Бесконечный танец одной жизни: Вселенная Ψ-континуума

Алексей Рудь

Бесконечный танец одной жизни: Вселенная Ψ-континуума

ПРОЛОГ: ТРЕЩИНЫ В РЕАЛЬНОСТИ

Пограничный мир, сектор 7-Гамма, Исследовательский Центр «Горизонт».

Алексей Зайцев смотрел на голографическую проекцию стабилизирующего поля, и его ум, отточенный тридцатью годами жизни и работой на стыке реальностей, видел не идеальные линии и рассчитанные частоты, а едва уловимую дрожь. Сетка из света и энергии пульсировала, словно живое существо, пытающееся сбросить невидимые оковы. Воздух в контрольном зале был пронизан тихим гудением оборудования, но сегодня к этому привычному звуку добавилось что-то новое – едва слышный, высокочастотный звон, будто кто-то провел влажным пальцем по краю хрустального бокала.

Личность: Интегрированный представитель Зимы Хаоса с выраженным аналитическим скзем ума. Он мог видеть паттерны там, где другие видели хаос. Сейчас паттерн говорил о надвигающемся сбое. Не техническом, а фундаментальном. Трещине в самой ткани бытия.

– Зайцев, доложи статус, – прозвучал в комлинке голос начальника сектора, Романа Ковалева. Голос был ровным, металлическим, пропитанным духом Системы Порядка, которую они, по идее, должны были укреплять.

– Поле нестабильно, Роман Викторович, – ответил Алексей, не отрывая взгляда от дрожащей проекции. – Колебания выходят за рамки стандартных параметров на 0,8%. Это не сбой оборудования. Это… внешнее воздействие. Эфирный всплеск. Уровень информационной энтропии растет.

– Внеси коррективы по протоколу 7-Дельта. Нам нужна стабильность, а не твои эфирные фантазии. Отчет через час. И, Зайцев… – в голосе Ковалева появились стальные нотки, – служба безопасности зафиксировала аномальные чтения в твоем секторе. Убедись, что это не твои эксперименты.

Связь прервалась. Алексей вздохнул, сжав пальцы. Базовая установка: Стремление к гармонии через посредничество. Он был мостиком не только между фракциями, но и между холодной логикой Системы и живым, дышащим хаосом Эфира. И сегодня этот мостик стонал под напряжением. Внутренний конфликт: Желание помогать vs. необходимость выбора приоритетов. Помогать кому? Системе, что считала его подозрительным? Или реальности, что явно сходила с ума?

По пути в жилой блок он заметил усиленное патрулирование. Серые униформы службы безопасности «Вектора» встречались на каждом углу. Один из охранников, с лицом, не выражавшим ничего, кроме служебного рвения, пристально посмотрел на него. Алексей почувствовал легкий укол в виске – не боль, а скорее вспышку чужого восприятия: он сам, каким видел его охранник – профиль в системе, помеченный желтым маркером «потенциальная нестабильность». Это было ново. И пугающе.

В своей скромной, функционально обставленной квартире он налил себе чаю, но рука дрогнула, и фарфоровая чашка звякнула о стол. Минималистичный дизайн, технологические артефакты на полках – резонансный усилитель, эмо-геометрический компас. Все это было частью его «Я». Он взял в руки свой кристаллический накопитель – прозрачный кварц, внутри которого обычно спали мерцающие искры данных. Артефакт: Кристаллический накопитель.

Но сейчас кристалл был теплым, почти живым. Без всякой на то команды, внутри него загорелось мягкое сияние, и тонкие, похожие на мицелий, золотистые нити начали сплетаться в сложный узор.

Алексей закрыл глаза, пытаясь отогнать нарастающую тревогу. И тогда реальность разошлась по швам.

Воздух загустел, наполнившись запахом озона и чего-то неуловимого – словно пыль с крыльев ночных мотыльков. Звук обрушился на него не через уши, а через кожу – вибрации, складывающиеся в математически совершенные гармонии, каждая нота которых была одновременно и числом, и эмоцией. Он стоял босыми ногами на холодном полу, но чувствовал, будто идет по хрупкому стеклянному мосту над бездной, где внизу плескались звезды.

