Проверка на реальность

– То, что ты ищешь, не стоит возвращать, – отозвался низкий женский голос с механическими интонациями.

– Кто здесь?

– Свои, – насмешливо произнёс голос. Он звучал отовсюду, будто принадлежал всей локации. – С мёртвыми вообще лучше не связываться, особенно если ты – причина их смерти. Да и ворошение своих проступков и лишние переживания не принесут тебе никакой практической пользы, скорее наоборот.

– По моей вине случилось нечто ужасное. Я не могу просто так взять и выбросить это из головы, вычеркнуть, будто этого никогда не было!

– Никто и не заставляет немедленно выписывать себе индульгенцию. Страдай на здоровье. Но разве тебе не хочется загладить свою вину?

– Это шутка? – спросила я с горечью. – Что тут можно загладить?

– Сделать так, чтобы подобного больше не случалось.

– Ну и как же?

– Используя свою природу на пользу Миру-0.

Я не выдержала и громко и от души рассмеялась, вообразив всю нелепую эпичность собственного приношения пользы миру.

– Я этой своей природой человека убила, – сказала я, резко оборвав смех. – Может, хватит?

– Иди вперёд, – бесстрастно продолжил голос. – Здесь вот-вот кое-что начнётся.

Локацию потряс грохот, и я едва успела упасть на землю и рефлекторно прикрыть голову руками – хоть это всё и сон, но получить осколком кирпича в лицо не хотелось.

– Что ещё за… – щурясь от пыли, я вглядывалась в горизонт, пытаясь понять, что заставило целый дом ни с того ни с сего взлететь на воздух.

Тусклое солнце пыталось пробиться через завесу пыли. Подумать только, здесь даже солнце серое. Отряхиваясь, я подошла ближе к дымившимся остаткам дома. В опалённых балках и кусках стен не было ни намёка на то, что могло спровоцировать взрыв.

Что-то дрогнуло под ногами. Я поспешила покинуть руины и почти успела вовремя – взрывая засыпанный обломками пол, из-под земли вырвалась тень. Она со свистом принялась кружить вокруг того, что когда-то было домом, отбивая куски от и без того разрушенных стен. Я зачарованно глядела на неведомое существо, пока оно не нарезвилось и не плюхнулось метрах в пяти от меня. В движении оно было гораздо красивей. Сейчас передо мной стоял тощий мужик, на котором болтались мешковатые штаны и длинная футболка. Спутанные волосы спадали на лицо, как будто вылепленное из воска. Разрушитель поднял голову, стряхнул их, и я увидела изможденное лицо с впалыми щеками, ссохшейся кожей и тонкими, почти невидимыми губами. Глаза смотрели прямо на меня. В них бежали серые помехи, будто в телевизоре.

– Ты всегда узнаешь их по этим глазам, – донёсся до меня голос.

– Что с ним?

– Слишком много времени в эфире. Сюда бы подошла аналогия с радиацией.

– В каком смысле?

– Их разум контактирует с тем, с чем в норме не должен. Практически все люди так или иначе соприкасались с материей Кода, из которой состоит всё в эфире. Но лишь некоторые понимают, куда попали и возвращаются специально, подвергая себя новому воздействию.

– А при чём тут… – я запнулась, не решаясь произнести имя.

– Да, Матвей не выходил в эфир. Но он общался с тобой. Ты из того же теста, что и эфир. И Код. Эффект очень похож. Есть свои нюансы, но плюс-минус…

Я ощутила, как глаза начали предательски наполняться слезами.

– Радиоактивна, да?

– В определённые моменты – да.

Я оскалилась, не отрывая взгляда от мужчины с помехами в глазах.

– А если мне плевать на этих людей?

– А что насчет Мира-0? На него тебе тоже плевать?

– Какая тут связь?

– Те, кто слишком часто выбирается в эфир, заражается «радиацией». Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей…

– И что? – перебила я.

– Ты помнишь, каким стал Матвей?

От звука его имени сердце забилось так, будто весило пару кило.

– Да, – сухо ответила я. – Они что, тоже…

– Не так стремительно. «Радиация» эфира постепенно растворяет их образ «я» – это раз. Сразу и не заметишь. Воспоминания, таланты, умственные способности, характер. Некоторые возвращаются в эфир так часто, забывая о безопасности, что доводят себя до психозов наяву. Мир кажется им призрачным, они будто оторваны от него, находятся за стеклом, которое не разбить. Им страшно каждый день, только в эфире боль ненадолго притупляется.

– А «два»?

