Истинная заноза декана

София Руд, Эйрена Космос

Истинная заноза декана

Глава 1. Хотела Аня новую жизнь

Пожалуй, это самое лучшее лето на свете. Лучшее потому, что я наконец-то беру свою судьбу в руки и вот-вот поступлю в университет.

Приют, одна общая комната на двенадцать человек, душ с облупившейся краской и частым отсутствием горячей воды – это всё в прошлом. “Теперь меня ждут четыре года в педагогическом и долгожданное счастье!”, – говорю я себе.

Тем более сегодня последний из вступительных экзаменов. Математика – не мой конёк. “Но я так усердно занималась, что даже спала с учебником под подушкой. Так что всё обязательно пойдёт как по маслу!” – уверяю себя, как вдруг слышу жалобное мяуканье. Такое тонкое и слабое, что сердце сразу сжимается. Через несколько шагов вижу троих парней, склонившихся над чем-то у куста.

Даже издали видно, что это не те ребята, с которыми стоит связываться. Самый высокий – лысый, с бычьей шеей и татуировкой, выглядывающей из-за синего засаленного воротника. Второй – щуплый блондин с нервным дёрганым движением рук и неприятной ухмылкой. Третий – смуглый крепыш в спортивной куртке с неправильной эмблемой известного бренда.

Уже собираюсь обойти их стороной, как вновь слышу писк и замечаю, что блондин что-то пинает. Точнее не что-то, а кого-то.

Котёнок – крохотный, не больше моей ладони, с грязной, слипшейся от влаги шёрсткой! Он пытается отползти, но не может. Из его крошечного рта вырывается такой отчаянный писк, что у меня ком в горле встаёт.

Сердце бешено колотится. Руки начинают дрожать, а в груди разливается такая горячая ярость, какой я никогда раньше не испытывала.

– Отпустите его!

Сама не понимаю, в какой момент оказываюсь близко. Голос дрожит, но звучит достаточно громко. Трое оборачиваются, и лишь теперь я понимаю, насколько непродуманным был мой поступок. Да они меня сейчас на месте прибьют!

– Рыжуля, иди куда шла! – бросает лысый, отмахиваясь.

От его движения меня обдаёт смесью пота и дешёвого одеколона.

– Да погоди, чего ты её гонишь? Может, она так познакомиться решила? – присвистывает блондин и скользит по мне таким взглядом, что внутренности скручиваются узлом.

– Плоская как доска, смотреть не на что, – хрипло говорит первый, разглядывая меня с головы до ног. – Дуй отсюда, рыжая!

– Котёнка мне сначала отдай! – выпаливаю я, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха, но гнев сильнее.

Я не могу оставить котёнка этим живодёрам.

– А ты, я смотрю, дерзкая, – скалится блондин, обнажая неровные зубы с жёлтым налётом, и наступает на меня так, что колени бы затряслись, но в критических ситуациях моё тело реагирует наоборот, а мозг так и вовсе выключается.

Потому вместо того чтобы отступить, я лишь крепче сжимаю кулаки, хотя знаю, что против этих парней не выстоять. Я слабее в разы, зато бегаю быстро.

– Макс, она походу глухая, но не слепая. А ну, придави этого кошака! – требует он, и только лысый заносит ногу, как у меня красная пелена перед глазами встаёт.

Даже не понимаю, как я так быстро откручиваю крышку от термоса и замахиваюсь, но горячий чай уже расплёскивается по телам живодёров. Они, вопя и ругаясь, отлетают в сторону, а я, лишившись последних капель инстинкта самосохранения, живо хватаю котёнка и пускаюсь прочь со всех ног.

Малыш в моих руках дрожит и пищит. Он такой лёгкий, что кажется невесомым, а его сердечко колотится, как маленький моторчик. "Ничего, маленький, я тебя спасу," – шепчу я, прижимая его к груди: "Главное добежать до людей! Там нас не тронут!" – думаю я, пока ноги несутся по тропинке в парке. А людей, как назло, нет, одна лишь бабуля в соломенной шляпке гуляет со шпицем. И она нам не сможет помочь.

