Полная версия
Три зайца. Нефритовый шар
Скотт Лаудер, Дэвид Росс
Три зайца. Нефритовый шар
The Jade Dragonball
Copyright
© Scott Lauder and David Ross, 2019
Translation © Zakharov Alexey, 2024
Originally published in Great Britain by Neem Tree Press Limited 2019
All rights reserved including the rights of reproduction in whole or in part in any form.
Published by arrangement with The Van Lear Agency LLC via Randle Editorial & Literary Consultancy.
Иллюстрация на обложке GATATSU
© Алексей Захаров, перевод на русский язык, 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.
* * *Творческий дуэт Скотта Лаудера и Дэвида Росса подарил миру увлекательную серию «Секрет Восьми Бессмертных»! Скотт родом из Шотландии, он преподавал в разных уголках мира, а сейчас осел в ОАЭ, чтобы писать еще более вдохновляющие истории. Дэвид же путешественник со стажем, с 1987 года он исследует тайны Азии. Но все еще остается мечтателем: кто знает, может, завтра он решит стать шеф-поваром, рок-звездой или актером.
Часть первая
Пекин, Китай
Наши дни
Глава 1
– Доброе утро!
Сара вздрогнула, услышав бодрые и весёлые голоса родителей. Сама она не умела быть бодрой и весёлой по утрам. Плюхнувшись на жёсткую кухонную скамейку, она крепко зажмурилась: солнечный свет отражался от белых стен, столешниц и бытовой техники, и это было уже слишком.
– Доброе, – зевнула она, закрыв лицо руками.
Отец, читающий «Новости Саутерна», повернулся к ней.
– Плохо спала, – пробормотала Сара.
– Почему?.. – начал было отец, но мама поставила между ними тарелку.
– Так, сегодня у нас много дел. Надеюсь, ты не сидела допоздна за чтением. Когда днём вернёшься, собери оставшиеся вещи и попрощайся с бабушкой Тан.
Сара раздражённо засопела. Уже ведь давно всё собрала! Она уставилась на кусок хлеба на тарелке. На самом деле есть ей не хотелось, но, с другой стороны, не хотелось и чтобы в животе урчало так же, как вчера утром на уроке физики. Звук был такой, словно прямо по школе пронёсся поезд пекинского метро. Сара ткнула ножом в арахисовое масло с кусочками орехов и рассеянно намазала его на хлеб.
Отец продолжил читать утреннюю газету. Внимание Сары привлёк один из заголовков. Она не могла разглядеть его полностью, потому что газета была слегка смята, но кое-что прочитать всё-таки смогла: «Три… зайца… все». Под заголовком виднелась странная, искажённая картинка: голова с торчащими из неё огромными ушами. Сара поднесла бутерброд ко рту… и застыла. Её взгляд оказался прикован к чёрно-белой фотографии в правом нижнем углу газеты: человек с вытянутым лицом и подпись «Бай Лу».
Всё вокруг вдруг исчезло, и она осталась в полной темноте. Тело пронизывал жгучий холод. Это что, пещера? Или переулок? Такая темень, что не поймёшь. Вокруг, казалось, были стены. Тесно, как в тюремной камере. Сара медленно-медленно вытянула правую руку и нащупала холодный, как лёд, камень. Пальцы осторожно заскользили по нему, по бугоркам, бороздкам и углублениям. Рот – похоже, с высунутым языком, – зубы, длинный нос, уши, вытянутое чешуйчатое тело. Дракон.
Каменный дракон.
Она опустила руку и развернулась. Рядом кто-то есть. Дышит. Сара затаила дыхание. Напуганная как никогда в жизни, она выбросила руки вперёд, заозиралась. Ничего, но потом… Она отшатнулась и широко раскрыла рот, но крик застрял у неё в горле. Что-то извивалось прямо перед ней, поблёскивая и паря в темноте, пытаясь дотянуться до неё…
– Нет! – вскрикнула Сара – и видение исчезло так же быстро, как и появилось.
Она снова сидела за кухонным столом, на неё озадаченно смотрел отец.
– Что «нет»? – спросил он.
Мама перестала выдавливать сок из апельсинов и тоже уставилась на Сару.
– Нет… ну, уроков нет, и ещё долго не будет, – ответила она, пытаясь улыбнуться. Сердце колотилось как бешеное.
Отец окинул её хмурым взглядом, кашлянул и начал шумно листать газету.
