Имперец. Ранг 1. Студент

– Занимай эту комнату, – скомандовал боярич, кинув взгляд на часы. – И нам пора выдвигаться.

Я молча бросил рюкзак на первую попавшуюся поверхность и вышел вслед за Иваном.

– Ты знаешь, зачем нужны секунданты? – спросил меня парень, когда мы вышли из общежития.

Что-то такое черненькое забелелось в глубине моей памяти о прошлой жизни и Пушкине, которого тут не существовало, но ничего конкретного я не знал. Мой опыт подсказывал лишь, что, если начинается мордобой, безучастных не остается.

– Соблюдение правил? – предположил я.

Боярич вздохнул:

– Вообще, строго говоря, дуэли между благородными возможны только с высочайшего дозволения, – парень указал пальцем наверх, обозначая императора, – потому как между благородными дуэли проходят на магии. А у нас будет так…

– Драка, – подсказал я.

– Да, – кивнул Иван, – но пафосная.

Пафосная – это слабо сказано. На полигон, который предполагал отработку магической практики, стеклась куча народа. Подозреваю, все, кто не был занят стоянием в очереди на заселение, явились посмотреть на нас красивых.

– Ты такой популярный? – спросил я у Ивана, рассматривая толпу, активно рассаживающуюся по зрительским местам полигона, расположенным по периметру арены.

– Нет, – усмехнулся боярич, – это ты такой популярный. Бросил вызов благородному.

– Так, может, это благородный такой популярный? Кто он?

Не то чтобы имело особое значение, кому чистить рожу, но очевидно, что одним подходом это не ограничится.

– Это Долгоруков-младший.

Я быстро вспомнил место Долгоруковых в аристократической пищевой цепочке. Долгоруковы были из левых, любили громкие заявления на публику и изо всех сил старались изобразить, как они близки к народу.

– Так он же из Свободной фракции? – удивился я.

– Ты следишь за политикой? – удивился в ответ Иван.

Мне пришлось неопределенно пожать плечами. Не объяснять же пацану, что прошлая жизнь научила держать руку на информационном пульсе. Просто на всякий случай.

– Верно, из Свободной, – кивнул боярич. – Поэтому если ты сейчас подправишь ему профиль, это будет фурор.

Да уж, народ, за которого якобы радеют Долгоруковы, в моем лице сейчас сломает пару костей младшему радетелю. Папенька парня по голове явно не погладит.

– А ты кого вызвал? – спросил я.

– Распутина, – скривился парень.

– Тоже неплохой выбор.

В этом мире не было нашего Николашки II, зато были Распутины, и носили они целый княжеский титул. Не уверен, имелась ли какая-то корреляция с тем Распутиным, но каждый раз, когда я слышал эту фамилию, у меня немного дергался глаз. Потому как здесь Распутины были практически синонимом продажной шкуры, но такой вертлявой, что императору формально не за что было прижать их к ногтю.

– Ну пришли, – немного возбужденно констатировал Иван.

Полигон по площади легко бы вместил в себя парочку футбольных полей. Да и сейчас он тоже напоминал место для пинания мяча: идеально ровный уровень, аккуратно подстриженный газончик. Недалеко от входа стоял очень мрачный мужчина в форме университета.

– Кто это? – кивнул я на представителя местной власти.

– Распорядитель от ректората, – пояснил Иван.

– Не можешь остановить беспорядок – возглавь, – пробормотал я.

В принципе это было логично. В институте смешанного типа, наполовину заполненном понторезами, разборки в той или иной форме были неотъемлемой частью коммуникаций. И лучше их контролировать, чем потом объяснять, почему родовитый отпрыск откинул копытца в драке с более удачливым сыном грузчика.

Наши противники уже стояли поодаль с неизменной недовольной рожей на месте.

– Представьтесь, – скучающим тоном человека, выполняющего обрыдлую работу, произнес распорядитель.

– Иван Новиков.

– Александр Мирный.

У мужчины едва заметно дернулась щека, но комментировать он не стал, лишь подозвал рукой наших оппонентов. С той стороны подошли Долгоруков и Распутин в комплекте с секундантами.

– Кто сражается первыми? – спросил мужчина, переведя взгляд с нас на них и обратно.

– Я и этот, – первым ответил Иван, кивнув на противника.

– Возможно ли решить ваши разногласия мирным путем? – без особой надежды спросил распорядитель.

– Нет! – рявкнули оба дуэлянта.

– Оружие? – уточнил мужчина.

Распутин лишь сделал жест. Такой барский, разрешающий выбрать оружие. Хотя, насколько я знал, выбирает оружие тот, кого вызвали. То есть разрешение Ивану не требовалось.

