Полная версия
Репортаж с запахом лаванды
Варвара Франц
Репортаж с запахом лаванды
Часть 1
Глава 1Последние секунды перед приземлением – самые невыносимые. Не то чтобы самолет падает. Нет. Он просто с диким ревом несется к земле, а ты сидишь внутри этой дрожащей консервной банки и понимаешь: вот оно, твое первое ответственное задание на работе – лететь в командировку на другой конец Европы. «И пожалуй, последнее! Гениально, Клэр. Просто гениально».
Турбины гудели, кресло тряслось и только огни ночной Ниццы давали хоть какую-то надежду на удачное приземление. Клэр сделала глубокий вдох, закрыла глаза и шумно выдохнула через нос, уже мысленно прощаясь со всеми знакомыми.
Жесткий толчок вбросил ее назад, а за ним – оглушительный рев тормозов, от которого закладывало уши, и чей-то детский плач. Нервы Клэр были натянуты, словно канаты в цирке, и могли порваться при одном только неловком движении. Но самолет… не разбился. Он просто бежал по полосе, сбрасывая скорость, а по салону уже лился сладкий голос стюардессы: «Дамы и господа! Наш самолет совершил посадку в международном аэропорту “Лазурный Берег”. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся еще раз увидеть вас на борту нашего самолета. Просим оставаться на своих местах до полной остановки…надеемся еще раз увидеть вас на борту!»
– Круто, да? – раздался голос по правую руку.
Тот самый. Парень у иллюминатора или мистер «Можно с вами познакомиться?» Он пялился на Клэр на протяжении всего полета, пока она делала вид, что спит, и сейчас, видимо, решил, что его час настал.
– Просто чудесно, – буркнула Клэр, даже не поворачивая головы.
– Я серьезно! Вид – огонь. Эй, а что, если мы завтра глянем на него за чашкой кофе? Я знаю тут парочку хороших мест.
Клэр наконец посмотрела на него – уверенная улыбка, слишком белые и ровные зубы.
– Спасибо за предложение, но вынуждена отказать. Я не остановлюсь в Ницце.
– Ааа, так ты проездом… Ну, ничего! Можем прямо сейчас пойти! Хотя все уже закрыто… Можем тогда сгонять в ресторан! Или лучше – сразу ко мне. Я неплохо готовлю жульен, так что…
«Это уже слишком», – Клэр с щелчком отстегнула ремень безопасности, который прозвучал хлеще любого ответа и, ловко перешагнув через задремавшего деда, ринулась в проход. Ее рука сама нашла сумку на полке, а через три секунды Клэр уже была в толпе, пробираясь к выходу, оставив позади болтовню и духоту салона.
Наконец двери самолета открылись и к выходу пригласили пассажиров бизнес класса. Через пару минут очередь дошла и до простых смертных.
– Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании «Italy Fly», – вымучено улыбнулась бортпроводница, пропуская Клэр к трапу.
«Так, теперь паспортный контроль! Багажа у меня нет, поэтому надо сразу идти искать трансфер», – просчитывала маршрут она, пока вместе с толпой шла по бесконечным коридорам аэропорта.
Офицер на паспортном контроле смотрел на документы так, словно раньше видел Клэр в розыске Интерпола.
– Цель визита?
– Работа, – чуть не подвел ее голос, выдавая всю накопившуюся панику.
– Срок пребывания?
– Пять рабочих дней. Могу обратные билеты показать.
– Pas besoin[1], – забылся офицер и ответил на французском.
«Еще немного и я упаду в обморок», – вытерла Клэр потные ладошки о брюки. Но наконец уставший офицер перестал вертеть ее несчастный паспорт и, достав внушительных размеров штамп, громко шлепнул печать. Получив документ обратно, Клэр тут же бросилась к турникету и не оборачиваясь ушла прочь. «Фух. Пронесло».
Зона прибытия встретила ее гвалтом голосов и морем чужих имен. Пожилой мужчина лет шестидесяти, который увлеченно трепался по телефону, совершенно забыл про табличку у своих ног. Табличку, на которой имя Клэр было написано криво и вверх ногами.
– Здравствуйте! Вы за мной?
– Quoi? Reste un peu au téléphone[2], – бросил мужчина в трубку и ткнул пальцем в табличку. – Ты?
– Да, это я. Клэр.
– Идти, – сказал он на ломанном английском и поманил девушку за собой.
