Распутье: Блокпост

GogichGad

Распутье: Блокпост

Глава 1

Пространство сложилось мгновенно – без скачков. Одна реальность – зеленовато-приглушенное пространство «Кокона» – сменилась другой. Озноб, будто ледяные приливы, пробежал по телу. Алексей застыл посреди слегка вытянутой комнаты.

«Не комната – бомжатник с ярким прошлым».

Обои висят лохмотьями, треплются на холодном ветру. Тот со свистом врывается в распахнутое окно, закидывая внутрь редкие снежинки, то и дело жалящие кожу лица лёгкими уколами. На потолке, где должна быть люстра, свисает жгут оголенных проводов. Шкаф опрокинут и перегородил проход к двери. Окно за спиной: в одной раме зияла пустота, в другой – грязные, запылённые стёкла. Скоро они совсем перестанут пропускать свет. Единственный яркий акцент – ржавое пятно, расползшееся по стене причудливым подтёком.

Алексей беззвучно осклабился: «Ну точно, кукиш. Привет от разработчиков – «старикам тут не место». Посмотрим… Я тут надолго, это факт».

Очередной порыв прошивал насквозь, добираясь до костей. Алексей поёжился, почувствовав, как леденеют ступни в тонких туфлях. Окинул себя взглядом: куртка расстёгнута – поправил. Под ней – чёрная футболка. Штаны спортивные, обувь – никакая.

«В карманах – пустота вселенского масштаба. Видимо, предполагается, что все чемпионы по карате».

«А реализм зашкаливает. Не соврали в рекламе, цветочек в веночек заработали, черную ленточку сам принесу».

«Вот так, – констатировал он про себя. – Под сраку лет я снова голь перекатная… Штаны и обувь – в топку после первого лута, да будет он у нас нескончаем, аминь».

Голоса. С улицы.

Алексей замер, оценивая обзор. Из окна был виден кусок широкого тротуара и трёхэтажка – вход прикрыт козырьком, опирающимся на ярко-красные столбы-опоры, вылитая общага. Крадучись, двинулся вдоль стены к углу комнаты. Отодвигал носком туфли хлам, прежде чем сделать шаг. Прижался к шершавой поверхности. Спина сразу ответила морозным жжением. Сместился на полшага ближе к оконному проёму.

Для наблюдателя из дома напротив он был бы невидим. А вот с улицы, под острым углом, можно было заметить разве что более сгусток теней. В полумраке помещения он и сам стал темнотой.

На улице – царство белого и серого. Редкие снежинки медленно падали на ровный слой снега. Мир съёжился до двух красок, и на этой белизне отчётливо читались все следы, ведущие к его подъезду. И белый пух, мельтешащий на фоне ярких столбов, как при замедленном просмотре, гипнотизирующе притягивал взгляд.

Ещё полшага, плавное скольжение вдоль стены – и обзор улучшился. Теперь он видел весь подъезд с козырьком. И под ним – четверых.

Судя по козырьку, его дом был копией противоположного. Две общаги, наверняка женская и мужская, чтобы далеко ночами не бегать, вот залог будущей крепкой советской семьи.

Люди тихо о чём-то говорили. По следам читалось: трое прошли вдоль противоположного дома, потом свернули и перешли улицу. Следы четвёртого пока не просматривались. С самой улицы говоривших не видно – кусты, припорошенные снегом, стояли частоколом. Алексей видел одного полностью, остальных – по грудь.

«Главное – не спешить. А то мирняк положим, потом отчётами замучают…»

У того, кто на виду, в руке – оружие. Для пистолета – крупновато. Обрез? Держал одной рукой, стволом вниз. Второй рукой он упёрся в столб. И, странное дело, она местами терялась на его фоне. Такое бывает, когда цвет совпадает… Кровь? Хочет на собеседников впечатление произвести? Поэтому не отмыл рук?

