Небытие. Изумрудная грань падения. Эпилог. Том 3

Я ожидал увидеть что угодно, но только не просто наш клуб. Единственное, что давало смутное представление, где я нахожусь – это большое окно, за которым простиралось тёмное, почти космическое небо с зелёными точками, похожими на звёзды.

– Наверное, ты удивлён, почему это место вызывает у тебя ностальгию и даже тоску? – вдруг прозвучал тот самый звонкий, механический голос, сотканный из тысячи других. – Не смею отрицать. Даже меня охватил интерес, и я решил призвать тебя сюда, «дурак».

После этих слов из-за компьютерного стола на кресле выкатилась… Рэй. Нет, это была не она, я прекрасно понимал, чьи эти хищные, светящиеся зелёные глаза. Это была не она, а копия… Как Саюри тогда её назвала – Тень. А я дал ей простое имя – Эго, или Альтер-эго. Как только её не называли, но только не её именем.

– Ты… – я стиснул зубы.

– Я прекрасно понимаю твои чувства, Макото Инудзука, но… – она взмахнула рукой. – …Разве не этого ты так ждал с января того года?

– Чего ты опять хочешь? – выдохнул я.

– Сразу к делу? Это мне нравится. Никогда не понимала вашей человеческой любви к прелюдиям. Глупость, – Небытие резко поднялось с кресла. – Какова будет твоя реакция, если я попрошу тебя… помочь мне?

– Что? – я широко раскрыл глаза от изумления. – Ты же вроде такое «умное» существо, знаешь саму истину нашего мира, и этот твой «ум» не позволяет понять, какую чушь ты сейчас несёшь?

Она лишь тяжело выдохнула, глянув в сторону.

– Истина всегда остаётся истиной, ты и сам должен это понимать. Твоя помощь требуется для выгоды обеих сторон. Я в твоих глазах – чистое зло, но я честна даже с людьми, поэтому просто так помогать тебя не заставлю. Может, признаешь, что некоторые ответы тебе всё-таки нужны, Макото Инудзука?

Чёрт…

Снова это чувство, что я невольно признаю её логику. Я сжал кулаки так, что ногти впились в ладони, словно готовы были проткнуть кожу. Но… Всё это всегда было иллюзией, так ведь? Значит, сейчас мне ничего не угрожает? Я надеялся на это.

– Я согласен только выслушать. И то, что ты хочешь предложить взамен, тоже. Только тогда я дам свой ответ.

– Такой ответ я и ожидала, – криво усмехнулась она, а затем пнула в мою сторону один из стульев. – Присаживайся.

– Ты почти отчаялся, я прекрасно это вижу, – продолжила она, когда мой взгляд наконец упал на неё. – Ты идёшь вперёд, но понимаешь, что не видишь смысла. Его не было с самого начала. Не начала вашего пути, а с момента твоего рождения. Ты просто шёл вперёд, отталкиваясь от людей, слушая тех, кто был впереди, но имел ли вес твой каждый шаг? Это относится не только к тебе, а ко всей человеческой природе. А ты – один из немногих, кто столкнулся с истиной лицом к лицу.

– Тебе этого не понять, – фыркнул я, откинувшись на спинку стула. – Что может знать существо об истинных мыслях человека? Как понять его любовь, не чувствуя её? Как узнать, что творится на душе, не имея её?

– Утверждать мою «глупость» – смелое решение, – Небытие закрыло глаза и улыбнулось. – Считай, ты прав. Я не человек – мне не под силу понять всю вашу природу до конца. Но никто не отрицает, что я умею чувствовать ваш негатив. Он явно не является частью того Бытия, за которое ты так отчаянно цепляешься.

– Если в твоём мире есть место только отрицательным эмоциям, это не значит, что человек не может их испытать. В этом и есть смысл нашей жизни – мы не находимся в постоянной агонии красок и улыбок. У многих может быть пустота на душе, но мы боремся за то, чтобы испытать именно эти яркие моменты. В твоём же мире, если там вообще есть кто-то «живой», все всегда будут топтаться в одном лишь отчаянии.