– Стой, рыжая! Ты за это ответишь! – доносится яростный рёв лысого мне в спину, когда пролетаю мимо очередной лавки. Слышу тяжёлый топот нескольких пар ног.

Не оборачиваюсь, и так понятно, что эти трое бегут за мной, и если догонят… ой, мамочки! От страха внутри всё холодеет, но руки крепче прижимают дрожащий комочек к груди.

– Перехватывай с той стороны! – ещё один крик позади, и я понимаю, что дело плохо! Очень плохо!

Сходила Аня на экзамен, счастливую жизнь начала. Ну конечно! Вместо того чтобы сейчас праздновать поступление, бегу от каких-то отморозков через весь парк.

Тут же сворачиваю с одной тропинки на другую, надеясь, что хоть так избегу засады. Лёгкие горят от бега, в боку колет, но останавливаться нельзя. Нужно лишь добраться до моста, что идёт через реку, а там будет остановка с людьми.

Котёнок в руках слабо мяукает, его маленькое тельце сотрясает дрожь. Я чувствую, как его коготки цепляются за мою футболку в поисках защиты, и это придаёт мне сил бежать дальше. Но я понимаю – вдвоём нам не уйти.

"Так, милый, посиди здесь!" – мысленно говорю котёнку, остановившись на несколько секунд, чтобы спрятать его за кусты жасмина. Где-то здесь часто бродит кошка, она как раз окотилась, так, может, и этого бедолагу примет. Не дело расти без семьи, как сорняку. Уж я-то знаю.

С такими мыслями и оставляю котёнка, тут же сворачиваю на последнем повороте к мосту и уже чувствую эйфорию, ибо преследователей не видно, а вот мостик как раз передо мной, такой близкий, такой спасительный.

Но едва я забегаю на скользкий после августовского дождя настил, как путь спереди мне отрезает худощавый блондин. Его зрачки расширены, на лице перекошенная ухмылка, а руки подрагивают от нервного возбуждения.

– Попалась, рыжая! – рычит он мне, растягивая губы в жуткой улыбке.

Я тут же делаю несколько шагов назад, но старые кеды скользят по мокрым доскам. Я теряю равновесие и падаю. Надеюсь ухватиться за низкие перила, но какой там, с моей-то неуклюжестью.

Пальцы лишь царапают влажное дерево. Свист ветра в ушах, а затем тело пронзает такая боль, будто сотни игл входят в кожу до самых костей. Вода обнимает целиком, обжигает ноздри, царапает горло. Тут темно, не видно, где поверхность, где дно, и как бы я ни карабкалась, кажется, что не выберусь.

Но сдаваться – это не про меня, потому делаю рывок. Ещё рывок, когда кажется, что сил уже нет. И вот он, свет… блёклый, тусклый… но свет. Ещё рывок, и тут всё резко гаснет.

Нет ни боли, ни усталости. Нет ничего. Только странный звук падающих капель, раздающийся где-то далеко-далеко, будто за стеклом. К нему присоединяется голос. Глубокий, низкий, с хрипотцой, и, кажется, сердитый, а затем тело резко обдаёт холодом.

Хочу сжаться, а тело не слушается, зато я чётко ощущаю, как натягивается мокрая ткань на груди, будто кто-то собрался расстегнуть мою рубашку.

Что?

– Руки прочь, не то сломаю! – выпаливаю я, вскочив каким-то неведомым образом, и тут же захлёбываюсь водой, хлынувшей из горла фонтаном.

Боль вновь всё обжигает, голова резко начинает кружиться, в глазах всё ещё темно, и я вовсе не уверена, что мои слова кто-то расслышал. Тут же моргаю, пытаясь как можно скорее прийти в себя, и застываю, когда сквозь шум в ушах слышу:

– Кхм…

Глава 2. Вы меня достали

Раздаётся сиплый мужской голос над ухом. Я тут же смаргиваю ещё раз, пытаясь сфокусировать зрение, и натыкаюсь взглядом на целую гору мышц, отчетливо выделяющихся под мокрой белоснежной рубашкой.

