Цветок в тени

Леди Фэй

Цветок в тени

Глава 1

Ночь окутала город плотным, почти удушающим покрывалом тьмы. Облака заслонили небо, и только редкие просветы позволяли луне бросать бледные, дрожащие лучи на пустынные улицы. Здесь не горели фонари – ржавые столбы стояли, словно забытые свидетели прошлого, а асфальт блестел сыростью, будто город недавно плакал дождём. В воздухе витал холодный запах сырости, смешанный с еле уловимым ароматом гари от далеких заводов.

Тишина давила. Лишь редкий стук шагов одинокого прохожего нарушал её – гулко отдаваясь эхом от стен заброшенных зданий. Его дыхание было прерывистым, будто сам воздух в этом районе был тяжелее обычного. И именно ему суждено было увидеть то, что изменит ночь: посреди тротуара, словно выброшенная из жизни, лежала девушка. Её лицо застыло в последнем выражении ужаса, а глаза безжизненно смотрели в пустоту.

Это была Ария Рамдэн – двадцатилетняя студентка четвертого курса филологического факультета. Та, чьё имя ещё вчера мелькало в университетских списках активистов, чьи статьи хвалили преподаватели за смелость и честность.

Когда прибыла полиция, улица словно ожила – загудели сирены, зажглись фонари машин, разогнавшие мрак. Но даже их свет не мог вытеснить чувство холода и безысходности. Картина перед глазами была пугающе чистой: ни борьбы, ни следов паники, всё выглядело так, будто смерть пришла неожиданно, тихо и неотвратимо. Горло девушки было перерезано точным, выверенным движением – не всплеск ярости, а работа хладнокровного мастера. Она умерла быстро, захлебнувшись собственной кровью, и асфальт под ее телом еще темно блестел.

Это дело поручили детективу Мэйлин. Ей было тридцать пять. Свою карьеру она начинала как юрист – сдержанный, внимательный к деталям специалист. Но её острый ум и способность видеть в людях то, что скрывалось за словами, привели её в полицию. За годы службы она превратилась в одну из самых уважаемых фигур департамента. О ней шептались: даже начальник управления иногда избегал ее холодного взгляда, в котором будто отражались все секреты города.

В ту ночь она появилась на месте преступления тихо, словно сама тень. Длинное темное пальто подчеркивало её высокий рост и строгую фигуру. Волосы были собраны в небрежный пучок, несколько прядей падали на лицо, придавая ему чуть уставший, но сосредоточенный вид. В каждом ее движении сквозила уверенность – она не спешила, но и не теряла времени.

Мэйлин присела рядом с телом. Полицейские переглядывались: для них это было просто убийство, еще одно дело в бесконечном ряду. Но для неё каждая деталь была важна. И именно её глаз заметил то, что ускользнуло от остальных: рядом с телом, аккуратно положенный на влажный асфальт, лежал бумажный цветок. Белый, тонкий, словно сделанный детской рукой, но в этой картине он смотрелся как насмешка.

– Убийца хотел, чтобы его заметили, – холодно произнесла Мэйлин, и её слова повисли в воздухе, тяжелее самой ночи.

Глава 2

Город просыпался, словно за ночь ничего не произошло. Открывались магазины, взрослые спешили на работу, дети тянули за собой рюкзаки в школу.

Но на первых полосах газет пестрела новость об убийстве студентки. Редакции в один голос предупреждали: «Не выходить на улицу в тёмное время суток. Передвигаться только парами или группами».

Мэйлин проснулась ближе к полудню – после ночного вызова её сон был тревожным и неглубоким. Спустившись на кухню, она увидела свою мать, Вэй Сяо. Полная её противоположность – мягкая, заботливая, наполненная теплом. Мэйлин улыбнулась матери. Это было редкое зрелище. Заварив, как обычно, горький кофе, она взяла со стола свежеиспеченный круассан. Надкусив кусочек, нарушила тишину:

– Твои круассаны, как всегда, самые лучшие.