Речи не разобрать. Шёпот. Трое смотрят на одного, внимают. Тот, с оружием, – главный. Говорил активнее, подключил жесты, показывая вдоль улицы. Махнул рукой, и алая капелька слетела с кончика пальца… Полетела по широкой дуге, сместилась под порывом ветра и оставила пятнышко на снегу.

Повернулся чуть – и на шее мелькнуло украшение. Не металл. Что-то иное. Странное, непонятное. Настораживающее и жуткое, даже здесь. Тоже с алым вкраплением.

В голове чётко щёлкнуло: «Вашу ж мать… Обнуляем».

Осмотр комнаты – один хлам. Алексей рванул в коридор.

Череда дверей по всей длине. Рывком – к ближайшей, напротив. Распахнул, окинул взглядом. В куче рухляди на полу – ножка. От стула или стола. Сломана у основания, с неровным, заострённым концом. Взвесил в руке. «Сойдёт, счёт по почте отправьте».

Следующая комната. Та же история. На стене – большое зеркало, добрый кусок отколот. В груде мусора под ним – недостающий осколок. Крупный, к одному концу сужающийся.

В шкафу – куча тряпья, лёгкое летнее. В углу – грязная перчатка, правая. Надел. Ладонь прикроет. Теперь можно и осколок в дело пускать. Поднял осколок, зажал в кулаке.

Теперь пара шагов к окну.

С этой стороны, в трёх метрах от стены – глухой забор. Прямо напротив окна надпись, традиционная, синей краской три большие буквы. Дитё какое-то тренировалось, почти красиво вышло. С первого этажа за забор не заглянуть – высокий. Просвет между забором и домом замело снегом.

«Главное, чтоб под снегом не было железок – себя проткнёшь, пройдя путём самурая. Но для Светки, если предупредить, хороший вариант. Потом проверить».

Назад, в коридор. Затем в комнату появления – к окну. Взгляд опять падает на кукиш.

«Была б извёстка… времени бы не пожалел».

Пригнулся, проскользнул, встал в тени. Выпрямился. Наклонил корпус – угол обзора сместился. Четвёрка снова в поле зрения. Все на месте. В полуметре от подъезда. Низкий козырёк, на нём – с дальнего края наледь, снега нет, видимо, сдувает.

Снова в коридор. К торцевой двери. Медленно, без давления, толкнул – тихо. Высунулся.

Лестничная площадка. Стены, покрытые грязью и остатками синей краски. Короткий спуск к выходу на улицу – дверь плотно прикрыта. Смутно угадывалась ручка с внутренней стороны.

Пара шагов по площадке. Взгляд вверх, через пролёт. Там – небольшое окно, выходящее на козырёк. Стекла нет.

Оглянулся. Дверь в коридор оставалась открытой. «Пусть так».

«Нужно что-то увесистое».

Осмотрелся. Внизу, у уличной двери, – три кирпича, сложенные стопкой. Прихватил один, под мышку. Неудобно, руки заняты, но это ненадолго.

Наверх. Снизу всё ещё шепчутся. Положил ножку и осколок на козырёк через оконный проём.

«На пару секунд, я вас не брошу…»

Подошел к лестнице, оценил освещение.

«Даже если быстро забегут, тень мою не видно будет, главное сместиться правильно».

Поднял кирпич и швырнул его в створку открытой двери. Резко наклонился, пополз на козырёк через пустую оконную раму.

В тот же миг кирпич гулко ударил в дверь, отскочил, влетел в коридор, из которого пришёл Алекс, и с грохотом покатился по полу.

Под козырьком мгновенно перестали говорить.

Прошло две секунды и прозвучали команды:

– Первый этаж. Справа. Ты – тут, ты – на ту сторону. Ты – со мной.

Один тут же рванул вдоль стены, за угол. Алекс, распластавшись, вжался в поверхность, впитывая холод и наблюдая за бандитом, скрывшимся за углом общаги. Было слышно, как скрипнула входная дверь подъезда. Две пары ног загремели по лестнице.

Алекс застыл. Тихий звук, совсем на грани слышимости из-под козырька. Враг если не прямо под ним, то совсем близко.

