Сто выездов за «Волгарь»

Александр Гончаров

Сто выездов за "Волгарь"

Меня зовут Гончаров Александр. Родился я 28 августа 1976 года и ещё при рождении в меня была заложена страсть к путешествиям.

Родители мои за день до моего рождения были на дне рождения двоюродной сестры матери. Отец, понятное дело, злоупотребил изрядно. Ранним утром следующего дня матери стало понятно, что неплохо было бы отправиться в роддом. И, хоть батя всю жизнь проработал водителем, троица – мать с пузом, испуганная бабушка и похмельный отец – отправилась в роддом на Красной Набережной пешочком. Ну да, полтора километра идти всего-то, недалеко же.

– «Алло, мадам! Здесь не рожают нынче!» – ответили добрые медики на вопрос бравой троицы. Оказалось, что роддом находится теперь на улице Ахшарумова. От этой новости матери совсем заплохело, благо, персонал додумался вызвать скорую помощь. Вот так я и появился на свет. Ах да, совершенно забыл главное: действие происходило в Астрахани.

Наш дом располагался на улице Набережная 1 Мая. Сейчас он позиционируется как памятник архитектуры XIX века. По сути, моя бабушка владела 11/34 доли этого деревянного купеческого дома с земельным участком в комплекте. В доме (в нашей его части) было три комнаты, в одной обитала моя бабушка, Мария Степановна, в другой обитала моя мать с отцом, а третьей комнатой был зал. Ещё был длиннющий холодный коридор, но летом, в жару, там спать было самое то. Вот в этих хоромах я и поселился, ибо мнение младенца никто не спрашивает.

Как я стал Александром? Мне кажется, тут имел место классический вариант выбора имени: мать предлагала имена, а отец придумывал на предлагаемые имена обидные прозвища. Так сразу отпал Антон, Сергей, Толик, Стас, Виталька, Мишка и, конечно же, Эдик. Всё происходило во дворе и, услыхав эту фонетическую вакханалию, пришла соседка и посоветовала назвать меня Сашей.

Однажды, как снег на голову, утром чуть свет к нам заявился мой дед Алексей (отец матери). Он провозгласил, что прибыл с волгоградским утренним поездом и жаждет увидеть внука. Внук был в виде младенца и, наверное, тупо спал. Отец, оценив слегка уставший дедов вид и ощутив запах перегара из дыхательных путей дедушки, принял решение отослать его в пешее эротическое путешествие. Бабушка, бывшая с дедом в разводе, активно поддержала сие начинание. Больше мы его не видели. Никогда.

В детский сад я не ходил. К тому времени, бабушка свернула свою трудовую деятельность и сосредоточила усилия на моём воспитании и питании. Отец был водителем в управлении торговли и возил его начальника. Да, возможно, было немного скучновато, но зато не припомню своего завтрака без чёрной икры. Намазывали её на хлеб обычно слоем, имеющим толщину большую, чем толщина самого хлеба. Мать же была машинисткой (печатала на пишущей машинке) в машинописном бюро организации «Астраханьгазпром» и стояла в очереди на получение отдельной квартиры.

Именно бабушкино свободное время было всецело поглощено мной. Так, например, помню, как мы весело играли с ней в хоккей на льду замёрзшего канала 1 Мая, именуемого попросту «канавой»: бабушка стояла на воротах. Неудачно наступив на шайбу и поскользнувшись, она сломала руку. Такой хоккей нам не нужен, как выразился бы Николай Озеров.

Пополнять запасы деликатесов – осетрины и икры – мы с бабулей ездили на Советский посёлок. Ехать было на трамвае № 4 минут 40. Там у бабушки жила подружка и знала всех местных браконьеров и перекупов. Так вот, приезжает бабушка с ребёнком, уезжает с ним же и с рыбой на трамвае, никаких подозрений не вызывает. Отец же ездить туда не любил. Машина была государственная, и это было большое палево.

Машину я освоил очень рано. С горячей водой в нашем доме были проблемы и частенько мы наведывались в общественную баню. До бани и обратно отец ехал дворами, посадив меня к себе на колени и давая порулить. До педалей я не доставал, но общее представление об азах управления транспортным средством получил.

В 1983 году я отправился получать знания в школу № 10. Учился я хорошо, да что греха таить – отлично. Соседка бабушки сокрушалась как-то, что её внук-разгильдяй, у него и стол отдельный есть, и лампа, а учится с тройки на двойку, а у вашего Саши ни стола, ни лампы, а он отличник. Мария Степановна гордо ответила ей: «наверное, дорогая, не в столе дело!».