И вот он. Первый глоток французской ночи. Воздух пах морем, бензином, свободой и чем-то незнакомым, упоительным, от чего замирало сердце. Хотелось стоять и дышать этим вечность, прислушиваясь к крикам чаек и гулу самолетных двигателей. Но, к несчастью, водитель уже заводил свой древний «Рено» и жестом, не терпящим возражений, показывал садиться.
«Ладно, – мысленно пожала плечами Клэр. – Мне обещали трансфер, а не экскурсию по городу. Так что все честно».
– Смотреть, ехать долго! – предупредил мужчина и с силой захлопнул и без того отваливающуюся дверь.
– Да, спасибо, я знаю, – ответила Клэр и вдела оба наушника, чтобы не пришлось больше мучить несчастного французского водителя разговорами.
Машина тронулась и, миновав витиеватые повороты подземной парковки, наконец-то вырвалась на поверхность. Затем они выехали на пустынное шоссе и стали все дальше продвигаться вглубь Франции, оставляя Средиземное море, а вместе с ним и шикарные курорты Ниццы позади.
В наушниках у Клэр играла песня «Loveless» американской поп-рок группы PVRIS, отлично подходящая под ночной пейзаж. Водитель гнал под все 120. А время близилось к полуночи. Тревога медленно отступала, сменяясь странным, щекочущим нервы предвкушением чего-то поистине стоящего. И Клэр была к этому готова как никогда.
Глава 2– Извините, не могли бы ли вы сделать радио потише?
Музыка в машине была настолько громкой, что вибрировали не только сиденья, но, казалось, и сами кости. Какой-то французский рэп, который водитель слушал на максимальной громкости второй час к ряду. Клэр же чувствовала, как от этой какофонии звуков у нее уже начинает раскалываться голова.
– Quoi?[3]
Водитель повернулся, уставившись на нее в зеркало заднего вида с выражением полного непонимания.
– Музыка! – Клэр сделала жест рукой, будто выкручивала воображаемую ручку. – Тише! Тцц!
– Aaah! Oui, oui![4] – наконец догадался он и одним резким движением повернул заляпанный тумблер.
Тишина, наступившая после, была почти кладбищенской. Но ненадолго. Через пару минут радио включилось снова, заполняя салон тем же назойливым битом.
Сама машина была такой же старой и потрепанной, как и ее водитель: засаленные сидения, раздражающие игрушки с качающимися головами на панели и вонючий ароматизатор, который вместо свежести альпийских гор отдавал приторно-сладкой химозой, что ко всему прочему перемешивалось с запахом чьего-то непереваренного завтрака.
Однако в бóльшей степени всю вычурность и неопрятность салона подчеркивал тот умиротворенный и по-летнему теплый ночной пейзаж за окнами автомобиля, который на контрасте казался апофеозом чистоты красок, звуков и запахов.
Огненной лентой фар автомобиль разрезал чернильный горизонт, пока разноцветные дорожные знаки и золото дорожных фонарей пролетали мимо. Машина уже давно выехала из Ниццы и, миновав другие крупные южные города Франции, объезжала маленькие деревни и пригороды по проселочным дорогам.
По одну сторону от машины простирались нескончаемые заросли пахучих трав, где оливковые деревья и кипарисы словно грозные стражники охраняли глубокий сон природы. По другую – открывалось необъятное лавандовое поле, над которым в беззвучии ночного мрака сиял белый серп луны.
Водитель же гнал как угорелый, не сбавляя скорости даже на поворотах, что было слишком опасно для пригородной трассы, где нередко бродили и дикие звери.
– Писать книги? – спросил он внезапно.
– Что? Я? Нет… нет, нет. С чего вы взяли?
– Книга упасть.
Клэр проследила за взглядом таксиста и заметила выпавшую из почтальонки книгу под громким названием: «Советы авторам или как привлечь внимание читателя».
– Я журналист, – ответила Клэр и поспешно спрятала обратно в сумку свой подарок на день рождения от коллег.
– Oh, alors tu es écrivaine![5] – водитель ухмыльнулся. – Хорошо писать? О чем? Политика? Кино? Или… может, желтое? – Подмигнул он.
– Спорт. Я спортивный корреспондент.