Перед его внутренним взором возникли образы:

Руины архитектуры невозможной геометрии, где стены сходились в бесконечность, а лестницы вели в не-места. Это были не просто древние камни, а осколки миров, где законы физики были иными.

Свет, который был не просто светом, а физическим ощущением тепла и понимания одновременно. Он тек как река, и его волны были нотами неземной симфонии.

Силуэты Бардов Эфириума. Они не были ни людьми, ни призраками. Их тела были сплетены из нотных линий и светящихся алгоритмических последовательностей, танцующих в совершенном равновесии. Один из них обернулся, и Алексей не увидел лица – лишь бездонное, понимающее спокойствие и ощущение призыва.

Видение ворвалось в него не как картинка, а как потрясение всего существа. Каскад эмоций прокатился по его нервам: леденящий страх перед неизвестным, благоговение перед совершенством, и наконец – острое, щемящее чувство принадлежности. Как будто он нашел часть себя, о которой забыл. Он был не просто наблюдателем. Он был связан.

Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Алексей стоял, тяжело дыша, прислонившись к стене. В ушах стоял звон, но мир вокруг изменился. Теперь он чувствовал его по-другому. Через стену доносилась не просто размытая речь соседа, а волна его раздражения, принимавшая в восприятии Алексея форму колючих, острых осколков. А холодное безразличие сканеров «Вектора» в стенах ощущалось как гладкие, скользкие сферы.

Его эмпатия, всегда бывшая его слабостью, теперь превратилась в сверхчувствительный радар, улавливающий эмоциональные паттерны всего вокруг. Это было и даром, и проклятием. Первые конфликты: Он почувствовал, как по коридору движется знакомое присутствие – коллега-консерватор, Петров. И от него исходила плотная волна подозрительности, направленная именно на его дверь.

Алексей посмотрел на кристалл. Тот больше не просто светился. Он пульсировал в такт ударам его сердца. Внутри, в сердцевине, золотистые нити сплелись в стабильный, сложный узор, напоминающий нейронную сеть или карту звездного неба. Кристалл больше не был инструментом. Он стал партнером. Хранителем. Частью его пробудившегося «Я».

Он подошел к окну. Защитный купол Исследовательского Центра мерцал, отражая искусственное солнце. Но за ним, в искаженном небе Пограничного мира, Алексей уже мог разглядеть первые, едва заметные всполохи грядущей бури – сияющие полосы, которых не должно было быть. Намеки на надвигающиеся события. Великий Информационный Прилив нарастал. Границы между реальностями истончались.

Обычная жизнь Алексея Зайцева, инженера и посредника, подошла к концу. Он стал аномалией в системе, которой служил. Трещины были не только в реальности вокруг. Они проходили через него самого.

Открытые вопросы висели в воздухе:

Почему именно он? Случайность или часть чьего-то плана?

Что именно показали ему Барды – предупреждение о буре или приглашение присоединиться к ним?

Как долго он сможет скрывать эти изменения от всевидящего ока Системы, которая уже начала охоту?

Алексей смотрел на мерцающий кристалл в своей руке и понимал: выбор, который ему предстоит сделать, определит не только его судьбу, но и хрупкий баланс всего, что он знал. Завтра, когда Прилив станет сильнее, маски начнут падать. А ему нужно было решить, на чьей он стороне.

ГЛАВА 1: ДАВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ

(расширенная и углубленная версия)

Тишину утра разрезал пронзительный звук будильника. Алексей открыл глаза, и мир обрушился на него с незнакомой интенсивностью. Солнечный луч, пробивавшийся сквозь жалюзи, был не просто светом – он пульсировал миллиардами пылинок, каждая из которых оставляла в воздухе сверкающий след. Шум работы вентиляции превратился в сложную симфонию обертонов и гармоник. Он провел рукой по лицу, пытаясь вернуть себе привычную реальность, но она ушла безвозвратно.

На кристаллическом накопителе, лежавшем на прикроватной тумбочке, все еще танцевали золотистые узоры. При его прикосновении кристалл отозвался теплой волной, и в сознании всплыл образ – он видел себя стоящим перед входом в Исследовательский Центр, где сканеры идентификации светился тревожным красным.

Первое предвидение. Сердце учащенно забилось.