– Но… если я настолько «неправильная», то почему ты всё же сел передо мной? – она выдвинула голову вперёд, и на её лице появилась до боли знакомая хитрая ухмылка. – Ты уже согласился, ведь не видишь иного исхода. Ты в тупике. Твоя жизнь в тупике. Ты не раз мысленно задумывался о том, чтобы остановить её. Ты не можешь нести на себе бремя своей же логики и желаний. Ты так же слаб, как и все люди, но собрался читать мне нотации о правильности мышления и моей глупости.

В груди кольнуло после этих слов. Я бросил короткий взгляд на Небытие, а затем уставился в пол. Уже в который раз задаю себе вопрос: как это существо всегда попадает в точку? Сам факт отрицания её человеческой природы исходит от неё же самой, но… почему тогда её логика так пугает меня?

Когда ушла Рэй, и я остался без того человека, в котором видел смысл идти дальше, я уже начал ломаться. А появившееся тело Каэде добило меня окончательно. Тогда я впервые задумался, что, может, хватит всё это терпеть. Ничего не исправить, а мучиться больше не хочется. Но если бы не мои верные друзья, которые остались со мной, я не знаю, что было бы…

– Не знаешь, что ответить? – выдохнула она. – В этом нет ничего плохого. Даже наоборот. Хорошо, что ты не пытаешься это отрицать.

Небытие откинулась на спинку кресла, упёрла голову на руку и уставилась на меня.

– Готов ли ты выслушать меня теперь, Макото Инудзука?

Я бросил на неё беглый взгляд, сглотнул. А есть ли у меня выбор? Я даже не знаю. Что, если вариант Небытия окажется единственным шансом на моё «спасение»? Я коротко кивнул.

– Замечательно, – усмехнулась она. – Знаешь, я с самого начала не видела в себе зло. Мои поступки – отражение желания добра для человека. Почему бы нам не прибегнуть к сотрудничеству? Если тебе будет спокойнее – оформим это как контракт.

– Контракт? – я удивлённо поднял голову.

– Верно, – кивнуло Небытие. – То сражение… повлияло на меня. Мне нужно больше концентрации, чтобы вернуться к восстановлению. Вы глубоко заблуждаетесь, думая, что отравленная версия вашего города – единственное царство Небытия. Мне нужно, чтобы ты разрушил одно из таких. А я дам тебе две вещи, благодаря которым вы сможете спасти ваше Бытие.

– Ты… хочешь дать нам возможность победить? – не поверил я своим ушам.

– Абсолютно, «Дурак». Вы не одни такие. Ты не один «Дурак». У меня есть куда двигаться. Тем более, разве я могу оставить тебя без достойного вознаграждения, если ты справишься?

Я не мог поверить ни единому слову, но почему-то в груди загорелась слабая искра надежды. Я выпрямился и посмотрел прямо ей в глаза.

– Почему ты называешь меня «Дураком»?

– Ты решил докопаться до истоков? Похвально, что используешь момент по максимуму. – Она развела руками, и тени в комнате словно вздохнули вместе с ней. – Дурак… простыми словами, Искатель. Каждый в вашем мире уникален не только характером, личностью, внешностью. Существуют архетипы, определяющие их путь, часто незаметно для самого носителя. Инструментом для их определения служат Старшие Арканы. Я вижу их суть, а потому вижу и ваши пути. Ты, Макото, – Дурак. Нулевая Аркана. Ты невольно вступил в это место, ничего не понимая, но сразу проникся незримой мотивацией – остался и шёл вперёд до конца. Ты стал не просто членом клуба, а тем стержнем, без которого жалкая команда развалилась бы ещё давно. Ты – как чистый лист, вошедший в бурю и вышедший из неё «героем».

Небытие провело рукой по воздуху, и в пространстве замерцали призрачные образы.