– Спорт? – он фыркнул. – Скучно! Такой красивый девушка… мог бы и писать о чем-то интересном. Секс, скандалы, грязно… Люди они… elles aiment la vulgarité et les commérages[6]. – Он громко засмеялся.
Клэр сжала зубы. Опять. Снова эти намеки, этот взгляд, эта уверенность, что ее пол и внешность определяют, о чем она должна писать. Сколько же раз она это слышала?
– То, что я девушка, не значит, что я обязана писать про «эротику и грязно», – сквозь зубы процедила она.
По прошествии двух часов изматывающей дороги в компании старых эстрадных песен, орущих из поломанных колонок, этот разговор казался Клэр до боли неуместным.
– Не злиться! – махнул рукой водитель. – Я говорить, как есть. Спрос есть – предложение будет. Даже я любить слушать что-то грязный… détails croustillants[7], понимать? Деньги же платить за это, да?
Но Клэр не ответила. Просто уставилась в окно, в темноту, которая казалась ей куда более честной, чем этот человек.
– Сколько еще ехать? – резко спросила она, прерывая его бессмысленный поток сознания.
– Час. Может, музыку громче?
– Не нужно, спасибо.
Но он все равно прибавил громкость. Клэр лишь устало бросила взгляд на панель управления и невольно подумала о том, что если бы они сейчас попали в аварию и водителя пришлось опознавать по отпечаткам пальцев, то для следователей это не составило бы большого труда.
Клэр открыла окно, впуская ночную свежесть и буйные потоки ветра в салон, что вихрем взъерошили локоны ее каштановых волос. Запах трав и лаванды колко защекотал в ноздрях, опускаясь все глубже к легким, наполняя их, словно живительный эликсир. Клэр прикрыла веки своими длинными темными ресницами и впервые за два с лишним часа дороги вздохнула полной грудью, расслабляя плечи и мышцы лица. Теперь она осталась одна посреди своего вымышленного или, точней, реального, но недосягаемого поля, где за каждым шорохом и треском, под каждым кустиком и листочком скрывалась какая-то тайна. И именно Клэр должна была стать той, кто ее раскроет.
Глава 3– Близко! Не спать!
Журналистка с усилием продрала сонные глаза и в полудреме стала нащупывать телефон в старой сумке. Было уже около четырех утра, однако это не мешало нескончаемому потоку сообщений продолжать сыпаться ей на мобильный. Клэр же знала, что все они были по работе, ведь вместо того, чтобы сейчас блаженствовать в сладкой неге, ее коллеги продолжали дежурить на своих постах, а вместе с этим дружно закидывать юную стажерку мириадами глупых вопросов, ответы на которые могли спокойно найти сами. «Будем считать это проверкой на прочность», – выдохнула Клэр, барабаня пальцами по экрану.
Но тут машина резко дернулась. Тормоза взвизгнули, а Клэр едва не впечаталась в переднее сиденье. Ремень безопасности болезненно врезался ей в плечо, и даже телефон выскользнул из рук, шмякнувшись на грязный пол.
– Putain![8] – вырвалось у водителя прежде, чем он успел подумать.
В груди болезненно закололо, а руки предательски задрожали от адреналина. И Клэр тут же представила себе размазанного по асфальту ежика или сбитого олененка.
Но на радость Клэр это был не зверек, а всего лишь человек. При чем человек, которого даже при большом желании нельзя было спутать с маленьким зверьком.
Прямо перед капотом, освещенный фарами, как на сцене, стоял парень. Высокий, стройный, в черной футболке, насквозь пропитанной потом, с растрепанными темными волосами, падающими ему чуть ли не на самые плечи. Однако, что странно, парень не выглядел испуганным. Наоборот – его скулы были напряжены, а взгляд, которым он просверливал лобовое стекло, был чистым, ничем не разбавленным ядом. В ушах у него болтались наушники, из которых доносился приглушенный, но агрессивный бит.
– Où vas-tu, idiot? T'en as marre de vivre, fils de pute?[9] – истошно заорал водитель из открытого окна.
Парень медленно повернул голову на звук. Его глаза, темные и холодные, как лезвие, скользнули по кричащему таксисту с таким презрением, что тому стало не по себе, и он тут же умолк. Затем этот взгляд упал и на Клэр. И в нем не было ни извинений, ни смущения, только неприкрытый гнев и раздражение.