Это вовсе не один из тех живодёров, от которых я убегала. Он в разы их шире и… мощнее. От него даже пахнет иначе – мускусом, древесиной и чем-то цитрусовым.

Выходит, зря паниковала, и из воды меня спас кто-то иной, а не преследователи?

Тут же поднимаю взгляд выше, чтобы убедиться в своей хрупкой теории, и застываю ещё раз. Моргаю раз, второй, третий. Мысли в голове, как назло, начинают путаться, становятся вязкими, как смола, и всё, что удается провернуть в голове, это: “А он.. он точно настоящий?”.

Нет, в самом деле, как природа может создавать настолько красивых мужчин: лицо строгое, будто вычерченное из камня, высокие скулы, чёткая острая линия подбородка, поджатые губы, аристократичный нос, а глаза… Глаза голубые, как чистое небо, только вот дико холодные.

Я бы даже сказала ледяные настолько, что меня мигом пробирает дрожь.

– А вы удивительно хорошо дерзите для мёртвой, – подмечает незнакомец, но таким холодным тоном, что невольно вздрагиваю.

– Вы совсем страх потеряли? – продолжает отчитывать.

А я почему-то сижу в таком шоке, что слова сейчас вымолвить не могу. Зато, как дурочка, засматриваюсь на его шевелюру.

Нет, ну тут нельзя не засмотреться!

И дело вовсе не в том, что его густые волосы доходят почти до плеч, а в том, что они какого-то неестественного серебристого цвета, как снег или даже иней. Разве такое бывает?

– Теперь глухой притворяться решили? – разражённо рычит мужчина, и я соображаю, что слишком долго молчу.

"Приди в себя, Аня!" – тут же отвешиваю себе мысленную пощёчину, хочу ответить, а он как назло и слова вставить не даёт, начинает плеваться пламенной речью.

– Думаете, это смешно? – выдает мне прямо в лицо с таким упрёком, будто я у него в печёнках успела застрять. – Уже не знаете, как иначе привлечь к себе внимание, так решили утопиться?!

Что?

Тут же кидаю на него ошарашенный взгляд.

– Вы вообще о чём? Сдалось мне ваше внимание! – недовольно выпаливаю незнакомцу с обиды.

Нет, в самом деле! Он что думает, я в реку грохнулась, чтобы меня такой, как он, спас? Я вообще-то от троих идиотов убегала, и если бы не скользкий после дождя мост…

“Так. Погодите. А где мост?” – пролетает в голове пугающая мысль, когда туннельное зрение потихоньку увеличивает охват обзора, и я осознаю, что рядом нет ни парка, ни моста.

Нет даже берега с зелёной травкой и августовского солнца над головой!

Зато тут есть тёмные стены, наполовину обшитые лакированным деревом. Добротный чёрный стол с резными ножками, за которым стоит на вид дорогущее кожаное кресло коричневого цвета. Тёмно-зеленые гардины… кажется, мокрые.

Мамочки! Да тут вообще всё мокрое. Капли воды стекают даже со стеллажей, заставленных книгами с золотыми корешками.

"Где я?" – пробегает паническая мысль, и я цепенею на пару секунд, а этот сердитый красавчик, как назло, продолжает ворчать над ухом.

– Хотел бы я вам верить, но вы утратили все шансы. Я и так был весьма терпелив и снисходителен к вашим выходкам, списывая всё на юный возраст и ветер в голове. Всякому терпению есть предел! – рычит он, пока я пытаюсь понять, не рехнулась ли часом.

В самом деле, в реку ведь упала, а тут какой-то кабинет. Если бы принесли, то уже успела бы обсохнуть, но я такая мокрая, будто только из реки достали.