– Ты не единственный такой. Даже в своей команде. Каждый идёт своим путём, данным ему его архетипом. Кто-то из вас – Маг, кто-то был Отшельником… Ты, благодаря своей сути, смог коснуться их душ и образовать невидимые нити связи. Это и дало тебе возможность сохранить – как свою целостность, так и их. Но… – её голос стал тише, почти шёпотом, – есть же тот человек, с кем ты не смог почувствовать такого? Верно?

В моём сознании сам собой возник образ Рэй. Теперь я начинал понимать, что чувствовал тогда… Неужели это была сила моего архетипа? А та связь, что я подсознательно прозвал «Единодушием» – моя способность? Если это так… то почему я ничего подобного не ощущал с Рэй? Неужели её уход как-то связан с этим?

– Я сказала уже слишком много, – вдруг оборвала она свои мысли, поднимаясь с кресла и приближаясь ко мне. – Если согласишься, я отправлю тебя в один из моих иных миров. Воспоминания о нашей встрече, конечно же, покинут тебя. Интереснее же, как ты сможешь добраться до всего сам? Хотя я уверена: ты даже там найдёшь себе «помощников» – таких же, что улизнули от моего взора здесь.

Она остановилась передо мной, и её холодное присутствие обдало меня морозом.

– Пожав мою руку, мы заключим контракт. И я обязуюсь дать тебе две вещи: информацию… и человека, за которым ты гонишься. Ты можешь отказаться. Но не под моим контролем уже надвигается бедствие на ваш мир. И что с ним станет… Скажу лишь, что точно не то, чего ты хочешь, Макото Инудзука.

Она закончила и протянула руку. Бледную, почти прозрачную, от которой веяло ледяным холодом пустоты.

Человека, за которым я гонюсь? Вот же чёрт… Бьёт в самое больное место. Но… почему я вдруг поверил в её слова? Выглядит же полной глупостью – верить той, кто с самого начала приносил только вред, а теперь вдруг предлагает взаимопомощь. И всё же… У меня действительно не осталось иного выхода. Ни одного. Я застрял – и в жизни, и в своих мыслях. Если мы ничего не предпримем, конец всё равно придёт. Так что… Пофиг.

Я поднялся и резко сжал её холодную, влажную ладонь. На лице Небытия тут же расплылась улыбка, не сулящая ничего хорошего, но я почему-то почувствовал… что оно изменилось. Раньше оно было жестоким и опасным, а теперь говорит о помощи и заключает контракт. Небытие изменилось. Оно доверяет мне… А я… я доверяю ему?

– Да исполнится наш союз, – её голос прозвучал как эхо в пещере. Она прикоснулась двумя ледяными пальцами к моему лбу. – Спи. Мы скоро увидимся, Дурак.

В глазах потемнело. Словно кто-то выдернул вилку из розетки, и всё начало стремительно гаснуть. Тело стало тяжёлым, как мокрая тряпка. Последнее, что я увидел перед тем, как сознание окончательно покинуло меня, – её светящиеся зелёные глаза, мерцающие сквозь наступающую тьму…

Глава 51

Что может быть хуже, чем мерзкий звук будильника ранним утром?

Мыча себе под нос, я с трудом протянул руку, нащупал эту дребезжащую железяку и вырубил её. Тело ныло так, словно я спал не на мягкой кровати, а на голом деревянном полу, ей-богу. Прищурившись от яркого света, я увидел за окном серо-белое небо и с трудом поднялся. На автомате укутался в одеяло, в котором спал, и поплёлся в сторону кухни – к спасительному теплу котацу.

Уже приближаясь, я услышал аппетитный запах чего-то сладкого и нежный мамин напев. Я потянулся к знакомой ручке и распахнул дверь, но… Передо мной был санузел.

Что? Не понял…

Сбитый с толку, я огляделся и увидел другую дверь. Распахнул и её. На этот раз повезло – кухня, за столом сидит отец. Может, я настолько ещё не проснулся, что вот так запросто перепутал комнаты? Решив не заострять внимание, я прошёл к родителям.

