Военный комиссариат

Владимир Битумия

Военный комиссариат

Автор, являющийся армейским офицером,

не ставит своей целью   дискредитацию

Вооруженных Сил СССР или РФ, а пишет

исключительно для развлечения читателя и себя.

Все персонажи и события вымышлены, а любые

совпадения случайны.

Земля любит навоз, лошадь овес, а воевода принос.

Народная пословица.

Глава первая. Оптимистичная

Если бы в один из сентябрьских дней 2018 года вы, мой уважаемый читатель, поднялись на второй этаж главного корпуса военного комиссариата одного из областей Центрального федерального округа и прислушались у двери с надписью «Рясов В.И.», то вряд ли что-либо услышали – дверь была двойной, а люди за ней разговаривали приглушёнными голосами.

За закрытой на ключ дверью заместитель военного комиссара подполковник в отставке Рясов, дородный мужчина среднего роста и таких же лет, с седеющей шевелюрой и живыми глазами сидел в кожаном кресле за рабочим столом. Напротив него, слева от зашторенного окна, расположились двое. Первый – начальник отдела подготовки и призыва граждан на военную службу областного военкомата Латов, утверждавший, что его фамилия имеет польские корни и очень этим кичащийся. Руку для приветствия «поляк» подавал снисходительно и пожимал ладонь визави «селедкой». Второй была миловидная женщина зрелого возраста – начальник центра социального обеспечения Федотова-Поварова.

Из-за висевшей в воздухе напряженности было понятно, что разговор не из легких.

– Наталья! – повысил голос Рясов и, понизив тон, отрывисто продолжил: – Это требование военкома.  Новый на подходе. Все действия приостанавливаем. И к обоим:        – Доведите это до своих подопечных. Проведите подчистку. И ни-ни мне. Идите работайте.

Затем Рясов позвонил на «левые симки» военным комиссарам городских и районных военкоматов, и, так же коротко, дал указания. Необходимая работа была выполнена и можно было ненадолго расслабиться.

Двадцать восемь, целых двадцать восемь лет прошло с тех пор, как капитан Рясов, благодаря полковнику генерального штаба – знакомому отца – начал службу в военкомате в областном центре, где был рожден и провел свои лучшие годы. Единственным требованием генштабиста было требование о полном прекращении употребления спиртных напитков, коими капитан злоупотреблял, что сделать в окружении офицеров военкомата, расслабляющихся исключительно спиртным, было крайне сложно.

Надо заметить, что условия службы в военкоматах по сравнению с войсками,  синекуровские – ни караулов, ни полевых выходов, ни техники, ни хлопотного «личного состава». Авралы случаются несколько раза в год: во время проверок, командно-штабных тренировок и в период призывных кампаний. А призывные кампании, проходящие дважды в год, – это время, когда некоторые военкоматчики наживают целые состояния. Поэтому со времен СССР служить здесь стремились те, кто решил без лишней нервотрепки, спокойно дотянуть до пенсии, по возможности обрасти связями и создать условия для перехода в гражданскую жизнь.

Бросить пить в одночасье было невозможно, и капитан прекрасно это понимал. И тогда, для поддержки, он записался в группу анонимных алкоголиков, где нашел людей с похожими проблемами.

«Меня зовут Владимир, и я тоже алкоголик». Сейчас Рясов презирал себя за это унижение, но обмен опытом и поддержка единомышленников и родителей стали для него настоящим спасением.

Прошло много месяцев, и однажды, глядя на свое обновленное отражение в зеркале, военкоматчик почувствовал: он выбрал правильный путь. Теперь офицер не только добросовестно исполнял свои служебные обязанности, но и проявлял инициативу. И это было замечено. И это, хотя и не сразу, было оценено, и не только руководством военкомата, но и знакомым отца – уже генералом генштаба и родственником жены Рясова.

Трудолюбивый, без вредных привычек, инициативный, примерный семьянин – капитан вскорости был повышен в должности, став старшим помощником начальника отделения, а через короткое время – начальником отделения и майором. Карьера шла в гору, а диплом об окончании Военной академии связи – пусть даже и заочного факультета – способствовал ей.

В 2009 году, году перехода армии к «новому облику» и «оптимизации расходов на оборону», все должности военнослужащих в военных комиссариатах были заменены гражданскими должностями. Тогда офицеры, имеющие выслугу лет и другие возможности для увольнения в запас, в одночасье стали гражданскими специалистами, сохранив свои должности (кто-то не мыслил себя без армии, кто-то вернулся в военкомат, не сумев найти себя на «гражданке»). В числе специалистов оказался и наш герой.

Офицеры, не имеющие таковых возможностей, разъехались по гарнизонам или, по разным причинам досрочно уволившись, ушли в народное и «инородное» хозяйства.

