Дружба минус

Елена Бахер

Дружба минус

Предисловие от автора

Что, если ваш лучший друг, человек, знающий о вас все, окажется искусным кукловодом? Если нежность окажется холодным расчетом, а доверие – лишь инструментом в чужих руках?

Эта история – не о любви. Это психологический триллер, развернувшийся на фоне обычной жизни. Где философские беседы скрывают продуманную стратегию порабощения. Где под маской «сложного и ранимого» прячется обычный манипулятор, по даже ему не ясным причинам, превращающий чужую душу в полигон для экспериментов. Путь героини, наконец разозлившейся, столкнувшейся с мстительной компенсацией. Путь их освобождения друг от друга. Перед вами – художественное произведение с психологической направленностью. Все персонажи, включая Лену и Титю, являются вымышленными, а события и диалоги созданы автором. Любые совпадения имён, внешности, обстоятельств или жизненных ситуаций с реальными людьми – совершенно случайны и непреднамеренны.

Эта история была написана, как попытка кропотливого исследования одной из самых сложных и распространённых проблем современных отношений – психологической зависимости под маской дружбы или любви. Моей целью было не описать чью-то конкретную судьбу, жертвенную или агрессивную позицию, а создать собирательный образ ситуации, в которой может оказаться человек, и показать внутреннюю механику таких связей – их сладкую иллюзию и горькую расплату.

Я глубоко убеждена, что искусство и литература – это мощные инструменты для проработки и осмысления сложных жизненных тем. Надеюсь, что эта вымышленная история поможет кому-то распознать похожие паттерны в своей реальной жизни и найти в себе силы для здорового выбора.

Спасибо, что доверяете мне как автору и готовы отправиться в это путешествие по лабиринтам сложных человеческих отношений. Этот роман не идиален, как и сами герои, но имеет место быть.

Опасные игры, в которых нельзя выйграть

Глава 1: Сон

Сон накатывал волной, смывая реальность. Ей снилось, что она бродила по бесконечным этажам старого здания, похожего на заброшенный институт. Стены осыпались, обнажая ржавую арматуру. Воздух был густым и спертым. Где-то здесь должен был быть проход к близким, к свету, к жизни – она знала это, но не могла найти.

Потом пришли люди в касках. "Ремонт", – сказали они. "Закроем старый проход, сделаем новый наверху". Она поверила. Когда здание опустело, она поднялась наверх. Никакого нового прохода не было – только люк в полу, за которым зияла светящаяся пустота.

Она осталась одна. Шли дни, месяцы, годы. Пока не поняла – она не одна. В здании жил молодой человек в кожаном куртке, весь в пирсинге и татуировках. Сначала он пугал ее. Потом стал единственным, с кем можно было говорить. Он был заботлив, нежен, внимателен. Годами он выстраивал ее доверие.

Однажды он обнял ее, и она почувствовала, как тает. В ту ночь они были вдвоемю. Ее тело горело от желания. И вдруг – резкая, разрывающая боль. Она отстранилась и увидела: все вокруг в крови. Ее крови.

Она посмотрела на него. Его лицо застыло в маске холодного любопытства. И она поняла – он не снял острый пирсинг. Он поранил ее изнутри, спокойно наблюдая за ее болью.

Лена проснулась с криком, зажатым в горле. Сердце колотилось бешено. Комната была темной и безопасной, но ужас кошмара все еще держал ее.

Завибрировал телефон. "Вам звонит пользователь Signal".

Она знала – это Титя.

Взяв трубку, она услышала его бархатный голос:

"Привет. Я не разбудил?"

"Нет, я уже не спала".

Он ехал на работу в институт, хотел услышать ее голос. Уловив напряжение в ее голосе, спросил, что случилось.

"Кошмар", – выдохнула она. – "Очень страшный сон".

Она описала здание, одиночество, того парня. Но о финале – о крови и пирсинге – умолчала. Стыд сковал горло.

"Понимаешь, это был сон о насилии. А я… я ему доверяла".

Он начал свой анализ: "Ты красивая, поэтому мужчины тебя преследуют… Может, ты недостаточно твердо говоришь "нет"… Наверное, все дело в твоем отце".

"Хватит", – резко оборвала она. – "Не интерпретируй мои чувства без запроса! Я достаточно твердо сказала «нет»? Этому человеку я доверяла. И мне не хватало тебя".

