Проснуться однажды, или Всё началось с измены

Интересно, а есть ли какое приданое и что с ним будет, если жена скоропостижно уйдёт в мир иной?

Задавать все эти вопросы прямо сейчас мне почему-то не хотелось. А вот знать ответы на вопросы нужно, но … Слишком мало необходимой информации. Может из-за тсаарского посланника? Почему такая спешка? Сразу из куэна и «взамуж». Ни познакомиться, ни провести вместе хоть пару дней… Быстро – всё очень быстро. А такая спешка должна чем-то объясняться.

Союзный обряд на вече, видимо что-то на подобие венчания в церкви, и подписание союзного, как я поняла брачного, договора в присутствии и при заверении оного тсаарским посланником прошёл вчера сразу как мы приехали.

На всех заключаемых между северянами и южанами союзах должен был присутствовать в обязательном порядке тсаарский посланник, чтобы проконтролировать и подтвердить – завизировать своей подписью выполнение тсаарского закона. Это, кстати, тоже было в указе.

А ночью, проснувшись в спальне молодоженов на своей половине, задыхаясь от томника и пытаясь спастись, я застала мужа на его половине за «консумацией брака» только вот не со мной. Всю эту безобразную сцену измены в первую же союзную ночь видели как мой отец и брат, так и некоторые приглашенные на свадьбу гости, а еще и посланник тсаара – все, кто смог протиснуться в опочивальню.

И чем теперь всё это для меня обернется я не знала, но Истиан сказал мне спать, отдыхать и набираться сил, которые мне явно понадобятся завтра или уже сегодня. Я, послушав его, решила так и сделать. Все потрясения на эту ночь или уже утро закончились. Во всяком случае я на это надеюсь. А завтра – «будем посмотреть».

Глава 6

Проснулась я, видимо, поздно, но чувствовала себя вполне отдохнувшей. Решила полежать и спокойно обдумать всё случившееся и произошедшее накануне. Пока в комнате тихо и, скорее всего, никого нет, да и одежды тоже, вот и подумаю, что делать дальше.

Я теперь совсем другая и всё другое. Отрицать или безоговорочно принимать, что я теперь не я и тело не моё мне не хотелось, но факты – вещь упрямая и против них не попрёшь.

Тело не моё – это раз, окружение совсем не моё – это два, ну и самое главное – я все чувствую и воспринимаю, как если бы это была я – та опытная взрослая женщина, а не семнадцатилетняя девушка, недавно покинувшая монастырь. Хотя нет, семнадцать мне еще только будет. Или уже исполнилось? Нужно узнать дату рождения, какой сейчас год, да и вообще – много чего нужно узнать, но об этом потом. Сложно понять и принять, что теперь это я и это моя реальная жизнь в …. в другом теле и другой реальности. Ну, что ж, будем жить, а сначала бы одеться, поесть и прояснить моё теперешнее положение с мужем, союзом, отцом и семьей.

Я осторожно приоткрыла глаза и увидела молоденькую девушку, сидящую рядом с входной дверью, которая что-то или шила, или вышивала. Одета она была скромно. Тёмно-серое длинной платье, поверх которого была надета удлиненная не то жилетка без пуговиц, не то такой фартук с большим карманом спереди.

Я села на кровати, показывая, что проснулась. Она сложила своё шитьё в большой карман на фартуке и подошла ко мне.

– Я – Нисса, бранна. Что-нибудь желаете? – обратилась она ко мне, слегка склонив голову.

– Да, желаю. А …. – я не знала, как к ней обращаться на «ты» или на «вы», поэтому не нашла ничего более подходящего, чем избежать прямого обращения и дать ей возможность «солировать» в беседе.

– А…., я – служанка в замке у бранна Ветрийского и пока буду вам прислуживать. Чего желаете, бранна Лизабель?

– Мне бы принести мою одежду, помочь с туалетом и что-нибудь поесть и… очень хочется пить.

Она подошла к столу, на котором стоял небольшой поднос с кувшином и кружкой, налила в неё какой-то напиток и подала мне.

Я с благодарностью приняла кружку и немного отпила прохладный, но не холодный фруктово-ягодный сладковатый с небольшой кислинкой напиток, напоминающий морс. О том, что меня могли чем-то травануть, я даже и не подумала. Уж очень хотелось пить.

– Спасибо, очень вкусный напиток, – поблагодарила я её, допивая его.

