока посиди здесь, а я приеду на место и звякну тебе, если меня схватят террористы.

Митя поперхнулся на моем последнем слове.

– А когда я вернусь, будем долго вспоминать, как нам с тобой пришли странные конверты, которые в итоге оказались задумкой сумасшедшего фермера, и как я мужественно отправилась навстречу опасности!..

– Прекрати! – наконец воскликнул Фастов. – Твои дешевые провокации на меня не подействуют.

Я рассмеялась. Митя нервничал, о чем свидетельствовало мелкое постукивание вилкой по тарелке. Я была уверена, что он мысленно ищет причины и возможности поехать со мной.

– Ладно, уговорил, едем вместе, – снисходительно ответила я в завершении своей психологической манипуляции.

– Ты вьешь из меня веревки, – покачал головой Фастов, погружая вилку в пирог. – И, как всегда, добиваешься своего.

                                             * * *

– Нам места подальше друг от друга, пожалуйста, – попросила я девушку, сидящую за регистрационной стойкой в аэропорту, и протянула мой и Димин паспорта.

– Ну что за глупость, – причитал Фастов, жестом призвав девушку подождать. – Ты ведешь себя как маленький ребенок!

Я перегнулась через стойку и бросила требовательный взгляд на регистратора.

– Он ночевал у меня, а на утро я получила пустым ведром из-под мусора по башке от его женушки, о которой он даже не удосужился мне рассказать!

Девушка, проникшись моей историей, одарила Митю натянутой, преисполненной злобой и обидой за всех женщин планеты улыбкой, и отдала мне посадочные билеты. Я пробежалась по ним глазами.

– Ты сидишь в самом хвосте, возле туалета, – вздохнув, прокомментировала я, сладким от удовольствия голосом. – Вот уж не повезло! Ножки не протянешь.

– Мира! – воскликнул друг. – Я не понимаю, на что ты так сердишься? Она же не сильно стукнула!

– Фастов, ты идиот! Мог бы меня хотя бы на свадьбу пригласить!

– Да я не хотел на ней жениться…

– А я хотела букет поймать! Еще две лекции матери на тему «я не доживу до рождения внуков», и я оторву тебе голову!

– Да при чем здесь я?!!

– А вдруг ты разрушил мне жизнь? – проорала я на весь зал, показательно развернулась на пятках и потопала в сторону паспортного контроля.

Кто-то схватил меня за плечо и остановил.

– Вероника? – в унисон произнесли мы с Димой.

– Ребята! – раздался тоненький голосок нашей бывшей одноклассницы. – Как давно мы не виделись! Вы даже на встречи выпускников не приходили. Все подумали, что вы уехали из страны. Так вы поженились?

– Он женился, я – нет, – коротко ответила я с серьезным видом, наблюдая, как блондиночка меняется в лице. Ей нельзя давать такие сложные задачки.

– Мы не вместе, – поспешно отозвался Фастов, стараясь не перенапрячь девушку.

Та надула свои пухлые губки, выражая негодование.

– Вероника, куда ты летишь?

Одноклассница открыла рот, чтобы ответить, но, видимо, название нужной страны вылетело из ее светлой головы. Девушка вынула из лаковой сумочки конверт, точь-в-точь такой, как наши с Митей. У меня пересохло в горле.

– «Paradise Valley», – беззаботно прощебетала блондинка. – Представляете, мне эта поездка бесплатно досталась!

– Представляем, – выдавил из себя Фастов и огляделся.

– Кого ты высматриваешь? – спросила я, чувствуя себя неловко в присутствии человека из прошлого, о котором мне не очень хотелось вспоминать. Я всегда чувствовала к Нике неприязнь, особенно в моменты, когда меня затмевала.

– Кто-то должен контролировать наши действия, – пояснил мужчина.

– Мне кажется, ты придаешь этому слишком много…

– Ага! Твой дружок, я вижу его! Я так и знал, что это вы с ним все затеяли! – перебил меня Дима и подтянул к себе, указывая, в какую сторону смотреть.

В середине очереди на регистрацию, где мы стояли пять минут назад, скучал Марк, еще один наш одноклассник. Он ничуть не изменился: все те же растрепанные темные волосы, все тот же стиль в одежде – casual6, и почти болезненная худоба. Хотя на этот раз сквозь узкую футболку можно было заметить результаты занятий в спортзале. Его смазливая мордашка, с симпатичными родинками, всегда привлекала девушек. Они-то и испортили Марка когда-то очень давно.

В школе мы с Марком были близки. Нашим любимым совместным занятием было подшучивать над всеми вокруг, поэтому я не удивлена, что Митя подозревал нас в очередном розыгрыше. Проведенное с Марком время можно было бы назвать одним из немногих ярких и дорогих сердцу моментов подросткового возраста, но все это осталось в далеком прошлом. Я не видела одноклассника ровно столько же, сколько не видела Веронику.