Нелинейность

Нелинейность

Дмитрий Терещенко

Редактор Андрей Дмитриевич Терещенко

© Дмитрий Терещенко, 2025

ISBN 978-5-0068-3062-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Я как пуля со смещённым центром тяжести…»

Я как пуля со смещённым центром тяжестиВ счастье выстрелю, а попаду в бедуЕсли отношения завяжутсяИх я у себя же украдуУкраду и утоплю в глубоком омутеИз которого уже их не достатьВыводы основаны на опытеЗначит, их придётся приниматьИ поэтому, Душа моя, бегитеЕсли я собой стреляю в ВасИ себя надёжно берегитеПока выстрелов не кончится запас.

«Он путник с чарующим взглядом…»

Он путник с чарующим взглядомОбглоданных ветром лавандовых слёзРаспутник безгрешного адаЖивущий меж двух чёрно-белых полосОкутывает крыламиИ силой божественного огняИз пропасти под ногамиОн на руках своих тащит меняОн падший ребёнок небаГде бы я не был – он за моей спинойПока я тяну жизни неводАнгел-хранитель будет всегда со мной.

«Осень пришла поседевшим отцом…»

Осень пришла поседевшим отцомС рюкзаком за спиною и тростьюМне улыбалась знакомым лицомА потом расцарапала костьюГорло, комком, на дыханье замкомОсень меня не спеша проверяетЗнаю, ты рядом, мой разум – твой домТолько тебя всё равно не хватает

«Осень Ударила О земь…»

Осень Ударила О земьСерыми ливнями в просиньНебо застило дождямиГроздья рябины огнямиПолыхнут и не потухнутЛистья на ветвях пожухнутДогорят в костре последнемСтав сиянием посмертнымЛюди пОпавшие в сетиКрасок и огня, как детиРадуются тихой грустиПусть их лето не отпустит

«Обволакивало нежно облако…»

Там есть искусство,

где есть полёт с надломленным крылом

Обволакивало нежно облакоКрай крутой горы предела околоВвысь манило небо ясна соколаЧтобы долететь до солнца оловаОн, расправив крылья ожиданияПолетел на яркое сияниеИ его, красивое светилоСвоим хищным жаром поглотилоОблако, узнав об этом, плакалоИ на склон горы дождями капалоНо, увы, теряет жизнь и телоКто не знает своего предела.

«Ты малышка, папино счастье…»

Ты малышка, папино счастье,Мамина радость, доброе солнышкоБелый мишка спит на запястьеСветлая пташка спрятана в гнёздышкоДетский садик, зайцы с лисичкамиКуклы и ляли, добрые песенки,Папа гладит головку с косичкамиС ним шагаешь за ручку по лесенкеДома мама и бабушка с дедушкойНа столе самый вкусный ужинОни любят тебя безмерноИ никто кроме них не нуженСкоро вырастешь, станешь взрослойУмной, доброй, красивой девушкойИ захочешь гулять под ручкуС папой, ставшим вдруг стареньким дедушкой.

«Крик паутины глаз…»

Крик паутины глазКруг одиноких губКрах Рая из-за насКровь без огня и трубРаз ты моя водаНе побегу за крайГрех с нами был всегдаЗнай, ты и есть мой Рай

«Твоя любовь – мой талисман…»

Твоя любовь – мой талисманЗаветный оберегКогда я видеть пересталТвой лик, мой мир померкПо меркам мира я вдруг сталНичтожнее, чем пыльВедь мой незримый талисманНе вымысел, а быльВерни его, тебя прошуВедь он – моя броняОт зла, ненастья и невзгодОт пуль и от огняНо ты молчишь, немой ответЯ видел на другомМой талисман, мой оберегКрасуется на нём.

«Светлые локоны с ветрами ломкими…»

Светлые локоны с ветрами ломкимиРвутся порывами бешеноЛивнями южными каплями дружнымиСмочены скручены бережноБуря играет любовь умираетА сердце пытается выстоятьКажется суженый больше не нужен ейРаз он решил в душу выстрелитьНебо наполнено звёздами колкимиДождь на глазах утихаетСердце латается нитью с иголкамиЕсли любовь умирает.