На вакантные места хлынули женщины «постбальзаковского» возраста, и вскоре «седеющие» военкоматы стали характерны для всей страны, а низкий уровень окладов, не соответствующий уровню ответственности и нагрузки, и, зачастую, не достигающий МРОТ, стал основной причиной текучести кадров и поиска дополнительного дохода.

К этому времени, подполковник запаса Рясов уже был начальником отдела планирования, предназначения, подготовки и учета мобилизационных ресурсов, и, периодически исполняя обязанности военного комиссара области полковника запаса Рыкина, в отсутствии последнего, начал обрастать полезными связями.

Общаясь, по долгу службы, с первыми лицами силовых структур, администрации губернатора и муниципальных образований области, Рясов все больше и больше убеждался в том, что прокремлевские «агитаторы-горланы-главари» не зря едят свой хлеб, пиаря чиновников. Почти каждого из этих хищников, влезших в обойму, никого и ничего не боящихся, прикрываемых средствами массовой информации и такими же коррупционерами, можно было смело судить и сажать. Они же, ничтоже сумняшеся, без опаски, бахвалились в кулуарах своей недвижимостью и движимостью, успехами отпрысков за границей и новыми сиськами любовниц. Иногда они цинично рассуждали о неизбежности коррупции, сравнивая ее с медом, который невозможно не попробовать, если он находится на кончике языка.

И, когда в очередной раз Рясов временно исполнял обязанности военного комиссара и в перерыве совещания стоял в стороне от других, к нему подошел один из чиновников верхнего эшелона областной власти и поинтересовался причиной отчужденности, на что офицер ответил, что не приветствует взяточничество и коррупцию.

– Вам никогда ничего не предлагали? – последовал, с улыбкой, вопрос.

– Да.

Этого ответа прожженному чиновнику было достаточно, чтобы понять, что высокопоставленный сотрудник военного комиссариата готов поддаться искушению. Чиновник отошел к группе разговаривающих, и, вскорости вернувшись, предложил Рясову присоединиться к ним.

И ничего страшного не произошло, когда спустя короткое время заместитель начальника Управления областного МВД, недавно переведенный с повышением из центра, попросил о направлении родственника-призывника для прохождения действительной военной службы в одну из воинских частей, расположенных на территории областного города, и Рясов эту просьбу выполнил. И была баня, и было пиво местного производства, какое не подают в барах, и раки (те, которые раньше были по пять), и коньяк Курвуазье под маслины и сыр Дор Блю, и брудершафт под клятву в вечной дружбе.

Еще несколько раз подполковник оказывал подобные услуги, отказываясь от денег, но получая взамен гораздо более важное: лояльность власть предержащих.

В 2014 году в штатное расписание военного комиссариата области была введена должность заместителя военного комиссара, и Рясов получил кабинет попросторнее. Теперь в его официальном подчинении находились ВСЕ сотрудники военкомата, кроме, разумеется, лояльного к нему, военкома области.

Со временем оказание услуг чиновникам стало нормой, и если, поначалу, Рясов испытывал чувство вины, то постепенно моральные барьеры стали ломаться. Получение нового социального статуса и частые общения, и не только по работе, с чиновниками начали требовать приобретения и поддержания иного, более высокого, качества жизни, и его оклада, надбавок и премий на это не хватало. Хотелось новой квартиры, а лучше – дома с камином, и престижного автомобиля, и частых поездок по стране (допуск к работе с совершенно секретными документами делал его «невыездным»), а жене – родственнице генерала – и дочери хотелось и того больше.

Поэтому, когда однажды его попросили «решить вопрос», проще говоря, «отмазать» призывника от армии, то, задействовав должностных лиц военкомата, Рясов «вопрос» успешно «решил», получив приличное вознаграждение и не обидев подельников.

И ничто души не потревожило, и ничто его не бросило в дрожь, как писал поэт. У Рясова вконец пропало чувство вины, но появились новые: чувство азарта и вера в удачу, помноженные на безграничную уверенность в своих силах и связях.

И заместитель военного комиссара начал строить свою империю, получив от Рыкина «добро», но потребовавшего, в случае чего, на него не рассчитывать, а полагаться только на собственные и родственно-генеральские силы, но от своей толики не отказавшегося.

К слову сказать, облвоенком и до этого не чурался «левыми» доходами: требовал от сотрудников «откаты» за премии, не оплачивал различную работу и т.п., формируя, таким образом, экономию фонда оплаты труда. А затем, по окончании года, присваивал себе, в виде премии, большую часть съэкономленных средств.

– Я ничего не хочу знать – заявил полковник и «лег на дно».