– На здоровье, дорогая. Ешь-ешь, а то со своей работой у тебя кожа да кости останутся, – ответила мать с улыбкой.

– Вчера ночью вызвали… Девушку убили. Студентка, молодая ещё, жить бы и жить ей… Но судьба решила иначе, – сказала Мэйлин, отхлебнув кофе.

– Ужас какой… Доча, я волнуюсь за тебя. Мало ли что. А у меня сердце слабое. Если с тобой что-то случится – я не переживу. Ты моя единственная дочь, единственный родной человек.

– Мам, не драматизируй. Я всё-таки полицейский. И у меня есть оружие. Я наваляю любому негодяю, если он посмеет напасть на меня, – с иронией сказала Мэйлин.

– Знаю-знаю… Ты у меня сильная девочка. Вся в отца. Он бы гордился тобой.

Обе женщины перевели взгляд на портрет мужчины, висящий на стене. На нём был Вэй Хао – отец Мэйлин, следователь, погибший в схватке с криминальной группировкой.

Мэйлин посмотрела на портрет и улыбнулась, молча пообещав себе быть такой же храброй, как он. Мать без лишних слов подошла и крепко обняла дочь, шепча слова любви.

После завтрака Мэйлин вышла из дома. Воздух был наполнен смесью свежести и тревоги – так пахнет город, где произошло убийство. Она шла по улице и наблюдала за людьми. Кто-то прятал взгляд, кто-то торопился, словно боялся задержаться на открытом пространстве. На остановках обсуждали вчерашнюю новость:

– Говорят, студентка. Такая молодая…

– И цветок какой-то нашли. Бумажный. Что бы это значило?

Мэйлин слышала их обрывки разговоров, но никак не реагировала. С виду – спокойная, холодная. Внутри же каждое слово отзывалось в ней, как эхо. У газетных киосков толпились люди. Заголовки кричали: «Таинственный убийца в городе!», «Полиция молчит!», «Кто следующая жертва?» Мэйлин скривила губы в полуулыбке. Журналисты всегда знали, как раздуть пожар страха.

Проходя мимо витрины цветочного магазина, она на секунду замерла. На стекле отражались белые лилии. Она отвела взгляд и ускорила шаг.

В полицейском управлении царила суета. Молодые офицеры обсуждали вчерашнюю ночь, перешептывались о бумажном цветке, как о каком-то символе. Мэйлин вошла, и разговоры тут же стихли. Её появление всегда действовало на коллег, как холодный душ. Она прошла к своему кабинету. На столе уже лежало досье – имя первой жертвы: Ария Рамдэн. Мэйлин медленно пролистала страницы: фотографии, отчёт о вскрытии, краткая биография. Обычная студентка, двадцать лет. Ничего, что сразу выделяло бы ее из сотен других. Мэйлин прищурилась. «Обычные» жертвы – это всегда самое странное.

К вечеру она вернулась домой. На улице уже зажглись фонари, но в переулках по-прежнему царил мрак. Город стал другим – настороженным, напряженным, будто каждый его уголок ждал повторения трагедии.

На пороге ее встретила мать. Вэй Сяо попыталась улыбнуться, но глаза выдавали тревогу.

– Доченька, обещай мне… будь осторожна.

Мэйлин молча кивнула и прошла мимо. Она устало сняла пальто, налила себе бокал вина и села у окна. В отражении темного стекла снова мелькнули белые лилии из цветочного магазина.

Глава 3

Утро в городе начиналось шумно и суетливо. Машины сигналили на перекрёстках, школьники перебегали дорогу на красный, торговцы спешно раскладывали товар на прилавках. Газеты в витринах всё так же кричали о таинственном убийстве, но люди – как это бывает всегда – постепенно учились жить дальше.

На одной из тихих улочек, где шум почти не проникал, пряталось небольшое кафе. Там пахло молотым кофе, свежей выпечкой и чем-то теплым, домашним. Именно сюда часто заходила Инмэй – и именно здесь она всегда ждала Мэйлин.