Как-то летом, помню, отец принёс откуда-то справочник по транспорту города Астрахани. Там был перечень всех трамвайных, троллейбусных и автобусных маршрутов. «Бабушка, давай проедем по ним по всем!» – изрёк я и поставил в тупик родственницу этим предложением. Не знаю, что подумала она в тот момент, но моя просьба была выполнена. Вы представляете такую просьбу от своего ребёнка или внука? Двадцать пять автобусных, шесть трамвайных и два троллейбусных маршрута были пройдены нами, конечно, не за одну неделю или даже месяц, но это было исполнено.

В результате я имел полное представление о географии города и без труда мог отличить Советский посёлок от Свободного, «десятку» от «тридцатки» и третий Интернационал от Стрелецкого, а мне не было и десяти лет.

Однако, изучив географию города, я и не думал успокаиваться. Надо было расширять познания. И тут мне повезло: у бабушки имелась разветвлённая сеть родственников по всей стране, от Ленинграда на севере до Томска на востоке, но обо всём по порядку. Летом 1984 и 1985 года нас с бабулей приглашали в посёлок Верхний Баскунчак одни из её родственников. Ездили туда на поезде. Родственники возили нас на мотоцикле с коляской на гору Богдо и солёное озеро Баскунчак, причём в те времена не было никаких шлагбаумов, перекопанной степи и прочих ограничений: заезжали прямо на макушку горы, откуда открывались умопомрачительные виды. Существенно пополнив свой багаж впечатлениями и арбузами, мы возвращались домой.

В 1986, юбилейном для меня году, произошло весьма много событий, достойных упоминания. В мае месяце мы с отцом и матерью отправились в теплоходный круиз в город-герой Волгоград. Да, в иллюминатор каюты была видна в основном вода, и шёл теплоход весьма медленно (1,5 суток, поезд за это время доехал бы до Москвы), но посещение другого областного центра в первый раз произвело на меня сильное впечатление. Мамаев Курган и Панорама, Дом Павлова и Набережная – вот и весь список посещённых мест, но когда вы там впервые и вам 9 лет, поверьте, впечатления остаются надолго. Что же до водного транспорта, не скажу, что он мне понравился, скорее, наоборот.

По возвращению домой нас настигла новость: ожидания матери в очереди на квартиру на работе дали свои плоды и ей предложили перебраться в общежитие квартирного типа и дожидаться получения личной хаты уже там, так как в микрорайоне Юго-Восток 3 (в простонародье именуемом «трёшник») был сдан новый дом по адресу: Звёздная, 51. Не знаю, с каким настроением туда ехали мои родители, но эйфория от получения «собственного» угла пропала в первый же день после переезда. Квартира на 2 этаже упомянутого дома была трёхкомнатной. Одну комнату (зал, большей площади) заняли мы втроём с отцом и матерью. Две комнаты поменьше достались семейке, состоящей из тётки, двух её разнополых детей и эпичного персонажа – отца одного из детей, по совместительству её муженька, завсегдатая мест лишения свободы. Он живо таскал вещи в новое жилище, а его мощный торс и спину украшали купола, кресты и паутины. Отец, увидев это великолепие, недолго думая, поехал покупать дверной замок на дверь в нашу комнату. Впрочем, опасения его были напрасны: персонажа посадили через дней пять после нашего заселения. Квартирная кража. Украл, если что, он не у нас.

Разбавить впечатления, полученные от переезда в общагу, мать решила летней поездкой на море. У отца не было подходящего отпуска, поэтому рванули вдвоём с матерью. О боже, это был рейс Астрахань – Краснодар – Сочи на адовом летательном аппарате АН-24РВ, последние две буквы которого навеяли мне рвотный рефлекс. Да нет, просто перед вылетом на этом чуде самолётостроения не надо было нажираться за завтраком как не в себя. И, если взлёт прошёл более или менее успешно, то на посадке в Краснодаре еда попросилась на выход и не стала дожидаться полной остановки двигателей. Помните анекдот про переполнившийся пакетик в самолёте? Ну, нет, до этого не дошло, но я вылез из самолёта весь жёлто-зелёный. Жёлто-зелёный и в Краснодаре, как вам такое? Впрочем, перелёт из Краснодара в Сочи прошёл гораздо веселее, ибо еда уже покинула чат. Но в аэропорту «Адлер» я в ультимативной форме заявил матери: больше я в этот чудо-транспорт ни ногой! «Да, конечно, Саша, безусловно!» – хитро ответил мой родитель, имея в кармане обратный билет на тот же АН-24РВ по обратному маршруту.