Строительно Рясов начал с того, что осенью того же 2014 года, когда все военные комиссары городов и районов вернулись из отпусков, он под видом проверки объехал их и, «взяв за яйца» и не мудрствуя лукаво, предложил заняться лихоимством. Для некоторых, засидевшихся на своих местах, райвоенкомов, взяточничество оказалось не в новинку, ибо они уже успешно этим занимались. С такими подчиненными Рясов общался подолгу, подробно выясняя и фиксируя фамилии подельников, свойства их характеров и связи, выявляя узкие места в «работе» и давая советы. И пообещав свое, и не только, покровительство, ехал дальше.

Отказавшихся, среди почти двух десятков военкомов – офицеров запаса, не оказалось. А как же? Откажешься – и тут же будешь уволен, и поводов к тому найдется уйма. А кому ты нужен в твои-то годы ничего не зная и не умея? Дураков нет.

Затем было общение с начальником отдела подготовки и призыва граждан на военную службу Латовым, бывшим однокашником по военному училищу, в подчинении которого находилась военно-врачебная комиссия облвоенкомата, и который, пару лет назад,  не без труда, был перетащен из одного из военкоматов Забайкалья. Тут без комментариев и прямо в десна.

До начала весеннего призыва оставалось более двух месяцев, а большинство райвоенкомов уже доложили о проделанной работе по выполнению рясовского плана «подготовки к призыву».

Тщательно продуманная и разработанная Рясовым схема, апробированная на нескольких районных военкоматах в весенний призыв 2015 года, дала хорошие результаты и была взята на вооружение.

Всегда находились нуждающиеся в «отмазке» от службы и в получении отсрочки от нее, в направлении для прохождения службы в определенные воинские части и регионы, включая «контрактников», в необходимости увертывания от острых клыков Фемиды при ссоре с ней на не очень тяжелую статью, а иногда – и в попадании на службу для дальнейшей работы в силовых ведомствах. Особо «продвинутые» военкомы умудрялись получать взятки от парней, которые заведомо, в связи с болезнью, не подлежали призыву, но таких вовремя ставили на место.

Услуги продвигали, в основном, методом «сарафанного радио», а «божеские» расценки не позволяли  иссякать ручейкам, ручьям и рекам «страждущих».

Тем не менее план по призыву кое-как выполнялся, даже несмотря на демографический провал девяностых. Деревенские, традиционно, шли в армию охотнее, потому, как «не служил – не мужик», а с городскими приходилось повозиться.

Деньги из городских и районных военкоматов поступали регулярно на счета фирмы школьного приятеля в качестве оплаты за какие-нибудь притворные услуги но, в основном, через коды доступа к кошелькам электронных платежных систем, на которых находились суммы взяток. Никогда деньги не передавались «налом», и никогда в схеме передачи не участвовали посредники. Эти действия были абсолютными табу, и табу неукоснительно соблюдалось. Другие формы и способы получения взяток были категорически запрещены. И все были довольны.

Иногда, правда, случались «перегибы». Так, однажды, сыну сельского священника пообещали за взятку освобождение от призыва, не выявив его отношения к армейской службе. Парень, воспитанный на любви не только к богу и чувстве долга, рассказал об этом предложении отцу, после чего священнослужитель обратился к правоохранителям, и только личное вмешательство митрополита помогло избежать проблем. «Проштрафившемуся» военкому было предложено уволиться по собственному желанию, и на его место, по согласованию с облвоенкомом, был назначен человек Рясова – проверенный и способный. И был усилен контроль «на местах».

Позже, наладив «работу» военкоматов, Рясов предложил сотрудничество  начальнику центра социального обеспечения Федотовой-Поваровой, с которой они проработали много лет, женщине глубоко незамужней, но имеющей претензии на шикарную жизнь. Та тут же согласилась, предложив вариант, а позже, начав действовать, проявила недюженные способности, достойные памяти незабвенных Чичикова и Бендера.

И денежная река мощным потоком потекла  в закрома уже закоренелого взяточника и иже с ним. Что говорите? Какая совесть, о чем вы? Да бросьте. Бросьте!

Ко времени начала повествования, т.е. осени 2018 года Рясов уже имел целостную, структурированную, иерахичную, целевую, тщательно отлаженную – хоть за диссертацию садись – систему. И подполковник уже ездил на Toyota Land Cruiser, и уже был возведен первый этаж дома в коттеджном поселке на берегу Оки, и рыба лучше клевала с собственного катера с мотором-зверем, и его девчонки познавали мир.

Но, нежданно-негаданно, военный комиссар области, последние два года неважно чувствующий себя, а потому, зачастую, пребывающий в госпитале и на реабилитации, решил уволиться и переехать поближе к теплому морю, и все со дня на день ждали приезда нового военкома – человека, по слухам, с незапятнанной репутацией и честью.

А на носу был осенний призыв.

Глава вторая. Призывнáя

Той же осенью в одном из обшарпанных кабинетов военного комиссариата   N-ского и NN-ского районов области, за чашкой чая со свежим крыжовниковым вареньем, помощник начальника отделения подготовки и призыва граждан на военную службу Надежда Иванова передавала дела и должность новой сотруднице Зое Синицыной.