– Два: видение мира меняется примерно в ту же сторону, что когда-то у Матвея. В лучшем случае они начинают воспринимать Мир-0 как враждебную среду – он не подстраивается под их хотелки, в отличие от эфира. Будучи не в состоянии больше управлять собственным вниманием, они теряют способность выбирать, а это основной атрибут человеческой природы. В итоге выбор делается за них случайным образом. Такой редко бывает удачным. Заражённые злятся ещё сильнее и активнее предпочитают эфир. Круг замыкается. Видишь мир плохим – он ровно таким для тебя и становится, однако это не проходит бесследно. У Мира-0 отличная память.

– Как они вообще попадают в эфир?

– Существование эфира – не тайна, просто названия разные. Правило тут одно: если ты признаёшь его существование, то рано или поздно он тебя притянет. Мир-0 и эфир в последнее время переплелись так тесно, что задевает даже тех, кто не верит в такие вещи совсем. Вернуться туда или нет – вопрос личной воли и силы. Чаще всего эфир выигрывает, слишком уж правдоподобную иллюзию власти и смысла он даёт. От такого сложно отказаться.

– И что же с этим можно сделать?

– Закрывать доступ.

Что ж, когда знаешь причину явлений, менять их гораздо проще.

Только в этот момент я поймала себя на мысли, что всё это время шевелились мои собственные губы.

«В эфире идея ограничена больше, чем человек. В Мире-0 человек ограничен больше, чем идея. Накладываемые ограничения зависят от исходных координат»

Чем трезвее я оцениваю свои возможности, тем к более неутешительным выводам прихожу. Мне ещё ни разу не приходилось драться, а это, кажется, неизбежно.

Пока я раздумывала, мужчина стоял там же, слегка покачиваясь. Но стоило нашим взглядам пересечься, как он сделал шаг вперёд.

Первой моей реакцией было здоровое желание вызвать лифт и сбежать. Но тут вопящая об отступлении часть внезапно заткнулась и уступила место кому-то решительному и хладнокровному. Этот кто-то глубоко вдохнул и раскинул руки, попутно сворачивая внимание вовнутрь себя самого, обращаясь к самым потаённым уголкам.

Из меня словно откачали воздух, а затем заполнили чем-то другим. Перед глазами всё неестественно засветилось, будто в черепе зажглись лампочки. Стало холодно и жарко одновременно. Руки задрожали – то внутреннее неудержимое, колючее, вибрирующее, обжигающее начало подбираться к кончикам пальцев и рваться на поверхность сквозь кожу, требуя лишь одного – вектора направления.

Но я не дала направления. Я просто выпустила это на свободу.

Обломки стен исчезли в невыносимо ярком голубом свете. Тело нападавшего вспыхнуло белым огнём, приняв на себя мощный удар током, и отлетело в сторону. Мои руки тряслись и исходили искрами, а верхняя часть туловища гудела как трансформаторная будка.

Всё, что мне сейчас нужно сделать – отправить этого человека, чьё тело всё ещё слабо бьётся от электрического разряда, подальше отсюда и закрыть доступ навсегда.

Как?

Перевести его в другой регистр.

Сделать невидимым для системы облаков раз и навсегда. Одноразовое действие тут не имеет смысла.

«Явь – Сон – Онлайн»

Если убрать из этого треугольника одну из сторон, две другие никуда не денутся. Останется Явь. И Онлайн. Разве мало?

Но это всё равно в своём роде убийство.

А регулярно прохлаждаться в эфире – самоубийство, причём на всех уровнях. Потери неизбежны, так пусть они будут настолько минимальны, насколько возможно. Я не хочу, чтобы люди сходили с ума и даже гибли, как тот, кто мне когда-то доверился, и ещё больше не хочу, чтобы они загрязняли Мир-0, который приютил меня.

Кажется, я замахиваюсь на чересчур большие масштабы, однако не вижу ни одной причины, чтобы не попытаться.

Что-то течёт внутри рук. Я смотрю на них, как будто вижу впервые. По ним проходят слабые искры, крохотные вспышки голубого цвета. Я теряю осознание себя как человекоподобного создания, всё моё существо пульсирует, расширяясь во все стороны бесформенным облаком и сжимаясь до атомарных размеров. Эти ощущения новы, но они мне нравятся.

Так Должно Быть.

Правая рука медленно расплывается в пространстве, как капля чернил в воде. Я могу быть кем угодно.

Или чем.

Я заворожено любовалась этим зрелищем, и в голове вертелся лишь один вопрос:

«Холодное или огнестрельное?»

Отключать так отключать. Понадобится очень мощная метафора.

Level 7.2

– Вспомнила? Тебя не заставляли.