– Это мядник, его наша Марья из поздних ягод и меда варит, а потом его можно просто разбавлять водой и пить. Я отойду, скажу, что вы проснулись и принесу все, что надо, а уборная – вот тут. Вам помочь? – Она показала на маленькую незаметную дверочку в нише противоположной стены.

– Нет, спасибо, думаю справлюсь сама.

– Тогда я пойду. Не беспокойтесь, сюда никто не войдет, стражник у двери никого кроме меня не впустит.

– Стражник? – удивленно спросила я.

– Да, приказ гранда Карминьяр, – ответила она и вышла из комнаты.

Интересно кто это? Сам посланник? К муженьку, кажется, по-другому обращались? Конечно! Он же бранн. А тут какой-то гранд. Истиан упоминал, кажется, несколько раз это не то имя, не то фамилию, а может и титул… Вот как тут понять, кто есть «ху», ну, кроме Мигуила, конечно. И не разобраться кто есть кто с этими грандами, брандами, карминьяндами. Надо бы повнимательней слушать и запоминать. Чем больше запомню – тем больше узнаю, а в данный момент выражение «знание – сила» равносильно моему выживанию.

Но раздумывать о чинах и именах лучше потом, а сейчас нужно заняться более насущными делами.

Я слезла с кровати и отправилась в уборную, ступая босыми ногами по холодному каменному полу. Было очень неприятно, но особого выбора не было.

Зайдя в уборную, которая напоминала маленький отдельный закуток с ночной, видимо, глиняной вазой с крышкой, кувшином с водой, небольшим тазом на скамеечке и висевшим рядом рушником. И, сделав всё необходимые утренние процедуры, я вернулась опять в кровать, чтобы согреться. Ноги просто заледенели.

Пока я была в кровати не замечала, что в комнате было прохладно и никакого источника тепла не наблюдалось. Хорошо, что от окна не дуло и то хлеб. Кстати, о хлебе насущном – хотелось бы уже хоть что-то съесть, а то уже … аж с прошлой жизни не ела.

Сама комнатка, видимо гостевая, была небольшой: стены с грубой штукатуркой, окно застеклено довольно толстым, скорее всего, стеклом в виде мозаики, вставленной в рамки разной формы, через которое тускло поступал дневной свет. В комнате находилась небольшая кровать, на которой я и сидела, согреваясь, у изножья небольшой сундук, видимо с вещами брата, напротив кровати стоял небольшой стол с подсвечником и подносом с кувшином и кружкой, а у двери единственный треногий стул, на котором сидела служанка. Вот и вся мебель, которая была простой деревянной без каких-либо украшений и на вид прочной. Никаких особых излишеств, хотя, для гостевой комнаты, наверное, так и надо.

Пока я разглядывала комнату, вернулась служанка и принесла мне завтрак и одежду. Одежду она положила на кровать, а передо мной, прямо в кровати, поставила средних размеров деревянный круг с … Как же называется неглубокая глиняная…? Миска, плошка – нет, точно не тарелка – они обычно плоские, а эта … В общем – ёмкость, в которой было всего три ржаных булочки и рядом на подносе средних размеров кружка с чем-то горячим, судя по поднимающемуся пару.

Позавтракав или пообедав ржаными булочками с горячим ягодным напитком, что на мой взгляд было довольно скудным перекусом, но пока хватило и этого, я оделась с помощью Ниссы.

Она принесла мне простое платье с длинными рукавами из тонкой серой шерсти, которое я надела на примерно такой же длины льняную рубашку, сверху на платье плотную шерстяную накидку до колена такого же цвета как и платье, которая завязывалась почти у горла, на ноги шерстяные бесформенные чулки на подвязках и меховые полусапожки. И всё? А где же остальные необходимые атрибуты? Или нижнее бельё тут не предусмотрено? Судя по одежде, время было не теплое. А может это в замке было прохладно? Не хотелось бы отморозить свои нижние… И не важно, что там только кости и кожа! Но морозить мне и это не хотелось бы! Ну, ничего, вот выйду сейчас в свет и узнаю, что и как. Надеюсь, тут нет сквозняков?

– Идёмте, бранна, вас уже ждут, я провожу, – обратилась ко мне служанка.

– Кто меня ждет и зачем? – поинтересовалась я.

– Я не знаю, гранд приказал мне проводить вас в управскую.

