Сердце Левиафана

Кирилл Евдокимов

Сердце Левиафана

Пролог: Бремя знаний

Тишина в Зале Начинаний Мира-Библиотеки Ксилоса была звенящей. Она состояла из шепота миллионов страниц, скрипа пергаментов и едва уловимого гула чистой информации, циркулирующей по живым стенам. Элиан, Кэлен и Лира стояли перед Лексиархом – существом, чье тело было соткано из свитков, а глаза – двумя бездонными чернильными кляксами.

«Вы просите дорогу к создателям, – голос Лексиарха был похож на шелест старых фолиантов. – Но путь к Колыбели Хроносов был стерт во время Великого Раскола. Он существует лишь здесь.» Существо указало длинным, бумажным пальцем на висящую в воздухе Карту Искаженных Путей, в центр которой было вплетено Сердце Левиафана.

Сердце пульсировало ровным, золотым светом, но теперь в его ритме проскальзывала тревожная нотка, словно отзвук далекой боли.

«Оно чувствует приближение к своему источнику, – заметил Кэлен, сжимая рукоять кинжала. – И ему это не нравится.»

«Сердце – не просто ключ, Странник, – ответил Лексиарх. – Это – память. Память первого существа, чье дыхание дало начало времени в вашем кластере реальностей. Чтобы найти Колыбель, вы должны понять его. Услышать память воды.»

Из тени между стеллажами, сложенными из костей древних драконов, вышел мальчик. Лет десяти, с серьезными глазами цвета морской глубины. Он был одет в простую одежду, от которой пахло солью и озоном.

«Это – Омм, последний из Лоцманов Памяти, – представил Лексиарх. – Он может читать течения времени в водах Танатоса – мира-океана, где покоятся останки Левиафана.»

Омм молча кивнул. Его взгляд скользнул по Сердцу, и в глазах мелькнула бездонная, древняя печаль.

«Кости помнят, – тихо произнес мальчик. – Вода плачет. Мы опоздали.»

«Опоздали куда?» – спросила Лира, instinctively чувствуя исходящую от ребенка грусть.

«На похороны, – просто сказал Омм. – Но можно успеть на поминки. Корабль ждет.»

Глава 1: Кости Древнего Бога

Корабль «Воспоминание» был живым существом – гигантским наутилусом, чья перламутровая раковина переливалась цветами забытых рассветов. Омм направлял его, положив ладони на раковину и напевая странную, монотонную песню на языке, которого Элиан не знал.

«О чём он поёт?» – спросил архивариус, делая новую запись в Каталоге: *«Субъективное время в межмировом океане течет неравномерно. Час может обернуться минутой или сутками…»*

«Он разговаривает с течениями, – не оборачиваясь, ответил Кэлен. – Лоцманы Памяти – не совсем люди. Говорят, они рождаются из слез Левиафана.»

Путешествие заняло трое суток по их внутренним часам. Наконец, Омм обернулся, его лицо было напряжено. «Готовьтесь. Мы пересекаем Границу Вод. Реальность здесь… хрупкая.»

«Воспоминание» вошло в плотную, похожую на жидкое стекло субстанцию. Это были воды Танатоса. Небо над ними было черным и беззвездным, но сам океан светился изнутри фосфоресцирующим светом. В толще воды плавали светящиеся медузы, принимавшие формы чьих-то мыслей, и гигантские, призрачные существа, напоминающие китов, но сотканные из теней и воспоминаний.

«Смотрите, – прошептала Лира, указывая на воду. – Это же…»

В воде, как в гигантском проекторе, проплывали сцены из прошлого. Битва на палубах кораблей, которых не существовало. Поцелуй влюбленных под вишневым деревом в мире, давно стертом из памяти Сферы. Одинокая слеза, упавшая на страницу дневника.

«Не всматривайся, – строго сказал Омм. – Можно утонуть в чужом прошлом и забыть свое собственное. Вода Танатоса помнит всё. И она жаждет поделиться своими воспоминаниями.»

Вскоре на горизонте показались острова. Но это были не скалы и песок. Это были гигантские, изогнутые ребра, уходящие в черное небо и в светящуюся воду. Каждое – размером с гору. Кости. Кости Левиафана.

«Великий Прародитель, – с благоговением прошептал Элиан. – Его кости – это целый мир.»

«Воспоминание» медленно вошло в лагуну, образованную полукругом двух таких рёбер. Вода здесь была абсолютно прозрачной. На дне, уходящем в непроглядную фиолетовую глубину, угадывались очертания черепа размером с целый город.

Кэлен вынул Карту. Сердце Левиафана в её центре забилось ярче, испуская тёплый, почти живой свет. От него по воде пошли золотые круги.

«Теперь мы слушаем, – сказал Омм, садясь на корточки на палубе и опуская руку в воду. – Ищите не шум, а тишину. Самый старый голос.»

Элиан, Кэлен и Лира последовали его примеру. Сначала их сознание атаковал хаос – миллионы голосов, криков, шепотов, смеха и плача, слившихся в оглушительный гул. Лира вскрикнула и отпрянула, схватившись за голову.

«Слишком… много!»

«Отсеки всё, – настойчивым шёпотом сказал Омм. – Ищите фундамент. Первый звук.»

Элиан закрыл глаза, отбросив навыки архивариуса, который стремится записать всё. Он искал не информацию, а ощущение. И он нашёл его.

Это был не звук, а вибрация. Ощущение медленного, вечного движения. Рождения галактик из пустоты. Тихого трепета первой жизни в первом океане. И… всепроникающая, безмолвная боль. Боль потери, предательства и вечного одиночества.

И тогда память воды показала им правду.

-–

Глава 2: Цена Бессмертия

Видение охватило их, вырвав из настоящего.

*Они были в изначальной, до-временной пустоте. Затем – Всплеск. Рождение Сферы. И в ней – первые сознания, Хроносы. Они были как дети, радующиеся бесконечной песочнице реальности.*

*Элиан чувствовал их любопытство, их восторг. Это был Золотой Век.*

*Но потом пришёл Холод. Ветер из-за пределов Сферы. Голодная Пустота – не тьма, а анти-существование, стремящееся всё стереть. Хроносы впервые узнали страх.*