Инмэй пришла заранее. Она заняла угловой столик у окна, заказала капучино и теперь разглядывала улицу, где прохожие спешили по делам. Щеки ее разрумянились от мороза, а яркий желтый шарф, накинутый поверх пальто, казался кусочком солнца среди серого утра.

Когда в дверях появилась Мэйлин – высокая, строгая, в длинном тёмном пальто – она сразу притянула взгляды. Люди как будто чувствовали ее отстраненность. Контраст с Инмэй был слишком явным: свет и тень, золотистый ретривер и чёрная кошка.

– Наконец-то! – Инмэй вскочила со своего места и махнула рукой. – Я уж думала, ты опять бросила меня ради своих трупов и бумажек.

– Я бы с удовольствием, – сухо заметила Мэйлин, снимая пальто и аккуратно складывая его на спинку стула. – Но, к несчастью, ты слишком настойчива.

Инмэй закатила глаза, но улыбка не сходила с её лица:

– Вот за это я тебя и люблю. Никогда не поймёшь – ты шутишь или говоришь всерьёз.

Мэйлин подняла бровь, но уголок её губ дрогнул:

– Я всегда серьезно.

Они заказали кофе и круассаны. Пока официантка отходила, Инмэй наклонилась вперед, подперев подбородок ладонью:

– Ну, рассказывай. Как ты вообще живёшь? Или у тебя снова "работа-работа-работа"?

– Ты сама ответила на свой вопрос, – невозмутимо сказала Мэйлин и сделала первый глоток кофе.

Инмэй рассмеялась – звонко, легко, так что несколько человек обернулись на неё.

Она всегда умела оживлять любое место – и рядом с ней даже строгая Мэйлин казалась чуть теплее. Они говорили о пустяках: о новой выставке картин, о фильме, который Инмэй настойчиво советовала посмотреть, о нелепой ситуации с её коллегами. Инмэй жестикулировала так ярко, что едва не опрокинула сахарницу.

– Ты как ребёнок, – с иронией заметила Мэйлин, ловко подхватив её руку.

– А ты как бабушка! – парировала Инмэй. – Тебе бы вязать носки у камина и ругаться на соседских подростков.

– Если бы у меня был камин, я бы бросила в него тебя, – спокойно отозвалась Мэйлин.

Они обе рассмеялись. И всё же тень скользнула в разговор. Инмэй на миг стала серьёзной, её пальцы заиграли с ручкой чашки.

– Ты ведь была там вчера… – тихо сказала она. – На месте убийства.

Мэйлин чуть приподняла взгляд.

– Была.

– И?..

– Как обычно, – ровно ответила Мэйлин. – Труп. Кровь. Слишком много суеты вокруг и слишком мало ответов.

Инмэй нахмурилась:

– Ты говоришь так холодно… Ты совсем не боишься?

Мэйлин пожала плечами:

– А должна?

– Иногда у меня чувство, будто у тебя сердце из камня, – сказала Инмэй почти шёпотом.

Мэйлин задумалась на мгновение, потом спокойно произнесла:

– Камень хотя бы сложно разбить.

После завтрака они вышли на улицу вместе. Морозный воздух обжигал кожу, люди торопились мимо, обсуждая вполголоса свежие новости. Инмэй легко шла рядом, время от времени что-то рассказывала, смеялась, здоровалась с прохожими. Она сияла, словно солнце, и делала это так естественно, что хотелось верить – всё в порядке.

Мэйлин шагала чуть позади, с прямой спиной и холодным взглядом. В её лице было что-то отстранённое, будто она уже снова мыслями в деле. Но рядом с Инмэй даже её привычная сдержанность смотрелась мягче.

Собака и кошка.

Свет и тень.

И всё же – гармония.

Вечером, оставшись одна, Мэйлин сидела у окна с бокалом вина. Слова Инмэй звенели в голове: «Как будто у тебя сердце из камня».

Она молча смотрела в темноту, и перед глазами снова всплыло то, что она старалась оттолкнуть: белая бумажная лилия, аккуратно оставленная рядом с телом. И почему-то Мэйлин знала – это не последний цветок.