– Соку? – предложила мама и поставила на стол стакан свежевыжатого апельсинового сока.
Сара кивнула. Её правая рука по-прежнему дрожала, и она чуть не расплескала сок. Схватив стакан обеими руками, она сделала глоток.
Что только что произошло? Она что, вспомнила ночной кошмар? Или это галлюцинация? Или мини-инсульт? Ничего… ничего такого с ней прежде не случалось. Она была в пещере с драконом на стене… и что за нечто к ней летело?
Она сделала ещё глоток. В этот момент отец развернул газету, и она смогла прочитать заголовок на первой странице полностью: «Три человека арестованы после падения курса акций». Похоже, «зайцы» ей тоже просто привиделись. Под заголовком – фотография трёх человек с поднятыми руками, которых уводит полиция. Подпись гласила, что в компании «Бай Лу» прошли аресты, потому что эти трое…
Отец отложил газету.
– Пожалуй, мне пора… Всё хорошо? – Его взгляд упёрся в Сару.
Она кивнула, не поднимая глаз.
– Ладно, увидимся, – вздохнул он. – А ты сегодня во сколько заканчиваешь, дорогая?
– Вернусь часов в девять, – отозвалась мама, отвечая на его поцелуй в щёку.
– Каникулы! – проворчал отец и хлопнул входной дверью.
Мама улыбнулась. Сара попыталась улыбнуться в ответ, но ей удалось лишь слегка скривить губы. Чтобы успокоиться, она открыла на телефоне своё любимое приложение – «Слово дня», – посмотрела, какое слово предлагают сегодня, и чуть не рассмеялась.
«Слово дня: гримаса. Уродливое, кривое выражение лица».
Глава 2
Сару всё ещё потряхивало, когда она вышла из жилого комплекса «Палм-Спрингс» под лучи утреннего солнца и сразу же услышала их – цикад. Не сигналы автомобилей. Не крики пешеходов. Не грохот магазинных дверей. Не гул 21-миллионного Пекина, жители которого спешили по своим делам.
Нет, влажный утренний воздух – и её голова – полнились громким жужжанием цикад. Сегодня они казались даже громче обычного. «Они что, решили стать самыми шумными среди насекомых дважды?» – подумала она. Цикад она не то чтобы очень любила – эти их толстые чёрные тельца, выпученные глаза и жутковатые прозрачные крылья… бр-р, – но как создания природы они просто потрясали. Некоторые из них жили под землёй семнадцать лет, так что, впервые увидев свет, были уже на три года старше Сары!
Она шла по дороге, пытаясь забыть о странном происшествии за завтраком, и от нечего делать разглядывала ветки и листья над головой. Здесь росло много ясеней, и на каждом дереве наверняка сидела не одна сотня цикад. Не замедляя шага, Сара попыталась разглядеть хоть одну, но не смогла. Наверное, им действительно лучше прятаться. Некоторым людям нравятся песни цикад, а вот другим… их вкус. В провинции Шаньдун, откуда была родом мама Сары, цикад жарят во фритюре, накалывают на палочку и едят.
Ещё цикады упоминаются в «Тридцати шести стратагемах» – древнем китайском трактате, о котором на вчерашнем уроке китайского языка и литературы обмолвился учитель, мистер Ли. По его словам, древние люди считали, что эти уродливые насекомые учат нас кое-чему полезному: как сражаться с врагом, превосходящим тебя по силе. Так же как цикады сбрасывают свои панцири, люди должны отбросить всё, что делает их узнаваемыми, чтобы избежать вреда. Сбежав, следует восстановить силы и подготовиться, а потом снова встретиться с врагом.
Сара едва заметно улыбнулась. Мысль о сокрушении врагов звучала замечательно… за исключением той мелочи, что врагов у неё не было. Нет, она, конечно, уживалась не со всеми – например, ей не нравилось несколько ребят, с которыми приходилось ездить в школьном автобусе, да и в школе тоже не все… Но врагами их назвать было трудно.
Позади послышалось знакомое ворчание двигателя школьного автобуса. Сара прибавила шагу и подошла к остановке, как раз когда подъезжал автобус. Ожидая, пока откроются двери, она глянула вправо и застонала: из грязного окна на неё таращились два лица. Братья Фердинанд. Увидев её, они прижали губы к окну и выдохнули, надув щёки и выпучив глаза. «Красивые, как цикады», – подумала она, качая головой. Она уже давно сбилась со счёту, сколько раз они так делали. Для них, впрочем, «шутка» до сих пор оставалась ужасно смешной. Братьям Фердинанд было четырнадцать, но вели они себя на все шесть.