– Вы меня вообще слышите?! – Незнакомец так рычит, что даже вздрагиваю от его тона.

– Слышу, но… – едва открываю рот, чтобы ответить, но у кого-то здесь, кажется, сорвало чеку.

– Боги, вы даже в такой ситуации продолжаете представление?! – выпаливает незнакомец и стискивает челюсти так, что даже желваки выступают.

А взгляд… он что, меня убить хочет?!

– Слушайте… – тут же хочу отползти от него подальше, а лучше вообще сбежать отсюда.

Мало ли, что у этого психа в голове. Чего он на меня вообще кричит и кричит? Мы даже не знакомы!

– Нет, это вы сядьте и слушайте! – приказывает мне, едва я рыпаюсь отползти.

И что самое удивительное, я тут же слушаюсь, хотя в иной другой ситуации отвесила бы за такой тон, уж поверьте. В детдоме с кем я только не воевала, но этот…

Что с этим типом такое? Даже воздух вокруг него будто начинает искрить. Или мне кажется?

“Нет… не кажется. Мамочки, это что вообще?” – с ужасом осознаю я, глядя на самые настоящие белоснежные искорки вокруг его белых волос.

– Говорю в последний раз, – предупреждает мужчина. – Остановитесь. Вы ученица, я ваш декан, и никаких иных отношений между нами быть не может! Вы мне не нравитесь, так понятнее? Ни как ученица, ни как человек и тем более, ни как женщина. Совершенно и навсегда! Так что прекратите…

Он рычит и рычит, а до меня тут доходит.

– Вы сумасшедший, что ли? – вскакиваю на ноги.

Да он меня просто с кем-то перепутал. Ну или сам головой стукнулся. Неважно!

– Сдались вы мне! – рычу ему, он вдруг застывает на пару секунд, будто я что-то невероятное сказала, а затем тянет ко мне свою руку, пусто температуру проверить собрался.

Ага, ещё чего! Псих ненормальный!

– Сами ко мне руки тянете, и я тут приставала?! – выпаливаю ему и тут же вскакиваю на ноги, пока мужчина впадает в самый настоящий шок.

Ага! Так-то! А то решил, что все тут из кожи вон из-за него лезут и с мостов сбрасываются. Кто он вообще такой? Актёр какой-то? Фитнес-тренер? Блогер? Плевать!

Драпать надо! Драпать! И поскорее бы понять, где я вообще оказалась… Я ведь на экзамен, чёрт возьми, опаздывала! А ещё тот котёнок…

С такими мыслями выскакиваю в распахнутую дверь, несусь сломя голову ещё несколько секунд, пока не вылетаю в какой-то холл, и тут же застываю.

Мамочки… “Это что ещё за место?!” – оглушает меня мысль, пока взгляд растерянно скользит по помещению.

Тут всё в лепнине, потолки, как в замках исторических сериалов. Даже полы из самого настоящего разноцветного камня. Что за…?

Не успеваю окончить мысль, как ловлю ещё одну порцию шока. А я во что одета? Что за синяя юбка до колен, когда я была в джинсах?! Меня переодели? А руки… что сделали с руками?

Застываю в ужасе, оглядывая тонкие пальцы с аккуратным маникюром, но без привычного лака, и впадаю в самый настоящий ступор.

КАК. ТАКОЕ. ВОЗМОЖНО?

Из шока выводит гул голосов, доносящийся из-за арки. Ступаю медленно, нерешительно, будто что-то внутри говорит: “Если сейчас взглянешь, назад пути уже не будет”. Но я буду не я, если не разберусь.

Потому делаю шаг, второй, третий и вновь застываю, обнаружив перед собой ещё один, но в этот раз огромный холл, заполненный студентами в синих формах, похожих на ту, что мокрой тряпкой висит на мне, заставляя дрожать от холода.

Или потряхивает не от холода, а от взглядов, которые тянутся ко мне со всех сторон?

Почему они все так смотрят на меня? Не знаю, что тут происходит, но мне это не нравится. Не нравится осуждение во взглядах, не нравится то, что я ни черта не понимаю.