Пунктом назначения же был город Гудаута в Абхазии, тогда называвшейся Абхазской АССР. Общее впечатление о пребывании на море у меня, конечно, было восхитительное, мать же была более скромна в оценках: дорого и нулевой сервис. С тех пор прошло почти 40 лет, а ничего там не поменялось. Только разруха добавилась.

Обратный путь, скрепя сердце и скрипя зубами, пришлось проделать опять на самолёте. Восторга от пребывания в небесах я вновь не испытал, но ошибки прошлого я учёл и не ел ничего перед стартом.

Мне стукнуло 10 лет. У отца появился друг Владимир, все его называли Вовка Рыжий, он жил также в «трёшнике» и работал водилой. У него был сын, но помоложе меня. Как-то раз Рыжий позвал отца посетить футбольный матч, а он взял с собой меня. Была суббота, 6 сентября 1986 года, и стояла очень хорошая погода. Наш центральный астраханский стадион тогда назывался «Центральный стадион Астраханского ордена Ленина рыбокомбината», вот так вот мудрёно. Наша команда носила и носит до сих пор гордое название «Волгарь», что означает работник на Волге, уроженец или житель Поволжья, волжанин. Мне это название сразу понравилось тем, что, рассматривая турнирную таблицу перед входом в чашу стадиона, я не увидел ни одной команды с таким же названием. За уникальность понравилось. Играла наша команда в третьей зоне второй лиги чемпионата СССР. Вовка Рыжий обладал неким набором информации про «Волгарь», и, лишь мы разместились в 25 секторе стадиона, я обрушил на него шквал вопросов. В этот исторический день своего первого посещения стадиона я узнал, что «Волгарь» никогда не играл в высшей лиге, но играл два года в первой, вырастил знаменитейшего вратаря Рината Дасаева и… всё. На этом познания дяди Вовы закончились. Атмосфера на стадионе была весёлой: мужики ели шашлык, пили водку и пиво, курили, и иногда употребляли ненормативную лексику. От поля доносился приятный запах свежесостриженной травы, успешные действие футболистов сопровождалось овациями, неудачные – охами и матершиной. Красота! Играли с «Динамо» из Махачкалы, матч был лихо закручен по сюжету, но не требуйте от меня точного изложения фактов. Помню, по правому флангу в нашу штрафную площадь ворвался игрок гостей, а на трибунах кто-то свистнул в свисток. Игроки «Волгаря», подумав, что это судья, остановились, а гости нет, и нам в итоге забили гол. Название места организма, куда нужно было засунуть свисток тому, кто свистел, по мнению деда-старожила трибун, я запомню надолго, хоть и постесняюсь поделиться с вами этой занятной информацией. «Волгарь» же в итоге победил со счётом 3:2. Вот такой удачный дебют у меня случился. Отцу футбол не понравился, его авторитетное мнение в семи словах было таким: «двадцать два дурака бегают за одним мячом». Сей вердикт означал, что мы не будем помещать матчи на постоянной основе.

В конце 1986 года мне выпала возможность посетить ещё одну АССР – Крымскую. Матери на работе перепали две путёвки в санаторий в городе-курорте Евпатория. Ехали на этот раз на поезде с пересадкой в Волгограде. Через Керченский пролив поезд перемещался следующим интересным способом: на станции Порт Кавказ вагоны расцепляли и загоняли на паром по 2-3 вагона параллельно на каждый из имеющихся на этом пароме ж/д путей, переправлялись, а далее на станции Порт Крым происходил обратный процесс. Данный вояж этим и запомнился, ну а ещё, конечно, автобусной экскурсией в город-герой Севастополь. Два города-героя посетил за год! Обратно, кстати, пришлось опять лететь на АН-24РВ через Краснодар из-за неудачной стыковки поездов, чтобы ночью на вокзале не ждать.