Наконец он еще больше нахмурил густые брови и как ни в чем не бывало продолжил путь. Когда парень поравнялся с дверью Клэр и заглянул в окно, то смерил ее презрительным взглядом – растрепанную, с раздражением на лице, все еще держащуюся за ремень безопасности – и едва заметно усмехнулся. Казалось беспричинная злоба так и сочилась из незнакомца, вытекая наружу с помощью одного только пристального взгляда. Клэр же почувствовала, как по ее спине бегут мурашки. Но не от страха. Нет. От адреналина и нешуточной злости.
И тогда она уже не смогла сдержаться. Ее средний палец сам собой взметнулся вверх, а взгляд ответил ему той же ледяной дерзостью.
Скорее всего, они бы и дальше продолжили сверлить друг друга глазами, если бы водитель с силой не стукнул по ручнику. Парень задержал взгляд на Клэр на секунду дольше, а усмешка на его лице стала чуть шире. Почти издевательской. Затем он просто повернулся и побежал дальше, растворившись в ночи так же внезапно, как и появился. Машина же затарахтела, выпустив тучку серого газа, и дернулась с места в противоположном направлении.
Вплоть до самого отеля таксист причитал и ругался на ломанном английском. Клэр же его уже не слышала. «Очередной придурок», – решила она и вернулась к своему телефону, погрузившись в рутину работы, стараясь как можно скорее забыть эти неприятные черные глаза.
Глава 4– Ладно, приехать. Деньги дать, belle fille[10], – бросил водитель с легкой издевкой.
Клэр молча протянула купюры и устало дернула дверную ручку. «Хитро это придумал, сеньор Джулианни, что я сама должна платить за свой же трансфер. Но ладно». Водитель с силой захлопнул крышку багажника, которая от подобных часто повторяющихся издевательств уже ходила ходуном, и не попрощавшись умчался в темноту.
Провинция Ле-Пюи была настолько миниатюрной, что ее легко можно было принять за игрушечную. Маленькие известняковые домики оранжевого цвета с коричневыми крышами, точь-точь как в жаркой Тулузе. Узкие улочки, вымощенные булыжником, витиевато переплетающиеся между собой. Высокие окна с деревянными ставнями. Всюду благоухающая зелень, невысокие деревья и кустарники. В полях рос то ли ковыль, то ли другие злаковые, что волнами разливались на ветру, низко пригибаясь к земле в непогоду. В закоулках можно было даже наткнуться на бочки с вином, что еще больше добавляло сказочности, застывшему во времени городку.
Чуть в отдалении, километрах в двух-трех, находился сам отель. А так как он был единственным на всю округу, то и назвали его в честь провинции: «Ле-Пюи». Легко запомнить.
Территория отеля была на редкость обширной, представляя собой причудливый созвучие эпох. Пятиэтажное каменное здание, словно сошедшее со страниц средневековых хроник, соседствовало с воздушной стеклянной пристройкой ресторана. Дальше, за двором с фонтаном, виднелось еще одно монументальное строение, предназначенное для торжеств и городских собраний.
Все постройки были вымощены серым кирпичом и немного походили на крепости или даже замки в романском стиле. Взгляд невольно цеплялся за суровые линии – островерхие черные кровли, тяжелые цилиндрические своды, покоящиеся на могучих стенах, приглушенный блеск барельефов, узкие, словно бойницы, окна и, конечно же, устремленные в небо башни.
Перед главным входом возникало стойкое ощущение, будто переступаешь порог не отеля, а древней базилики XI века, неприступного замка тамплиеров или обители отважных рыцарей. Территорию украшали изящные ажурные фонари, а гравийные дорожки вились меж клумб, где прекрасной россыпью цвели полевые цветы. Где-то стояли беседки для отдыха, где-то скамейки. Напротив стеклянной стены ресторана были расставлены столы и стулья для еды под открытым небом.
Но чем ближе подходила Клэр, тем сильнее сгущалась ночь. Промежутки между фонарями ширились, и их свет, некогда яркий, постепенно сдавался, утопая в непроглядной мгле, позволяя лунному свету занять их пост и продолжать освещать своим серебром дорогу путникам.
Кругом царила безмолвная, почти невероятная для горожанина тишина. Не было слышно ни птичьего щебета, ни отголосков людских голосов, ни гула городской суеты – ничего. Лишь звенящая, немая тишь, в которой, казалось, застыли сами века.