“А может… это какое-то реалити-шоу? Скрытая камера?” – возникает обнадёживающая мысль, а следом за ней в голове гремит суровая правда: “Да кому я сдалась?”.

– Вот ты где! – резко раздаётся за спиной громкий женский голос.

Я тут же оборачиваюсь и во все глаза смотрю на двух незнакомых девиц, стремительно приближающихся именно ко мне.

Первая – очень красивая стройная брюнетка, как модель с обложки журнала. Вторая – блондинка, но первой ни в чём не уступает, а отдельными частями тела даже превосходит. Какие формы!

Но обе смотрят на меня так, будто на лоскуты сейчас порвут, хотя я их даже не знаю.

Зато прекрасно понимаю, что такие, как они, обычно бывают королевами в любой школе и в универе.

– Чего молчишь? – рычит брюнетка, остановившись аккурат напротив меня. – Ничего не хочешь объяснить?

Что? Они это точно мне?

Даже оглядываюсь в надежде, что они перепутали, и слова адресованы кому-то другому.

– Бросила нас утром одних, а сама такой переполох устроила! С каждым днём ты всё хуже, Амалия Арто! – ругается брюнетка, и обращается она определённо точно ко мне, хотя меня зовут Аня, а не Амалия Ар… как там? – Ну чего ты молчишь?

– Эта неисправимая опять ходит и грезит о декане Рэймаре! – вздыхает устало блондинка, закатив красивые голубые глаза.

– А ты её в последний раз в другом состоянии видела? – закатывает глаза брюнетка, а потом вновь смотрит на меня. – Ты отвечать-то будешь?

Э-э… Ответить-то могу, но сначала бы понять, с кем говорю и почему они меня чужим именем называют.

– А вы кто? – осторожно спрашиваю я, и лица красавиц вытягиваются в удивлении.

– Амалия, это уже не смешно! – ругается брюнетка, опять обращаясь ко мне неправильно.

Да что происходит?!

– Драконьи Боги! Да она сбрендила! – восклицает блондинка. Затем, прикрыв рот рукой, добавляет. – Ты на почве маниакальной любви совсем рехнулась?! Нельзя так! Он наш декан, приди уже в себя!

Не знаю, о какой там любви они говорят, но я точно сбрендила. Иначе как объяснить происходящее?

Ещё несколько минут назад я летела со всех ног на вступительный экзамен, который изменит всю мою жизнь, а потом… Дикари! Варвары!

Точнее, живодёры, которые решили поиздеваться над несчастным котёнком, а я, облив их чаем, схватила котёнка и тотчас дала дёру, не подумав о том, что ступаю на мокрый от летнего дождя мостик.

Секунда, короткий крик, и боль в горле и носу от того, как быстро холодная вода заполнила все вокруг меня. Я пыталась выплыть, пыталась, но что-то будто мешало. А потом… Потом этот психопат с серебряными волосами! И всё вот это! Как, чёрт подери?! Я не понимаю!

– Нет, она точно не в своём уме, – выдает мне “диагноз” блондинка и тем самым вырывает из круговорота панических мыслей.

Смаргиваю раз, второй, глядя на тех самых королев местного не-знаю-какого-заведения, называющих меня Амалией, и понимаю, что логичного объяснения произошедшему я, скорее всего, не найду.

– Неужели опять прибегла к какому-то опасному заклинанию и что-то напутала? – боязливо говорит подруге блондинка. – Ну точно! Глянь, в каком виде она явилась!

«Заклинание? Напутала?», – только и успеваю выхватить странные слова из её речи, как девушка тут же делает пасс рукой, и появляется тёплое дуновение ветерка, которое вмиг высушивает на мне одежду.

Мамочки-и-и! Вот теперь мне точно хочется кричать… Ибо это вообще КАК?! Невозможно, нелогично! Так не бывает!

Но оно случилось, прямо у меня на глазах!

