Между нами любовь?
Анна Зубавина
Между нами любовь?
Глава 1
– С ума сошел?! – проорала я соседскому шпицу Марсику. – Как тебя угораздило глупую башку через штакетины просунуть!
С досады плюнула себе под ноги.
Вечно у Филиппа так! Мотается целыми днями непонятно где, а Марсик сам себе предоставлен.
Шпиц взвизгнул и затих. Все, задохнулся!
В ужасе кинулась на помощь.
Со всей дури врезалась в ведро с водой, припасенной для полива клумбы.
Вода разлилась, ведро откатилось, а я,поскользнувшись, на полном ходу впечаталась лицом в забор. Приложилась знатно. Аж, искры из глаз посыпались!
Оценив обстановку, рванула в сарайчик за гвоздодером и топором.
Через минуту шкодливый шпиц был спасен.
Прижала Марсика к груди и уселась на землю.
Шпиц жалобно затявкал.
– Не трясись, Марсюньчик. Я тебя понимаю. А вот хозяина твоего бесшабашного – отказываюсь!
Нельзя маленькой собачке без присмотра по участку носиться, как Филипп не понимал?!
Странный он парень. Я его почти не знала.
Здоровались, конечно. Пару раз сбежавшего Марсика вместе разыскивали. На этом все!
В поселке Филиппа звали Старьевщик Фил. Правда, только за глаза.
Понятия не имею, за что его наградили таким экстравагантным прозвищем!
На вид Филиппу больше тридцати не дала бы. Общительностью сосед не отличался, хотя и жил один.
Дача у него просто шикарная – кирпичная, двухэтажная! А вот забор почему-то из простого штакетника.
…От напряженной позы у меня заломило шею и затылок. Горели огнем ободранные колени. А лицо… Лучше бы не дотрагивалась!
На лбу, ближе к переносице, зрела шишка. Кожу на скулах щипало и саднило. И, кажется, распухал нос.
Я страдальчески застонала.
Марсик, из-за солидарности, завыл.
– Перестань, мой хороший, – попросила ласково. – Радует, конечно, что ты не сиганул в пруд, как в прошлый раз. Но спасать тебя от удушения – сомнительное удовольствие!
В ответ испуганно вспыхнули черные бусинки круглых глазок, а подвыванье сменилось скулежом.
– Не верещи, – прикрикнула строго. – Я тебя между штакетинами не загоняла!
Домой бы мне надо…
Со вздохом оценила безнадежно испорченный брючный костюм.
Вдохнула густой, наполненный ароматами трав запах летней ночи. От прогретой земли исходило приятное тепло.
Легла на спину. Марсик устроился на моем животе.
Прижала его к себе и задремала.
***
Очнулась я от постороннего прикосновения и испуганно охнула:
– Филипп!
Марсик же даже не пошевелился. По фигу хозяин!
– Алина? – серо-голубые глаза в обрамлении густых темных ресниц полыхнули тревогой. Его взгляд метнулся к выломанным доскам в заборе. – На вас напали? Что у тебя с лицом? Почему Марсик спит у тебя на животе?
Со стоном пошевелилась, сунула шпица в руки хозяину и кое-как приняла сидячее положение.
Марсик истошно залаял, и видимо «в благодарность» за спасение рванулся опять ко мне.
– Филипп, из-за твоей халатности он чуть не погиб! – всхлипнула я и почему-то улыбнулась…
Наверное, от радости, что Марсик остался жив. Да и себе, кажется, ничего не сломала. А могла, когда через ведро с водой споткнулась!
Шпиц тявкнул последний раз и затих. Поцеловала его в густой шелковистый загривок и пожаловалась:
– Мне так плохо! Жених помолвку разорвал, – выболтал тайну мой глупый язык. – А тут еще Марсик башку между штакетинами просунул, а назад никак. Пришлось спасать. – Я шмыгнула носом.
– Срочно понадобилось уехать, – виновато выдохнул сосед. – Думал, погуляет собачка, порезвится, воздухом свежим подышит… Предположить не мог…
– Так нельзя, – внутри меня кипела злость на нерадивого Филиппа. – Марсик глупенький еще. А тебя целыми днями нет дома!
– Ты права. Надо уделять шпицу больше внимания. Ладно, подумаю!
– Подумай.
– Спасибо за Марсика, – поблагодарил сосед. – Так что там, говоришь, учудил твой жених? – серо-голубые глаза Филиппа недобро сверкнули.