– Ты, подруга, не сомневайся – говорила Иванова, поигрывая чайной ложечкой – будешь как сыр в масле кататься и ноги мне целовать.

– Ой, ли, подруга, на девять двести восемьдесят-то? Да если бы я не осталась одна, да с такой пенсией, то и близко бы сюда не подошла.

– Что обещала – то и случится, если дурой не будешь – низким хриплым голосом ответила Иванова, едва не поперхнувшись. – Давай, заканчивай с чаем, слушай и запоминай, да задавай вопросы – так легче. Синицина облизала ложку, отставила чашку в сторону, и открыла ученическую тетрадь в клеточку.

Иванова начала с того, что призывы на действительную военную службу случаются два раза в году: весной и осенью; весной – с апреля и до середины июля, а осенью – с октября и до конца текущего года, но до того, как призвать мальчишек, их учитывают уже в шестнадцать – семнадцать лет, и называется это первоначальной постановкой на воинский учет. Подруга ее старательно записывала в тетрадь, поглядывая на картотеку с личными делами призывников. Перехватив взгляд Синицыной, сдающая дела сделала строгое лицо.

– Потом посмотришь. И не вздумай призывникам давать их дела на ознакомление – перетопчутся. И уже мягче: – Мы, конечно, не ФСБ, но на каждого мальчишку собираем папку, начиная со школы: ну там,  кто родители,  где работают и что имеют, чем болел или болеет, спортивные его достижения. В общем – чем больше и подробнее, тем лучше. И, если к моменту призыва к нам прибежит его мамочка, чтобы спасти своего сыночка от ужасов армии, у нас уже будет нужное нам досье. Да не записывай ты это! – Иванова вырвала ручку из рук подруги. – Такие вещи надо запоминать. Понятно? Синицына прикусила нижнюю губу и начала было оправдываться, но Надежда уже махнула рукой.

Далее Иванова поведала, что самых здоровых, умных, желающих служить и  платежеспособных стараются пристроить поближе к дому, и что на то есть тайные договоренности у военкомата с ближайшими воинскими частями, ну, а остальных – как придется.

– И много их надо набрать? – поинтересовалась Зоя. На что подруга ответила, что у военкомата на каждый призыв есть план, и его, кровь из носа, надо выполнить, а то не будет премии.

– Пока понятно – поправила очки Синицына – значит надо набрать с обоих районов мальчишек по плану. Так как же их собрать-то? По дворам, да по квартирам, что ли, ходить?

– По дворам, подруга, по квартирам, да с повестками. Только этим и занимаемся весь призыв всем военкоматом. Ни отпусков, ни выходных, ни болезней, ни огорода. Остальная работа побоку. Что, сильно напугала?

Затем Иванова рассказала, как родня скрывает от призыва детей, отправляя работать в другие населенные пункты и мороча военкоматовским голову неведением, где их мальчик работает или учится; как часами приходится сидеть в засадах в соседнем районе, где тебя не знают, и дожидаться появления дома извергов, а иногда, и просто ловить их на улице.

– Повестку-то нужно вручить лично в руки, да под роспись. И никак иначе,  кручинилась Надя. – И понять не хотят, что вылавливая, мы предотвращаем нарушение ими закона. Да они нам за это ноги целовать должны. Хорошо, что у нас в районах патриотическая работа по-божески поставлена, и батюшки работают вкупе со школами и военкоматом.

Иванова снова вздохнула: – А то в центре-то что делается? Ооой. В одном из районов – уж и запамятовала, в каком – начальник отделения завел страницу, и выставил в социальных сетях деваху с пятым размером. И когда парни призывного возраста начали клевать на нее, приглашал их на свидание. А там уже парней под белы ручки принимали сотрудники военкомата. Или вот еще: нанимали бабок с малыми внучатами, и те ходили по квартирам призывников и просили, через закрытую дверь, водички для ребеночка. Ну, а уж как дверь открывал парень – тут ему военкомовские – то повестку и вручали. А бывало – включали в доме пожарную сигнализацию, и народ выскакивал на площадки.

И еще много чего хитрого о вручении повесток и изворотливости призывников в центре поведала Надюха. И подруги сошлись на том, что в районе жить, конечно, лучше, и что люди здесь добрее, понятливее и воспитаннее, и что свой огород лучше ихних ананасов, и река, и баня, и просторы.

Еще пару раз чаевничали, потом разошлись пообедать и, вернувшись на рабочее место, Иванова продолжила знакомить подругу с должностными обязанностями, с документами, с ежемесячными отчетами для внутренней работы и для облвоенкомата. И все аккуратно было записано в тетрадь в клеточку. Самое главное помощник начальника отделения Иванова решила оставить на завтра.