ПРОТОКОЛ «ОМЕГА»

Импровизированный тест. Он положил уголёк на раскрытую ладонь и медленно подошёл к «фонящей» стене. Зерно завибрировало, как пойманное насекомое. И на долю секунды тускло вспыхнуло изнутри, словно в его ядре произошёл микроскопический ядерный распад.

Дыхание застряло в горле. Это не было воображением. Артефакт из его прошлого вошёл в резонанс с адской машиной из его настоящего.

Он вспомнил о крупинке чёрного песка, случайно затерявшейся в кармане комбинезона после того самого планового осмотра. Пылинка из праха сгоревших миров. Он высыпал её на стол. Дрожащей рукой поднёс ладонь с зерном.

Контакт.

В тот момент, когда их поля соприкоснулись, зерно взорвалось светом. Не жёлтым, не красным. Белым. Цвета экрана смерти Windows.

Жгучая боль пронзила ладонь. Он вскрикнул, отдёргивая руку. На коже остался красный ожог, идеальный отпечаток зерна.

А вместе с болью пришёл пакет данных. Видение.

Loading image: hell.jpeg

Он стоит на краю котла, наполненного кипящим чёрным песком. И песок втягивает в себя всё. Свет. Время. Его. Над котлом – лицо Лиды, искажённое помехами, шепчущее его имя.

Видение схлопнулось. Он смотрел на свою обожжённую ладонь, на маленькое чёрное зёрнышко. Оно не было сувениром. Оно было аппаратным ключом. Катализатором.

Обугленное зерно кармы, принесённое с берегов Онона, оказалось совместимым с драйверами «Анатолии».

Он снова взял его. Теперь оно было холодным. Мёртвым. Словно разрядилось после всплеска.

Он засунул его обратно в мешочек. Два артефакта. Камень с дырой – его первая системная ошибка. Обугленное зерно – ключ к финальной отладке. Он не знал, благословение это или вирус-загрузчик.

Но он знал, что этот крошечный кусок угля теперь – часть его интерфейса. Ещё один инструмент для вскрытия трупа реальности.

Глава 12. Голос из Разлома

Сна не было. Был только белый шум в голове и трещина-спираль, выжженная на сетчатке. Она стала центром его вселенной. Наваждением. Он был уверен – это не просто дефект. Это был порт. Открытое соединение. И он должен был подключиться.

Обугленное зерно Доржо, аппаратный ключ из прошлого, было единственным интерфейсом, который мог сработать. Риск был равен вероятности полного стирания личности. Но отчаяние – отличный мотиватор для нарушения протоколов безопасности.