В конце мая 1987 года в «трёшнике» было ужасно скучно. Однажды вечером во дворе дома сверстники зажгли костерок, утверждая, что он «пионерский». На самом деле, больше он напоминал убогий фитиль, который можно было бы потушить за одно мочеиспускание, и, чтобы вечер перестал быть томным, я вкатил в огонь мирно лежащую неподалёку покрышку от грузовика. Преобразившийся после внедрения покрышки костёр хотя бы претендовать мог на гордое звание «пионерский», несмотря на побочку в виде заволокшего двор чёрного дыма. С воплями выбежала какая-то тётка и спешно начала снимать белое бельё с верёвок. И, в качестве зловещего апофеоза, прибыла пожарная машина. Правда, к тому времени от покрышки только корд металлический остался. Все разбежались. Добрые пионеры сдали меня взрослым, подошедшим на разборки, несмотря на то, что я утверждал, что быть пионером не равно быть стукачом. В итоге родители меня сослали к бабушке, а я лишь этого и добивался.

Именно в этом году было желание «замутить» что-то грандиозное в плане путешествий. Бабушка отреагировала, как всегда, с радостью и сказала коротко: «собираем бутылки, сдаём и едем в Томск!». И началась охота за бутылками по всему району и не только. На велосипеде, обладая накопленными географическими познаниями, я колесил по окрестностям с авоськой и собирал, собирал, собирал звенящее стекло. Потом мы всё это мыли прямо во дворе в корыте, так как принимали бутылки в то время только чистыми и без этикеток. Время от времени приезжал отец, ржал над нами, но, тем не менее, подкидывал пустые бутылки из-под пива, а один раз позволил даже расчистить гараж на его работе. Вот где был настоящий бутылочный Клондайк!

И вот, наконец, настало время сдать всё богатство. Мы сделали не менее 10 рейсов на приёмный пункт с двумя сумками-тачками на колёсах, благо он располагался в километровой близости от дома. Наши труды были вознаграждены купюрами с изображением дедушки Ленина. Конечно же, на проезд в обе стороны не хватило, но отец подоспел на выручку и произвёл определённые финансовые вливания в нашу экспедицию.

Любая поездка начиналась в то время в ненавистном всем детям здании предварительных касс продажи ж/д билетов на улице Коммунистической, 52. Там было дико душно, жарко и всегда присутствовали огромные очереди. Помню, мы пришли за 2 часа до открытия этой обители зла и кормили на улице мошкару, но своего добились. Были в очереди одними из первых, и стали обладателями билетов Астрахань – Москва – Томск, да ещё и в купе.

За неделю до нашего отъезда в Сибирь из армии вернулся сосед по бабушкиному дому, Дима. Он был старше меня ровно на 10 лет и 1 день, являлся поклонником спорта номер один и жаждал посетить матч «Волгаря». Я решил «упасть ему на хвост», и, к моему удивлению, он согласился. Это было 29 июня 1987 года, «Волгарь» принимал «Торпедо» (Волжский) и проиграл 0:2. Игра производила удручающее впечатление. На обратном пути со стадиона мы ехали на четвёртом маршруте автобуса, «Икарусе» с гармошкой, который был дико переполнен. Тогда я задал Диману вопрос, глядя на недовольных мужиков с газетами и программками в руках: «Дима, а зачем так много народа ходит на «Волгарь», если он проигрывает?»… Диман произнёс две фразы, претендующие на аксиомы: «Потому что другого «Волгаря» нет. Подрастёшь – сам поймёшь!». Запомните эти строки. И я запомнил. И подрос. И понял.

В то время все поезда имели обыкновение опаздывать, но только не в Москву. Наш фирменный поезд «Лотос» подали на посадку позже на 2 часа, однако он, резво навёрстывая упущенное время, мчал нас с бабушкой в столицу, чтобы там, перекантовавшись у родственников, пересесть в другой поезд – «Томич». Томский поезд шёл через Казань, Свердловск, Тюмень, Омск и Новосибирск. Так далеко я ещё никогда не забирался. Проводники поезда все как один были студенты. На всех крупных станциях весь вагон выходил размять ноги, чем дальше на Восток, остановки становились всё дольше, прямо пропорционально опозданию. В итоге фирменный поезд опоздал на 4 с половиной часа.

В один из первых дней пребывания в этом чудесном сибирском городе мы пошли за обратными билетами. Почему мы не взяли их в Астрахани, вопрос остался открытым. Пришли по адресу и что же мы видим? Как две капли воды похожее на наше – ненавистное здание касс предварительной продажи билетов и гигантскую очередь. В жаре бабушке заплохело, и бремя покупки билетов легло на меня, десятилетнего. Вооружившись бумажкой, на которой написаны были наши пожелания, я ждал вожделенно своей очереди. «Купейных мест нет» – услышал я в ответ из окна и слегка завис. А какие ещё бывают? Плацкартные и боковые – был ответ. Боковые звучало как-то заманчиво, и я их взял, за что на выходе получил пенделей от бабули, пришедшей в себя. Как будто, если бы билеты брала она, необходимые места чудесным образом появились бы. Обманули ребёнка, ироды!