– Бросил. Я его маме не понравилась! По статусу не подхожу. Только не могу понять, зачем тебе об этом рассказываю!
– Ты его любишь? – сердито спросил Филипп.
– Уже нет, – усмехнулась печально.
– Поехали! – приказал сосед и потянул меня к калитке.
– Куда?! – пришла я в ужас. – Ты хочешь побить Костю прямо сейчас? Не надо!
– Не надо так не надо, – мрачно согласился Филипп. – Мы вообще-то в травмопункт поедем. Чтобы врач тебя осмотрел, раны обработал, да и прививку от столбняка поставил.
– Нет! – меня заколотило от страха. – Сама обработаю. Какую еще прививку?! Не надо никакой прививки… – от грядущей перспективы меня затошнило.
– Не обсуждается! – Филипп помог мне подняться, забрал яростно сопротивлявшегося шпица и потянул к калитке.
Возле соседского дома стоял эпохальный внедорожник «Нива». Я поморщилась. Вроде сосед не из бедных, а машина… отстой.
Филипп силой посадил меня в машину, передал Марсика и захлопнул дверцу.
– Ну ладно, Старьевщик Фил! Так, да? – прошипела с яростью. – Я отомщу! Ты не имеешь права, – я тряслась мелкой дрожью от предстоящих медицинских манипуляций. – Ненавижу больницы!
– Не боишься называть меня в лицо Старьевщиком Филом?
– Еще чего! – фыркнула и тут же поинтересовалась: – А что, нельзя?
– Тебе можно, – его голос звучал серьезно. – Хотя, это привилегия для очень немногих… друзей.
– Не больно надо, – пробурчала запальчиво.
До травмопункта ехали в полном молчании. Даже Марсик притворился, что крепко спит.
Глава 2
Ночью я оплакивала крушение личной жизни. Успокоилась только на рассвете.
Едва погрузилась в сон, как позвонил Костя. Наверное, еле утра дождался, не иначе!
Принялся нести какую-то ахинею в свое оправдание. Типа, что мать – это святое, и ее можно понять и простить. Вот и пусть прощает! А я хамство его мамаши выносить не собиралась. А самое обидное, что даже слова в мою защиту не сказал. А это значит, что он с ней полностью согласен? В том, что я плебейка и все такое?!
Вежливо попросила его забрать из Загса заявление и признаться всему городу, что мы больше не жених и невеста. Вакансия самого перспективного жениха свободна!
Неделю просидела, словно в тюрьме. Даже за калитку не выглядывала. Да и куда я, с разбитым лицом, направилась бы?
Хорошо хоть на работу идти не надо – третий день, как я томилась в отпуске, а отпуск у педагогов, как известно, длинный. Так что до середины августа я совершенно свободна!
Сосед, наверное, восхищался моим героизмом в деле спасения его любимого шпица. Поэтому на следующий день после инцидента Филипп явился с шикарным букетом алых роз, бутылкой шампанского и корзинкой всяких вкусностей, начиная с фруктов и заканчивая изысканными мясными нарезками.
Он расшаркался перед мамой, поцеловал ей руку, вручил цветы. А я по простоте душевной думала, что букет для меня, как признание моей неземной красоты, изрядно подпорченной во время спасения Марсика.
С Филиппом любезничать не собиралась, отнеслась к его визиту прохладно и даже отказалась присоединиться к их с мамой «светской беседе» и добрососедскому чаепитию.
Я ужасно злилась. Не простила соседу болезненных манипуляций в травмопункте и долбанной прививки от столбняка, которой боялась до обморока. Как я ни умоляла медперсонал не делать ее, мои вопли, видимо, были для них меньшей карой, чем упрямо сведенные брови и строгий взгляд Филиппа.
Однако, показная холодность соседа не отпугнула. Наоборот!
Сегодня шестой день, как он с настойчивостью, достойной лучшего применения, мозолил мне глаза, распивая с мамой чаи на кухне и обсуждая очередной криминальный сериал, которые мама просто обожала.
Мамуля от этих посещений даже как-то повеселела, воспряла духом, и на бледном от болезни лице появился легкий, чуть заметный румянец.
Два года назад она переболела гриппом, осложнившимся тяжелым пороком сердца. Маме «повезло» – досталась квота по бюджету, и в областном кардиологическом центре ее бесплатно прооперировали, после чего дали инвалидность.
Но на послеоперационное лечение и реабилитацию нам пришлось с мамулей продать свою «хрущевку» в городе и переехать сюда, в дачный поселок, где у нас имелся небольшой летний дом.