Я тупо смотрела перед собой, слушая на автомате. Прямо сейчас рушились мои представления об устройстве Вселенной, а я могла лишь сидеть и смотреть, как то, что от них осталось, растворяется подобно бесцветному дыму от сигареты Мастера. Один за другим перед глазами проплывали образы тех, чьи жизни в эфире я оборвала. Только последняя из них заговорила… Как же я тогда не поняла…

– У них должны были остаться Явь и Онлайн… Я не хотела…

А Мастер продолжал, словно ему нравилось с упоением разносить одну за другой теории, на которых держалось моё мировоззрение.

– Ты самостоятельно перешла в активный режим и начала делать то, для чего тебя создали.

– То есть, я создана для вот этого? – тихо спросила я, чувствуя, как на словах «мы тебя создали» тело окончательно обмякло. – Для того, чтобы приводить людей сюда, чтобы им снились голые стены, а потом они умирали?

– В целом да, – безразлично бросил Мастер. – Такова твоя функция.

– Хватит говорить со мной так, будто я машина.

– Ты и не машина. Скорее, программа.

– Почему вы лгали всё это время? – горько усмехнулась я, крепко сжимая одну ладонь другой. – Если вы мой создатель и у меня всё равно нет выбора, то почему было просто не сказать: Рау, вот пистолет, вот диспетчеры. За работу. И не было бы сейчас всего этого.

– Здесь начинается самое интересное, – отозвался Мастер, будто ждал, пока я об этом заговорю. – Обычно всё происходит иначе. После создания мы отправляем вас в Мир-0 и около четырёх лет совсем не трогаем. Даём обучиться, получше узнать людей, мир и его механизмы, натренироваться в манипулировании вероятностями, дозированно выдаём информацию. А через три-четыре года – практика показала, что это оптимальный срок – мы делаем именно так, как ты сказала: прямо рассказываем, что и как. Иначе говоря, активируем. После этого их распределяют по группам и отправляют на задания.

Я кивала головой, глядя куда-то в пустоту.

– Но сами по себе идеи не активируются. А ты раньше срока дотянулась до большей части дремлющих в тебе сведений, хотя должна была знать лишь самое основное. Ты сама дошла до зачистки облаков сразу же после резонанса с человеком. За тобой было интересно наблюдать. Тобой двигало искреннее желание помочь миру стать лучше, и ты действительно это делала. Ты, можно сказать, особенная, – с иронией в голосе добавил он. – И эту особенность следовало тщательно изучить.

– Какая прелесть, – язвительно процедила я. – Вы просто использовали меня столько времени! Как подопытного кролика! Интересно вам было?! Так и вижу: ого, до чего наша Рау додумалась! А ну-ка, что ещё выкинет? Хм-м, ей снятся ужасные сны и ей от этого очень плохо, может, прекратим эксперимент? Не-е-ет, ещё посмотрим. Она ищет ответы, сломаем-ка ей на хрен Игру, ведь мы не насмотрелись на удивительную самоактивирующуюся идею! Кажется, она расстроена? Ей одиноко и непонятно? Ничего, потерпит, внесём в протокол испытаний. Ой, её попытались запереть в каком-то лесу? Вытащим и ещё чуть-чуть понаблюдаем. Ах, мы её не до конца починили, надо же… Знаете, что? Это нечестно! Это просто нечестно!!! – я вскочила со стула, опрокинув его, в одно движение оказалась у стола и со всей силы опустила искрящиеся ладони на матовую поверхность. – Кто вы такой?! Человек? Идея?! Может, Бог собственной персоной?!

Мастер не шелохнулся.

– Ответьте! – закричала я.

– Для начала вспомни, кто ты сама, – белые глаза уставились прямо мне в душу.

Пусто. Боже, как пусто. Где я? И… Кто я?

Я отпрянула от стола. Что происходит?

Стены погружаются в кромешную темноту, видно лишь мерцающий квадрат экрана. Голова начинает заполняться яркими разноцветными образами, перекрывающими друг друга и исчезающими в этой темноте. Я тяну к ним руки, но они бесследно ускользают. Когда последнее яркое пятно растворилось, я с ужасом поняла, что ничего не помню. Даже собственного имени.

Сердечный ритм гулко пульсирует в барабанных перепонках. Гортань парализовало, не получается сделать даже небольшой глоток воздуха. Я пытаюсь ухватиться сама не знаю, за что, руки натыкаются на нечто густое, вязкое, тёплое. Пол уходит из-под ног, но я всё ещё стою. Откуда-то мне известно, что стоит сделать шаг в сторону, и я сорвусь в пропасть, которая без остатка перемелет все, что я считаю собой.

