Форсаж. Избранная поэзия

Форсаж

Избранная поэзия

Андрей Татур

© Андрей Татур, 2025

ISBN 978-5-0068-4065-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Картина

   Я нарисую тихую речушку,   косую рябь мерцающей воды,   уютный домик на лесной опушке,   куда меня ведут твои следы.   Я нарисую безмятежный вечер,   большой букет горящих алым роз   и, будто воск, что уронили свечи,   на потемневшем небе капли звёзд.   Я нарисую травы зверобоя   и дивный сад, цветущий круглый год,   в котором мы укроемся с тобою   от суеты, печалей и невзгод,   от беспокойных мыслей и ненастья,   когда, поверив в чары волшебства,   ты вдруг узнаешь, что такое счастье —   тебе об этом напоёт листва.   Мою картину временем не сгубишь,   качнутся стрелки и помчатся вспять,   и если ты меня, как прежде, любишь,   я попрошу тебя дорисовать.

Навязчивый сон

плачется небо, падают слёзыи превращаются тотчас в лужи…всё не случайно, всё по прогнозу…не уходи, я прошу, не нужно.не досказал я… может, сначала?мне в этом месиве странных событийтолько тебя всегда не хватало —связаны, видно, одною нитью.не потому ли всё чаще снится,как на меня безотрывно смотришь?небо притихло, притихли птицы…карты таро ты бросаешь по три.мы ведь не склеим с тобой осколки,вот уже тает февраль на ресницах…резко хватаю брошюру с полки,нервно листаю зачем-то страницы…время вздохнуло, взметнулись тени,месяц качнулся вдруг неосторожно…всё, как и прежде, без изменений —снишься и снишься ты мне…НЕВОЗМОЖНО!

Рассвет

          Взгляни, как тени, опьянев,          не просто вычурно легли,          а заскользили по стене,          вдруг превратившись в корабли.          Тихонько шепчется листва,          взгрустнув, луна меняет цвет…          а ты прибереги слова —          ещё не время… не рассвет.          Блестят на чёрном полотне          центиллионы звёздных тел          и отражаются в окне,          мешая липкой темноте.          Минует ночь. Застыв на миг,          возобновится ход планет…          Гаси измотанный ночник.          Идём, пора встречать рассвет.

Ветреность

      Не молю я тебя о встречах,      мне не нужно уже давно,      и не то, чтобы время лечит —      понимаю, что так суждено.      Не пишу тебе больше писем,      не листаю альбом по ночам,      стал практически независим,      как и ты – перестал скучать.      Не пою тебе больше песен      до грудной хрипоты, допоздна —      те поют для тебя, что не бесят,      у которых не рвётся струна.      Ты утопишь и их надежды,      ты их тайны не сохранишь.      Ты уснёшь, как всегда, безмятежно,      поутру, как всегда, сбежишь.

Форсаж

           Несётся двадцать первый век,           и вместе с ним по бездорожью           спешит обычный человек           среди людей, обычных тоже.           Порой безумие луны           ткнёт человека острым жалом,           в его мозгу рождая сны           о войнах, бедствиях, пожарах…           И смотрят дальние миры,           как это варварское племя           живёт среди своей дыры…           не ценит ни себя, ни время.

Недомолвки

Говори, не молчи – лечит слов суета,

сняты маски, и ты уже точно не та…

Нестерпимая горечь растает в ночи,

ты и то, и не то говори, не молчи.

Я пытался поймать ускользнувшую нить,

пальцы мелко дрожали, дрожала душа…

Ты тогда перестала со мной говорить,

я тогда перестал, если помнишь, дышать.

И со скользких карнизов срывались мечты,

погибая в потоках сознательной лжи,

отражалась в неоне и ты, и не ты,

я, как будто не я, над землёю кружил…

Тишину гладит маятник по волосам…

Говори что-нибудь, задавай мне вопрос,

время будет лететь вопреки голосам,

в пересохший колодец несбывшихся грёз.

Перезвон

Заведён механизм с чьей-то лёгкой руки,

шестерёнки стучат аккуратно.

