В плену любви

Врываюсь в лифт, судорожно жму кнопку шестнадцатого этажа.

Пробегаю к своему рабочему месту, сбрасываю кардиган, вешаю на спинку стула и запускаю компьютер. Пока он загружается, иду варить кофе. Да, я кофеман до мозга костей, без утренней дозы превращаюсь в сонную муху. Кофе для меня – наркотик, эликсир бодрости на весь день. И, что немаловажно, помогает держать себя в руках с моим взбалмошным начальником. Который, кстати, сейчас выходит из лифта.

Странно, прошел мимо, даже без привычных сальных шуточек. Что-то с ним сегодня не так. Может, вчерашний мой демарш так его задел? Вряд ли кто-то осмеливался так дерзко поставить его на место и захлопнуть дверь перед носом. Ну и ладно, это его проблемы. Слишком уж он высокомерен.

***

Ровно в одиннадцать Даниэль вызывает меня к себе в кабинет. Нужно принести кофе. Стук, короткое "войдите", и я открываю дверь, прохожу, ставлю кружку на стол. Едва успеваю развернуться, как в кабинет влетает рыжая бестия с копной огненных волос, едва касающихся плеч. Секунда – и она распахивает плащ. Под ним – ничего, кроме кружевного белья и чулок. Вот это номер!

Бросаю взгляд на Даниэля, пытаюсь прочитать его реакцию, но он невозмутим, словно так и должно быть.

– Милый? – мурлыкает рыженькая кошечка. – Я, кажется, невовремя, да?

Прикрываться она явно не собирается. В порыве гнева пролетаю мимо нее и захлопываю дверь. Какой кошмар! Перед глазами всплывает картина: Кирилл и эта вульгарная девица в нашей постели. Да почему опять рыжая? Что это, проклятье какое-то?

Вздрагиваю от вибрации телефона. Подхожу к столу, отвечаю на звонок.

– Добрый день, Карина Алексеевна! – знакомый голос, где-то я его уже слышала. – Вас беспокоит врач, Константин Валерьевич. Ваш муж скончался сегодня в 17:36. Примите мои искренние соболезнования.

Я словно проваливаюсь в бездну, оседаю на стул и смотрю в одну точку. Умер. Кирилл умер. Закрываю лицо руками и чувствую, как глаза жжет от слез. Нет, Карина, ты не должна плакать из-за него! Он не достоин твоих слез! Но ведь я его любила, жила с ним. Поддерживала во всем. Не могу просто взять и смириться с тем, что Кирилла больше нет.

– Карина Алексеевна, вы меня слышите? – доносится из трубки голос врача. Хватаю выроненный телефон, прижимаю к уху.

– А? Да, слышу. Простите, сейчас не могу говорить, до свидания! – и бросаю трубку.

Снова закрываю глаза и рыдаю.

***

 К вечеру силы меня окончательно покидают. Смотрю на телефон: сорок семь пропущенных. Мама, свекровь, папа, подруга и адвокат.

Наверное, все уже знают, что Кирилла больше нет. Но сейчас я не хочу ни с кем разговаривать. Хочу просто побыть одна. Собираю вещи, накидываю кардиган и выхожу из офиса.

Даниэль исчез сразу после визита «дамы в плаще».

После этого я его не видела. Если бы он вернулся, я бы отпросилась пораньше, объяснив ситуацию. Добредаю до машины, плюхаюсь на сиденье и снова даю волю слезам. Почему так больно?

Спустя полчаса вытираю лицо смятой салфеткой, завожу машину и еду в магазин. Мне срочно нужна бутылка вина. Иначе я просто сойду с ума.

Еще через полчаса захожу домой, переодеваюсь в пижаму и бреду на кухню. Достаю бокал, открываю вино, наливаю до краев и опрокидываю залпом. Сейчас это жизненно необходимо.

Тянусь за второй порцией, как вдруг раздается стук в дверь. Если это опять он, то он горько пожалеет, что решил заглянуть на огонек.

Иду к двери, смотрю в глазок. Незнакомец. Открываю дверь.

– Добрый вечер. Астахова Карина Алексеевна? – Фамилия мужа режет слух.

– Да, а вы, простите, кто?

– Это вам. – Незнакомец протягивает букет белых кустовых хризантем. – Распишитесь, пожалуйста. – Сует мне ручку и держит бумаги. Расписываюсь, отдаю ручку и захлопываю дверь.

Разглядываю букет. Красивый, но опять не то. Иду на кухню, швыряю цветы на стол, и из них выпадает конвертик. Вскрываю его, внутри записка.