– Ох! – ахнула мама, увидя меня. – Тебя что-то беспокоит, сынок? Заболел?

Я замер и обернулся к ней на пятках. Женщина смотрела на меня с неподдельной тревогой.

– Нет, – протянул я. – А что не так?

– Тогда с чего это в одеяло укутался? – усмехнулся отец, не отрываясь от газеты. – В доме вроде не холодно!

– Но на улице же…

И тут до меня дошло. То, что я увидел из окна. Скинув с себя одеяло, я подбежал к окну и увидел… Обычное зимнее утро. Самое что ни на есть обычное. Да, было пасмурно, но никакого тумана, никакого леденящего холода – термометр за окном показывал всего минус четыре.

Теперь я точно ничего не понимаю!

Я резко обернулся к родителям, вглядываясь в их лица. Что происходит? Даже планировка дома показалась мне странной, будто я не у себя. Всё похоже, но… так же выглядели все дома на нашей улице, с незначительными отличиями.

– Что-то не так? – выключила воду мама, с беспокойством оглядывая меня.

Мне так и хотелось крикнуть: «Да вы что, издеваетесь?!», но я сдержался. Кто знает, что происходит и как на это реагировать.

– Н-но… на улице же был туман, а сейчас… – выдохнул я.

– Ты про тот туман? Так он с гор ещё в начале января сошёл. Ты чего только сейчас заметил? – отложил журнал папа. – Макото, тебе кошмар приснился?

Хорошо хоть, я до сих пор Макото, а не кто-то другой.

Слова отца эхом отозвались в голове. Приснилось? Всё, что началось в апреле 2006-го? Нет, этого не может быть. Настолько реалистичный и долгий сон, по моим представлениям, возможен разве что в коме… В голове тут же мелькнула новая мысль, и я выпалил:

– А… А Момо? Она в порядке? – я окинул родителей полным надежды взглядом.

– Момо? – мама наклонила голову, переглянувшись с отцом. – Прости, сынок, но мы твоих девочек с папой не знаем. Ты же нам даже не рассказываешь, что у тебя в школе происходит! – она рассмеялась.

– Что за Момо? – поднял бровь отец. – Давай, раскрывайся!

Это ещё как понимать?..

Я быстро взглянул на календарь – десятое февраля 2009-го года. Посмотрел на своё отражение в зеркале – это был я, самый настоящий. Всё как и должно быть, но… Всё это было слишком правильно. Не так, как должно быть на самом деле.

– Ну… Молчишь, как всегда, – цокнул языком отец и снова углубился в журнал. – Садись и ешь, а то на учёбу опоздаешь!

Аппетита у меня не было от слова совсем, но я всё же послушался. Теоретически, я мог бы допустить, что всё это – туман, холод, весь этот кошмар – могло исчезнуть за одну ночь. С самой ничтожной, микроскопической долей вероятности – да. Но чтобы всё настолько… Пропажа Момо из памяти её же собственных родителей, слегка изменённая планировка дома – всё это давало мне понять, что я будто бы не у себя. Даже не в своём доме, а словно не в своём мире.

Включу же своего внутреннего логиста и реалиста. В мире нет ничего невозможного, верно? Значит, даже такое… Да что я несу! Ничего подобного произойти не могло.

– Сынок, у тебя точно всё хорошо? – подошла ко мне мама, ставя передо мной чашку чая и тарелку с бутербродами. – Может, правда, страшный сон приснился? Мы семья, мы всегда выслушаем, если тебя что-то тревожит.

Я взглянул на женщину с лёгким недоверием. Всем своим видом, каждым жестом она говорила, что это и есть моя настоящая мама. И отец тоже. Но… почему всё остальное так кардинально отличается?

– Да, приснилось… – я опустил взгляд на тёмную чайную гущу на дне чашки. – Довольно яркий сон был. Вот и запутался в реальности.