Протянув руку, подхватил осколок. Скользнул, замер на самом краю. Правая рука, плечо, голова – за пределами кровли. Наклон вниз.

Бандит начал разворот. Его голова – в двадцати сантиметрах.

Короткое движение осколком – и стеклянное лезвие вспарывает глотку, стоящему внизу.

«Крика не будет, а при таком ветре хоть как чайник булькая – никто не услышит».

Быстро оттянулся назад, на козырёк. Зеркало оставил тут же, так, чтоб можно было подхватить, не залезая обратно. Рука потянулась к окну – взял ножку. «Это надёжнее». Теперь – вниз. Уперся в край – спрыгнул.

Враг, уже в явно бессознательном состоянии, медленно оседал по стене. Из перерезанной артерии хлестала алая струя. Частично кровь попадала на опору. Красное на красном.

«Зачем настолько натурально? Хрипит как настоящий…

Теперь бегом. След в след за тем, кто скрылся за углом.

На долю секунды – одним глазом взглянул за угол. Второй стоит спиной. Он тут на случай, если кто-то выпрыгнет из общежития и постарается уйти вдоль забора.

«Далековато. Не добежать… Крикнуть успеет».

Прислушался. В доме тихо. «Ищут, наверное, с другой стороны».

– Твою ж мать! – негромко, но отчётливо произнёс Алекс.

«Ждать…Один… Два… Три… Пора».

Шаг за угол – и тут же удар. С поправкой в последний миг. Короткий тычок – и заострённый конец ножки вонзился в горло бандита. Тот шёл на звук проверить. Опять красное на белом.

«Хорошо, не тактический ИИ этими ботами рулит, домохозяйку напрягли».

Вернулся к подъезду. Ножкой заблокировал входную дверь. Вставил её в ручку. Долго не продержится, но и не надо, заминки в пару секунд хватит. С разбегу, оттолкнувшись от стены, ухватился за край козырька. Бетон обжег пальцы холодом. С усилием подтянулся. Подобрал осколок —внутрь, через окно.

Теперь на первый этаж. Мимоходом прихватил кирпич.

Дальше – просто. Встал за распахнутой дверью.

Швырнул кирпич в уличную дверь. Оглушительный грохот.

Секундная пауза. Топот изнутри.

Пять секунд – и первый выскочил на площадку. Что-то кричал, звал, неразборчиво как-то.

Второй, с обрезом, – следом. Спускаются к выходу.

Алексей шагнул из-за укрытия. Рывком преодолел разделяющее пространство. Вогнал осколок под правое ухо вооружённого главаря.

«Видимо, палец на спуске дёрнулся».

Бах! Вспышка выстрела. Дробь прошила спину переднего, превратив её в кровавые ошмётки.

А потом – ослепляющая пелена, впитавшая яркий свет выстрела. Отскочил, на всякий случай. Наощупь, пятясь, прилип к стене. Запах крови и едкой гари.

Зрение медленно возвращалось. Два тела на полу. «Добить? С ними получилось сумбурно». Но нет, мертвы. Хотя у второго дёргается нога – агония. «Главное, чтоб Светка их не сагрила».

Осколок зеркала сломался, часть его теперь торчала из шеи убитого. Бросил остатки, скинул перчатку. Понял, что рука жжёт. Посмотрел. Несколько глубоких порезов, не очень помогла перчатка. Кровь медленно капала на пол.

«Ну, хуже уже не будет, пара капель общую обстановку не сильно испортит».

Попробовал сжать кулак – работает, просто сильное жжение после адреналинового отката стало ощущаться.

Начал с вооружённого. В руках – обрез. Охотничье ружьё, двухстволка, незнакомой фирмы. Интересно – обрезали вертикалку. В полутьме подъезда разглядеть нереально, но пальцы упираются в гладкий, залакированный срез – работа качественная.

«Ну это ж совсем другое дело! Так интереснее чем с палкой-убивалкой».

Надломил стволы. В верхнем – стреляная гильза, выбросил. В нижнем – патрон. Пока взял обрез в левую руку.