«Ничего на вечер не планируй, в 22:00 заеду за тобой. Твой, Даллас».

Очень мило, конечно, но меня вообще спросили? Хочу ли я куда-то ехать?

Смотрю на часы. 21:25. Прекрасно. Хочешь ужин, будет тебе ужин. Молись, чтобы уйти живым.

ДАНИЭЛЬ.

После этого цирка в моем кабинете мы с Софи разбежались по своим делам. Я заехал в ресторан, забронировал столик на двоих, потом в цветочный, заказал пятьдесят одну кустовую хризантему и написал записку. Не любит розы, значит, будем перебирать весь цветочный арсенал. После этого заскочил домой, привел себя в порядок, приоделся как влюбленный школьник.

Костюм-тройка, галстук, начищенные до блеска туфли. И в этом великолепии поехал к другу. Эд уже ждал меня у себя в офисе. Эдвард – мой партнер и школьный друг. Мы всегда можем рассчитывать друг на друга. Как и сейчас. Заехал обсудить рабочие моменты, пришли к общему мнению, подписали кучу бумаг. Поговорили о его жене, дочке, и тут я смотрю на часы: 20:58. Черт! Как бы не опоздать. Я же на другом конце города! Прощаюсь с Эдвардом и пулей вылетаю к своей судьбе по имени Карина.

Подъезжаю к ее дому в 21:56. Успел! Еще и не опоздал. Успею перекурить. Пока закуриваю, пишу Карине сообщение, что подъехал. Через пять минут выходит. И я теряю дар речи. Короткое голубое платье едва прикрывает бедра. В руке пиджак, хоть бы накинула. В другой руке букет. Зачем он ей? Ладно, разберемся. Волосы рассыпаются локонами по спине. Макияж почти отсутствует. Подкрашены только ресницы. Зачем ей это? Они и так длинные. На губах блеск. Я чувствую ее цветочный аромат с нотками цитруса. Божественно.

Открываю ей дверь. Садится без возражений.

Первый этап пройден. Теперь нужно спокойно доехать до ресторана. Спустя двадцать минут подъезжаем к новому заведению, которое открыли знакомые моего отца. Хвалят его на каждом углу. Они в этом бизнесе около тридцати лет. Им можно доверять.

Выхожу из машины, открываю дверь Карине. Двигаемся ко входу. За стойкой представляюсь, нас провожают к столику у окна. Вид на ночной Нью-Йорк потрясающий. В зале нет ни одного свободного места. Присаживаемся за стол, делаем заказ. Пока ждем, решаюсь прервать тишину.

– Зачем ты взяла букет с собой?

– Скоро узнаешь, – интригует. Отличное начало.

Вскоре нам приносят наши блюда. Стейк из мраморной говядины. Салаты. Десерт. Бокал шампанского и стакан сока. Мне сегодня пить нельзя. Нужно быть за рулем, чтобы довезти Кару до дома. А может, и до постели. Едим молча. Как только переходим к десерту, Карина встает, хватает букет и со всей силы бьет меня им по лицу. Вот это поворот! Пока я пытаюсь сообразить, эта дьяволица со всех ног несется к выходу. Кидаю деньги на стол и бросаюсь следом. Ничего, милая, далеко не убежишь. Задумала поиграть? Поиграем.

Догоняю ее у машины, резко хватаю за руку и тяну на себя. Как только она впечатывается в меня, толкаю ее к машине и прижимаю всем телом.

– Решила поиграть? – смотрю ей в глаза. А она пытается отвести взгляд к своим губам. – C огнем играешь, bella.

Опускаю взгляд на ее губы и целую.

КАРИНА.

«C огнем играешь, bella»

Эти слова эхом отдаются в моем мозгу, когда этот маньяк набрасывается на мои губы. Я в оцепенении. Хочется ответить на поцелуй, но в то же время разбить ему голову о дверцу машины.

Беру себя в руки и начинаю колотить его по груди. Он издает утробный рык. Господи, неужели ему это нравится? Он что, извращенец? Принуждение к поцелую карается ударом ногой между ног. Что я, собственно, и делаю. Начинаю отвечать на поцелуй, чтобы он потерял бдительность. И когда он проталкивает свой язык в мой рот, я со всей силы бью его ногой по паху и прикусываю язык. Бинго! Пока он корчится от боли, открываю дверцу, запрыгиваю в новенький Mercedes-Benz CLS. Завожу мотор и выжимаю газ в пол. С визгом машина срывается с места, оставляя этого психа стоять в оцепенении и смотреть мне вслед.