– Такое бывает! – улыбнулась мама, и в её улыбке не было ни капли фальши. – Значит, у тебя богатая фантазия. Или же ты живёшь такой насыщенной жизнью, что даже мозг во сне не хочет отдыхать!

Я, конечно, врал, чтобы все эти вопросы наконец закончились. По крайней мере, я думал, что вру… Нет, я отказывался верить, что всё ЭТО – клуб оккультизма, команда R.E.I., само Небытие, могло быть просто сном. Эти шрамы на душе были слишком реальными.

Покончив с завтраком и надев привычную за эти годы форму «Тэнсин», я покинул дом. Хотя, стоя на улице и оглядываясь на него, я не испытывал желания называть его домом. У забора мирно стоял мой синий велосипед – тот самый, что я разбил ещё два года назад.

Тут явно что-то не так…

Я мог допустить мысль, что нахожусь в ином мире. Но… Неужели Небытие способно на такое? Если это его мир, то чего мне тут ожидать? Чёрт, да не может это быть мир Небытия. Или я просто не хочу в это верить…

Землю покрывал небольшой слой свежего снега, из-за чего от поездки на велосипеде я отказался, дав волю своим ногам. Я шёл не так, как последние пару лет. Обычно я привык двигаться, опустив голову, понимая, что всё равно ничего не разглядеть в вечном тумане. Но сейчас я вглядывался в каждого прохожего, в каждую деталь, в каждую вывеску. Я хоть и отмахивался от мысли, что всё это проделки той чёртовой Тени, но подсознательно искал изъяны, ошибки в матрице: неверное поведение людей, тот самый зловещий зелёный свет. Но находил его только на светофорах. На лицах спешащих на учёбу учеников были лишь самые обычные, беззаботные улыбки.

Пройдя школьные двери, я сразу же оглох от оглушительного гула голосов. Девочки весело болтали, какие-то парни в шутку боролись, смеясь на весь холл, кто-то мирно переобувался. Всё было так… обычно. Совсем не так мрачно и приглушённо, как было последние два года.

А что если… Это и есть настоящая реальность, а всё остальное мне приснилось? Нет… Пока я не найду хоть каких-то подтверждений, я не стану в это верить. У меня же есть друзья. Они точно должны всё помнить.

Едва я подумал о них, как среди толпы мелькнул уходящий вдаль знакомый силуэт. Я дёрнулся с места, чтобы догнать его, но резко остановился. Я не ошибся. Это была она. Но… почему она здесь? Сердце ёкнуло, когда за поворотом на лестницу в последний раз мелькнули короткие светло-каштановые волосы, и она скрылась из виду.

Э-это была Каэде?

Нет. Нет, вот тут меня точно уже глючит. Я видел кровь. Я, чёрт возьми, видел её бездыханное тело в нашем мире! Я вызывал скорую, я с Харуто сидел у полицейских, мы все вместе хоронили её! Это просто совпадение, Макото… Соберись…

Переобувшись у своего, вроде бы, шкафчика, я уже почти собрался подниматься, как задумался. А в каком я, вообще, классе? Буква у меня не менялась, я был в 12-А, но здесь я где? Подойдя к доске объявлений, я стал искать хоть какое-то упоминание списков учеников, но, что неудивительно, его там не было. Конец учебного года, кому он нужен.

– Что-то потерял? – послышался сзади знакомый женский голос.

– Да, этот… Я забыл, – я замер, узнав его. – Э-это…

– Да что ты мямлишь, Макото! – усмехнулась она и хлопнула меня по плечу.

Я не хотел оборачиваться. Я не хотел верить. Но это… точно её голос.

Мне и не пришлось поворачиваться. Она сама потянула меня за рукав, развернув к себе, и тогда… я увидел. Передо мной стояла она – живая, невредимая, с той самой милой и широкой улыбкой – Каэде Даймон. Моё тело мигом задрожало, а в глазах вместо неё мелькал её окровавленный образ, пустой взгляд, бледная, восковая кожа. Я резко закричал и дёрнулся назад с такой силой, что рухнул на пол. Гул в коридоре мигом прекратился. Все взгляды обратились на меня – дрожащего, почти плачущего, тяжело дышащего.

