Дочка врага

Nik Evraziy

Дочка врага

1 глава.

18 лет назад.

– Сальваторе, пора кушать! – донесся из кухни ласковый, но настойчивый голос матери.

Мальчик вздрогнул, оторвавшись от захватывающего мира приключений, который дарила ему старая книга с потрёпанным переплётом. Он бережно закрыл её, положив закладку на только что начатую главу, и медленно сполз с подоконника, где устроился с ногами. Лучи заходящего солнца, пробивавшиеся сквозь кружевные занавески, золотили пылинки, танцующие в воздухе. Комната, его маленькая крепость, была наполнена тишиной и покоем, которые теперь приходилось покидать.

Он вышел в коридор и замер на пороге кухни от неожиданного зрелища. За столом, накрытым на троих, сидели не только мама, но и его отец. Редкое явление, почти чудо. Вид отца, непривычно приземлённого в этой домашней обстановке, озарил лицо Сальваторе широкой, счастливой улыбкой. Он не мог вспомнить, когда они в последний раз ужинали все вместе.

– Садись, милый, – сказала его мать, Аврора, с лёгкой, почти незаметной тревогой в глазах, подвинув стул, чтобы он мог занять своё место.

Сальваторе послушно устроился и принялся за еду, но его взгляд то и дело возвращался к отцу. Маттео Де Санктис был молчалив и сосредоточен, его мощная фигура казалась инородной в уютной кухне. Он отрезал кусок мяса с такой точностью и отстранённостью, будто выполнял важную рабочую задачу.

Сальваторе не выдержал и нарушил тишину, в которой слышалось лишь звяканье приборов.

– Ты сегодня не занят, отец? – спросил мальчишка, не в силах скрыть удивлённый взгляд, устремлённый на главу семейства.

Отец всегда пропадал на работе. Для Сальваторе он был больше мифом, чем реальным человеком – тенью, которая мелькала в дверях рано утром и появлялась поздно ночью, когда он уже спал. Мальчик не знал, что такое совместные игры, прогулки в парке или даже просто вечерние разговоры с папой. Телефонные звонки отцу, которые он иногда пытался совершить по совету матери, почти никогда не отвечались. Сальваторе грустно было за их отношения, он чувствовал невидимую стену, но в своём юном возрасте уже научился понимать: всё это из-за работы. Важной, сложной, которая отнимала у отца все силы.

Маттео отложил нож и вилку, его пальцы с силой сжали край стола.

– Я приехал поужинать, – прозвучал его низкий, лишённый тепла голос. Он сделал паузу, глядя куда-то мимо сына. – Кстати, завтра мы едем на бал.

Сальваторе вскинул брови. Его мир, состоявший из книг, уроков и тихих вечеров с матерью, не включал в себя таких событий, как балы.

– На бал? – переспросил он, не веря своим ушам. – Какой бал?

Его отец нервно, почти с раздражением, выдохнул, и Сальваторе почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Он понял, что задал неправильный вопрос.

Мать, Аврора, мгновенно заметила нарастающее недовольство на лице мужа. Её рука мягко легла на руку Сальваторе, пытаясь успокоить и его, и назревающую бурю.

– Я тебе потом всё объясню, милый, – быстро сказала она, и в её голосе Сальваторе уловил ту самую тревогу, которую он заметил ранее.

Он лишь кивнул, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. Аппетит пропал. Быстро доев то, что оставалось на тарелке, он поднялся.

– Я пошёл, – тихо произнёс он и, не глядя ни на кого, направился в свою комнату.

Дверь в его убежище закрылась, и на кухне воцарилась тягостная тишина, которую нарушало лишь тяжёлое дыхание Маттео. Аврора, оставшись наедине с мужем, с трудом заставила себя заговорить. Она знала, чем это может обернуться, но молчать было уже невозможно.

– Маттео, – начала она осторожно, – тебе нужно быть немного нежнее с ним. Он ещё маленький. Твоя грубость… она пугает его. Он не понимает, почему ты всегда так холоден.

Маттео резко встал, и его стул с грохотом отъехал назад.

– Заткнись, Аврора, – его слова прозвучали как удар хлыста. – Это не твоё дело. Воспитывай его, как знаешь, но не указывай мне, как себя вести.

Она тоже поднялась с места, взяв свою пустую тарелку. Руки её слегка дрожали.

– Я не указываю, я прошу! – в её голосе впервые зазвучала отчаянная смелость. – Ты сделаешь из него монстра, Маттео! Ты ломаешь его своей холодностью. Он – твой сын! Он нуждается в твоей любви, а не в твоих упрёках. Не ломай ему сердце, подари ему хоть каплю тепла!

Это была последняя капля, переполнившая чашу его терпения. Он стремительно подошёл к ней, и его мощная рука с железной хваткой впилась в её шею, прижимая к стене. Она ахнула от боли и страха.

– Слушай меня внимательно, Аврора, – прошипел он, и его лицо приблизилось к её так, что она чувствовала его горячее дыхание. – Ещё раз ты мне станешь указывать – я убью его у тебя на глазах. Поняла? Я знаю, что делаю. И не забывай, – он с силой сжал её шею, – что он был не запланированным. Ошибкой.

Он отпустил её, и она, задыхаясь, судорожно глотнула воздух, опершись о стол для равновесия. Слёзы выступили на её глазах, но не от боли, а от ядовитой горечи его слов.

– То есть… ты не любишь его? – прошептала она, смотря на него с ужасом. – То есть, если мы не планировали его, то любить нельзя? Он – наш сын, Маттео! Наша кровь! Мы должны любить его и оберегать, а не ломать и грубить!

Крик, полный отчаяния и материнской боли, стал роковой ошибкой. Маттео, с искажённым яростью лицом, в два шага снова оказался рядом и со всей силы ударил её по лицу. Глухой звук удара плоти о плоть оглушительно прозвучал в тишине кухни. Аврора вскрикнула и рухнула на пол. Тарелка выскользнула из её ослабевших пальцев и разбилась с громким дребезжанием.

Он стоял над ней, его грудь тяжело вздымалась, и в его глазах пылал огонь неконтролируемой ярости. Он наклонился, собираясь нанести удар снова, но в этот момент в кухню ворвался Сальваторе. Услышав крик матери и грохот, он бросился на помощь.

– Нет! Отец, прошу тебя, не трогай её! – закричал мальчик, его тонкий голос дрожал от ужаса, но он, не раздумывая, встал между огромной фигурой отца и лежащей на полу матерью, раскинув руки в немом защитном жесте.

Маттео, не глядя, грубо оттолкнул его, будто смахивая назойливую мушку.

– Нет!!! – вскрикнул Сальваторе, потеряв равновесие и упав на пол.

Он не стал терять времени на сына. Маттео снова наклонился, схватил Аврору за волосы и потащил её через коридор по направлению к их спальне.

– Мама! – закричал Сальваторе, поднимаясь на ноги. Сердце его бешено колотилось, а в глазах стояли слёзы. Он бросился за ними.

Когда Маттео уже заводил обессиленную Аврору в комнату, Сальваторе успел подбежать и изо всех сил ухватиться за её руку, пытаясь вырвать её из железной хватки отца.