– Клинки, – коротко бросил Новиков.

Я посмотрел на товарища и подумал о том, что для парня это наверняка первый настоящий бой. Да еще и при таком скоплении народа. Неудивительно, что его слегка потряхивало от адреналина.

Распорядитель щелкнул пальцами, и к нам поднесли продолговатый футляр. Мне и второму секунданту предстояло подойти и оценить качество оружия. Как оценить клинки, лежащие на синем бархате?

Да никак, если у тебя нет хоть сколько-то профессионального навыка ковки или боя. Ну, я, как и секундант другой стороны, вынул клинок, проверил, что лезвие не отваливается от гарды, немного помахал им для вида. Потом мы поменялись оружием, манипуляции повторились. На этом, собственно, мое участие и закончилось.

Я хлопнул Ивана по плечу на удачу и отошел в сторону.

Дуэлянты демонстративно надели поднесенные им магические блокираторы, представлявшие собой блестящие наручные браслеты из белого металла в палец шириной. Противник Ивана тоже был первокурсником, поэтому технически никто из них не мог применять магию. Но техника безопасности есть техника безопасности, тут на чистоплотность заносчивой аристократической молодежи полагаться нельзя.

Пока распорядитель зачитывал последние ценные указания, я подумал о том, что стоит получше изучить тему с артефактами. Их применение было нешироко, технологии вытеснили артефакторику с рынка, как более дешевые и простые в исполнении изделия. Но тем не менее этот гибрид магии и науки в каком-то виде в мире присутствовал, а я о нем, к своему упущению, имел весьма смутное представление.

– Колоть нельзя, только рубить! – не говорил, орал распорядитель. Видимо, чтобы лучше и точнее дошло до дуэлянтов. – Бой до первой крови! Применение любых техник запрещено! Стороннее вмешательство запрещено! Площадь поля тридцать на тридцать!

Щелчок распорядителя, и газон осыпался золотым песочком, образуя круглое поле заданной площади, усиленно напоминавшее мне песчаный берег Анапы.

– На позиции!

Защитники собственной чести разошлись на положенное расстояние, встали в хитрую стойку, абсолютно повторяя друг друга. Полигон ободряюще шумел, подначивал, казалось, можно пощупать эмоции зрителей.

– Бой!

Глава 3

Ну что можно сказать про дуэль на клинках, названия которым я не знаю? Это красиво.

Парни двигались плавно, почти что синхронно. Это наталкивало на мысль об одной школе, но я мало что знал о местных благородных боевых искусствах. В Сети эта тема не была табуирована, но поскольку не представляла интереса для широких масс, информации почти не было. То ли дело кулачные бои, которых в этой Российской империи имелось побольше, чем видов ушу, карате и кунг-фу, вместе взятых, в моем прошлом мире.

– Колоть нельзя, только рубить! – периодически орал распорядитель, наблюдавший за схваткой.

Парни сходились, сталь скрещивалась, и они снова отпрыгивали к кромке дуэльной арены. Щупали друг друга, оценивали противника и старались не показывать своих навыков.

Со стороны могло показаться, что дуэлянты просто красуются, но я-то видел побольше местной молодежи. Притирка затягивалась, трибуны начинали негодовать по этому поводу.

И Распутин первым решил зафиналить дуэль. Не знаю, на что он рассчитывал, но парень метнулся к Ивану, замахиваясь мечом наотмашь. Боярич такой прыти от соперника явно не ожидал, а потому отпрыгнул чуть ли не в последний момент: острие клинка противника вспороло рубашку, но не дотянулось до кожи.

Девичья половина трибун буквально завизжала от восторга: Иван продемонстрировал им всем идеальные мышцы, кубики-рубики и прочую красоту, что так нравится девчонкам на картинках. Массивный нательный крест тускло сверкнул, и парень рефлекторным движением сжал его в кулак.

По странному стечению обстоятельств магия здесь соседствовала с религией в умах и сердцах людей, а потому показалось, этот жест придал ему силы и решительности. И в следующий момент боярич атаковал так нагло, так напористо, что трибуны восторженно ахнули.

Фехтуя одной рукой и сжимая крест другой, Иван обрушил на противника град ударов, заставляя того уйти в глухую оборону. И, наконец, острие клинка боярича вывело замысловатый узор, оставляя в воздухе капли крови.

Иван задел княжича по щеке, хотя я был уверен, метил парень противнику минимум в глаз.

– Первая кровь! – рявкнул распорядитель, останавливая дуэль. Пытаясь остановить, точнее.