– Все на борт! – крикнул водитель автобуса.
Сара запрыгнула в салон. Не обращая внимания на братьев Фердинанд, она помахала Лили и Хоакину и прошла к ним. Автобус тронулся. Сара села рядом с друзьями и поболтала с ними какое-то время, но потом все замолчали. Сегодня предпоследний учебный день, а завтра – экскурсия в музей «Гугун». Не то чтобы её хоть кто-то ждал с нетерпением.
Хоакин на сиденье впереди неё задремал, его кудрявая голова покачивалась туда-сюда. Лили, сидящая рядом, что-то слушала – глаза закрыты, голова запрокинута, наушники в ушах, очки слегка съехали. Сара наклонилась ближе и услышала зубодробительный бас и ударные любимой группы Лили – «Латук во фритюре». Она улыбнулась и зевнула. Ей тоже хотелось спать. Она прислонилась головой к плечу Лили и закрыла глаза.
И едва она их закрыла, как сразу очутилась в конце очень широкого и неизмеримо длинного зеркального коридора, висящего в небе. Сара уставилась на белые пушистые облака и кристально-синее небо, отражающиеся в зеркалах. В другом конце коридора была огромная книга – настолько огромная, что переворачивающиеся страницы поднимали шквальный ветер. Сара отчаянно боролась с яростными порывами, когда книга вдруг застыла и в ней пятнадцатиметровыми буквами оказалось написано её имя – словно гигантский палец, показывающий с небес прямо на неё.
Сара резко открыла глаза. Лили всё так же слушала «Латук во фритюре», Хоакин уже практически храпел, а автобус не спеша катился к школе. Сара нахмурилась. Ещё одно очень странное происшествие – но, по крайней мере, на этот раз не страшное, а просто странное. Почему её воображение сегодня так разыгралось? «Наверное, я это всё вычитала в какой-то книге», – подумала она. Да, книги так умеют – затягивают настолько, что тебе в самом деле кажется, что ты внутри них. Она постоянно что-нибудь выдумывала: новые сцены в прочитанных книгах, новые приключения их персонажей. Но, когда она выходила из автобуса тем солнечным утром, в животе у неё был холодок от непонятной, но назойливой тревоги.
Что-то здесь было не так.
Глава 3
– Эй! Дедстон![1] – послышался голос позади неё.
Фырканье, сдавленный смех.
Сара смотрела прямо перед собой, не сводя глаз с миссис Лин. Та стояла у доски, опустив голову, и пыталась запустить в «Пауэрпойнте» презентацию для подготовленного их классом проекта «Искусство Азии». Неужели этим обзывалам до сих пор не наскучили их дурацкие игры?
– Эй, Роллинг-Стоун! – Теперь другой голос, тоже из-за спины.
Очевидно, нет. Такое… как там это слово? Сара сжала губы… Точно. Инфантильное. Такое инфантильное поведение. Ей нравилось учить новые слова – особенно хорошо они помогали на уроках литературы, сочинения выходили более экспрессивными. Это слово она узнала в приложении где-то пару недель назад. Сара улыбнулась. «Инфантильный» означает «ребяческий», ну, как мальчишка. Очень подходит.
– Эй, Голстон![2]
Опять смешки.
Лили, сидящая рядом с ней, недовольно цыкнула и переглянулась с Сарой. Обе думали об одном и том же: какие жалкие, тупые шуточки. Сара вздохнула. Мало того что Тони и Фрэнсис Фердинанды ходят в ту же пекинскую международную школу, что и Сара. Мало того что они учатся с ней в одном классе. Так миссис Лин ещё и посадила их за парту прямо позади Сары! Почему из всего класса она выбрала именно их? Братья Фердинанд постоянно дразнили её из-за фамилии – Ливингстон. Сейчас точно ещё что-нибудь выдадут.
– Сара Ливингстан, палагаю?
А вот дошли и до утрированного шотландского акцента. Это сказал Тони. Его голос был чуть менее бесячим, чем у брата, но совсем чуть-чуть. Да, её отец шотландец, да, её мать китаянка. И что? Всем было плевать. Всем, кроме братьев Фердинанд.