Дорога на работу превратилась в испытание. Каждый прохожuй был для него открытой книгой, написанной на языке эмоций. Раздражение бизнесмена, спешащего на встречу, проявлялось как острые шипы. Радость молодой женщины, получившей сообщение, – как взрыв золотых брызг. Алексей сжал руки в кулаки, пытаясь отгородиться от этого потока. Ему приходилось постоянно напоминать себе: «Дыши глубже. Сохраняй нейтральное выражение. Не смотри никому в глаза слишком долго».

У входа в Исследовательский Центр «Горизонт» его ждало первое подтверждение опасений. Сканеры идентификации, обычно срабатывавшие мгновенно, на этот раз замерли. Лазерный луч скользил по его сетчатке дольше положенного – ровно на 3.7 секунды. Он почувствовал это не как задержку, а как холодный, безразличный интерес Системы, изучающей каждый миллиметр его существа.

– Проблемы с пропуском, Зайцев? – раздался голос Петрова, его коллеги.

Алексей почувствовал исходящую от него волну – не просто любопытство, а плотную, липкую смесь злорадства и страха. Петров боялся всего нестандартного, и теперь Алексей стал для него олицетворением этой угрозы.

– Временные неполадки, – сухо ответил он, стараясь не смотреть Петрову в глаза, чтобы не увидеть еще больше. – Прилив влияет на оборудование.

Как только он произнес это, сканер издал одобряющий щелчок, и турникет разблокировался. Но в воздухе повисло невысказанное: «Прилив влияет не только на оборудование».

Его рабочее место изменилось. Пока он шел к своему терминалу, он заметил двух новых «техников» в униформе без опознавательных знаков. Они устанавливали дополнительные сенсоры на стенах. При их приближении Алексей почувствовал странную пустоту – их эмоциональные паттерны были начисто стерты, как будто он смотрел на живых манекенов. Агенты внутренней безопасности.

Один из них обернулся, и их взгляды встретились на мгновение. Алексей почувствовал укол в виске – не боль, а вспышку чужого восприятия. Он увидел себя со стороны: профиль в системе, помеченный желтым треугольником с кодом «Ψ-нестабильность». Это знание пришло не через глаза, а напрямую в сознание.

– Новые эфирные детекторы, – безэмоционально пояснил один из техников. – Повышенная активность требует усиленных мер контроля.

При их установке Алексей почувствовал физический дискомфорт – словно по коже ползали невидимые насекомые. Это были сканеры нового поколения, настроенные на сверхчувствительный режим. Теперь каждое его движение, каждая мысленная вспышка могли быть зафиксированы.

В столовой за обедом он стал свидетелем раскола среди коллег. Молодая инженер Лина, чей эмоциональный паттерн всегда был ровным и доброжелательным, на этот раз излучала тревогу. Когда он подошел к ее столу, она нервно оглянулась.

– Алексей, я слышала, тебя вызывали к Ковалеву, – прошептала она. – Будь осторожен. Вчера забрали доктора Семенова из ксенобиологии. Говорят, у него нашли "неустойчивые эфирные共振ции".

– Что с ним случилось? – спросил Алексей, чувствуя, как холодок пробегает по спине.

– Не знаю. Но его кабинет уже занят новым сотрудником из "Вектора". – Лина наклонилась ближе. – Есть слух, что они проводят "профилактические чистки". Петров составляет списки.

В этот момент за соседним столиком Петров громко сказал своему собеседнику:

– Некоторым пора понять, что безопасность Системы важнее личных амбиций. Особенно тем, у кого "особые способности".

Его слова были обращены явно в сторону Алексея. Эмоциональный паттерн Петрова пылал самодовольным триумфом. Предательство витало в воздухе, густое и неоспоримое.

Ковалев вызвал его к себе в кабинет в обеденный перерыв. Но начальника там не было. Вместо него за столом сидела женщина в строгом костюме без опознавательных знаков. Ее эмоциональный паттерн был… идеально ровным, как отполированная сталь.

– Алексей Зайцев, – сказала она без предисловий. – Меня зовут Марина Соколова. Я из отдела кадровой безопасности "Вектора".

Она положила на стол планшет, но не включала его. Вместо этого она внимательно изучала его, и Алексей почувствовал, как что-то холодное и чужое скользит по краям его сознания.