А это что ещё такое?

Мы вышли из комнаты в коридор. У двери стоял высокий молодой мужчина, одетый в тёмную одежду, видимо форму. На широком поясе крепились ножны для небольшого короткого меча. Он проследовал за нами по коридорам в другую часть замка, где мы спустились на нижний этаж и прошли по небольшому коридорчику. Остановившись перед большой массивной деревянной дверью. Нисса осторожно постучала, приоткрыла её и сказала о моем прибытии. Затем она широко открыла дверь и пригласила меня войти, а потом вышла из комнаты, закрыв её за собой.

Глава 7

Комната была достаточно большой. По левую сторону, примерно в метре от пола располагались три больших окна, которые её очень хорошо освещали. Судя по поступающему через них свету, а в комнате было достаточно светло и свечи не горели, был день. С правой стороны в центре стены находился большой камин с весело потрескивающими в нём дровами, распространяя тепло, которого мне так не хватало в той комнатушке – там, где я провела оставшуюся часть ночи и утро.

В центе комнаты находился большой массивный стол в форме буквы «Т». За столом сидели пять человек.

«Прямо шахматная партия! Белые справа, а черные слева», – мелькнула у меня мысль.

В центе, в большом кресле или стуле с высокой спинкой с подлокотниками, напротив меня, там, где находилась поперечная планка «Т» сидел мужчина лет пятидесяти на вид. Видимо, это и есть тот самый посланник, раз уж он расположился так, чтобы видеть всех сидящих и входящих.

Это был плотный, но не толстый, мужчина с седыми волосами, гладко зачесанными назад, большими тёмными, не то карими, не то чёрными глазами с нависшими над ними бровями, крупным мясистым носом и небольшим ртом, которого было почти не видно из-за пышных усов. Одет он был в темно-синий прямой пиджак, из-под горловины и рукавов которого виднелись белые рюши тонкой рубашки.

У меня возникла мысль, что он его надевал прямо на ночную рубашку, и я чуть не улыбнулась, но сдержала этот порыв и продолжала его рассматривать дальше.

На груди у него на массивной серебряной цепи, по цвету метала, думаю, это серебро, висел большой медальон с каким-то знаком внутри в окаймлении красных камней, напоминающих крупные солнечные лучи.

«Точно тсаарский посланник, а медальон, видимо, отличительный знак.»

Справа от меня сидели мой брат и отец, одетые примерно так же, как и сидевший в центе, только пиджаки были темно-серого цвета из-под которых были видны светло-серые полоски, видимо воротнички-стоечки рубашек.

Отцу на вид было лет пятьдесят, может чуть меньше. Он был худой или скорее жилистый и широкоплечий …. Не, точно не седой, а всё же светло пепельный блондин, с немного продолговатым лицом с высоким лбом; скорее узковатыми, слегка раскосыми тёмными – или серыми, или синими глазами; прямым длинным хорошей формы носом и небольшим ртом, скрываемым под аккуратной бородкой, типа эспаньолки. Из-за широких бровей, темнее чем волосы, и длинных темных ресниц лицо его было довольно выразительным – породистым, я бы сказала.

Мой брат Истиан был очень похож на отца. Разница была лишь в отсутствии бороды, длинных, чуть ниже плеч, вьющихся распущенных волосах, ярко зеленых глазах и не таком длинном носе. А еще он был не так плечист и выше отца почти на голову, хотя и сидел.

Я уже знала, что я довольно высокая, если я не ошиблась при определении роста, платиновая блондинка с вьющимися волосами. А вот увидеть своё лицо в зеркале, мне пока не удалось, но, думаю, что если я похожа на отца или на брата, то точно не страшилка.

Слева от меня сидел жидковолосый брюнет, как я поняла по опухшей и подкрашенной фингалом ряхе и распухшему красному носу – мой союзник, типа, муж.

«Не слабо я ему врезала, раз такой след остался. И откуда только силы взяла. По комплекции я явно проигрывала муженьку раз в десять».

Пока я одевалась, смогла немного рассмотреть то, что было возможно. И выглядела я, ну…., мое тело было как обтянутый кожей скелет, а вот муженек по виду не страдал от недостатка еды, а скорее, от её переизбытка и явно злоупотреблял ею. Я бы сказала, что он был очень толстым. Больше на него смотреть мне не хотелось, поэтому я перевела свой взгляд на сидящего рядом с ним.