«Ветер спотыкается о вершины гор…»

Ветер спотыкается о вершины горОн бежит, старается, удержать напорСнилась ветру южному северная дальИ ветрицы суженой белая вуальВстретил свою милую – небо из под ногИ родился первенец – Смерч – родной сынокСледом: Буря, средняя, озорная дочь,Ураган, брат преданный, что ревел всю ночьСчастье, радость, мир да лад в ветряной семьеДети любят поиграть, ходя на головеИ, при виде их, всегда, стынет в жилах кровьДля других они беда, для ветров – любовь.

Твои глаза

Гроздьями гнёзда Жар-птиц,Фьорды и озеро РицаСвета и солнца побоищеПо мановенью ресницСветлые тайны глазницМне доверяют сокровищеБелая полоса,Словно лиса за лесаСпряталась в цвете ночиВ них колдовская красаЭто мои небесаМилые твои очи

«Сухой кленовый лист, распятый на воде…»

Сухой кленовый лист, распятый на водеОн ниоткуда в никуда сейчас случилсяИ навсегда он с этим местом обручилсяА после, будет вспоминать его во снеВо сне времён, он почка-лист попеременноА после, наступают переменыКогда его грехи горят в костре

«Одиночество любит меня, понимает…»

Одиночество любит меня, понимаетКак младенца, укачивает, утешаетПровожает, встречает, скучает, ревнуетОбожает, ночами и днями целуетГоворит, что судьбой был я ей предначертанЭтой жизнью и Богом, такая офертаПерспективы и планы назавтра рисуетЯ курю его, да и оно меня курит.

«Мысли.. рваная чёрная дыра…»

Мысли.. рваная чёрная дыраРислинг.. варево сердцу от ребраМистер олово, бронза и гранитПишет здорово, то, что не горитБуду пятиться за тобой вперёдПусть исправится всё наоборотТолько, в будущем, прошлого и нетОгорошено шлю тебе привет.

«Я яд, который излечит твой ад…»

Я яд, который излечит твой адЯ тень, что светит тебе в темнотеОгонь, который потушит бензинИ смерть, которая бьётся за жизньСмотри, все реки текут за ручьёмЕсть три причины не слиться с мечомНайди пути, по традиции триСтупай на свет, да в огне не сгори.

«Каждый волен идти…»

Каждый волен идтиДорогой своей по просторам ЗемлиГде-то плывут кораблиИ ясное солнце встаёт вдалиВсё, что придёт, цениЦепи, что держат тебя, снимиВидишь, маяк вдалиЕсли он твой – навстречу плывиВ мире много любвиМного и боли, и каждый воленДорогой своей идтиТолько, прошу, не сбейся с путиВыбор всегда за тобойБудь своей песней и сам её пойТы, как последний геройДвери свои сам себе откройВ мире много любвиМного и боли, и каждый воленСам выбирать свой путьПой свою песню и сам ею будь.

«Я плюю на четыре стороны все…»

Я плюю на четыре стороны всеЯ плыву по ветру не видя стенЯ как аметист или гобеленОбездушен и обестленЯ стучу глазами поверх гвоздейВыдыхаю пламя, кую людейЗакрываю двери и рву с петельЗаправляю дверьми постельЗолотые раны моей душиЗалатает ладан да крепдешинНа просторах ада я славно жилО душе лишь своей тужилТы ушла не оставив мне выбораИ теперь я друг четырём ветрамИ за душу свою весь свой ад отдамРазыщу, милую, по мирамГде любовь моя, там и жизнь мояНо навеки потерян пути маякЯ плюю на весь мир и брожу, как теньДля меня тебя нет нигде.