"Ты… обо мне вспомнила во сне?" – тихо спросил он.

"Да. Я поняла, что тот проход, который закрыли… это был ты, мой лучший друг".

Он нежно вздохнул и пообещал перезвонить вечером, чтобы снова ее услышать.

Вечерний звонок был откровеннее, чувствовалось, что он много думал:

"Слушай, когда я играю с тобой, ты всегда можешь сказать «стоп». Я остановлюсь. Мне нравится называть дружбой то, что ею не является. Это возбуждает. Я буду это делать со своей девушкой".

Последняя фраза вонзилась в сердце. "С  девушкой". Значит, дело не в ней.

"Меня это злит. Получается, тебе нужны не я, а игры".

"Я не хотел тебя злить. Но мне нравится делать это именно с тобой".

"Ты что-то недоговорила про тот сон", – вдруг сказал он. – "Я слышу по голосу. Ты злишься на меня?".

И она сдалась. Выложила всю правду. Про пирсинг. Про кровь. Про ледяной взгляд, про то, что испугалась, что это он, ведь он был самым близким для нее сейчас.

"Почему ты ассоциируешь его со мной?" – в его голосе прозвучала обида.

"Потому что ты – самый близкий человек для меня сейчас. И никто не может сделать мне больнее".

Он ушел в себя. В свои размышления о том, что она его не понимает, они не могут быть вместе. И она снова почувствовала ту самую боль – пронзающую, от солнечного сплетения до кома в горле. Ведь ему посто не нужно прятаться за его игры. Неужели это так много? Видимо да!

 "Мне пора. Я больше не хочу это обсуждать".

"Я что-то не так сказал?"

"Нет. Ты сказал все, что нужно".

Она положила трубку. Тишина оглушила ее. Но в этой тишине родилась решимость.

Она закрыла глаза и снова вернулась в тот сон. Не как жертва, а как спасительница себя, как арт-терапевт. Она выбежала из той комнаты, подошла к люку. Золотой свет уже не слепил, а манил. Она глубоко вдохнула и шагнула в пропасть. Вместо падения – мягкое парение. Она летела вниз, окруженная теплым светом. Стены колодца были усыпаны светлячками. Она не знала, куда прилетит. Но впервые за долгое время доверилась потоку. Доверилась себе.

На следующее утро она создала группу поддержки "К себе бережно расти" для таких же, как она. А через час позвонил Титя. Извинялся. Говорил, что никогда не сделает ей больно.

Но "Алиса уже не верила. Она уже летела."

Глава 2 : Теплые руки

Был Выходной. Ее работа в школе позади. Утро после того звонка началось с тишины. Не той оглушающей, что была после блокировки, а новой – наполненной смыслом. Лена лежала и смотрела в потолок, вспоминая свой полет в золотом свете. Сейчас нужно было сделать этот полет реальным.

Она взяла телефон и открыла общий чат для созависимых, где состояла последние месяцы. Ее тошнило от бесконечного круговорота одних и тех же тем: «что он имел в виду», «как вернуть», «почему не звонит». Это было похоже на банку с пауками, где каждый пережевывал свою боль, не в силах выплюнуть ее раз и навсегда. Она пролистала несколько экранов, читая знакомые отчаянные сообщения, и поняла – ей нужно другое пространство. Не для того, чтобы жевать свою боль, а чтобы превратить ее в почву для роста.

Она нажала кнопку «Создать группу». Назвала ее «К себе бережно расти». В описании написала:

«Здесь мы не обсуждаем их. Здесь мы говорим о себе. Правила простые:

1. Уважение к себе и друг другу.

2. Принятие без оценок и советов, если о них не просят.

3. Поддержка, когда есть на нее силы. Не можете – молчите, это тоже нормально.

4. Делимся успехами, даже самыми маленькими: встала, выпила воды, прописала цели.

5. Делимся своими чувствами, а не интерпретациями их чувств.

6. Создаем друг для друга пространство, где можно мечтать. Хоть на пять минут в день становиться тем, кем хотим быть, а не тем, кем нас сделали».

Она кинула ссылку. В группу пришло двадцать женщин из общего чата – тех, чьи истории отзывались в ней тихой силой, а не просто жалобой. Тех, кто, как ей казалось, тоже устал жевать свою боль.

