Тебе… с любовью

Тебе… с любовью

Рина Ям

© Рина Ям, 2025

ISBN 978-5-0068-3908-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тебе… с любовью…

У тех далеких берегов,Где нескончаемое лето,На том краю иного светаОставлю я свою любовь.Она мурлычащим клубкомУ ног твоих опять свернетсяИ может быть, ко мне вернетсяЧастичкой или целиком.Её, прошу, не остуди,Прими как есть… такая малость…А сердце, что болит в груди —Оно и так с тобой осталось.

«Мне б нежности твоей ещё на час…»

Мне б нежности твоей ещё на час,На день, на год, на то, что нам осталось,На то, что всё же связывает нас,На потерявшую уже значенье малость.Мне б рук твоих незримое кольцоОхраною от всяких бед грядущих,И целовать любимое лицоТеперь уж точно лучшего из лучших.Мне б слышать смех, морщинки, как лучи,Расходятся под мягкою щетиной.Губами их разглажу… промолчи,Не возражай, любимый мой мужчина…

«И на каждую падающую звезду…»

И на каждую падающую звездуЗагадать лишь одно и то же:– Отведи, господи, от него беду.Побереги его, боже.А с небес звездопад, уже лето к концу,Усыпает желаньями небо,Миллионами просьб возвращаясь к творцуВ поднебесную черную небыль.Он, конечно, исполнит одну или пять,Барабан крутанув лотереи.Он исполнит мою, ведь ему ли не знать,Как люблю, как молю, как лелею…

«Наверно, стоит замолчать…»

Наверно, стоит замолчать,Забыв все сказанное ране,Сложить слова, закрыть, печатьПовесить, отойти от грани,Неброско линию судьбыЧертить пунктиром в одиночкуИ не надеясь – если бы —В конце концов поставить точку.Но многоточие милейИ пробивается надеждой,Ростком зеленым меж щелейЩитов из сбитых досок прежнихУстоев, и дает ответНа непонятные вопросы —Ты зажигаешь во мне светИ я люблю тебя… всё просто…

«Два крыла, лебединые или ангела…»

Два крыла, лебединые или ангела,Разверну над тобою.Не сумела сказать тебе самое главноеИ, наверное, скрою.Раскрою полотно нашей жизни зановоИ сошью нитью белою,Нашивая заплаты любви над ранами.Обещаю, я сделаю…

«И если соль – любовь, то я пересолю…»

И если соль – любовь, то я пересолюДо горечи, до скул сведенных,И ты почувствуешь, как я люблю,И тоже пересолишь непременно.А после воду пить и в жажде приникатьК иным губам, ища у них прохладу,И утолять, и попытаться забывать,И вновь пересолить, и обрести усладуВ твоих потрескавшихся и сухих губахС крупинками то ли любви, то ль соли,И с недосказанными в утренних мольбахБлагодарящими словами поневоле.

«А в доме тишина, лишь скрип дверей…»

А в доме тишина, лишь скрип дверей.Сквозняк гуляет, поднимая тучи пыли,И гонит по полу билеты лотерей,Напоминая, что мы что-то позабыли.Пустынной шкаф с заброшенным шарфомИ одиноко вешалкой висящей,Заполненный картинками альбомТой жизни, что казалась настоящей.Свистящий чайник, кружка кипятка,Круг лампы, что качается усталоУ поседевшего до времени виска,Который я любить не перестала.

«Мы суждены друг другу, в небесах…»

Мы суждены друг другу, в небесахНа наших клеточках давно поставлен крестикИ стрелки на запущенных часахСчитают время, если мы не вместе.Мы суждены как воздух и водаКруговоротом непрерывного сближенья,Случается такое иногдаВ тетрадочках небесного сложенья.Мы суждены счастливою судьбойИли судьбой-злодейкой, кто же знает,Но только будем вместе мы с тобой,А по-другому просто не бывает.

«Линеить нотную тетрадь…»

Линеить нотную тетрадьНеровной карандашной строчкойИ закорючечки писать,Крючки, кружочки, ставить точки.Потом, присевши за рояль,Коснуться черно-белых клавишИ музыкой свою печальЛечить, покуда не устанешь.И резко крышку опустив,Под нею спрятать звук затихший,В мелодию вдруг превративРожденное четверостишье.

«А может стоит всё еще раз поменять…»

А может стоит всё еще раз поменять,Перевернуть полуприкрытую страницу,Довериться, поверить и принять,И целовать, пока ты спишь, твои ресницы,И окунаться, будто в первый раз,В любовь, которая теперь не сказка,И мёд есть только на медовый спас,Не расточая посторонним ласку.И быть вдвоем, закрывшись ото всех,И тем сполна довольствоваться тоже,Ловя твой то ли рык, а то ли смех.Давай попробуем. Уверена, мы сможем.

«Давай с тобой поговорим…»

Давай с тобой поговорим,Вновь на часы совсем не глядя,О чем то, нужном нам двоим.В уютной бане рядом сядем,Ты будешь медленно куритьЗа сигаретой сигаретуИ снова будем говорить,Как говорили этим летом.Затянет паром потолокИ тонкой струйкой сгинет в щелиОт горьких сигарет дымок,Оставив запах еле-еле.Я на плече твоем дремлюИ борода слегка колюча.Люблю… уверена, люблюИ больше не ищу, где лучше.

«Вновь плакал рояль, позабытые ноты…»

Вновь плакал рояль, позабытые нотыПо комнате вились, на пол оседая,Рояль, вспоминая ушедшее что-то,Как будто стонал, безутешно рыдая,Басы переливами звали забыться,Чуть-чуть приседая, натужно и глухо.Роялю хотелось, как прежде, влюбиться,Молчал пианист и в глазах было сухо.И беглые пальцы по клавишам лихоТо Мурку, то Чижика, чтобы не поддаться.И только в конце, для себя, тихо-тихо,Мотивом иным в сон прошедший сорваться.

«Опять пурга. Уже апрель…»

Опять пурга. Уже апрель…Весны, наверное, не будет.Метет за окнами метельИ заметает книгу судеб,И не прочесть размокший лист,И плачут строчки, растекаясь.Насмешливо играет твистСаксофонист, чуть улыбаясь.Ему знакомы и пурга,И одиночество под вечер,Весенний паводок, снегаНетающие, словно свечи.Его печаль давно в цене,За всё заплачено с лихвою.Но в каждой ноте слышно мнеХоть пара слов о нас с тобою.

«Я не поверю в фатальность судеб…»

Я не поверю в фатальность судеб,Определенность такую свыше.Я знаю точно – мы вместе будемИ будет счастье у нас, так вышло —