Песчанка – на самом деле Линдси, но все называли её Песчанка из-за рыжеватых волос, впалых глаз и пухлых щёк, – сидела со своей подругой Джаз перед Сарой и Лили. Повернувшись, она насмешливо ухмыльнулась словам братьев. Сара понятия не имела, почему Песчанка её не любит. Насколько Сара помнила, она никогда не делала ей ничего плохого. Но, по словам Лили, Сара была умнее – и этого оказалось достаточно. На языке Сары крутился вопрос: «Что тут смешного?», отчаянно пытаясь с него спрыгнуть, но она лишь стиснула зубы и глубоко вдохнула. Уголком глаза она заметила, как хмурится Хоакин. Неудивительно: он с ней дружил, да и в целом братья Фердинанд его любимцами тоже не были. Как выражалась Лили, они были прямо эталонными придурками.
– Что такое? Почему ты с нами не разговариваешь? – На этот раз говорил Фрэнсис.
Его голос очень напоминал звук, который издаёт человек, когда накрепко зажимает нос и пытается при этом говорить. Ну всё, решила Сара. С неё хватит. Она открыла рот и хотела было сказать им заткнуться, но Лили её опередила.
– Может, уже оставите её в покое и повзрослеете наконец? – воскликнула она, поправив очки и пригвоздив братьев своим лучшим смертоносно-лазерным взглядом.
Сара сжалась – весь класс повернулся к ним.
– Лили Адорно! Что именно вас не устраивает?
Лили резко повернулась к доске.
– Слушаю вас, – сказала миссис Лин, хмуря брови. – Что вы там хотели сказать?
– П-простите, миссис Лин, – смутилась Лили.
Миссис Лин посмотрела на Лили своим не менее смертоносным лазерным взглядом, и время – по крайней мере так показалось Саре – остановилось.
Флэшка издала звук «динь».
– Наконец-то! – воскликнула миссис Лин и, тут же потеряв интерес к Лили, повернулась к презентации. Она кликнула на первый слайд – свиток «По реке в праздник Цинмин» – и приглушила свет. – Завтра, как вы знаете, мы посетим музей и увидим свиток «Цинмин», но сейчас я хочу немного рассказать вам об истории этого произведения и о Великом Шёлковом пути.
И началась лекция.
Сара не очень любила уроки истории и художественной культуры – она предпочитала английскую литературу. Но пока миссис Лин рассказывала об изящно прорисованном шёлковом свитке и о том, что за сцену из повседневной жизни эпохи Северной династии Сун он изображает, Сара совершенно забыла о братьях Фердинанд и сосредоточилась на картине. Ей уже тысяча лет, написал её великий художник Чжан Цзэдуань, её длина пять метров, а высота – чуть меньше тридцати сантиметров. На картине изображены сотни людей – миссис Лин сказала, что их больше восьми сотен! Многие из них одеты в простую одежду, вроде шаровар, другие же – в разноцветные халаты с длинными, широкими рукавами. На одном человеке, который едет верхом на осле, даже была шляпа, похожая на сомбреро! Свиток начинается на берегу тихой реки, а затем постепенно превращается в дорогу к большому городу вдоль стремительного потока. На берегу стоит множество лодок. Большинство зданий – двухэтажные и с традиционными наклонными китайскими крышами, но в левой части свитка видны огромные ворота в виде пагоды и широкие ступени, ведущие на вершину.
Были там и рестораны с уличными верандами, и лавки, и люди на деревянных повозках с запряжёнными в них лошадьми, и носильщики с паланкинами. Сара смотрела из одного конца свитка в другой. Она ещё никогда такого не видела: изящные цвета, невероятное обилие деталей, суета и шум, чувство, что всё это по-настоящему живое.
На следующем слайде презентации был изображён крупным планом мост с того же свитка.
– Потрясающе, – шепнула Сара Лили, и та кивнула.
– А что случилось с кораблём? – шепнула Лили в ответ.
Сара неуверенно пожала плечами. Она уже собиралась поднять руку, но тут миссис Лин сама показала на корабль и объяснила: река была быстрой и трудной для манёвров, поэтому корабль попал в беду – мачта застряла в деревянных балках под Радужным мостом. Люди на берегу закинули на корабль верёвки и пытались вытащить его.