Первой откликнулась Аня: «Спасибо. Я уже год в этом аду, и мне нужно место, где не будет его имени».

Потом Маша: «А можно я просто посижу тут? Мне страшно говорить».

Потом Ира: «Я вчера справилась с домашкой сына и не кричала. Я самостоятельная мама, развожусь! У него другая и он не участвует совсем!»

Лена улыбнулась. Она смотрела на экран, где по одному появлялись новые участницы, и чувствовала странное тепло в груди. Это были ее теплые руки. Руки, которые она создала себе сама и им, потому что другие руки – те, что шесть лет держали ее за плечи, те, что должны были быть самыми надежными – оказались руками палача.

Она все еще не могла поверить. Шесть лет. Шесть лет он был тем, кому она могла написать в три часа ночи: «Мне страшно». Тем, кто знал все ее тайны, все ее слабые места. Тем, кто поддерживал ее, когда рушился мир. Он знал, как она боится предательства, и сам стал этим предательством. Он знал, как ей нужна была его поддержка, и использовал это как рычаг. Он играл с ее доверием, как кошка с мышкой, и при этом говорил, что любит.

В группе замигали новые сообщения. Кто-то писала о том, что впервые за месяц сходила на прогулку и заметила, что листья на деревьях зеленые. Кто-то – что купила себе красивое нижнее белье, не для него, а для себя. Кто-то просто поделилась страхом: «Боюсь, что не смогу так жить, одной».

Лена читала и понимала: они создают новый язык, пространство, связи и границы. Язык, на котором нет места словам «он», «его», «им». Только «я», «мне», «мое». Это было трудно. Невыносимо трудно. Как отвыкнуть дышать ртом и начать дышать носом. Но они учились. Она создала импульс, а теперь поддерживала рамки.

Она написала: «Сегодня я создала эту группу. Это мой первый день, когда я выбираю не боль, а что-то другое. Пока не знаю что. Но это точно не боль».

Ей ответили сердечками. Простыми, немудреными эмодзи. И это было теплее, чем все его «я всегда буду тебя любить». Потому что за этими сердечками не было двойного дна. Не было игры. Не было расчета, была искренность похожего пережитого ими опыта .

Она положила телефон и обняла себя за плечи. Ее руки были теплыми. Такими же теплыми, как руки этих двадцати незнакомых женщин на том конце экрана. Она создала себе руки, которые не предадут. И это было только начало.

БЫЛА ЛИ ЭТО ДРУЖБА?

Бывает ли дружба между мужчиной и женщиной? Лена перечитала кучу статей, пытаясь найти ответ, который бы успокоил душу. Одни психологи, вроде Эммы Шпедт, уверяли: «От дружбы до любви один шаг!». Другие, циничные блогеры, говорили о «дружбе плюс» – удобном формате без обязательств.

Лена мысленно примеряла на себя и тот, и другой вариант. Не сходилось. Ее отношения с Титей не укладывались ни в одну схему. Это была не дружба и не любовь. Это была ловушка под названием «надежда». И сейчас, перебирая в памяти их шестилетнюю историю, с чем-то вроде Рома с в последний год, она наконец нашла точное определение: дружба минус. Минус уважение, минус честность, минус будущее. Один сплошной минус, вычитающий тебя из самой себя.

БЛОКИРОВКА

– Хорошо, пока! – Лена бросила телефон на диван, но тут же схватила его снова. Пальцы дрожали.

На экране тут же всплыло сообщение: «Подожди…» Титя печатал еще несколько секунд. «…даже если ты сейчас порвешь контакт со мной, даже если ты никогда больше не захочешь со мной разговаривать, знай – я буду всегда тебя любить.»

Она задохнулась от бешенства. Все те же сладкие, удушающие яды.

– Тогда может быть, тебе не стоит игнорировать мои прямые просьбы? – ее голос прозвучал хрипло. Она нажала на значок голосового сообщения.

Какие? – ответил он почти мгновенно.

– Я напрямую просила не играть со мной в дружбу. Ты не остановился.

Когда? На какой минуте нашего разговора? У меня сейчас перед глазами временные штампы.

Она назвала время. В голове пронеслись этот год. Год этих штампов, этих игр.

Хорошо, я не понял, прости! – в его голосе не было ни капли раскаяния. – Дело в том, что я и правда хотел обнять тебя как друг. Но говоря о дружбе… я имел в виду элемент романтической игры. Чтобы это начало тебя немного возбуждать. Я же объяснял.