Чтобы жить там круглогодично, я набрала кредитов: подвести газ, воду и капитально его отремонтировать. Маме для здоровья загородная жизнь была просто необходима, недостаток кислорода в загазованном городе ее сердце переносило с трудом.
И вообще, врачи настоятельно рекомендовали ей санаторий кардиологического профиля два раза в год – летом и зимой. Но, увы, бесплатная путевка маме была положена только раз в год. И летом давать ее никто не собирался. Сказали, что, может, к ноябрю. А может, и вообще на будущий год, очередь огромная.
Конечно, путевки свободно продавались, только покупай, но вот как раз денег-то, чтобы купить, у нас и не было. Да и не предвиделось в обозримом будущем.
…Я валялась на кровати в спальне и просматривала ленты новостей в соцсетях.
Вошла рассерженная мама.
– Алина, культуры в тебе ни на грош! – прошептала раздраженно. – Филипп приходит, чтобы тебя поддержать. А ты тут в смартфоне зависаешь. Специально прячешься?
У меня задрожали губы.
– Я его не звала! Следил бы лучше за Марсиком.
Мама примирительно погладила меня по волосам.
– Филипп не виноват, что у тебя распались отношения с Костей. Не надо отыгрываться на ни в чем неповинном человеке. Думаешь, ничего не понимаю? Сосед наш хороший человек, отзывчивый, добрый. И поговорить с ним есть о чем. Если бы тут не пряталась…
Оторвала взгляд от экрана.
– Я не просила его меня развлекать! И мне без разницы, какой человек Старьевщик Фил! Или он у тебя теперь только Филипп? Интересно, почему у него такое прозвище?
Мама бросила на меня негодующий взгляд.
– Вот иди и спроси сама. Не укусит он тебя, не бойся.
«Как знать, как знать», – пробубнила про себя, а вслух сказала:
– Останусь здесь. Нет настроения. Сошлись на то, что у меня личная драма, и я переживаю.
Мама поджала губы, недовольно на меня посмотрела и плотно прикрыла дверь в спальню.
***
Я засунула смартфон под подушку, легла поудобнее и закрыла глаза.
Наверное, от нанесенного мне оскорбления, рухнувшей надежды на замужество, я должна была кусать губы и долго заливаться горькими слезами. Может месяц, а может год…
Но плакать почему-то пока не хотелось. Или уже расхотелось? Так же, как и выходить замуж за Костю. А еще не давал покоя вопрос, а была ли между нами любовь?
Да, нам было комфортно друг с другом. Мы оба не уроды, с образованием, с работой. Костя в нашем небольшом городе считался завидной партией. Собственная квартира в новом доме, новенькая иномарка, престижная должность в городской администрации.
Костя красиво за мной ухаживал – цветы, подарки, развлечения. Потом объяснение в любви, поход в Загс… И вдруг – «вы нам не подходите». Господи, хорошо хоть в учительской коллегам про свадьбу не успела намекнуть!
Обида пронзила сердце, и я, накрыв голову подушкой, завыла с упоением в голос, по-бабьи размазывая по щекам слезы.
Вот чего я плачу, а? Ведь между нами с Костей все кончено! Но как себя ни успокаивала, а на душе скребли кошки.
Судорожно вздохнула, встала с постели и подошла к зеркалу.
Печальное зрелище, ничего не скажешь!
Прямо с души воротит, до чего у меня жалкий вид с синим распухшим лицом, заплывшими глазами и воспалившимися ссадинами на скулах. Огромная шишка на лбу и свезенная напрочь кожа на коленях шарма также не добавляли. Придется ноги прятать под джинсами. И это в июльскую жару!
Наконец-то я начала понимать, что испытывал сосед, глядя на меня. Чувство вины! Именно оно гнало его к порогу нашего дома.
Насчет чувства вины я глубоко заблуждалась. Вовсе не из-за нее Старьевщик Фил зачастил к нам с визитами.
Глава 3
Глава 3 – 1
Через несколько дней лицо у меня заметно зажило (спасибо чудодейственным маминым примочкам), и даже рука после проклятой прививки под лопатку начала нормально двигаться.
Выходить за калитку пока не решалась, но собирать ягоды, а потом варить варенье была вполне способна.
Напевая под нос модный шлягер, я обрывала крупную черную смородину, росшую возле дальнего забора, в небольшое пластиковое ведерко. И на полном серьезе размышляла, а не сходить ли на местный рынок и не толкнуть ли там ягоды за приличную цену, потому что от каждодневной варки варенья меня уже основательно мутило.