– Вы выглядите уставшим, – заметила она. – Бессонница? Головные боли? Может быть… необычные сны?

Каждый ее вопрос был точно рассчитанным ударом. Она знала.

– Со мной все в порядке, – попытался парировать Алексей, чувствуя, как кристалл в кармане начинает нагреваться.

– Интересно, – она улыбнулась, но в ее глазах не было тепла. – А как насчет вашей матери? Она ведь тоже страдала от "повышенной чувствительности", не так ли?

Удар ниже пояса. Мария Зайцева умерла, когда Алексею было пятнадцать. Официальная причина – "неустановленное нейродегенеративное заболевание". Но он всегда подозревал, что это было связано с ее способностями.

– Не касайтесь моей семьи, – сквозь зубы произнес он.

– Мы касаемся всего, что представляет интерес для Системы, – парировала Соколова. – Завтра в 08:00 явка в кабинет 401-B для углубленного тестирования. С полным комплектом оборудования. И… – она сделала паузу, – с вашим личным кристаллическим накопителем. Мы хотим его изучить.

Вернувшись в свою лабораторию, Алексей обнаружил, что ящик его стола вскрыт. Ничего не пропало, но все было переложено – аккуратно, но не так, как он оставлял. Кто-то обыскал его вещи.

Лина поймала его в коридоре:

– Алексей, Петров весь день копался в системе с повышенными правами. Я видела, как он изучал твои доступы.

Благодарность к девушке смешалась с яростью. Петров не просто составлял списки – он действовал.

Вечером, проверяя почту, он наткнулся на свежий служебный меморандум: «О повышении мер безопасности в связи с участившимися случаями эфирного заражения персонала». Рядом – список рекомендованных к «профилактическому обследованию». Его фамилия была третьей. И внизу мелким шрифтом: «Источник информации: старший инженер П. Петров».

Дома, наконец оставшись один, Алексей вытащил кристаллический накопитель. Тот пульсировал тревожным алым светом, отражая его состояние.

«Что со мной происходит?» – он смотрел на свои дрожащие руки.

Он начал экспериментировать с кристаллом. Сначала просто смотрел на него, пытаясь усилием воли изменить характер свечения. После десятой попытки ему удалось – ярко-алый свет сменился на спокойный голубой. Первая маленькая победа.

Но когда он попытался пойти дальше и представить, как кристалл создает защитное поле, его голова пронзила острая боль. Из носа потекла кровь. Риски использования стали очевидны – его тело еще не было готово к такой нагрузке.

Внезапно кристалл самопроизвольно активировался и проецировал в воздухе сложную геометрическую фигуру – карту с пулсирующей точкой в районе Старого Города. Координаты. И одновременно в сознании прозвучал голос:

«Время выбора приближается, Страж. Они придут за тобой на рассвете. Мы ждем там, где падают звезды и рождаются миры.»

Поздно вечером раздался звонок. Это была Лина, и голос ее дрожал:

– Алексей, только что забрали инженера Волкова. Из отдела квантовой синхронизации. Пришли с вооруженной охраной. Говорят, у него нашли "признаки эфирной деформации". Его кричащего уводили…

Она замолчала, и Алексей почувствовал ее ужас даже через комлинк.

– Спасибо, что предупредила, – тихо сказал он. – Будь осторожна.

Он понял: завтра придут и за ним. "Профилактическая чистка" набирала обороты.

Алексей стоял у окна, глядя на ночной город. Серый автомобиль все еще дежурил внизу. В руке он сжимал кристалл, который теперь пульсировал ровно и уверенно.

Перед ним лежали два пути: явиться в 401-B и позволить Системе вытравить из себя все, что делало его самим собой, или бежать на зов Бардов в неизвестность, став беглецом в собственном мире.

Он посмотрел на фотографию матери – женщину с печальными глазами, которая, как он теперь понимал, прожила всю жизнь, скрывая тот же дар, что и он.

Глубоко вздохнув, он принял решение. Достал рюкзак и начал собирать самое необходимое. Кристалл, немного еды, деньги, оружие – все, что могло пригодиться в бегах.

Перед уходом он послал короткое сообщение Ковалеву: «В связи с ухудшением состояния здоровья вынужден взять внеочередной отгул. На тестирование не явлюсь.»