Про Томск ничего не вспомню, но там очень вкусные кедровые орешки.

По поводу боковых мест я, конечно, сплоховал. Плацкартные всяко лучше, но это стало понятно уже в процессе. Впрочем, когда освободились плацкартные, мы их заняли и бабушке даже понравилось. Воздух не такой душный, как в купе – резюмировала она.

Весной 1988 года, наконец-то, мать получает полноценную двухкомнатную квартиру на Кубанской улице. Эта квартира раньше представляла собой газпромовскую общагу. Построить новый дом и отдать его под общагу, конечно, идея так себе. В итоге вроде бы и дом новый, и квартира новая, а уже требовала ремонта.

На новом районе я познакомился с новыми друзьями, один из которых – Сабир (Саб, Сабушка) стал впоследствии моим лучшим другом. Другой, Алексей (Медведь) был по совместительству соседом Саба и профессионально занимался гандболом. В нашей банде был ещё Вячеслав с младшим братцем. Думаете, раз банда, мы занимались чем-то противозаконным? О нет. Так, например, придём из школы, соберёмся у меня, разложим стол-книжку, поставим посередине перегородку и начинаем турнир по настольному теннису. Настоящий, с турнирной таблицей, с выходом из группы, плей-офф и финалом и даже невесть откуда взявшимся кубком, наверное, отец с работы позаимствовал. Идеи фонтанировали из нас, как из Аксарайского газоконденсатного месторождения, в особенности из нас с Сабом: то катаемся на транспорте целыми днями, то на велосипедах уедем с утра и объезжаем чужие районы и окрестности города, возвращаясь вечером, то с моей матерью спонтанно едем осматривать Волгоград. В июне. В мошку. Конечно, лучше-то месяца не нашлось. Как-то я уехал на речном трамвайчике на конечную остановку, остров Джиргак, а трамвайчик решительно не хотел возвращаться назад и вернулся только вечером. Пришлось целый день без еды и воды купаться на этом острове и вернуться домой обгоревшим, голодным и злым и ненавидящим речные трамвайчики. Хорошо пешком домой с острова не пошёл, хотя идеи такие в голове были.

Особняком от нового района проходило лето-88, где я по традиции зависал у бабушки и наблюдал за первым в своей осознанной жизни крупным международным турниром – чемпионатом Европы по футболу и, наверное, вместе со всей страной обломался, когда в финале Марко Ван Бастен закинул чудо-гол за шиворот Ринату Дасаеву. С тех пор я смотрел все крупные международные турниры.

В осенние каникулы 1988 года (мне 12 лет) я поехал на поезде в Москву к дяде один. Да, да, вы не ослышались. Конечно, меня посадили в поезд и встретили в Москве, а обратный путь я проделал с бабушкиными соседями, но факт остался фактом.

Так уж случилось, что мать добилась своей цели (собственной квартиры), а отец всё ещё жил мечтой купить машину. В 1989 году наш «Волгарь» перешёл под крыло «Астраханьгазпрома» вместе со стадионом. На работе у матери предлагали билеты на матч открытия сезона-89 вкупе с лотерейными билетами, где можно было выиграть автомобиль. Все звёзды совпали так, что 8 апреля 1989 года мы с отцом и матерью посетили матч «Волгарь» – «Спартак» (Нальчик). Мне очень зашла обстановка полного стадиона (собравшегося из-за тиража лотереи), однако я был раздосадован тем, что мало кто интересовался самим матчем. «Волгарь» выиграл 1:0, пошёл дождь и начался сам розыгрыш лотереи. Родители передали мне билеты, сказали: проверяй внимательно, и вот ещё, когда будешь бежать за выигрышем, не упади, скользко. Это единственное, что их волновало тогда. Конечно, мы ничего не выиграли, но атмосфера заполненного стадиона мне запомнилась надолго.