Подъезжаю к дому. Достаю телефон и быстро пишу ему:

«Заберешь свою машину у моего дома. Где я живу, ты уже и сам вычислил».

Выключаю телефон, словно обрываю последнюю нить с реальностью. Выскальзываю из машины и ныряю в сумрак подъезда. Здесь меня уже обволакивает липкий страх, предчувствие беды скребется под кожей. Ком паники подкатывает к горлу, отравляя дыхание. Глупость, успокаиваю себя, наверное, это злополучный ужин в ресторане. Дрожащими пальцами достаю ключи из сумочки, долго не могу попасть в замочную скважину. Наконец, дверь поддается. Захожу, захлопываю за собой, запираясь на все замки, словно от призраков. Включаю свет во всех комнатах, разгоняя тьму. Боже, Карина, да ты параноик! Прекрати! Преследовать тебя может только один псих. Отбрасываю навязчивые мысли и бреду к холодильнику, во рту пустыня. Осушаю стакан ледяной воды, надеясь смыть тревогу. Иду в спальню, сбрасываю с себя дневную броню, облачаясь в мягкую пижаму. "Утро вечера мудренее," – шепчу себе, падая в постель.

ДАНИЭЛЬ.

Уже два томительных часа я просиживаю в машине, не отрывая взгляда от окон mi bella. Выжидаю, когда она уснет, чтобы воплотить свой дерзкий план.

Подумать только, эта дикая кошка посмела ударить меня в самое святое место! В место, где должна зародиться наша любовь, где продолжится наш род! Совсем не думает о наших детях! Ничего, я научу тебя, как нужно обращаться с моим достоинством. А цветы? Как я мог забыть про эти чертовы цветы! Уму непостижимо, додуматься же, огреть букетом по лицу!

Наворотила ты дел, Карина, за один вечер! Такого одним поцелуем не искупишь. Придется отрабатывать в постели, сполна.

За своими мстительными размышлениями не заметил, как в квартире Карины погас свет. Выскакиваю из машины, вновь окидываю взглядом окна. Закрыты. Не беда, есть еще балкон. А вот о балконе моя неприступная крепость не подумала. Не предусмотрительная.

Карабкаюсь по пожарной лестнице на пятый этаж, словно вор-домушник. Перекидываю ногу, затем вторую, и вот я уже стою на твердой земле. Тихо проскальзываю в квартиру. Нахожу взглядом спящую красавицу. Ее грудь мерно вздымается и опускается в такт сну. Сбрасываю с себя одежду, остаюсь в одних боксерах. Скольжу под одеяло и прижимаюсь к Карине. Обвиваю ее талию рукой, вдыхаю ее пьянящий аромат. Мою голову заполняет дурманящий запах ее волос. Чувствую, как она начинает ластиться, прижиматься ближе. Кровь отливает от головы… Включаю дыхательную гимнастику, чтобы не выдать себя раньше времени.

Просыпаюсь от оглушительного визга. Не заметил, как провалился в сон.

– Что ты здесь делаешь?! – кричит Кара, метая молнии глазами. – Как ты сюда попал? Ты совсем с ума сошел? Тебе лечиться надо! Ты больной на всю голову!

– Неужели ты думала, я тебе это так спущу? Нет, дорогая, за вчерашнее будешь отрабатывать в постели, – ухмыляюсь во все тридцать два зуба.

– Мечтай! Я на тебя заявление напишу! – она вскакивает с кровати, хватает телефон.

– Только попробуй, я заявлю об угоне твоей машины!

– Пиши! Может хоть так избавлюсь от тебя, – огрызается, но телефон кладет на место.

– Может, хоть кофе предложишь?

– Кофе? Могу предложить только яд!

– Кофе лучше, – хотя из ее рук я бы выпил даже яд, но ей это знать необязательно.

– Ладно, – после долгой паузы выдыхает Карина.

– Ладно? Вот так просто?

Вместо ответа она уходит на кухню, гремит чайником, готовит завтрак. Пока моя bella хлопочет, я иду в душ. Быстро привожу себя в порядок и иду на запах бекона.

– Приятного аппетита! – говорит она как-то подозрительно ласково.

– Приятного, – предчувствую неладное.

Мы едим в тишине. Кара странно поглядывает на часы. Наверное, боится опоздать на работу. И через пятнадцать минут я понимаю, почему она так сверлила взглядом эти проклятые часы. Подрываюсь со стула и несусь в туалет. Эта коварная бестия хохочет во весь голос, даже не пытаясь скрыть свое злорадство.