Меня будто разом отсекло от всего существующего. Не стало ни времени, ни пространства, ни света, ни темноты. Все органы чувств оказались атрофированы. Я оказалась слепой, глухой и полностью обездвиженной, и даже не могла сказать, как долго это продолжалось. До тех пор, пока на смену полному отсутствию всего не пришло минимальное ощущение, хоть и не из приятных – меня стягивало, и давление продолжало нарастать, пока не стало невыносимым. Вернулось зрение, и первое, что я увидела – как на стенах плясало сразу несколько моих теней: на коленях, с согнутой спиной, вцепившихся в пол. Голова разрывалась под натиском образов, которые устремились обратно. Их как будто разом запихнули на положенное место, и теперь им требовалось время, чтобы улечься по нужным секторам памяти.

Давление спало, и я поняла, что всё ещё жива.

– Запомни это чувство, Рау, – тихо сказал Мастер, всё так же невозмутимо восседая в кресле. – А ещё запомни, что только здесь знают, как для тебя будет лучше. И что на всё есть свои причины.

Я тяжело дышала, глотая живительный воздух.

– Теперь можно вернуться к разговору, – продолжал он тем же подчёркнуто спокойным тоном.

Я отдышалась и поднялась с пола. Подняла опрокинутый стул, сдержала сиюминутный порыв швырнуть его в Мастера, аккуратно поставила и села.

– Будет здорово, если ты без подобных подсказок будешь помнить о том, кем являешься. Для твоего же душевного равновесия, – с этими словами Мастер извлёк из стола очередную сигарету и щёлкнул зажигалкой. Сигарета растаяла в плоском облаке помех.

– Может, я и смирюсь с… – я задумалась, подбирая слова. – С местом, которое, оказывается, занимаю. Но с тем, как я на него пришла…

– Лучше постарайся. Это в твоих же интересах. Итак, что такое Госпиталь.

Я сидела и гипнотизировала квадратик линолеума под своими ногами.

– Несмотря на то, что тебе довелось увидеть, наша компетенция выходит далеко за рамки человеческих смертей. Это всего лишь технический процесс, выполняемый на уровне Хосписа, одного из уровней. Ведь без веры, энергии мы не сможем выполнять нашу первоочередную задачу. Предотвращать Безмолвие, которое люди так настойчиво приближают.

– Вы говорили о нём. Чем оно так опасно?

Вместо ответа Мастер отъехал на кресле от экрана за своей спиной и щёлкнул непонятно откуда взявшимся в его руке пультом. Экран вспыхнул полотном белого шума. Мастер прошёлся по каналам, но все они были проглочены помехами.

– Примерно так будет выглядеть Мир-0 в Безмолвии. Никаких картинок, никаких звуков, никаких событий. Никакого времени. Полная остановка. Изнутри ощущается примерно так же, как то состояние, в котором ты только что побывала.

От одного лишь упоминания об этом меня охватил ужас.

– Госпиталь создаёт новый формат вещания, который позволит это остановить. Со временем ты узнаешь новые детали.

– Для этого обязательно убивать?

– Господи, как утомительно, – вздохнул Мастер. – Ещё раз. То, с чем ты имеешь дело – терминальная стадия заражения Шумом. Кто-то сам загоняет себя в это состояние. Кому-то изначально не везёт иметь расшатанную, слишком восприимчивую психику или пережить острый шок. С момента, как в их глазах прорезается Шум, у них есть от нескольких месяцев до пары лет. Цифровая смерть заберёт их так или иначе, просто мы сделаем это чуть раньше, чтобы не расходовался ресурс. Ночью они уже не прыгают по облакам, а видят сны о том, что лежат в палате. Они – наш двигатель. Чем большему числу таких людей мы снимся, тем мы сильнее. Вера, помнишь?

Я покорно кивнула, не отрывая взгляд от пола.

– Когда они отдадут всю свою энергию, то сон закончится. Они отправятся в Код.

– А что с ними станет в Мире-0?

– Не догадываешься?

Ответ, простой и логичный, пришёл в мою голову с некоторым опозданием. Точнее, я не очень хотела об этом думать. Одно дело – довольствоваться плодами подобного. Другое – видеть процесс с изнанки.

В один прекрасный день их место займет кто-то вроде меня.

– Это… Не слишком? – осторожно спросила я.

– Не слишком что? – белые круги немного сплющились – Мастер прищурился.

– Ну… Они же… – я запнулась.

– Они же что?

– Нет. Ничего.

– Вот и славно.

Повисла пауза.

– Рау, – он встал из-за стола и подошёл ко мне. Я не поднимала головы и видела только край халата и ботинки. – Ты ведь с самого первого дня хотела сделать мир лучше, так зачем обманывать себя, прикрываясь принципами, которые не применимы к твоей сущности?