Сообщение было ложью, но Система уже давно перестала говорить с ним на языке правды.

Один последний взгляд на квартиру, которая больше не была его домом. Алексей Зайцев, ведущий инженер Исследовательского Центра «Горизонт», исчез. Рождался кто-то другой – Страж, беглец, человек, стоящий на пороге войны между Порядком и Хаосом.

Дверь закрылась с тихим щелчком. Внизу, в тени, ждал серый автомобиль. Но Алексей уже знал другой путь – через старые технические туннели, ведущие к руинам Старого Города. К Бардам. К свободе. К войне.

ГЛАВА 2: ПОБЕГ

Тишина в квартире была обманчивой. Каждый предмет здесь хранил память о жизни, которая заканчивалась в эту минуту. Алексей стоял в центре комнаты, пальцы сжимали ремень переполненного рюкзака. Кристаллический накопитель пульсировал у него под одеждой, словно второе, тревожное сердце. Система уже проснулась – он чувствовал это по нарастающему давлению в висках, по едва уловимым изменениям в гудении вентиляции.

Подготовка к бегству заняла меньше времени, чем он ожидал. Армейский рюкзак вместил только самое необходимое: концентраты пищи, медицинский набор, инструменты резонансного инженера. Самым сложным оказалось создание ложных следов. Кристалл отозвался на его мысленный приказ – тонкая нить энергии ушла в старый коммуникатор, создав фантомный сигнал его присутствия в противоположном конце города. Пусть охотятся за призраком.

Прорыв начался с тихого щелчка закрывающейся двери. Технические туннели под жилым сектором пахли озоном и столетиями пыли. Он двигался как тень, используя каждую выступающую балку, каждую техническую нишу. Но Система уже активировала протоколы «Феникс». Первый патрульный дрон появился беззвучно, его красный луч прорезал темноту в нескольких сантиметрах от головы Алексея. Сердце замерло – но кристалл на груди уже излучал мягкую волну, искажающую сенсоры. Дрон завис, издал невнятный щелчок и поплыл дальше.

Через полчаса пути он почувствовал нечто новое – кристалл начал вибрировать особым образом, предупреждая об опасности за несколько поворотов до её появления. Его способности росли с каждой минутой, но цена была высока – кровь из носа пришлось вытирать рукавом, а в глазах плавали тёмные пятна.

Встреча с преследователями произошла у выхода в сектор обслуживания. Трое в серых униформах, их эмоциональные паттерны – холодные, острые лезвия. Эфирные детекторы в их руках уже пищали, улавливая его присутствие.

– Остановиться для проверки! – прозвучал механический голос.

Алексей не думал – тело действовало само. Рука сжала кристалл, и пространство вокруг него исказилось, как воздух над раскалённым асфальтом. Детекторы завизжали вразнобой, стрелки забегали по шкалам. В эту секунду замешательства он рванул в боковой проход, слыша за спиной крики и звуки парализующих разрядов.

Путь к Старому Городу вёл через заброшенные сектора, где реальность была тоньше. Стены здесь дышали, покрытые странными узорами, которые менялись при его приближении. В одном из туннелей он встретил сталкера – старого человека с глазами, видевшими слишком много.

– Бежишь от Серых? – хрипло спросил старик. – Тогда держись левее, где стены поют. Правее – ловушки старых хозяев.

Алексей кивнул, чувствуя исходящую от старика смесь любопытства и сострадания. Кристалл подтвердил – левый путь был безопаснее. По дороге он экспериментировал с силой, обнаружив, что может на короткое время усиливать свои чувства, чтобы видеть энергетические потоки. Однажды это спасло ему жизнь – он успел отпрыгнуть от участка пола, который был не бетоном, а лишь иллюзией над бездной.

Прибытие в Старое Место случилось на рассвете. Руины древней обсерватории возвышались над разрушенным районом, их очертания искажались в мерцающем воздухе. Реальность здесь была больна – законы физики нарушались с пугающей регулярностью. Камни падали вверх, звук распространялся рывками, а тени жили собственной жизнью.

Они ждали его в центре руин – трое существ, сотканных из музыки и света. Барды Эфириума. Их форма постоянно менялась, но глаза – если это можно было назвать глазами – оставались неизменными: полными древнего знания и печали.