Глава 4

Утро выдалось серым и промозглым. Мэйлин стояла у окна и допивала горький кофе. Внизу уже слышались гудки машин, шаги прохожих, крики уличных торговцев. Она медленно надела пальто, проверила, чтобы пистолет был на месте, и вышла из дома.

У ворот стояло её чёрное такси с личным водителем – наследие ее службы и уважения в отделе. Водитель, худощавый мужчина средних лет, почтительно кивнул:

– Доброе утро, госпожа Мэйлин.

– Утро всегда доброе только для тех, кто ещё не знает новостей, – бросила она и села на заднее сиденье.

Машина тронулась, и за окном поплыли городские улицы. Люди спешили кто на работу, кто в школу; газетчики выкрикивали заголовки о «жестоком убийстве студентки» и «опасном преступнике на свободе». Мэйлин взяла одну из газет прямо из рук мальчишки-продавца на светофоре. Крупным шрифтом кричало: «Смерть под луной». Она усмехнулась краем губ: журналисты всегда знали, как превратить трагедию в спектакль.

Через двадцать минут такси подъехало к зданию управления полиции. Высокие серые стены, флаги над входом и вечная толкотня у дверей – здесь время текло иначе.

В отделе все как обычно: телефоны разрываются, запах дешёвого кофе, кипы бумаг на столах. Мэйлин уверенной походкой направилась к своему кабинету, но по пути её остановил Хо Чан.

– Ну здравствуй, снежная королева, – ухмыльнулся он, придерживая в руках кружку с кофе. – Слышал, вчера ты сама вела осмотр. Как ощущения?

– Как всегда, – сухо ответила она, не сбавляя шага. – Ты же знаешь, я никогда не путаю работу с развлечением.

Несколько молодых сотрудников прыснули от смеха. Хо Чан, театрально приложив ладонь к груди, покачал головой:

– Когда-нибудь твой сарказм убьёт кого-то сильнее, чем нож.

Мэйлин даже не обернулась.

В своем кабинете она разложила досье на столе. Фото жертвы —Ария Рамдэн, двадцати лет, студентка филологического факультета. Улыбка на снимке казалась слишком живой, чтобы сочетаться с воспоминанием о холодном теле на мостовой.

Отчёты, показания свидетелей, видеозаписи – все пока складывалось в хаос.

Ближе к полудню её вызвал комиссар Лю Вэн. Кабинет начальника всегда был чуть душнее, чем нужно, и пах старыми книгами.

– Город требует ответов, – сказал он, снимая очки. – Хочу, чтобы ты возглавила расследование.

– Я уже возглавляю, – спокойно ответила Мэйлин.

Он нахмурился, но не стал спорить. Только добавил:

– Если убийца ударит снова – не будет ни времени, ни оправданий.

Она молча кивнула и вышла.

Вечером Мэйлин снова села в своё такси. Город встречал её огнями витрин, шумом рынков, запахом уличной еды. Но под всей этой жизнью таилась тревога: жители старались быстрее добраться домой, прохожие чаще оборачивались, а дети держали родителей за руки крепче, чем обычно.

Она задумчиво смотрела в окно, пока водитель петлял по улицам. Ей мерещилось, что в отражении витрин мелькает чей-то взгляд, слишком пристальный, слишком знакомый.

– Всё в порядке, госпожа? – осторожно спросил водитель.

– Да, – коротко ответила Мэйлин, хотя внутри что-то холодное кольнуло.

Дома её встретил запах свежего супа. Вэй Сяо суетилась у плиты и, увидев дочь, улыбнулась с облегчением.

– Наконец-то ты дома, – сказала она. – Я уже начала волноваться.

Мэйлин молча сняла пальто, повесила его и подошла к столу. На стене, как всегда, висел портрет ее отца. Сегодня его взгляд показался особенно строгим.

Она налила себе немного супа, слушая мамины заботливые слова, и думала о другом.

Перед глазами снова возник белый бумажный цветок. Ей казалось, что убийца оставил его не только жертве… но и лично ей.

Глава 5

Рано