Время плавно струится в изгибах реки,

утекает по ней безвозвратно.

Мне похвастаться нечем – ни смеха, ни слёз,

шумный век, безобразный и жалкий.

Я хотел бы воспринять всё это всерьёз

восприятием старой закалки.

Перезвон колоколен плывёт над землёй

от креста до креста звучным эхом.

И щемящая боль ядовитой змеёй

лезет в душу сквозь брешь, сквозь прореху.

Жизнь свою соберу… по кускам, по частям,

отделю от ненужного хлама.

Я пройду осторожно по древним костям

и укроюсь за стенами храма.

Секунды

          Как же не любят меня часы —          вечно срываются стрелки,          следом за ними бах на весы          и циферблатов тарелки.          Как же не любят часы меня —          не подойти и на выстрел…          Падают в вечность, костьми звеня,          мёртвые чёрные числа.

Сквозь призму

Не торопясь ступает ночь… самозабвенно

к притихшим улицам протягивает руки.

Пусть для тебя прольются музыкой Шопена

её волшебные, чарующие звуки…

Уютно станет на душе и так комфортно.

Пусть чьи-то тени в доме больше не пугают.

Черты и грани между тьмой и светом стёрты,

они друг с другом забавляются, играя…

Замедлить время постараюсь постепенно,

чтоб дольше за тобою наблюдать сквозь призму,

где ты на фото смотришь так проникновенно —

то, на котором я живой ещё… не призрак.

Маленькая повесть

        На пару с горькою тоской        шагаю молча по беспутью,        давно махнул на всё рукой —        меня от мерзостей не мутит.        Всё меньше женщин и друзей,        судьба небрита и лохмата,        её наряды в бирюзе        уже не выглядят богато.        Мой кратковременный поход —        почти законченная повесть,        где время липкое, как мёд,        и неспокойное, как совесть,        то, обленившись, тормозит,        то мчится вдруг быстрее пули…        Шагаю молча, весь в грязи        затем, чтоб растревожить улей.

Обычный ответ

    Со мною песни, вёсны, города,    и время – море, где событий волны    меня с пути сметают иногда,    бывает, что куражатся по полной.    Но я то знаю, всё в моих руках —    любовь и счастье, горечь и утрата,    лишь вековые ели сквозь века    покорно ждут рассветы и закаты.    Шуршит листва раскидистых берёз    и, осыпаясь, шепчут иглы сосен…    и если у тебя ко мне вопрос,    то я – нормально.    Погружаюсь в осень.

Там…

                    когда-то я выйду                    из этой игры —                    там есть и другие,                    там – лучше миры,                    в которых ни чисел,                    ни времени нет,                    где прямо из пепла                    рождается свет,                    и он ярче солнца,                    таинственней звёзд,                    там между мирами                    есть радужный мост,                    там музыка звонче,                    лиричней стихи,                    там горный источник                    смывает грехи…                    когда-то я выйду                    из этой игры —                    там есть и другие,                    там – лучше миры.

Однажды…

У времени тащусь на поводуи сам себе я искренне не нравлюсь,а мысли до горячки доведут,до истерии, если не избавлюсь.Скрипит и стонет ржавый механизм,сточившись, зуб на зуб не попадает,но лифт без замедлений едет вниз,как только вверх – он тут же заедает.Вот так и мы, однажды, навсегданашли друг друга,чтобы страшно мучить.Такие пары – не разлей вода.Такие страсти – единичный случай.

Сокровенное

            Мне бы о чём-то заветном            поговорить с тобой.            Хватит гоняться за ветром            в пустоши голубой.            Память щекочет нам нервы.            Даром пропавших лет            не сосчитать и, наверно,            не отыскать во мгле.            Как же порою мгновенно            в лоб атакует боль…            Тщетно мы о сокровенном            снова молчим с тобой.            Всё прилетит бумерангом,            всё, что в себе коплю…            Поговорим же, мой ангел,            поговорим, молю…            Пусть насмехается время            и убавляет прыть,            но о насущной проблеме