В любое другое время, Клэр бы однозначно остановилась насладиться столь прекрасным моментом. Но только не сейчас, когда два часа в самолете и еще четыре на машине, где половина пути прошла по разбитой проселочной дороге, явно давали о себе знать. Единственное о чем сейчас мечтала журналистка были горячий чай, теплая ванна и мягкая постель.
– Добрый вечер, мадемуазель! Чем могу помочь? – зевнул администратор.
Рыжий парнишка на стойке регистрации, в отличие от таксиста, весьма уверенно говорил на английском.
– Добрый. Меня зовут Клэретта Пеларатти. Я журналистка итальянской спортивной газеты «Il giornale sportivo»[11]. На мое имя должен быть забронирован номер.
– Да, все верно. Вы даже как-то рано, – удивился тот. – Все гости заселяются только послезавтра… Не забудьте только потом получить бейджик для прессы, – парень снова сладко зевнул. – Ваша комната находится на этаже, выделенном для журналистов. Будьте добры ваши паспортные данные.
Пока Клэр, наверное, впервые в своей жизни проходила через незатейливую процедуру, мимо нее к лифту скользнул незнакомый мужской силуэт. Однако в полудреме журналистка не обратила на это внимание и продолжила робко диктовать персональные данные.
– Номер 202, вторая дверь справа от лифта. Доброй ночи!
Даже не изобразив желания помочь даме донести вещи, парень продолжил читать какую-то спортивную газетенку. Клэр же бегло окинула взглядом молодого щуплого паренька в огромном костюме, который был ему велик размера на два, и тут же простила ему эту зеленую неопытность.
– Постойте! Придержите дверь!
В эхе пустынного фойе негромкий голос Клэр отлетал от каменных стен теннисными мячиками. Молодой человек моментально среагировал на просьбу и одним легким движением руки остановил закрывающиеся двери. Его мокрые волосы спадали на лоб, красиво обрамляя большие глаза, в то время как рот застыл в непринужденной улыбке. Его футболка была пропитана потом после пробежки.
Клэр замерла. На секунду ей показалось, что она вновь наткнулась на того самого ночного самоубийцу. Однако почти сразу же поняла, что ошиблась.
Этот парень был чуть ниже, коренастее, но намного приятнее и опрятнее того грубияна с его сбивающим с ног злобным оскалом. Блондин с модной стрижкой и голливудской улыбкой одним только учтивым жестом смог возбудить в Клэр то трепетное чувство смущения и умиления, которое возникает у девочек-подростков, когда они встречаются взглядами с объектом своего обожания в школьном коридоре. Клэр почувствовала, как по щекам разливается жар. «Глупо. Совершенно глупо», – опешила она и вошла в лифт, стараясь не пялиться на его ключицы.
– Вам какой?
Его голос был бархатным, почти певучим и без тени акцента. На секунду Клэр потеряла смысл сказанного и просто стояла таращилась как дурочка, пока уставшее сознание окончательно не пришло в себя. В уголках его глаз заплясали смешинки. Незнакомец явно наслаждался ее смущением.
Клэр же заставила себя выпрямиться и сделать вид, что полностью контролирует ситуацию.
– Второй.
– А! Так вы журналистка? – спросил он, откровенная ее разглядывая. – Это хорошо. А то я уж было испугался, что мы конкуренты.
Его взгляд скользнул по ее сумке через плечо, по помятой футболке, по веснушкам, задержавшись на секунду дольше, чем того требовала вежливость. «Я просто хочу спать», – уговаривала себя она, скрывая пышущие жаром щеки, когда их взгляды нечаянно сталкивались. Наконец раздался сигнал, ознаменовавший прибытие на этаж.
– Как жаль, что лифт не застрял, – неожиданно услышала она над самым ухом, перед тем как выйти.
Парень снова улыбнулся и скрылся за дверьми, оставляя после себя шлейф одеколона. Клэр не успела открыть и рта.
«Что это, черт возьми, было?» – с отвращением подумала она и облокотилась на каменную стену, пытаясь отдышаться. В ушах звенело, а по щекам все еще разливалось предательское тепло. Наконец она сильно тряхнула головой, выбивая всю эту ночную дурь, осмотрела пустынный коридор и зашла в свой номер.