Взгляд зацепился за «украшение» на шее. Отодвинул воротник куртки – на верёвке болтались шесть человеческих ушей, аккуратно отсортированных по размеру. Последнее свежее, с черной в темноте подсохшей кровью.

«Коллекционер, бляха муха. Но слух они тебе явно не усилили…Мерзость».

К карманам. Нашлось восемь патронов. Щелчок – и один из них исчез в свободном стволе. Складной нож с широким лезвием. Карманный фонарик с зажимом для ремня – тут же включил, в подъезде стало не уютно. Во внутреннем кармане куртки – маленький ключ, явно от наручников.

«Есть ключ, найдём замок. Не найдём – нарисуем и всё равно откроем».

Перешёл ко второму. Бинт в герметичной упаковке – надо. Рядом валялась короткая дубинка, мастерски сделанная, напоминала гранату военных времён. «Средство от бессонницы…» Засунул во внутренний карман, глубокий, но всё равно торчит.

Обувь. У обоих – качественные ботинки. Расшнуровал, снял, проверил рукой – внутри – мех. «Интересно, а с размерами тут как?» На подошве цифр нет. Снял свои убитые туфли, натянул трофейные. «Игровые условности, это таки очень даже неплохо…» Зашнуровал, попрыгал на месте.

«Ну, теперь и рокетджамп под силу… был бы рокет. Найти бы, где раздают. Нам таки надо. Ногам – тепло, на удивление уютно. Я снова цивилизованный человек!» Взгляд тут же скользнул по трупам… «Ну, англичане тоже себе много позволяли. Жаль, куртки и штаны испорчены. Кровища… Да и хрен с ними, всё равно не Луи Виттон».

Мысль метнулась в сторону: «Интересно, это рэндом такой щедрый на обрез, или теперь все новички будут щеголять с двухстволками?»

Отбросил почти сразу: «Нет, быть не может. С такими темпами через пару дней друг в друга из пушек палить будут. Должен быть рэндом. Игра же на реале, а не КС Глобал, будь неладен со своими хэдшотами в прыжке. То есть, вопрос надо ставить по-другому: мне обрез, а другому АГС?».

Дверь с ножкой доламывать не стал – выбрался через ближайшее окно. Подошёл к телу под козырьком. Никакого оружия. «Ну вот, то же голь, и то же перекатная. Здорово, брат». В карманах – только «Рацион походный» в фольге, граммов триста. «С помойки что ли, не просрочка?»

Пошёл за угол, под прикрытием кустов, к следующему. Мало ли, вдруг пятый, шестой, седьмой из противоположной общаги наблюдают, выжидая момент для нападения. По дороге обмотал порезанную ладонь бинтом, чтоб на снег не капало. Бормотал себе под нос: «Добрый доктор Айболит к нам на выручку летит, щас клизму поставит… Ибо нефиг дядю отвлекать по пустякам».

У последнего нашёлся добротный ремень с ножнами – под полноценный нож. Снял. Прикинул траекторию, пошарил в снегу. Минута – и вот он. Охотничий нож, хороший. Рукоять полая, с откручивающейся крышкой, а там – НЗ туриста. «Ни мачете, ни игрушка, а прикольная зверушка».

Ремень пристегнул на пояс. Нож – в ножны, подвинул под себя. Фонарик – на ремень, зажим сел плотно. Проверил хват, выхватил нож пару раз. «Нормально». Обрез заткнул за ремень. «С тушками всё. Не жирно, но нам и конфета – торт».

Достал ключ. Повертел в пальцах.

«Ключ от квартиры, где деньги лежат. Надо общагу проверять. Не зря же они сюда ломились. Не зря. Если тут нет наручников под него – значит косяк запишем на разрабов, при случае предъявим за убийство мечт. Но должны быть».

Вернулся к подъезду. Шёл низко нагнувшись. На фоне стен силуэт был бы сильно заметен. А вот дверь подъезда сама тёмная, да ещё тонула в глубокой тени от козырька. «Лучший камуфляж, щас покажем мимикрию», – констатировал про себя Алексей, замирая на её фоне.