И вообще! Деньги лишними не бывают – раз, не пахнут – два, и далее по списку!
– Алина, вот ты где! – раздался у меня над ухом обрадованный голос Филиппа. – Разговор к тебе есть.
От неожиданности испугалась, ведерко выскользнуло из рук, и тщательно собранная мною отборная смородина высыпалась прямо мне под ноги.
– Чтоб ты провалился, говнище! – в сердцах рявкнула на соседа. На глазах выступили слезы.
Конечно, я могла выругаться и нецензурно, сразу стало бы легче, но слишком много чести для какого-то там Старьевщика Фила! А потом, я принципиально не ругалась матом, хотя иногда очень хотелось. Как вот сейчас, например.
– А нечего было прятаться от меня все эти дни в своей комнате. Тогда бы мне не пришлось выслеживать тебя на огороде, как Марсик воробьев!
С досады на пустой труд я запульнула ведерко в огуречные плети. Да и вкусной смородины, честно сказать, сделалось жалко.
– А за говнище отдельное спасибо, – с неприкрытой обидой в голосе укорил сосед. – Лучше бы матом выругалась!
Я решила дискуссию не развивать.
– Что ты хотел? Давай спрашивай, а то мне домой пора!
– Не через забор, – отрезал Филипп. – Разговор тет-а-тет. Пошли ко мне!
У меня глаза на лоб полезли от такой наглости.
– А ху-ху не хо-хо? – выдохнула нервно.
Филипп поморщился.
– Что ты как пацанка, ей богу! А еще педагог. Выражайся прилично.
– Учить меня будешь! – возмутилась я.
Он заливисто рассмеялся.
– Не буду, – отозвался миролюбиво. – Алин, на самом деле, очень нужно поговорить. Подходи к моему дому, сейчас тебя встречу.
– А где Марсик? Что-то не видно его… – поинтересовалась я.
Филипп нахмурился.
– Наказан. Теперь выгуливаю только под строгим присмотром. Не готов пока мой пес к самостоятельности!
Я глубоко вдохнула и шумно выдохнула, запретив себе выдавать опять что-то «пацанское». А очень хотелось. Посидел бы сам в одиночестве целый день в четырех стенах… Взаперти…
Но вслух произнесла:
– Хорошо. Сейчас приду.
***
Сосед встретил меня на пороге и сделал приглашающий жест рукой.
– Пойдем.
Мы пересекли небольшой уютный холл. Взгляд зацепился за стеллаж, на котором была размещена коллекция игрушечных машинок. Что-то в них показалось мне странным, но что конкретно, не успела додумать, потому что мы резко свернули направо и вскоре оказались в небольшой уютной комнате.
Комната, судя по всему, служила Филиппу кабинетом.
– Подожди секунду, – пробормотал, кивнув мне на стул. А сам уселся за рабочий стол и уткнулся в экран ноутбука, усиленно двигая мышкой.
С любопытством осмотрелась вокруг.
Панорамные окна за колыхающимися от сквозняка легкими шторами. Шкаф для документов, два современных кресла, обтянутых кожей, несколько стульев… Все в бежевом цвете, даже ковролин. Стильно, ничего не скажешь!
Тонкое, хоть и приветливое «тяв» заставило меня вздрогнуть.
С пола на меня, задрав лисью мордочку, смотрел Марсик. Он подарил мне укоряющий взгляд, и я интуитивно почувствовала, что шпиц считал именно меня виновницей лишения свободы, а не свое разнузданное поведение.
– Не смотри на меня так, – шепотом попросила я. – Сам виноват. А потом, я ведь тебя спасла! Мы ведь друзья, правда? А в дружбе всякое бывает…
Марсик заскулил и отвернулся.
Я усмехнулась. Мужик – он и есть мужик, даже если шпиц! Свою вину признавать не любит. Но придется!
Исподтишка начала разглядывать углубившегося в ноутбук соседа.
А ведь Филипп совсем не старый… Ну, сколько ему? Тридцать? Чуть меньше?
В меру высокий, широкоплечий. Мускулистые руки под короткими рукавами футболки.
Всмотрелась в лицо. Необычное сочетание черт создавало неотразимость. И как это я раньше не замечала…
Смугловатая кожа, светлые серо-голубые глаза, черные густые волосы надо лбом. Раздвоенный подбородок с ямочкой под капризными, резко очерченными губами. Нос с чуть заметной горбинкой…
А он чертовски привлекателен, этот Старьевщик Фил! То есть сосед Филипп, извините.