Я что, сплю?

Тут же щипаю себя за запястье, и боль вспыхивает такая, что приходится стиснуть зубы. “Не сплю”, – проносится в голове, пока взгляд тупо устремлён на белое пятно на коже после щипка, а в голове неохотно вращается одна единственная мысль.

“Если это не сон, и не смерть, так как боль я чувствую, то… выходит, другой мир? И в этом мире я даже не Аня, а некая Амалия?”

– Амалия, хватит уже, ты нас пугаешь! – просят девушки, но они даже не представляют, насколько сейчас потряхивает меня.

– Да я сама… в шоке, – отзываюсь, ибо понимаю, что дальше молчать уже нельзя и нужно как-то собраться и разобраться в происходящем для начала.

– О чём ты? – хмурится брюнетка.

– Я… – хочу было начать, но понимаю, что с правдой о том, кто я такая, спешить не нужно, тем более ещё неизвестно, чем эта правда обернётся.

– У меня в голове такая каша, что я не в себе, – сообщаю девочкам, внимательно наблюдая за их реакцией, начинающейся с удивления, переходящей в переглядку, а затем в осуждающий меня взгляд.

– Ни разу не удивительно! Будь ты в своём уме, не затопила бы кабинет декана Рэймара! А тебя ведь предупреждали, Амалия. Ещё одна диверсия, и тебе не поздоровится! – строго отчитывает блондинка, а брюнетка охотно кивает головой ей в такт.

Меня тут отчитывают, как какую-то взбалмошную девочку, но я не спешу спорить. Меня куда больше интересует, что значило “не поздоровится”.

Вот только спросить у подруг не успеваю, вздрагиваю от того, как кто-то грозно произносит прилипшее ко мне чужое имя.

– Адептка Амалия Арто! – Звучит как гром среди ясного неба, и даже девчонки подпрыгивают, а затем кидают взгляды куда-то позади меня.

– Ну всё, тебе конец, – только и шепчут они, и я спешно оборачиваюсь, чтобы понять, какое же лицо у моего “конца”…

Глава 3. Миссия

Высокая худощавая дама со стянутыми в пучок тёмными волосами стремительно пересекает холл. Шагает, как генерал на парадном смотре, чеканит каждый шаг, а острые носы чёрных туфель угрожающе мелькают из-под длинной зелёной юбки.

– Адептка Арто, – произносит она, подойдя ко мне и задрав подбородок так, что её лицо похоже на железную маску – такое же неподвижное и холодное, целиком не разглядеть.

Но вот взгляд и интонации выдают тот неприятный факт, что я даме крайне не по душе.

– В кабинет ректора! Живо! – командует она с таким грозным тоном, что даже директриса нашего приюта ей бы позавидовала.

Такую не послушаться страшно. Да и зачем возражать? Я все равно не знаю, что делать и куда сейчас идти, потому просто киваю. “Поплывём по течению, пока не станет ясно, куда именно оно ведёт”, – решаю про себя, стараюсь успокоиться, но в голове столько мыслей, что передёргивает изнутри.

– Иди уже, чего застыла? – тут же толкает меня в бок одна из подружек.

Отличный вопрос! Сначала пугают тем, что мне "не поздоровится", а теперь отправляют на верную смерть? Хоть бы кто какую-нибудь инструкцию по выживанию подкинул!

"Ну, убивать меня не будут, верно? Это же академия, а не концлагерь", – пытаюсь успокоить себя, пока шагаю за грозной дамой по длинным каменным коридорам, белоснежные стены которых увешаны картинами в тяжёлых рамах. Но картины эти какие-то странные – вроде стоишь перед ними, а ощущение, будто нарисованные люди всё время смотрят на тебя. Хвала местным Драконьим Богам, хотя бы не шевелятся и не выпрыгивают.

Перевожу взгляд в сторону, разглядывая большие стрельчатые окна, через которые падает тёплый солнечный свет и виднеются желтоватые макушки деревьев. Значит, здесь сейчас осень? Да, и пахнет жухлыми листьями, чернилами и чем-то ещё, чему я не могу подобрать названия.