Пару минут стоял неподвижно, изучая общагу напротив. Улица была пустынна – ни брошенных машин, ни препятствий.

«Вон там бы с десяток фрагов выставить и дать мне «Печенег».

Ни движения, ни намёка на засаду. Даже внутренний голос, обычно такой бдительный, молчал.

«Ну что ж, проверим, что тут есть кроме воплей воздушных масс».

Ещё раз скользнул взглядом по окнам – и рванул с места. Подбежав к ближайшему окну противоположного здания, на секунду застыл, пытаясь уловить постороннее на фоне завываний ветра.

«Отсутствие звуков – это ведь тоже информация. Главное – правильно расшифровать», – промелькнуло в голове застарелое, почти забытое правило.

Ухватился за подоконник, мощно подтянулся, закинул ногу и, не переставая вглядываться в полумрак, рывком забросил тело внутрь. Мгновенно сместился вправо от проёма, уже выхватывая обрез и наводя стволы на дверь. Замер. Прислушался. Ничего инородного, только зима.

Прокрался вдоль стены, подобрался к двери. Ни шороха. Комната была почти пуста – всё ценное давно вынесли. Остались лишь разломанный диван (сломанный с таким усердием, что ясно – дело было ещё до всех «проблем») и на стене – выцветшая фотография какого-то актёра-сердцееда. Алексей скользнул по ней взглядом.

«Эх, молодость… А где твои плакаты с «Алисой» и «Кино»? Не завезли, как посмели?».

Пустота комнаты была знакомой. Не физически, а где-то на задворках сознания. Такое же чувство брошенности и тоски он испытывал, ночуя в подъездах, в съемных квартирах, пропавших чужими жизнями. Места, где существование было временным, а ты – лишь следующим постояльцем в чужой драме.

Вернулся к окну, встал сбоку от проёма. Теперь он наблюдатель. Три этажа. Плоская крыша. Дома-близнецы.

Алексей мысленно набрасывал карту. Слева, почти вплотную к торцу, – забор, в который упирался тротуар между корпусами. Тот же забор огибал общагу сзади и шёл вдоль дорожки.

«Свете – через окно к забору, дальше – вдоль него. Не отсвечивай. Потом проверю сугробы сзади дома – нет ли там сюрпризов для ног».

Быстро осмотрел первый этаж. Окна на стороне, где Алекс появился, почти все были выбиты. Лишь в одной раме его комнаты уцелело стекло. В другом крыле – та же картина.

А вот на втором этаже – загадка. Крайнее окно, грязное, но целое. Изнутри оно было чем-то завешено – чёрной тканью или бумагой. Свет не проникал внутрь.

«А что-то там интересное вырисовывается… В комнатку наверняка золото положили и тряпочкой прикрыли…Золото. Специально для мну… Ну и губозакаточную, куда без неё…».

Быстро вернулся назад. Вынул ножку, блокировавшую дверь, и бросил её на край козырька. «Если гости придут, встретим». Затащил тело с улицы в подъезд, швырнул к другим. Передвинул тела ближе ко входу, едва не поскользнувшись на чёрной крови. Закрыл дверь. «Открываем филиал кладбища. Цена – по стоимости патрона. Если кто заглянет, наверняка удивится и шумнёт».

На втором этаже, как и на первом, две двери. Также ведут в длинные коридоры. Нужна та, что слева. Прикрыта. Встал справа от косяка, прижавшись спиной к стене, опять холодом по позвоночнику. Левой рукой медленно толкнул дверь. Правая сжимала обрез, стволы были направлены в расширяющийся проём. Дверь распахнулась, стукнув ручкой о стену. Алексей на мгновение заглянул за косяк и снова прижался к стене.

За дверью – такой же коридор. Несколько проёмов зияли пустотой, пропуская тусклый свет. Видимость неплохая. Кроме самого конца, где сгущался мрак. Нужная комната – последняя слева.