Следующий мой визит на футбол состоялся аккурат через год, 10.04.1990, это я в одно лицо посетил матч «Волгарь» – «Заря» (Калуга). «Волгарь» на 1990 год добился права участия в какой-то так называемой «буферной» зоне второй лиги (аналог нынешней второй лиги «А»), но по уровню, скорее, как наш нынешняя первая лига. Но силы были не равны. «Волгарь» проиграл калужанам 1:2. Прозвучал финальный свисток, дед, сидящий сверху меня, пророчески предрёк: «вот сейчас поедут на выезд, «Звезда» (Пермь) и «Уралмаш» (Свердловск), что они там возьмут, да ничего, тьфу!». И ничего и не взяли, к слову. Заняли в том году последнее место.

Однако 1990 год всё же послужил катализатором моих тёплых чувств к футболу: начался чемпионат мира в Италии и я с матча открытия, Аргентины с Камеруном (0:1), смотрел всё подряд взахлёб. И здесь облом не заставил себя долго ждать: сборная СССР проиграла дважды на старте, цыганам и аргентинцам, и подсластила пилюлю лишь, обыграв Камерун 4:0. И всё-таки, феноменальным был игроком Диего Марадона: то англичанам рукой забьёт, то из своих ворот мяч рукой выбьет в игре с СССР, но судейский корпус этого не замечал. Финал ЧМ-1990 Германия-Аргентина я смотрел в Пензе, куда мы направились по доброй традиции с бабулей. Помню, матч закончился, я смотрю награждение, а родственники тщетно пытаются отправить меня спать. Как так, пропустить самое интересное? О нет.

Осенью 1990 года наступил новый этап в моей жизни: отец-таки купил автомобиль ВАЗ-21063. На конечном этапе покупки ему пришлось влезать в долги, но это был оправданный ход: через две недели после приобретения этот авто вместо 9 127 рублей стал стоить 18 254. Каково?

Авто было бежевого цвета и получило государственный номер Е4578АС, о чём ещё можно было мечтать? Все мечты сбылись!

Конечно же, всё внимание моё переключилось на это чудо техники. Я горел желанием участвовать во всех мероприятиях, в которых участвовал отец и авто. Мероприятий было не так уж и много: в основном, рыбалки и обучение меня езде, реже пикники на речке. Рыбалки возникали потому, что Вовка Рыжий, друг отца, был заядлый рыбак. Мне в рыбалке нравилось два момента: дорога «туда» и дорога «обратно», сама рыбалка меня совершенно не привлекала. В мечтах отец видел меня за рулём, а себя самого со стопочкой водочки на берегу речки. Но я был ещё мал и глуп и не видал больших уловов рыбы. Поэтому руль получал только на степных грунтовках. Мне было лишь 14.

Как выяснилось, хитрый батяня всё это время принимал долевое участие в строительстве каменных гаражей вместе со своим начальником в районе «обкомовских гаражей» (старого кладбища). Гаражи были великолепны: каменные, двухэтажные (с огромным сухим подвалом), и при этом находились на бугре. Единственный недостаток – уж дико далеко это было от дома, поэтому зачастую машину ставили поближе к дому.

Нечто грандиозное ожидало меня на моё пятнадцатилетие. Отец, скооперировавшись с Вовкой Рыжим, решил отметить мой мини-юбилей на море. В компанию был добавлен сын Рыжего, Виталька. В качестве транспортного средства – наш новый а-а-а-втомобиль (произносится голосом Леонида Якубовича). Помню, нам пытались помешать события августа 1991 года, отец матерился, что путчисты именно в эти дни затеяли переворот. Когда события улеглись, мы выехали. Рыжий взял с собой палатку, а мы с отцом планировали разместиться в машине. Это был первый мой автопробег на дальнее расстояние в жизни. Впечатления начались после пересечения границы с Калмыкией. Дорога длиной в 24 километра отсутствовала напрочь, приходилось скакать по кочкам, потому что жителям степей этот участок был не интересен, а понятия «федеральная трасса» на тот момент не существовало. «Мы в ту сторону не ездим!» – вот вам и ответ калмыков. Да, ещё и знак ограничение скорости «40» поставили. И успокоились.

Несмотря на утомительность и невозможность нормально поспать, автопутешествие имело свои неповторимые преимущества перед иными способами передвижения и, в первую очередь, это полная свобода действий по направлениям и по времени. Конечной целью был избран автокемпинг за посёлком Лермонтово, где пляж был песчаным, а машину можно было спрятать в тени деревьев. И, хоть условия и были спартанскими, а еда из консервов, мне всё это дико понравилось или, как говорят сейчас, «зашло». Море раз и навсегда захватило, пленило меня: отныне каждый год я мечтал туда вернуться.