В этот момент она все поняла. Окончательно и бесповоротно. Он намеренно менял значения слов, как фокусник – карты. «Дружба», «любовь» – это были просто козыри в его колоде. Которые он раздавал в зависимости от того, что ему было нужно от нее в данный момент.

– Скажи, влюблена только я? – выдохнула она, сама не веря, что снова полезла в эту ловушку. Дала ему подтверждение, которого он так жаждал.

Последовала пауза, та самая, знакомая, леденящая.

– Я не влюблен. Ты мне очень нравишься, нет, мне приятно обнимать и целовать тебя, ты очень привлекательна для меня физически, я хочу быть рядом, я тебя люблю, но нет… я не влюблен.

Он всегда останавливался здесь. На самом пороге, а когда она отходила бежал за ней.

– Я болен и уже давно не могу испытывать такие чувства.

«Как я могла на это снова повеситься?» – пронеслось в голове. Он снова заигрался. Снова ничего не пообещал и вышел сухим из воды. Шесть лет. Шесть лет он был рядом, всегда на расстоянии вытянутой руки, но никогда – безопасно, а она просто хотела быть с ним не смотря ни на что.

– Я прерываю контакт на месяц, – отрезала она, перекрывая внутреннюю дрожь. – Я не хочу сейчас в этом разбираться, я истощена эмоционально.

– Хорошо. Просто знай, что я всегда буду тебя любить и ждать, когда ты выйдешь на связь.

Это был садизм. Чистой воды. Эмоциональная мясорубка, в которой он перемалывал ее в фарш, приправляя его словами о любви.

– Я ухожу. Пока.

– Пока! – прозвучал грустный, всепрощающий, принимающий любое ее решение ответ.

Она отключила связь. Тишина оглушила. Теперь предстояло вспомнить, кто она без него. Выдернуть корни привязанности, впившиеся в нее за эти годы. Это будет больно. Но впервые за долгое время в этой боли был выбор. Выбор в сторону себя. 13 ШАГОВ

Она была практическим психологом и знала всю теорию, но применять ее на практике было так больно. Она создала «теплые руки» -группа поддержки и терапевт. В ее телефоне лежала сохраненная картинка: «13 шагов к исцелению от адреналиновой зависимости».

Шаг первый: Перестать называть это любовью.

«Я не люблю его, – прошептала она в тишину комнаты. – Я зависима. Я – наркоман, а он – моя доза».

Горло сжало. Тело восстало против этой очевидной, болезненной правды.

Шаг второй: Полный отказ от контакта.

Она открыла список чатов. Палец дрогнул над аватаром Тити. «Удалить чат»… Она нажала «заблокировать». Казалось, она перерезала невидимую пуповину, связывающую ее с миром. Теперь он для нее умер. По крайней мере, на этот месяц.

Ей было жизненно необходимо вернуть себя. И она только что сделала первый шаг.

Глава 3: Теплые руки и острые крючки

 Часть 1: Поддержка группы

– Я его заблокировала.

Лена отправила сообщение в чат «к себе бережно расти» и отложила телефон. Почти сразу экран вспыхнул уведомлениями. Еще вчера она поддерживала их, а теперь…

– Поздравляю! Это огромный шаг!

– Что привело к решению? – спросила Аня.

– Держитесь. Вы не одна.

Она медленно пересказала вчерашний разговор. Его слова, которые сначала обжигали: «Я всегда буду тебя любить», – а через минуту охлаждали до ледяной температуры: «Это просто моя концепция игры». Она сохранила голосовое сообщение – как прививку от будущей слабости. Как доказательство, что игра была целью, а она – лишь средством.

– Я поздравляю вас с освобождением от этой зависимости, – написала Маша, пережившая отношения с человеком с яркими нарциссическими чертами. – Мы с вами.

Девушки обнимали ее смайликами и словами поддержки. Она создала эти «теплые руки» себе сама, и теперь они держали ее, когда собственные силы были на исходе. Ей было плохо, но она не была одна.

Ночью мозг лихорадочно переписывал воспоминания, перекраивая шестилетнюю историю с новым, горьким пониманием. Утром температура поднялась до 39.8. Тело объявило забастовку, без яда, к которому привыкло.