Выставив обрез, он двумя шагами пересёк проём и слился с тенью у стены. Двигался короткими, осторожными шажками. В пустом доме стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра.

Проверив по пути каждую комнату, добрался до цели. Замка нет, просто плотно прикрытая дверь. Стандартная, как и остальные, с облезшей краской. Непрочная. У косяка частичный отпечаток ладони. Аккуратно прикоснулся, на руке остался след, точно кровь, с руки главаря. Встал справа от косяка, контролируя коридор.

Тишина. Принюхался. Запах пыли, холод и сладковатая затхлость. И тут из-за двери раздалось тихое бормотание. Разобрать слова было невозможно.

Пнул дверь со всей силы и тут же отпрыгнул к стене, вжимаясь в тень и наводя обрез.

– Эй, в комнате! – его голос прозвучал громко и жёстко. – Назовись и выходи с поднятыми руками. Медленно. Не увижу через десять секунд – кину гранату. Раз… Два…

– Не надо! Я не могу… прикован к трубе! – голос был хриплым, сорванным. Его перекрыл надрывный кашель.

Алексей снял фонарик с пояса. Переложил обрез в правую, фонарь в левую – обратный хват. Цевьё легло на запястье. Теперь свет и стволы смотрели в одну точку. Приставными шагами вернулся к двери. Кашель стих.

– Меня, наверное, ударили… – послышался хрип. – Очнулся тут. Почти дошёл до блокпоста… Не везёт…

В этот момент Алексей рывком ворвался внутрь, сместившись в угол. Луч света выхватил из тьмы стол с объедками, три стула, матрас на полу, бензиновую «бездымку» и, наконец, мужика у стены. Тот стоял на коленях, с неестественно закинутой вверх рукой, прикованной наручниками к трубе. Луч вернулся на лицо. Вместо правого уха – кровавое месиво, на голове – запёкшаяся кровь, здоровенный синяк на скуле. Запах металлический. Густой, как будто материализованный.

«Сначала освещение и контроль, затем решу с мужиком».

– Спички тут есть? – бросил Алексей, сразу замечая детали.

Мужик с трудом перевёл дух. —На столе были…

Луч скользнул по столу, нашёл коробок. Алексей подошёл и взял спички, потом к печке. Нашёл вентиль, подкрутил. Пахнуло бензином. Поднёс горящую спичку к смотровому окошку – внутри вспыхнуло ровное пламя. Через минуту оно погасло, а керамическая решётка начала наливаться багровым светом, отбрасывая в комнату тёплое зарево. За всё время Алексей ни разу не повернулся спиной. Оставлял мужика в поле зрения. Комната стала быстро наполняться теплом… Только теперь стало понятно, насколько Алекс замёрз. Теперь можно было убрать фонарик обратно на ремень. Левой рукой вытащил из кармана ключ от наручников и бросил его. С тихим звуком тот упал прямо перед мужиком. Он сразу, трясущимися руками схватил его и стал отстёгиваться.

Алекс не сводил взгляда с мужика. Стволы обреза, как вторая пара глаз, тоже наблюдали и очень пристально, качаясь в такт минимальным изменениям положения тела мужика.

– Воду… возьму в шкафу? – кашель стал беззвучным.

– Не шевелись, застынь.

Алексей сместился к шкафу, не выпуская мужика из поля зрения. Встал сбоку, рывком открыл дверцу. На полках пара банок консервов. Внизу – пластиковые бутылки с водой, три штуки, и рюкзак. Наверху – коробка с патронами. Заглянул – 15 штук. К обрезу. «Ну не пулемёт, но тоже плюшка».

Взял бутылку, положил на пол, ногой катнул её в сторону освобождённого. Тот, нарочито медленно протянул руку, открыл и уже не контролируя себя жадно присосался к горлышку. Правда иногда всё-таки поглядывал на два ствола.