«Ты – моё альтер эго…»

Ты – моё альтер эгоА я, эго ни капельки не твоёНамело в нашу жизнь столько снегаЧто, кажется, нас убьётЗаморозит, укроет, упрячетЛьдом закуётИ окажется, эго второеСовсем не моёНам не хватит ни жара былогоНи силы былого огняИ окажешься ты, моя ловаСовсем не моя

«Любовница, муза, богиня и ведьма…»

Любовница, муза, богиня и ведьмаОт края до края свояЛюбовное зелье готовит отменноИ с губ своих кормит меняНочами безлунья (ия) луны отраженье (ие)На коже её и устахЯ ей поражён, и моё пораженье (ие)Как крыльев невидимых взмахЛюбовь правит балом, а Воланд усталыйИз чаши желает пить смертьИ, если б любовь нас тогда не узналаМогли бы легко умеретьДа, мы часть той силы, от зла почерневшейНо, всё же, творящей доброБессмертье (ие) – подарок от ночи ушедшейВсё было, и всё не прошло

«Душа – янтарно-золотистая…»

Душа – янтарно-золотистая,                                                  незримая пыльцаТаинственных цветов..                     планет, сиявших, но давно ушедших звёзд,Почивших                    в мрачном взгляде молодого праотцаЗашедших в чёрную дыру начала и конца,                                                     как на фантомный мост

«Я снова иду через ад…»

Я снова иду через адДорога не самая лучшаяЗдесь огненный камнепадИ плавится лава шипучаяЯ снова иду через адМне здесь совершенно не нравитсяТо камни летят и горятТо лава шипучая плавитсяИ пахнет тут гарью однойИ кажется, не продохнуть опятьБыть может, я просто тупойРаз снова решил в этот путь шагать.

«Лето сгорело в рыжем костре…»

Лето сгорело в рыжем костреОпоздавшей на утренник осениВсё, что успели, оставить себеЮжный загар и купания до синиЛистья, распятые в тёмной водеЖёлтые, бурые, красно-лиловыеКак оправданье сырой наготеЗнают, что сгинут, но вырастут новыеЗимнее солнце лишилось теплаСветит устало, печально и нехотяСердце его поиграть забралаСветловолосая белая бестияТолько дыхание новой весныОсвободит сердце солнца любовьюИ нам подарит тепло и цветыНежный союз солнца с весною.

«Все книги оказались бесполезны…»

Все книги оказались бесполезныМорали нормы, заповеди, этикет..И жаль, но переход был безболезненМы перешли на Педигри и Китикет.

«И я знал, до утра ты предашь меня трижды…»

И я знал, до утра ты предашь меня триждыТак уж издревле повелосьДа, конечно же я не Господь ВсевышнийНо я вижу тебя насквозьИ я знал, ты назавтра распнёшь меня смелоТакова роковая мастьИ смотреть на меня будешь приторно-слепоПризывая меня упастьЯ паду на колено, паду на второеДа не навзничь на смерти порогВидит Бог, я любил тебя истово-слепоТолько верить тебе не могИ я знал, если в пепел – восстану из пеплаСловно Феникс, драконий сынСоберусь по частям, доживу до рассветаЧтоб увидеть красу весны.

«У меня от твоего голоса сладкого…»

У меня от твоего голоса сладкогоАтомные мурашки схваткамиИ разрастаются перьями гладкимиВолосы, крыльями между лопаткамиПусть наши встречи признают ошибкамиТе, кто привык бубнить старыми бабкамиЯ не предам тебя даже под пыткамиНЕ стану пятиться трусливо пяткамиТы говори со мной, нежно и ласковоТы говори, Сон мой, светом и краскамиНад кипарисами и синеглазкамиБудем парить с тобой птицами красными.

История одного дня

Чёрное-чёрное небоЧёрные тучиЧёрные горы и кручиЧёрные-чёрные кроныЧёрных деревьевВетер шатает могучийЧёрные-чёрные водыЧёрного ливняВ землю вольются ленивоВ чёрную-чёрную землюЧёрного лесаЧёрного-чёрного мираБелые-белые молнииНиткой с иголкамиШьют колдовскую одеждуБелые-белые звёздыС белой лунойБелой сияют надеждойБелое-белое солнцеВыйдет из чёрногоЧёрного-чёрного краяК белому-белому днюВ белых одеждахЧёрную ночь побеждая.

Слово отца

Мой отец говорил, побеждай добром,Сохранишь и своё, и врага реброА где целые рёбра, там семьи и дети,Там сияет счастье и солнце светитМой отец говорил, слабого не троньДля него в темноте разожги огоньГде огонь, там очаг, дружба и уютТам заходят на чай, плачут и поютМой отец говорил, а потом исчезДля меня сохранив истину вещей