Часть 2: Проживание

Она закрыла глаза, позволяя памяти унести себя в ту последнюю встречу. Не чтобы страдать, а чтобы наконец прожить все это и отпустить.

Поезд уносил ее в Вену. Она сидела напротив симпатичного парня, ловила его взгляды и понимала: нет, не то. Щеки горели не от него. Адреналин бил в кровь от предстоящей встречи с Титей.

У православного собора она зашла внутрь. У иконы Николая Чудотворца остановилась.

«Я запуталась, – мысленно обратилась она. – Не знаю, что во мне – любовь, а что – зависимость. Мои границы на пределе. Он манипулирует открыто, но не видит в этом ничего плохого. Он при этом мой преданный друг. Я разрываюсь от любви. Укажи мне путь».

Выйдя, она увидела его. Он подскочил, обнял так, что перехватило дыхание у обоих. Губы скользнули по щеке к ее губам. Всего две недели назад он твердил, что «вместе им не быть». А теперь – снова это. Она резко отстранилась.

В очереди в посольство он флиртовал с незнакомками у нее на глазах. Она отвечала тем же – заговорила с парнем, расклеивающим плакаты. Титя тут же оказался рядом, ревниво вклиниваясь в беседу.

За столиком в кафе он был невыносим – язвительный, напряженный.

– Как можно вообще такого не знать! – возмущался он.

– Это наш подарок твоей самооценке, – парировала Лена. – Чтобы ты почувствовал себя чуть лучше.

Он рассмеялся. Но напряжение спало только когда она положила руку ему на спину. Он мгновенно растаял. Рита их общая подруга смотрела на это превращение с изумлением.

Когда они остались одни, он повел ее по вечерним улицам. У знакомого французского кафе прижал к стене у клумбы с колючим остролистом.

– Я так скучал по тебе, – прошептал он, целуя ее.

– Я тоже, – выдохнула она, чувствуя, как тает и не выдерживает.

Его руки скользнули под ее куртку прямо на улице, среди толпы. Ее пальцы впились в его спину. Остролист колол ему шею, и она ладонью убирала ветки, чтобы он не поранился. Это было сладкое, пьянящее безумие. И абсолютно бессмысленное.

На вокзале, провожая ее, он попросил:

– Напиши.

– Хорошо.

Поезд увозил ее прочь. Она написала, он ответил сухо.

Лена открыла глаза. Комната была тихой. Температура все еще была высокая, но внутри появилась новая опора. Она прожила это воспоминания не как жертва, а как свидетель. Видела и вырывала крючок за крючки, на которых держалась.

Она посмотрела на телефон, где чат «К себе бережно» все еще мигал сообщениями поддержки. Эти девушки стали ее настоящими «теплыми руками». Руками, которые не предадут.

Она снова сделала выбор. И это был выбор в пользу себя.

Она решила дойти до самого начала. До того дня, когда они впервые встретились. Тогда он еще не был Титей, а был просто симпатичным незнакомцем. Это было больно но необходимо, чтобы понять причины ее зависимости.

Глава 4: Первая встреча

Он написал пост в группе русских эмигрантов: «Вчера на почте встретил девушку, пропустил в очереди. Сказала "спасибо большое" так искренне… Как приятно встречать вежливых людей». Эта простая фраза зацепила Лену чем-то неуловимо родным. Имя – Титя Мураев – вызвало ассоциацию с плюшевым мишкой, чем-то детским и беззащитным.

Она добавила его в друзья. Он ответил быстро:

· Привет. Напомни, откуда мы знакомы?

· Я увидела твой пост о петербуржцах в Вене, – написала она, ставя смайлик.

· О, приятно! А ты оттуда?

· Жила в обоих городах. Сейчас в Штирии.

· Там спокойно, я в таком месте жил.

· Слишком спокойно, – ответила она. – Как справлялся?

· Sex, drugs and rock'n'roll. Шучу, я больше джаз люблю.

Переписка текла легко. Они осуждали фантастику, биологию. Он был програмистом, но учился как и она на биологической специальности раньше. Они были как два старых, близких друга. Спустя время он снова спросил:

· Как дела?

· Выпал первый снег. Ты словно почувствовал.

· Круто! Слушай, если будешь в Вене – давай на кофе. Я знаю как бывает скучно в маленьких городах.