“Как же такое может быть?” – в сотый раз спрашиваю сама себя. Уже начинаю думать, что умерла в том пруду и проснулась в каком-то послесмертии, но и этот вариант не подходит, ведь нет смысла менять мне имя.

Значит…

Значит, я в самом деле в другом мире, и, скорее всего, в чужом теле, как бы бредово это ни звучало. Боже…

– Адептка Арто, – вырывает меня из пучины мыслей голос грозной сопровождающей.

Она как раз останавливается у массивных дверей и стреляет в меня строгим взглядом. А я в этот самый момент замечаю золотую табличку возле коричневой двери. Смотрю на загогулины, похожие на змей, и что странно, прекрасно их читаю. “Ректорат”.

– Уже придумали, как будете выкручиваться на этот раз? – чеканит дама, и я понимаю, что без ответа она меня не отпустит.

– Пока ещё нет… госпожа, – добавляю на свой страх и риск обращение, ибо имени её не знаю, и надеюсь, что не вызову этим подозрений.

Хвала местным богам, даму, кажется, устраивает.

– Ну, тогда желаю удачи. Она вам пригодится. Ибо в этот раз достопочтенный декан Рэймар не спустит вам всё с рук! И даже ректор вам не поможет, – выдаёт она с таким видом, будто вручает мне билет на казнь.

Стоп. Не спустит с рук? Ректор не поможет?

А почему, собственно, ректор должен мне помогать? Разве не его в первую очередь стоит бояться, как главного в этом… учебном заведении?

Не успеваю я переварить эту мысль, как секретарша распахивает массивные двустворчатые двери. Делаю шаг вперёд – и первое, что бросается в глаза, это не интерьер, а ростовое зеркало в тяжёлой раме.

Из него на меня смотрит незнакомая, но очень даже симпатичная девушка с длинными огненно-рыжими локонами. Её синяя униформа немного помята, прическа растрёпана, но это нисколько не портит общую картину. Наоборот, придаёт какую-то трогательную уязвимость.

Ровные тонкие черты лица, высокие скулы, остренький аккуратный подбородок, как у дорогих фарфоровых кукол. Но главное – глаза.

Большие, зелёные, как молодая сочная трава под весенним солнцем. И губы – пухлые, с чётко очерченным контуром, которым позавидовала бы любая голливудская звезда. Что уж говорить о теле? Такие пропорции мне и за десять лет в спортзале не сделать, я от природы плоская как доска, а тут…

Даже встряхиваю головой и моргаю, чтобы убедиться, что мне это не чудится, и отражение в точности повторяет за мною, подтверждая мою хлипкую теорию. Это что же получается… я теперь выгляжу вот так?

Ничего себе апгрейд! Аня из детдома, в которую никто и никогда особо не всматривался, превратилась в настоящую красавицу? Ну хоть что-то хорошее в этой жизни!

– Адептка Арто, что вы там застыли? Живо сюда! – окликает меня строгий голос, и я мгновенно отрываю взгляд от зеркала, пока за мной не заметили странностей.

За столом секретаря, который только что пустовал, уже сидит та же строгая дама, а в дверях внутреннего кабинета возвышается грузная фигура – высокий мужчина лет сорока-пятидесяти с внушительным животом, обтянутым дорогой терракотовой тканью камзола.

И судя по его хмурому виду и сжатым в нитку губам, мне сейчас крепко достанется. Но деваться некуда – либо вперёд, либо в окно. А мы, кажется, не на первом этаже.

Под прицелом взгляда секретарши, которая мысленно уже расписывает порядок моей экзекуции, захожу в огромный кабинет. Он оказывается просторнее, чем я ожидала. Огромное помещение с высокими потолками тонет в полумраке, несмотря на светлое время суток. В камине тлеют угли, создавая странный контраст с холодным видом хозяина кабинета.