Это был тот высокий мужчина, которого я видела ночью, кажется, брат его называл Грандом. А вот кем он был? Судя по тому, что сидел он рядом с муженьком, видимо, был каким-то родственником или близким другом. Да и одеты они были примерно так же, как королевский посланник и даже цвет одежды совпадал – темно-синий. Особо его я не рассматривала. Ну, сидит там какой-то брюнет и сидит. Зачем мне это?

Пока я бегло осматривала сидящую за столом честную компанию, стоя почти у двери, они смотрели на меня.

Пауза, явно затянулась, и мой муженек начал нервно елозить на стуле. Было видно, что ему хотелось высказаться, но он не мог это сделать первым.

– Бранна Лизабель Ветрийская, – прервал наконец-то затянувшуюся паузу центровой – посланник, если не ошибаюсь. Он произнёс это таким громким басом, что я даже слегка вздрогнула и перевела на него взгляд.

– Я бы хотел задать вам несколько вопросов в присутствии уважаемых мужей.

Я посмотрела на муженька и, не удержавшись, хмыкнула. После того, что видели гости в первую брачную ночь, назвать его уважаемым мужем язык не поворачивался. Но посланник, видимо, имел в виду под «мужами» сидящих тут мужчин.

Моя реакция на слова посланника была замечена, и она кое-кому явно не понравилась.

– Бранна, не могли бы вы нам поведать, что же всё-таки произошло этой ночью? – повторил свой вопрос посланник, с таким видом, как будто я тут главная подозреваемая на допросе.

– Борьян, я же уже всё объяснил! – не выдержав нервного напряжения, громко сказал муженёк очень неприятным фальцетным голосом.

– А разве у нас здесь семейные посиделки, а не разбирательство из…… не очень хорошего ночного происшествия, гранд? – строго произнес мой отец, посмотрев на посланника.

Тот поморщился, показывая, что данная ситуация и всё происходящее ему очень неприятны, но всё же обратился к муженьку.

– Бранн Риссталь прав, бранн Ветрийский. Поэтому, во время этого разговора прошу ко мне обращаться соответствующе – гранд Карминьяр. Я тут ни как дядюшка, а как тсаарский посланник, который проверяет и заверяет выполнение тсаарского закона.

«О! Да у нас тут всё будет решаться тихо и по-семейному! Раз уж все здесь собрались в милом семейном междусобойчике, то, видимо, колобок нехило подставил дядюшку, и все хотят быстро договориться миром и замять это дельце. Только вот надо ли это мне? Да и такой муженек мне совсем не сдался. А будут ли спрашивать моё мнение по этому поводу? Что-то мне подсказывает, что нет. Но мне-то нужно, чтобы да! И что я могу сделать в такой ситуации, не зная ничего и почти никого. Может рискнуть и всё списать на амнезию, то бишь потерю памяти, а то вдруг тут ни такого слова, ни понятия не существует? Рискнуть или прикинуться овечкой?»

Глава 8

– И так, бранна, мы вас слушаем. – Опять обратился ко мне посланник.

– А я что, так и буду стоять всё это время? – спросила я, глядя прямо на посланника и понимая, что, скорее всего, не имею права на подобное обращение.

Я, конечно, сильно рисковала, выражая таким образом своё недовольство. Я же не знаю, как тут относятся к женщинам, какие у них права и есть ли они вообще. Судя по присутствующим только мужчинам и отсутствию женщин, то вряд ли. Но стоять тут, как «три тополя на Плющихе», перед рассевшимися мужиками и объясняться, как нашкодившая школьница – нет уж, не на ту напали! Если я сейчас буду блеять как овца, то потом ещё окажется, что это я изменяла и сама себя томником обкуривала.

А так-то, они меня лично не знают, чему и как я училась в куэне скорее всего тоже. В выполнении тсаарского закона заинтересованы все, значит можно торговаться, а если что не так, то всегда можно прикрыться потерей памяти из-за того, что меня пытались убить. С последним, конечно, не всё понятно, но … может что и удастся выторговать для себя любимой. В идеале, конечно, был бы развод, только есть ли тут такое? В любом случае – не попробуешь – не узнаешь.

– Бранн Ветрийский, помогите бранне присесть, – обратился посланник к муженьку.