Интересно, почему у него такое глупое прозвище и вообще… чем он по жизни занимался? Надеюсь, не бандитизмом. Сейчас, слава богу, не девяностые!
И что ему от меня вдруг понадобилось?
Глава 3 – 2
Филипп, кажется, почувствовал мой к нему пристальный интерес, и двинув напоследок мышкой туда-сюда, оторвался от экрана ноутбука.
Наши глаза встретились. Вот будто шпаги перекрестились! Мне даже как бы послышался легкий звон металла.
Пронзительный взгляд светлых глаз показался мне дерзким и просительным одновременно.
Но зато я сразу успокоилась. Такой взгляд, по моим понятиям, явно не предназначался для обольщения девушки и заманивания в сети «отношений».
– Чего хотел-то? – спросила в лоб. – Давай уж быстрей, рожай, а то обед скоро, мамуля забеспокоится, куда я с участка провалилась.
– У меня проблемы, – лицо Филиппа приняло сосредоточенный вид.
– А я причем? – удивилась искренне.
– Мне нужна твоя помощь.
– В смысле? – недоуменно вздернула брови.
Филипп поднялся из-за стола и заходил по кабинету.
Марсик беспокойно следил за хозяином и громко тявкал.
– Все смешалось в доме Облонских… – пробормотал сосед себе под нос.
– Ты еще и классику знаешь? – впала я в шоковое состояние. – Офигеть, не встать! – опять воспользовалась пацанским сленгом.
– Тебя это удивляет? Почему? Я, между прочим, политех закончил! А «физики», как ты, наверное, слышала – все немного лирики.
– Да уж, – хмыкнула я. – А почему тогда нигде не работаешь?
Филипп споткнулся и застыл как вкопанный.
– Почему так решила?
– Не знаю, – задумчиво протянула я. – У тебя какой-то вольный распорядок дня… Вот, например, последнюю неделю ты не вылазил с нашей кухни! Да и сегодня на работу не торопишься, а время почти полдень, между прочим. Какой работодатель потерпит такой игнор трудовой дисциплины?
Филипп отнесся к моим философским умозаключениям спокойно.
– Ну да, – кивнул он, – отчасти ты права. Никакой работодатель не потерпел бы. Но так как я сам себе работодатель, то приходится терпеть собственные причуды и вольно обращаться с распорядком дня.
– Это да, – согласилась вынужденно. – Давай ближе к делу!
Но Филипп не торопился.
– Насчет меня ты ошиблась! – лениво усмехнулся он. – Я работаю, и много. Неужели логику не включила? Откуда тогда все это, – обвел он взглядом кабинет и махнул рукой в сторону двери.
– Да, дом у тебя шикарный и… ухоженный, – согласилась я и сделала невинное лицо. – А вот машина, ой, как подкачала…
Филипп от такого «комплимента» споткнулся в очередной раз и был вынужден ухватиться за спинку стула, под которым, видимо, чтобы не мешать разговору, устроился Марсик.
Стул опасно накренился, шпиц громко залаял и отскочил на безопасное расстояние. И при этом почему-то подарил гневный взгляд не хозяину, а мне.
– Ну, ты и язва… – выдохнул Филипп. – А еще педагог…
– Не трогай мою профессию, – сразу ощетинилась я. – С детьми у меня прекрасные отношения! Как с родителями и коллегами…
– Ага, значит я – «приятное» исключение!
Опять раздался истошный лай Марсика.
Поежилась. Отчего шпиц так нервничает?
Взгляд Филиппа заледенел, но он быстро справился с эмоциями.
Его вдруг словно подменили. Он заговорил сухо, спокойно и веско:
– У меня к тебе деловое предложение.
Филипп вернулся в рабочее кресло перед ноутбуком, сцепил пальцы в замок и продолжил, уставившись куда-то поверх моего плеча:
– Я много работаю, что бы тебе там ни казалось. И даже, представь себе, устаю! У меня совершенно нет времени на отдых. А даже если и решусь отдохнуть по-настоящему, то есть вне дома, мне все равно не с кем оставить Марсика.
– Я должна забрать шпица к себе, пока ты на отдыхе? – почему-то обрадовалась я. – Так бы сразу и сказал!
Филипп предупреждающе поднял руку.
– Видишь ли, я собрался совместить отдых с работой. Работу бросить не могу! Так же, как и оставить собаку дома. Поэтому предлагаю тебе отправиться в круиз по Волге. Со мной и Марсиком. На две недели.