Нет. НЕТ! ЭТО НЕ ОНА!

Каэде передо мной медленно обернулась, удивлённо хлопая глазами.

– Ты чего? – спросила она. – Всё хорошо?

Я потерял дар речи и инстинктивно начал отползать назад, пытаясь сохранить дистанцию, но моё тело отказывалось меня слушать. Пока я пытался хоть как-то прийти в себя, Каэде сделала шаг вперёд.

– Догадался, да?

Я аж подпрыгнул, услышав это. Я снова услышал эти проклятые два слова. Неужели… это Оно? Я прекрасно понимал, что после этой фразы всегда следовала беда, но я был парализован. Мне никогда не доводилось лицезреть живых мертвецов.

– Что вы стоите? Парню плохо! – раздался голос из толпы.

Внезапно ко мне подбежала девушка с белоснежными волосами, стала осматривать меня, а затем подняла на меня взгляд, поправляя съехавшие очки.

– Вы как? Давайте в медпункт!

Мои глаза расширились от ужаса и неверия.Фуюки? Да… Это была она, по крайней мере, её внешность была той самой, хотя голос… звучал гораздо эмоциональнее, чем в наши последние встречи.

– А вы почему просто стоите? – резко обернулась она к Каэде. – Это же ваш друг, как я поняла? А вы просто смотрите!

– Д-да я просто в шоке! – начала оправдываться та. – Давай я сама его отведу!

Но Фуюки уже молча закинула мою руку себе на плечи, помогая подняться. Её хватка была твёрдой и неожиданно сильной.

– Вы не можете нормально следить за другом, – холодно парировала девушка, помогая мне подняться. – Я сама справлюсь.

Закончив диалог, она уверенно повела меня за собой. Проходя мимо Каэде, я успел почувствовать и заметить краем глаза её колкий, испепеляющий взгляд. По мере того как Фуюки вела меня прочь от суматохи, я понемногу начал приходить в себя.

– Ч-что это было?.. – пробормотал я, скорее сам себе, чем ей. – Ничего не понимаю…

– Вы про что? – тихо спросила Фуюки, и в её голосе прозвучала лёгкая, почти обыденная усмешка. – Я не врач, поэтому не могу дать точного ответа!

Её интонация… Вежливое обращение на «вы»… Это тоже была не та Фуюки? Раньше её фразы были холодными, почти механическими, а сейчас она звучала как самая обычная старшеклассница.

Она завела меня за белую дверь с красным крестом и усадила на койку. Медсестра, услышав шум, вышла из своей коморки и, ахнув, уставилась на меня.

– Ох, боже! Ты чего такой бледный? – она быстро подошла ко мне. – Словно призрака увидел, ей-богу!

А что было бы, если бы я ответил, что так оно и есть?

– Я проходила на занятия, а он просто лежал на полу перед девушкой из 12-Б, вроде… – с лёгкой ноткой беспокойства пояснила Фуюки.

– Боже-боже… – покачала головой женщина, заглядывая мне в глаза.

Когда прозвенел звонок на урок, моя спасительница ушла, а я остался под присмотром медсестры. Я не понимал, что она надеется обнаружить. Разве можно понять, что творится в голове, просто посмотрев горло?

Как бы то ни было, даже если осмотр ни к чему не приведёт, здесь мне стало спокойнее. Разум начал потихоньку проясняться, и я вспомнил, что ношу с собой успокоительное. Странная вещь для подростка, знаю, но… обстоятельства не оставили выбора. Я открыл сумку и, к своему удивлению, обнаружил таблетки и здесь. Хоть что-то начало совпадать с моей реальностью…

– Это что у тебя? – удивлённо спросила медсестра, заметив блистер в моих руках. – Ты же знаешь, что нельзя вот так просто пить что попало!