Тот подскочил на месте, осмотрелся, а затем как истинный колобок покатился на поиски необходимого атрибута мебели. Он подхватил один из стоящих у стены стульев, поставил его по центру, напротив посланника, подкатился ко мне и подал руку, предлагая помощь, чтобы сесть.

Я сначала посмотрела на муженька, а потом на предложенную мне руку. Он был так близко, что я наконец-то смогла его рассмотреть более детально.

Бранну Ветрийскому на первый взгляд было лет под сорок, он был почти на полголовы ниже меня ростом, очень толстым (не зря же я его называла колобком), с редкими темными волосами, гладко зачесанными назад и убранными в тоненький крысиный хвостик, подчеркивая большие залысины.

Интересно, а чего это он не одел свою ушастую шевелюру? Или это только на ночь, перед встречей с … как там её…, а впрочем – не важно.

Он чем-то отдаленно был похож на посланника. У него был большой мясистый нос, маленькие глубоко посаженные карие глаза, напоминающие щелочки, не то из-за заплывшего жиром, не то распухшего от моего удара лица. Сразу за большим ртом с пухлыми губами висел трехслойный подбородок, который колыхался как желе при любом незначительном движении. У него, как и у посланника тоже были усы, правда какие-то жиденькие, кажущиеся совсем не к месту на таком объёмном лице.

Нет уж, такого красивого и блудливого колобка мне не надо. Пусть он достается своей визгливой свинке, а я уж ….. Мда, надо очень постараться, чтобы избавиться от него, не вызывая гнева посланника и не нарушая тсаарский закон.

Не принимая руки муженька, я поблагодарила его легким кивком головы и села на предложенный мне стул.

– И так, бранна, мы вас слушаем, – еще раз, но уже с долей раздражения сказал посланник.

Я рассказала все то же самое, что и рассказывала Истиану, пытаясь намекнуть на то, что меня пытались убить с помощью чадящей отравы и теперь из-за этого у меня потеря памяти. Наверно, нужно было бы пустить слезу, прикидываясь обиженной и оскорбленной, но я так никогда не поступала. Просто не умела я притворяться немощной и беспомощной. Вот и сейчас не смогла сыграть «кисейность» нежной леди.

– И вы так сразу поняли, что ваш муж вам изменяет? Этому сейчас обучают в куэнах? Не знал, что там дают такие знания молодым леди, – ухмыльнувшись поддел меня посланник.

Отец нахмурился и уже хотел было что-то сказать, но я его опередила:

– К сожалению, я не помню какие там дают знания, но это не значит, что я не могу ни видеть, ни слышать, ни понимать, что происходит. А то, что я видела, было очень … – я сморщилась и передернула плечами, выражая своё отвращение, – понятное действо. Но, вы, кажется, тоже там присутствовали, как и многие гости, включая моего отца и брата? Или вы не обладаете нужными знаниями, которые можно получить, как вы сказали, только в куэне, чтобы понять, что происходило в покоях бранна, когда вы там появились? – спросила я посланника слегка приподняв левую бровь.

И, не давая ему опомниться, продолжила:

– Отец, – я повернулась к сидящим справа, – объясните, пожалуйста уважаемому гранду Карминьяр, тсаарскому посланнику, что вы увидели в покоях и что, по-вашему, там происходило, а то он, видимо, не знает, что это такое.

Я еще не успела закончить свою фразу, как услышала одновременно и стук кулаком по столу со стороны посланника, и хмык со стороны сидящего рядом с мужем мужчины. Брат же, будучи, видимо, самым молодым, беззвучно смеялся не сдерживаясь и, закрыв лицо руками, сотрясался всем телом.

– Простите мою дочь, уважаемый тсаарский посланник. Она еще молода и все эти события последних дней не могли ….

– Надо было самому воспитывать дочь, бранн Ристаль, а не перекладывать свою ответственность на куэн! Как она с таким воспитанием будет жить со своим мужем? – прервал отца посланник.

– Да, я… – попытался вставить свои «пять копеек» муженёк, но и он был прерван посланником:

– Как с таким воспитанием вы собираетесь жить с мужем, бранна Витрийская?

– Вы действительно хотите знать как? Хорошо, я вам скажу… – спокойно ответила ему я.

А затем обвела всех взглядом, как бы убеждаясь, что меня услышали и будут слушать дальше.