Сара видела напряжение на лицах тех, кто тянул корабль, слышала шум воды и протестующий скрип досок корабля и моста, чувствовала запах грязной воды и пыльного воздуха, давление напирающей толпы и жар весеннего солнца…
– Всё словно по-настоящему, – прошептала Сара, широко раскрыв глаза. – Потрясающе…
Под конец урока миссис Лин снова включила свет. Сара огляделась. Одноклассников, похоже, клонило в сон – но вот Саре хотелось узнать больше. Ей не терпелось увидеть настоящий свиток на завтрашней экскурсии в музей «Гугун».
– Так, а теперь, пожалуйста, все внимательно послушайте. Сейчас прозвенит звонок, но пока он не прозвенел…
Лили наклонилась к Саре и, пока миссис Лин обращалась к классу, едва шевеля губами шепнула Саре на ухо, стараясь не сводить глаз с учительницы:
– Пойдёшь сегодня в торговый центр «Люфтганза»?
Сара прикусила нижнюю губу. Она совершенно забыла о вечеринке в честь дня рождения Аннет. Отец Аннет, работающий в одном из крупных пекинских банков, не смог приехать на её настоящий день рождения. Он всегда так делал. По возвращении из США он обещал сводить Аннет и её лучших подруг из жилого комплекса «Палм-Спрингс» – Лили, Зафиру и Сару – в пиццерию в их любимом торговом центре. Саре очень хотелось туда пойти, но с этим была проблема: она уже обещала пойти кое-куда сегодня вечером, хотя ей не очень этого хотелось.
К бабушке Тан.
Саре не терпелось вернуться в Великобританию и навестить бабушку Ливингстон, папину маму, жившую в Лондоне. Бабушка Ливингстон всегда смеялась и шутила. А вот бабушка Тан, мамина мама, была совсем другой. Начать можно было хотя бы с того, что в ней было сто тридцать сантиметров роста и жила она в том же жилом комплексе, что и Сара, из-за чего Сара не просто виделась с бабушкой Тан почти каждый день – бабушка Тан ещё и постоянно спрашивала, какие у неё оценки в школе, и каждый раз советовала «стараться ещё больше». Собственно, ни о чём другом бабушка Тан обычно не говорила. Ну, разве что ещё о том, как важно уважать старших. Сказать по правде, Саре от этого было скучно. Не то чтобы она не любила бабушку – любила, и даже очень. Просто почти всё время, что Сара проводила в квартире бабушки Тан, она пыталась придумать какой-нибудь хитрый способ поскорее оттуда сбежать.
Лили всё ещё ждала ответа по поводу вечеринки.
Сара вздохнула:
– Я подумаю.
Глава 4
– Эти придурки снова тебя задирают? – спросил Хоакин.
Уроки закончились, и Сара, Лили и Хоакин пробирались по школьному коридору в сторону стоянки. Повернувшись, чтобы ответить Хоакину, Сара заметила кое-что интересное на доске объявлений за его плечом: неаккуратно написанное чёрным маркером объявление о поиске заместителя главного редактора в школьной газете «Сегодня!».
– Сара? – снова позвал Хоакин.
Спрашивать, что за придурков он имел в виду, было излишне.
– Да я и внимания-то на них не обращаю.
Едва сказав это, она поняла, что на самом деле всё ровно наоборот.
Хоакин поднял тёмные брови.
– Ты, подруга моя, муй пасье́нте[3], – сказал он, когда троица наконец-то выбралась из мрачного, прохладного коридора на освещённый ярким дневным солнцем влажный пекинский воздух и направилась к автобусам.
– Очень терпеливая? Она? – воскликнула Лили, показывая на Сару пальцем. – Да ни в жизнь!
– Чего? – возмутилась Сара. – Я очень терпеливая…
И сама же услышала беспомощность в собственном голосе.
– Ага, ну да. Я же вижу твоё лицо, когда братья Фердинанд тебя выводят. Тебе так и хочется им втащить! И… – настойчиво продолжила Лили, перебив пытающуюся возражать Сару, – это мы ещё про гозлодность ничего не говорили.
– Гозлодность? Это ещё что за слово? – спросил Хоакин.
– Я не бываю гозлодной! – вскричала Сара, смеясь, – на этот раз это была правда.
– Бываешь-бываешь! – Лили повернулась к Хоакину: – Гозлодный – это когда ты вовремя не поел, ну, голодный, и начинаешь злиться и беситься, – объяснила она, увидев удивлённое лицо Хоакина. – А потом поешь, и сразу всё хорошо. Вот это называется «гозлодный».