Куда там. Оскорбленный в лучших чувствах Распутин кинулся на обидчика с намерением если не отомстить, то покалечить.

Но представитель ректората был мужиком опытным: щелчок – и песок под ногами превратился в зыбучие пески, мгновенно засосав противников по колено.

– Победитель дуэли – боярич Новиков!

Зрители встретили победителя одобрительным гулом, заставив парня надуться от гордости. Поигрывая мускулатурой, подмигивая и рассылая воздушные поцелуи красоткам, Иван подошел ко мне. Адреналин еще играл в крови у парня, и в широко распахнутых, немного пьяных от эмоций глазах плескалась удалая молодецкая дурь.

– Твоя очередь! – бодро проговорил боярич, протягивая запястья с блокираторами подошедшему сотруднику университета. – Надеюсь, ты оттяпаешь ему руки по самые ноги!

– Ничего не могу обещать, но постараюсь, – усмехнулся я.

Распорядитель без особых эмоций посмотрел на меня, потом на Долгорукова, а потом снова на меня, но уже округлившимися глазами.

– Смешанная дуэль? – уточнил мужчина слегка обалдевшим тоном.

Долгоруков поджал губы, я от комментариев воздержался. Трибуны притихли, ожидая первоклассное шоу. Да-да, чернь сейчас накостыляет барину, доставайте мобильники, можно включить прямую трансляцию.

– Возможно ли решить ваши разногласия мирным путем? – задал традиционный вопрос распорядитель.

– Нет, – процедил мой противник с самым высокомерным видом.

Распорядитель же растерянно вздохнул. Похоже, в его практике это первый случай такого нарушения социальной иерархии.

– Оружие?

– Клинки, – с превосходством проговорил Долгоруков. – Я преподам этому человеку урок владения благородным оружием. Может, тогда он поймет, в чем разница между нами.

Ну, это действительно будет интересно.

Пока мне надевали магические блокираторы, Иван изучал предлагаемое оружие. В отличие от меня, боярич понимал поболее, но прикопаться было не к чему.

– Колоть нельзя, только рубить! – повторил распорядитель. – Бой до первой крови! Применение любых техник запрещено! Стороннее вмешательство запрещено! Площадь поля тридцать на тридцать!

Первым, как ответчик, выбирал клинок Долгоруков. Он склонился над оружием на бархате, недовольно поцокал, несколько раз тянулся и отнимал руку, и, наконец, когда я уже демонстративно закатил глаза, выбрал себе один из клинков. Я взял второй, и мы разошлись на позиции.

Пока я шагал свои пятнадцать метров, сделал несколько взмахов клинком. Все эти истории про вес, баланс и что-то там еще были мне бесконечно далеки, так что я просто проверял, как оружие лежит в руке.

Лежало оно, надо сказать, неплохо. Но, учитывая частоту использования, сложно было ожидать плохое оружие от ректората.

Я замер на своей позиции и посмотрел на противника. Долгоруков сразу же принял эффектную стойку. Сложно сказать, была ли она эффективная, но перед девицами парень точно покрасовался. Мы же благородных институтов не кончали, так что я решил покрасоваться, как умел: заложил пальцы левой руки в карман, а клинок и вовсе опустил в землю, изредка постукивая себя плашмя по ноге.

Тишина была потрясающая. Трибуны молчали. Секунданты молчали. Представители ректората тоже молчали. Распорядитель сделал глубокий вдох и отмахнул:

– Бой!

Видимо, Долгоруков рассчитывал, что я полный дебил, раз вызвал благородного на дуэль. Но должно же было что-то закрасться в его напомаженную голову при виде моей расслабленной позы. Впрочем, неблагородному, вообще-то, особенно негде и незачем учиться фехтованию. И впервые в жизни я с теплотой вспомнил кошмарные увлечения младшего сына из прошлой жизни, который регулярно катался по лесам России-матушки с палатками, доспехами и репликами исторических колюще-режущих орудий. Собственно, чтобы наладить какой-то контакт с ребенком, мне самому пришлось кое-чему поучиться. Нормальные отцы ездили рыбачить или охотиться, а я вот с мальцом тренировался махать мечами…

Кто б знал, что пригодится.

Долгоруков рванул с места в карьер, планируя нашинковать меня с наскока. Скорость у него была отменная, этого не отнять, вот только, кажется, он не ожидал от меня ничего. А потому впечатался в мой блок, как в железобетонную стену.