Небольшая комната была также обставлена в стиле готического замка, но чуть с меньшим пафосом. Массивные каменные стены, деревянные полы и высокий сводчатый потолок. На потолке висела темная люстра, украшенная муляжами свечей. Головой к стене располагалась большая двуспальная кровать из темного дерева, занимающая бóльшую часть комнаты. У ее изножья – резной деревянный сундук для вещей. По обе стороны от кровати – тумбочки с торшерами, а в противоположном углу – письменный стол и стулья. Напротив – массивное окно с деревянной рамой и подоконником. Над кроватью был намертво прибит круглый рыцарский щит.
Простенькое красное покрывало и такого же цвета декоративные подушки были чуть ли не единственным украшением в номере. Душевая комната была оформлена в таком же стиле: деревянная раковина, малюсенькое окно и небольшая ванна со старой пожелтевшей шторой.
Простенько, но со вкусом. Клэр осмотрела комнату и запихнула вещи в старый сундук. Затем, уже еле стоя на ногах, она быстро разделась, но все же закончила свои последние вечерние ритуалы, которые не пропустила бы даже под страхом смертной казни. Приняв горячий душ, она быстро юркнула под теплое одеяло, накрывшись им с головой, и наконец-то крепко уснула.
Глава 5Капельки воды стекали по длинным темным волосам, переливаясь в лучах полуденного света, который еле пробивался через крохотное окошко ванной. Мыльная вода струилась по смуглым рукам и телу, пока Клэр тщательно намыливала голову шампунем.
На завтрак журналистка идти явно не торопилась, так как знала, что все равно его уже пропустила. Кто вообще делает завтраки в отелях до 9:00? Поэтому целое утро Клэр провела в душе, громко и задорно напевая свои любимые итальянские песни и пританцовывая музыке в такт.
У нее было просто прекрасное настроение. Во-первых, соревнования должны были начаться только через два дня. Клэр специально приехала заранее, оставив себе свободный день для рабочих вопросов и новых знакомств с журналистами. Ведь послезавтра ей предстояла очень сложная задача – первая в ее жизни пресс-конференция. К ней она планировала готовиться сегодня целый день, изучая имена спортсменов, их тренерские штабы, основных спонсоров, судей и так далее.
И за всей этой суетой можно было даже успеть насладиться красотой французского лета. Погода в те дни стояла на удивление просто превосходная: слегка прохладная, но все-таки теплая, а не убийственно жаркая, как часто бывает в здешних краях в начале июля.
После душа Клэр сразу же ринулась к письменному столу и принялась записывать в ежедневник планы на день, номера телефонов, ранее заученную информацию о спортсменах и прочую рабочую пургу, оставляя в тетрадке крупные капли, что падали с мокрых волос.
Покончила с этим она только к обеду. Когда живот уже в приказном тоне стал намекать на необходимость подкрепиться. Клэр кое-как убрала густые волосы в наспех сделанный пучок, надела шорты, белую майку, а поверх нее большую заношенную мужскую рубашку в клеточку, которую она ловко подвязала под грудью.
Слетев со второго этажа по старинной скрипучей лестнице, Клэр миновала фойе и, свернув направо от стойки регистрации, попала в небольшой ресторан.
Его купол был украшен темными бревенчатыми сводами, со стеклянными вставками. Ровно такими же были и сами стены, через которые можно было любоваться видом на фонтан и задний дворик. Каменный пол, массивные деревянные столы и стулья, потертые скатерти, свечи и декоративные растения создавали атмосферу провинциальной таверны в каком-нибудь средневековом городке. Однако прозрачные крыша и стены все же добавляли некой дороговизны, пафоса и современности ресторану.
Людей было не чтобы уж много. Спортсмены и журналисты расселись по кучкам и с голодными глазами либо жадно сметали содержимое тарелок, либо звучно смеялись в дружной компании. Одни после тяжелых тренировок, другие после похмелья, хорошо отметив приезд накануне вечером.
Свободных мест было более чем достаточно, однако Клэр все-таки решила попытать удачу и пойти познакомиться хоть с кем-то.
– Здравствуйте, я присяду? – робко спросила она, указывая на свободное место рядом с одной из шумных компаний.
– Не… Тут занято, – как ни в чем не бывало отмахнулся один из парней и продолжил рассказывать про свое путешествие на Ибицу.
«Ничего, попробуем еще раз». Клэр подошла к одиноко сидящей в углу девушке, которая корпела над чем-то в ноутбуке. «Точно журналистка, надо познакомиться».