– Понятно. Понятно. Но я тоже гозлодный, знаешь? Мне надо поесть, а не то… – Вставая на ступеньку автобуса, он повернул голову и оскалился: – А не то я тоже с ума схожу[4].
– Давай, садись уже в автобус, с ума он сходит, – засмеялась Сара и подтолкнула его в спину.
Всё ещё посмеиваясь, трое друзей прошли в заднюю часть автобуса мимо Песчанки, Джаз, братьев Фердинанд и всех остальных.
– День всего осталось учиться! Ты куда едешь летом? – спросил Хоакин у Сары, когда они заняли последние оставшиеся места. – К бабушке?
Сара кивнула:
– Сначала поеду в Шотландию с родителями, а потом навестим папину маму, бабушку Ливингстон, в Лондоне.
– Вот бы мне тоже поехать в путешествие, – мечтательно вздохнула Лили. – Хочу в Италию. Хочу есть пасту и гулять по Колизею, попивая эспрессо. Ла дольче вита! Беллиссимо![5]
Сара засмеялась.
– А я думала, в Колизей не пускают!
Лили безразлично пожала плечами.
– А ты, Хоакин? Ты куда уедешь?
– Я лечу в Сан-Сальвадор. Моя семья живёт рядом. У меня много кузенов, много дядь, много тёть. – Хоакин развёл руки в стороны, словно показывая длину списка родни. – Мы встретимся, это здорово. Но в этом году я хочу сделать кое-что особое.
– И что же? – спросила Лили, повысив голос, чтобы перекричать болтовню всех остальных и рёв мотора; автобус, трясясь и фырча, выехал с территории школы и направился к центру Пекина.
Хоакин печально улыбнулся.
– Рядом с моим домом компания делает много проблем… как там по-английски… дикой природе?
– Какой дикой природе? – тут же спросила Лили.
Сара знала, что Лили очень интересуется защитой животных и хочет стать зоологом.
– Сальвадор знаменит многими животными, но на пляжах умирают черепахи, из-за… – Хоакин жестом изобразил копание в земле. – Как там это слово?
– Строительства? – предположила Лили.
– Добычи ископаемых? – добавила Сара.
– Да-да! Добычи. В моей стране компания добычи построила муй гранде[6] завод рядом с пляжем. Это большая проблема, потому что морские животные, черепахи – вы их вроде называете «кожистыми» – не могут откладывать яйца. А если они не могут откладывать яйца, то не будут жить.
– Ужасно, – прошептала Лили. – Просто ужасно!
– А что они добывают? – спросила Сара. – И почему построили там завод?
Хоакин покачал головой:
– Никто не знает, как эта компания получила разрешение и почему строит на пляже. Говорят, что они копают ночью и возят туда материалы с вулкана Исалько. Другие говорят, что для проработ… переработки нужно много солёной воды. Но никто не знает точно.
– А что такого особенного в вулкане Исалько? Почему они не могут поехать куда-нибудь ещё, где не будут подвергать опасности вымирающих животных? – в гневе спросила Лили.
– Я знаю только, что в вулкане Исалько есть штука, которой нигде нет: фингерит.
– Фигнер… что? – спросила Сара и тут же подавила смешок, поймав сердитый взгляд Лили.
– Фингерит, – повторил Хоакин, его лицо было таким же серьёзным, как у Лили. Сара почувствовала, как от неловкости вспыхнули щёки. – Это очень редкий минерал, ещё больше редкий, чем красные алмазы. Только в вулкане Исалько его можно найти.
– Но для чего его используют? – спросила Сара. – Компании, построившей завод, он для чего-то нужен, правильно?
– Я уже сказал, никто не знает.
Сжав кулаки и наклонившись вперёд, Лили почти закричала:
– Но твой отец – посол в Китае! Разве он ничего не может с этим сделать?
– Не может, – ответил Хоакин. – Да, он дипломат, но…
Он потёр большим пальцем указательный. Сара и Лили поняли, что он имеет в виду.
– Завод даёт много-много рабочих мест, много инвестиций. Трудно бороться за яйца черепах, когда людям нужна работа.
Друзья ненадолго затихли. Автобус с грохотом нёсся по улице мимо магазинов и велосипедистов, машин и грузовиков.
Наконец Лили спросила:
– И что ты будешь делать?
Хоакин широко улыбнулся:
– Знаешь, Конфуций говорил: «Путешествие в тысячу ли[7] начинается с первого шага»? Я сделаю первый шаг.