– А мне что за интерес?
– Ты не дослушала. Почти в каждом городе по маршруту, начиная с Нижнего Новгорода и до Астрахани, у меня деловые встречи.
– И что?
Поработаешь нянькой при шпице. Но это не все! Возможно, побудешь моей невестой. Фиктивной, конечно же!
От цинизма Филиппа перехватило дыхание.
С пламенеющим лицом подошла вплотную и сунула ему под нос кукиш.
– Вот это видел?
– Видел, – скучно кивнул он. – Не спеши отказываться.
– Почему это? – вздернула вверх дрожащий подбородок.
– В обмен за услуги я отправлю твою маму в элитный кардиологический санаторий в Мари Эл. Ровно настолько, сколько будет длиться наш с тобой отдых на воде.
– Здоровье моей мамы не твоя забота. Я сама путевку выбью…
– Ничего ты не выбьешь и прекрасно это осознаешь. Соглашайся.
– А если все-таки не соглашусь? – разжала я пальцы.
– Значит, обойдусь без отдыха. Я не могу оставить Марсика одного.
– Вот как! – прошептала я.
Уточнять, изменятся ли в этом случае планы соседа на мамину путевку, не решилась.
– Соглашайся, Алин! Отдохнем по-человечески. Ты в школе тоже целый год не пряники перебирала, – сочувственно улыбнулся Филипп. – Представляешь, мы с тобой в люксе для новобрачных… Будет нам романтическое путешествие! – он мечтательно закатил глаза.
Я круто развернулась и вышла из кабинета. Впереди меня беззвучно прошмыгнул шпиц.
Вне себя от ярости добежала до холла. Когда пробегала мимо стеллажа, мне под ноги с оглушающим тявканьем бросился Марсик и закрутился под ногами. Я споткнулась и размаху влетела в стеллаж. Миниатюрные автомобильчики как горох посыпались на пол. Сам соберет, Старьевщик Фил чертов! Чтоб его…
Метнулась к двери, сопровождаемая негодующим лаем Марсика, выскочила из дома и быстрым шагом направилась к калитке.
Глава 4
– Дочка, прости! – виновато прошептала заплаканная мамуля, после того как я рассказала ей о непристойном предложении Старьевщика Фила. – Вроде и не хотела я Филиппу на болезнь жаловаться, но так получилось. Документы медицинские попросил. Я… не смогла отказать. Понимаешь, он ведь на самом деле захотел мне помочь. От души.
– И как ты это поняла? Ну… что от души?
– Поняла, – мамин голос дрогнул. – Не первый год землю топчу, разбираюсь кое в чем.
– Сами бы справились, мам! У меня подруга институтская в областном департаменте здравоохранения работает, я бы ее попросила, чтобы с путевкой помогла.
Мамуля тяжело поднялась со стула.
– Пойду, прилягу! Что-то сердце бухает, и дышать тяжело.
У меня затряслись руки. Бросилась к шкафчику с аптечкой.
– Сейчас… – начала судорожно искать нужные таблетки.
– Не надо, пройдет, – отказалась мама. – Алиночка, не хочешь с Филиппом ехать отдыхать, не надо. Нет – значит, нет. Но он порядочный мужчина, я уверена. Подумай все-таки…
– Сказала же, сами справимся.
Мама сделала вид, что не услышала моих слов, и продолжила с мечтательным видом:
– Просто… Ты ведь и воды-то, можно сказать, никогда не видела – ни моря, ни реки большой. А тут – Волга! Круиз на теплоходе. Отдыхай себе, развлекайся, свежим воздухом дыши! Вода – она успокаивает, сил придает. Ты бы не отказывалась, дочка…
Мама смотрела умоляюще. В глазах у нее стояли непролитые слезы.
Сглотнула тугой комок в горле. Не могу больше! Что я, монстр, что ли?! Не дай бог у мамули приступ по моей вине произойдет. Не прощу себе!
– Хорошо, мам. Раз ты так просишь, обещаю подумать.
Мама улыбнулась.
– Вот и хорошо. Ни к чему обижать хорошего человека. Последишь за Марсиком, ничего страшного. Труд не тяжелый…
«А почему ты решила, что Филипп хороший?» – рвался наружу вопрос, но я вовремя прикусила язык.
Все-таки заставила мамулю выпить лекарство и уложила отдыхать.
Мне о многом надо было подумать. И лучше в одиночестве. Мама мне, похоже, не советчик.