– Я тебе сейчас кину бинт. Постарайся перевязать голову, – звучало это как команда. В комнате стало теплее, но запах бензина усилился. После того, как мужик поставил полупустую бутылку на пол, Алекс кинул ему остатки бинта. – А потом я жду понятный и короткий рассказ.

С перевязкой пленный справился с трудом. Пару раз нецензурно выругался, морщась. Было ощущение, что может и сознание потерять.

– Я с блокпоста… С этой стороны редко кто шалит… безопасно… Вот и ходил в посёлок… Там женщина. Оружие не брал, не положено. Объяснять потом… А так, вроде и не уходил… И с женщиной там не всё просто. Не хотел, чтоб знали. Эти… – мужик мотнул головой в сторону двери. Алексей зафиксировал приметы пьяницы, не запойный, но закладывает, – начинающие… трансплантологи. Не все восстанавливаются в Реконструкторе, вот они и подрядились «инкубаторы» поставлять… Уроды… – говорить становилось всё тяжелее. – Есть в наших краях и такие… Ты то, небось, только провалился, местную кухню ещё не знаешь? Отведёшь к посту?

– Провожу, – поправил Алексей. – Если сам идти сможешь.

– Куда я денусь… Я тут полежу… Ты собери, что сможешь, еда, вода всегда…

Мужик отключился. Алексей собрал всё, что мог унести. Сложил в рюкзак консервы, воду, патроны. Ничего больше ценного не нашёл. Сходил в соседнюю комнату, проверил из окна обстановку. Минут пять наблюдал. Видел, из-за противоположной общаги выглянула осторожно лиса. Еле видный рыжеватый оттенок на спине и тускло-серые бока. «К зиме подготовилась лучше нас, зараза. Стоп. Не значит ли это, что больше угроз нет?». Она некоторое время осматривалась, потом бодро убежала в сторону дороги.

Спустился на первый этаж. Вышел и обошел дом, проверяя пространство у забора. Под снегом – ничего опасного. «Свете – прыгать из последнего окна, там сугроб больше, только чтоб не устроила лавину, с неё станется. Тогда, считай, инстант пройдёт и драться не надо будет».

Вернулся, погасил «бездымку». Плеснул водой в лицо мужику. Тот очнулся, сел, с трудом поднялся.

– Я Кирилл, – прохрипел он. – На улицу выйдем – сориентируюсь.

– Алекс, – ответил Алексей. – Подождём, пока печка остынет. Пей, ешь.

Алекс поставил на стол консервную банку и положил складной нож. Сам отошел подальше. Внешне расслабленный, он не спускал глаз со «спасённого», держа ладонь в сантиметре от обреза за ремнём. «А вдруг это их же урод? Накосячил – вот и наказали. Или он тут местный Дракула, а те парни были добрыми охотниками на нечисть? Хрен их разберёшь… Но уши на верёвке – аргумент серьёзный, и не в пользу «добрых охотников».

Кирилл поел, оставил нож на столе и отошел, достаточно далеко. Алексей поднял печку, за специальную ручку, забрал нож.

– Идёшь первым, – короткий приказ.

Вышли из общаги. Алексей остановил Кирилла, хотел осмотреться.

– Брось… – тот хрипел, его едва было слышно. – Эти четверо – редкость. Пошли. Тут недалеко.

Кирилл пытался идти быстро, но не получалось. Рефлекторно полез за шапкой, но вспомнил про ухо, поморщился и сунул её обратно. Поднял воротник пальто, спасаясь от ледяного ветра.

Алексей заметил жест. «Проработано до мелочей… Мне б в такой проект лет 30 назад – поселился бы насовсем. И ни войны, ни братков. Хотя нет, только от братков я б отказался легко».

Они вышли с занесённой снегом улицы на широкую четырёхполосную дорогу. Ветер, гулявший по открытому пространству, пробирал до костей куда сильнее, чем в тупике между корпусами общаг. Он поднимал позёмку, порывами бросая её в лицо, сотней быстрых уколов. Давно забытое ощущение настоящей зимы. Жаль только холод собачий. Надо подумать о смене прикида, ой как надо.