– Я не хотела делать его лучше вот так.

– Подрастёшь – поймёшь. Тебе пора.

В комнату вошёл тот самый парень, который задержал меня. Мы обменялись недружелюбными взглядами. Следом зашла голубоглазая девушка с русыми волосами, на пару оттенков темнее моих, убранными в аккуратный пучок. Её я видела впервые. Оба были одеты в костюмы, что меня очень огорчило. Оказывается, даже моё чувство стиля продиктовано Госпиталем.

– Познакомься, это твои коллеги – Лина и Хидео. Они операторы, как и ты. Через месяц вы будете работать вместе. Ступай с ними и пушку не забудь, – он вложил в мои руки оружие.

Я встала и подошла к новым знакомым. Лина посмотрела на меня без особого энтузиазма и тут же вышла, а Хидео задержал любопытный взгляд и отступил от двери, пропуская вперёд.

Что ж, других вариантов нет.

Мы устроились на скамейках в коридоре, где по-прежнему было пусто. Лина отстранённо смотрела в окно, демонстрируя аккуратный профиль овального лица с заостренным, будто у хищного зверька, носом. Она явно желала оказаться где-нибудь подальше отсюда. Хидео сидел напротив и изучающе на меня смотрел. Я с вызовом уставилась в ответ. На его лоб выбилось несколько жёстких прядей, контрастировавших с тёмно-серыми глазами на узком лице с угловатыми чертами.

– Так значит, ты та самая идея, которая до активации додумалась до зачистки облаков? – наконец спросил он.

– Видимо я.

– Что ж, добро пожаловать в команду.

– Круто, спасибо.

– Сердишься?

Предполагается, что я начну откровенничать?

– Нет.

– Её только что вытащили из уютного мирка, – не поворачивая головы, сказала Лина. – Пусть отдышится. Оставь её в покое и давайте уже просыпаться.

Хидео укоризненно на неё посмотрел.

– Вот именно. Не хотелось бы оставлять Рау во всём этом одну.

Лина саркастически усмехнулась.

– Ага, вот сейчас она возьмёт и всем с тобой поделится. Но сначала попробует прибить.

– Уверен, она не хотела.

– А ты спроси.

– Не хотела, – согласилась я. – Просто не люблю, когда меня заставляют.

– Значит, в Госпитале тебе не понравится, – вздохнула Лина.

– Мне уже не нравится, – сообщила я. – Неприятно, когда всё начинается с обмана.

– Полностью согласна. Поэтому я не буду обманывать и делать вид, что хочу здесь находиться. Я Лина, позывной «Сто Вторая». Рада знакомству и всё такое. Узнаем друг друга лучше по ходу дела, а сейчас мне пора.

Не успел Хидео и слова сказать, как она исчезла.

– Кажется, у неё был плохой день, – заметила я. – Понимаю от всей души.

– Ты привыкнешь, Лина всегда такая. Но если она права, и тебя действительно лучше оставить одну, то просто скажи.

Я подтянула колени к подбородку и обняла их руками. Останусь одна – наверняка сделаю что-то, о чём пожалею. Может, и к лучшему, что он здесь.

– Ты о чём-то хотел поговорить?

– Нет. Мастер попросил за тобой присмотреть, чтобы ты не…

– Не наделала глупостей.

– Вроде того.

Чувства так притупились, что вместо волны закономерного возмущения меня захлестнуло…

Ничего. Абсолютное ничего.

– Хорошо. Присматривай.

Он пересел на мою скамейку, и некоторое время мы просто смотрели перед собой. А минут через пятнадцать я ощутила странное.

Та самая волна возмущения, которая так и зависла в воздухе, обрушилась в один момент, словно мои эмоции сняли с паузы. К ней примешались злоба, стыд и бесконечное чувство вины перед всеми, кто лежал в палатах этой чёртовой больницы. Я старалась не подавать виду, но руки предательски заискрились, что не скрылось от Хидео. Он как будто ждал этого момента.

– Вставай.

– Что?

– Я говорю, вставай.

– А то ещё раз в меня выстрелишь? – огрызнулась я, готовая взорваться.

Вместо ответа он взял меня за искрящуюся руку и потянул на себя. Мы проследовали в самый конец коридора, где висело огромное зеркало. Я в недоумении уставилась на отражение.

– Проходи насквозь, – подсказал Хидео.

Я осторожно коснулась глади стекла, наблюдая, как мой двойник делает то же самое.

– Смелее, – раздался над ухом его голос. – Это для перемещения между облаков.

Я сделала неуверенный шаг.