Я понимала, что это был тот переломный момент, когда нужно попытаться сказать именно то, что может повернуть ситуацию в мою пользу. Или сейчас, или никогда. Чтобы хоть что-то получить, нужно прямо сейчас просить как можно больше, тогда, возможно, на что-нибудь и согласятся. Всё, конечно, могло быть и по-другому, но … Кто не рискует, то не пьёт шампанское! Сомневаюсь, что оно тут есть, но … Я решила, всё же, рискнуть и продолжила:

– После нанесённого прилюдного оскорбления и унижения мне и моей семье в первую после заключения союза ночь единения, я обращаюсь к вам, уважаемый тсаарский посланник, и требую расторжения союза с бранном Ветрийским, принесения прилюдных извинений и выплаты компенсации морального и материального ущерба, а также требую найти и наказать того или тех, кто пытался меня убить, – выпалила я на одном дыхании, а затем перевела дух и добавила:

– Мне нужно отправить официальное прошение лично тсаару или достаточно его отдать вам, как тсаарскому посланнику?

Уух, вот и сказала. И что же он мне на это ответит?

Глава 9

Я замолчала и в комнате повисла гробовая тишина. Видимо, такого пассажа никто не ожидал и теперь все раздумывали, как реагировать на мою речь.

«Надеюсь, я не очень переборщила с лексикой и все мои слова понятны?»

Затем, сидящий с мужем мужчина (как же его все-таки зовут и кем он ему приходится?) присвистнул, прерывая затянувшуюся шокопаузу, захлопал в ладоши и сказал:

– А девчонка-то не промах. Может и меня кто томником обкурит? Хотя, нет, сначала надо бы пройти школу обучения в куэне. Жаль, что с этим не получится, туда же только девочек принимают. Кстати, Борьян, ох, извините граф Карминьяр – тсаарский посланник, может нам перенять опыт воспитания в куэнах и для мальчиков? Надо бы предложить это нашему Высочайшему Величеству. Бранна Ветрийская, – обратился он уже ко мне. – Вы не могли бы мне пояснить, что….

– Хватит паясничать, Вит! – перебил его посланник, а затем продолжил, обращаясь уже ко мне. – Бранна Ветрийская, что такое «копесация морального и матерьяльного ущерба»? И кто только такому учит в куэнах?!

«Вот те раз! Значит не всё поняли. Очень широко я взяла в своём выступлении и, видимо, не по местным меркам. Пожадничала! Откуда ж я знала, что тут таких слов нет, а они так хорошо легли на язык и прямо вписались в мои требования. Вот как теперь выпутываться?

Ну что ж, будем уповать на тайные знания куэна, которые я, как бы не помню, но они у меня как бы есть, вот и «всплывают в памяти». Типа я это знаю – обучали, но не знаю, как я это вспоминаю. Бред, конечно, но раз уж нужно что-то говорить, то – будем пуржить – нести пургу. А что? Не надо было меня обкуривать каким-то томником!»

– Я получила прилюдное оскорбление и унижение и требую не только устного, то есть словами, – на всякий случай уточнила я, – прилюдного извинения, но и выплату, лично мне и моей семье, в денежном или любом материальном соответствие, которая будет равна степени нанесенного оскорбления как мне, так и моей семье.

«Ну что, посланник, получил разъяснения? А вот теперь и понимай это как хочешь.»

– Или вы считаете, что бранна Ветрийского нужно за это погладить по головке и погрозить пальчиком, чтобы он так больше не делал? – обратилась я к посланнику, глядя ему прямо в глаза, не давая времени на осмысления моего выступления перед уважаемыми мужами.

– Да вы понимаете, что не имеете права вообще что-либо требовать! – почти выкрикнул побагровевший посланник.

– Извините, уважаемый тсаарский посланник, но не могли бы вы мне сказать в каком тсаарском законе запрещается просить у нашего Высочайшего Величества всё мною ранее перечисленное, за то, что со мной произошло в ночь единения? Я, видимо, забыла этот закон из-за…

«Ну что, съел? Знай наших! И спасибо моей подружке Вальке! Она, между прочим, очень хороший юрист. И это она меня научала просить представителей власти подтвердить «буквой, цифрой или цитатой закона» любое их требование или отказ. А так как знать все законы до последней запятой достаточно проблематично, то редко кто сможет это сделать вот так сразу без подготовки. Вот на этом я и решила подловить посланника. А вдруг прокатит?»