– Это… просто успокоительное. У меня иногда бывают срывы, так сказать… – ответил я, выдавив три таблетки. – У вас будет вода?

Она с недоверием посмотрела на мою ладонь, затем подошла к кулеру.

– Я тебя предупредила. Пусть только попробуют сказать, что это я тебе их дала.

Я лишь кивнул и принял пластиковый стакан с водой. Я пью их не только чтобы унять дрожь, но и чтобы дать мозгу возможность работать. Я уже понимал, что здесь что-то не так, и мне нужно было думать, а в таком состоянии… у меня ничего не получится.

Слова «Догадался, да?» не выходили из головы. Для меня они стали своего рода лейтмотивом Небытия и его приспешников. Значит ли это, что это всё-таки Его мир, а Каэде… Его слуга? Одержимая, как мы их называли. Если это так, то я попал прямиком в логово врага, и мне нужно как можно скорее отсюда выбраться. Но как? И ещё один вопрос не давал покоя… Все ли вернулись, как Каэде? Смогу ли я встретить Рэна? И… смогу ли я увидеть в нём хоть какую-то поддержку в этом мире, я не знал…

– Ты сможешь учиться? – вдруг спросила медсестра, заполняя записку о причине опоздания. – Для меня это важно. Если тебе плохо, лучше вернуться домой.

– Нет… Всё в порядке, – я опустил голову, пытаясь для правдоподобия улыбнуться. – Скоро выпуск, вот и нервничаю. А эта девушка… просто напомнила об этом.

– Вот оно что… – выдохнула женщина и протянула мне листок. – Тебя провожать не надо?

– Не… – я слегка запнулся. – Вы не подскажете, в каком я классе?

Её глаза округлились, но она молча заглянула в журнал.

– Макото Инудзука – 12-А класс, – коротко ответила она. – С тобой точно всё хорошо?

– Точно, – чуть оживлённее сказал я. – Спасибо!

Я слегка поклонился и стремительно покинул кабинет, сжимая в руке записку. Повезло, что и здесь я оказался в своём привычном классе. Значит… Харуто всё ещё может быть моим одноклассником? С одной стороны, это даже хорошо, но с другой… А вдруг и он окажется не тем, кем был?

Я медленно приоткрыл дверь класса с табличкой «12-А» и заглянул внутрь. Учитель высшей математики прервал объяснение у доски и обернулся ко мне.

– Инудзука, почему вы опаздываете на мой урок? – строго спросил он.

– Извините, я был у медсестры, – склонил голову я, демонстрируя записку.

Учитель лишь раздражённо цокнул языком, указывая на моё место. Этот мужчина всегда мне не нравился. Тот, кто вёл простую математику, хоть и был ворчливым, но куда приятнее.

Я огляделся и понял, что угадал: прямо на меня с хитрой ухмылкой смотрел Харуто. Странно, но теперь он сидел сзади, хотя всегда занимал место передо мной. Хотя чего удивляться – в этом мире всё было не так. Пустующее место передо мной вызывало смутную, но навязчивую тревогу. Почему-то сжималось сердце.

Я рухнул на своё место и тут же обернулся к другу, отчаянно надеясь услышать что-то знакомое, что вернёт хоть каплю нормальности.

– Макото-Макото, – зашептал он, покачивая головой. – Неужто не смог выспаться из-за матча? Понимаю, напряжённый был, но не до такой же степени! Видишь, я даже вовремя пришёл!

– Матч? – удивлённо переспросил я.

– Конечно! – Харуто оживлённо кивнул. – Вчера же полуфинал Японской бейсбольной лиги был! Эй, только не говори, что не смотрел!

С каких пор он увлекается бейсболом? Чёрт возьми… Я ждал утешения, а получил очередное доказательство, что мир сошёл с ума. Может, это всё же мелкие перемены? Стоит спросить о чём-то общем.