Она согласилась. Его сообщения создавали образ понимающего, милого человека. Он не требовал ничего, просто интересовался ею.

Они встретились у Оперы. Высокий брюнет в легкой куртке стоял один, и ей почему-то захотелось о нем заботиться. Его оливковые глаза были такого же оттенка, как у нее, но казались темнее из-за черных волос.

В кафе царила уютная атмосфера: деревянная мебель, приглушенный свет. Он предложил разделить шоколадный торт. Разговор потек легко – о книгах, музыке, жизни.

Когда официантка поставила на стол свечу, Лена поймала себя на мысли: «Это свидание или встреча друзей?»

Неожиданно для себя она рассказала ему о браке, предстоящем разводе, одиночестве, страхах. Он слушал внимательно, потом сказал:

· Да, я слышал подобное от других девушек тут.

Ее насторожило, что она не первая, кто открывается ему так глубоко.

На улице начался дождь. Она раскрыла зонт с разноцветными каплями, он прошел под ним некоторое время, потом взял его. Шли под глухой стук капель, и она захотела взять его под руку, чтобы не промокнуть.

Неожиданно он заговорил об австрийских семьях:

· Здесь часто живут вместе, но имеют любовников. Это не осуждается.

· Зачем это говоришь? – прямо спросила она.

· Чтобы не чувствовала себя одинокой. К тому же, ты намекала, что он не спит с тобой.

–Мне не нужен муж и любовник. Мне нужен один человек.

–Тогда может тебе нужен просто близкий друг сейчас, – быстро поправился он.

 Он умел вовремя отступить, и это сбивало с толку.

Они гуляли по вечерней Вене, и он показывал ей город.

–Люблю живые концерты! – между делом сказала она. У квартала с клубами он неожиданно подошел к охраннику:

– Можно девушка зайдет внутрь, просто посмотреть?

Тот колебался, но официантка, умилившаяся паре, провела Лену. Так они обошли несколько клубов, и Вена постепенно теряла для нее пафосность, становясь его Веной.

У дома подруги они прощались, затянув расставание, она не знала как попрощаться. Он неожиданно сказал.

–Ты мне ничего не должна говорить если не хочешь.

Эти слова вызвали дрожь, а с чего он решил, что должна! Но на тот момент это показалось больше заботой.

–Ну как твоя встреча? – встретила ее подруга Нина.

–Не понимаю, что это было. Доверие вперемешку со страхом.

–А что будешь делать?

–Наблюдать. Он то предлагает дружбу, то намекает на роль любовника. Но если он не готов к честному разговору, мне это не нужно, но кажется он неплохой человек. Как-то много "но" для обычной прогулки, она интуитивно тряхнула головой, чтобы сместить фокус.

Лена не знала тогда, что эта встреча станет началом шестилетних отношений с периодом между болью и надеждой. Если бы она могла предвидеть будущее, возможно, повернулась бы и ушла. Но тогда, в тот вечер, она еще верила, что просто всегда сможет уйти.

Глава 5: Цена дружбы

Часть 1: Удобный друг

Вторая встреча в Вене началась с объятий, которые длились чуть дольше обычного. Титя излучал озорную мальчишескую энергию, но его внимание принадлежало только Лене. Когда они отдалились от компании, разговор принял личный оборот.

"Не хочу ехать в Португалию одна", – призналась она.

"Мальчики будут знакомиться", – улыбнулся он. – "Я бы точно попытался".

"Мне бы понравилось, если бы это сделал ты", – рискнула она.

Но он, как всегда, перевел тему. Этот танец продолжался уже месяц: два шага вперед – один назад. Его непоследовательность раздражала, но потребность в близости оказывалась сильнее.

На следующей встрече с его подругой Ритой разговор неожиданно перешел на проблемы Лены. Титя мягко, но настойчиво вывел ее на откровенность о браке. Когда она призналась, что не может уйти из-за сына, они с Ритой тут же начали искать решения.

"Оля знает про разводы с детьми", – сказал Титя, уже набирая номер.

Его эффективность трогала и пугала одновременно. Почему этот практически незнакомый человек так вовлекался в ее проблемы?

Утром он написал: "Когда снова приедешь?"

Но после ее ответа снова наступило молчание. Его стратегия соблазнения напоминала игру в кошки-мышки: долгие паузы, чтобы не спугнуть добычу.