Трибуны восхищенно ахнули. Я же перекинул вес тела с ноги на ногу и сделал подсечку. Долгоруков начал терять равновесие и, чтобы не прочертить аристократическим профилем по песку, неловко отпрыгнул в сторону. Зрители хохотнули, я же медленно отходил от парня, прокручивая клинок в руке и размышляя, как бы не прибить ненароком сынулю влиятельных родителей.

А сынуля тем временем снова решил атаковать меня, но на этот раз уже не в лоб. Сталь поэтично зазвенела, трибуны зашумели, где-то на границе видимости мелькнуло сосредоточенное лицо боярича Новикова. Но на самом деле весь мир сузился до тридцати метров песка и моего противника.

Блок – атака – блок – атака – блок. Долгорукову не удавалось скрыть удивление: он не мог определить, где я учился фехтовать, а потому не знал, чего от меня ожидать. И уж тем более в самом страшном кошмаре мажора он не мог представить, что пацан без рода и племени из глухой обороны перейдет в атаку.

Атака – блок – атака – блок – атака – атака.

Я поймал его клинок на свой, отвел в сторону и с разворота впечатал ногу в грудину парня. Удар был такой силы, что Долгоруков выронил оружие, и его протащило через всю песчаную арену. Охренеть, как я, оказывается, могу. Сам от себя не ожидал!

Зрители, впрочем, тоже. Трибуны радостно заулюлюкали, прося крови. Я их настрой, конечно, разделял, вот только совсем уж тыкать котенка в дерьмо не хотелось. А потому я подошел к распластанному на песке и оглушенному ударом парню и чиркнул острием клинка, повторяя царапину Ивана.

Полигон затих.

– Пе… – голос распорядителя сел, и мужику пришлось прокашливаться, портя пафос момента. – Первая кровь!

И трибуны взорвались овациями.

В отличие от Ивана, я купаться в повышенном внимании не особенно хотел, а потому просто пошел в сторону помощников распорядителя, чтобы они сняли с меня эти сомнительные украшения. Отсутствия магии не ощущалось, но наручники нервировали.

– Как ты его! – восторженно воскликнул подошедший Иван. – Вот это силища!

Я лишь многозначительно ухмыльнулся. По правде говоря, мне еще ни разу в жизни не представлялось возможности бить людей хотя бы в половину силы. Да и сейчас я, прямо скажем, сильно сдержался, чтобы не зашибить или не покалечить Долгорукова. Так что на самом деле я слабо представлял себе все возможности своего нового тела. Но было стойкое ощущение, что у меня в арсенале не только бодрость молодого тела и духа, но и еще какая-то богатырская суперсилушка прибавилась.

– Где ты научился так сражаться? – допытывался меж тем Новиков.

– Да… – неопределенно протянул я. – Один парень научил.

– Парень? – с сомнением спросил Иван.

Вряд ли бы я смог рассказать бояричу, что продемонстрированные мной махи ногами относятся к одному из смешанных типов контактного боя, разработанного специально для подразделений специального назначения. Пришлось сослаться на тяжелое детство.

– Да, один парень. Я же из имперского детдома. Там был, кхм, смешанный контингент.

– О… – растерянно произнес Новиков.

Это было довольно частое «О» в моей нынешней жизни. Почему-то собеседникам становилось ужасно неловко, когда всплывала тема приюта. Но боярич, к его чести, не стал делать сочувствующие глазки, а, как настоящий мужик, проигнорировал больное место и быстро свернул с этой темы.

– Так, ну я считаю, что нам надо отметить это шикарное представление, – кивнув на выход с полигона, произнес Иван.

Удивительное дело, но нас не забросали бельем фанатки и не кинулись жать руки фанаты. Народ уважительно расступался, не решаясь нас беспокоить. Возможно, причина была в том, что мы – представители разных, не пересекающихся сословий. И если неблагородная публика готова была качать меня на руках, а благородная – выражать восхищение моему товарищу на пафосных максималках, то вместе они все не понимали, как с нами коммуницировать.

– И как отмечают аристократы удачные дуэли? – живо заинтересовался я.

– Как и неудачные, – невозмутимо ответил боярич. – Кутят.

Не то чтобы мне хотелось набраться, но здоровое любопытство требовало выяснить, какие тут есть питейни и жиральни. На будущее.

– Ну, пойдем кутить, – согласился я.

Подъемных денег, выделенных детдомом, мне вполне бы хватило на месяц очень скромной жизни. Но плох тот студент, кто не пропивает стипендию в первый же день!

Прислуга на территории ИМУ не жила. Насколько я знал, это вроде бы как была дань древним традициям, когда магов-недоучек запирали под амбарный замок до конца обучения. Времена изменились, и никто ломать ноги за побег с территории уже не будет, а вот традиции остались.