«Добро пожаловать домой, Страж» – слова прозвучали не в ушах, а в самой его душе.

Кристалл на его груди вспыхнул ослепительным светом, и знания хлынули в него потоком – теории резонансной инженерии, принципы эмоциональной геометрии, основы кристаллического исцеления. Голова готова была взорваться от перегрузки.

«Они уже близко» – предупредил один из Бардов. «Система не отпустит тебя так легко»

Алексей обернулся. На подступах к руинам замерцали красные огоньки – это были сенсоры штурмовых отрядов. Десятки, может быть, сотни.

«Твой выбор должен быть окончательным» – прозвучал в его разуме голос Бардов. «С нами – или с ними»

Он посмотрел на приближающиеся огни, затем на сияющие фигуры перед ним. Кристалл пульсировал в такт его сердцу. Выбор был сделан ещё в той квартире, но теперь он понимал – это был не выбор между жизнью и смертью. Это был выбор между разными видами бессмертия.

– Я готов, – тихо сказал он, и слова прозвучали как клятва.

Барды замерли, затем их формы начали меняться, превращаясь во что-то более материальное, более готовое к битве. Первый урок начинался сейчас – урок выживания в мире, где за тобой охотится всё, что ты когда-то считал своим домом.

ГЛАВА 3: ОБУЧЕНИЕ В СТАРОМ ГОРОДЕ

Воздух в Старом Городе был другим – плотным, наполненным вибрациями, которые щекотали кожу и рождали странные образы перед закрытыми глазами. Алексей стоял в центре круга из трёх сияющих существ, и знания входили в него не через слова, а напрямую, как будто кто-то переписывал саму структуру его сознания.

Первые уроки начались с боли. Кристаллическое Сердце пульсировало в его груди, когда Барды заставляли его создать «Зеркальный щит» – защитное поле из собственных эмоций. Первые попытки заканчивались кровотечением из носа и временной слепотой. Он учился превращать страх в гладкую поверхность, отражающую чужие взгляды, гнев – в острые грани, способные разрезать эфирные щупальца Системы.

«Эхо-маскировка» давалась чуть легче. Он обнаружил, что может искажать пространство вокруг себя, создавая иллюзию пустоты. Кристалл помогал, усиливая его естественные способности, но цена была высокой – каждый такой трюк отнимал частичку его прежнего «я».

Знакомство с учениками произошло на третий день. В полуразрушенном зале обсерватории он встретил тех, кто стал его товарищами по несчастью и братьями по оружию.

Марина смотрела на мир глазами, видевшими не предметы, а их эмоциональные тени. Её пальцы могли сплетать защитные конструкции из ничего – сложные геометрические фигуры, пулсирующие спокойствием и уверенностью.

Игорь, бывший инженер Системы, нашёл способ создавать временные барьеры. Его резонансные поля могли замедлять время в ограниченном пространстве – бесценное умение против скоростных атак дронов.

Но самой удивительной была София. Её пальцы, касаясь камней, заставляли их светиться мягким светом. Она могла «исцелять» информационные разрывы – те самые трещины в реальности, что появлялись после сильных эфирных бурь.

Первое практическое занятие проходило в подземных залах, где реальность была особенно тонкой. Барды создавали учебные сценарии – внезапные атаки ментальных паразитов, эфирные ловушки, иллюзорные лабиринты. Алексей учился отличать настоящее от вымысла, контролировать свою эфирную природу. Однажды он на несколько секунд увидел будущее – точную последовательность движений тренировочного дрона – и успел увернуться от его луча.

Но настоящим прорывом стала резонансная синхронизация. Когда они вчетвером соединили свои способности, произошло нечто удивительное – их кристаллы засветились в унисон, создавая общее защитное поле, в котором возможности каждого умножались.

Конфликт с Системой нарастал с каждым днём. Даже здесь, в сердце Старого Города, они не были в безопасности. Штурмовые группы регулярно пытались прорвать барьеры. Эфирные детекторы выискивали малейшие всплески их активности. Хуже всего были психологические атаки – ночные кошмары, навязчивые мысли, голоса, шепчущие о предательстве.

Как-то ночью Алексей проснулся от того, что его кристалл пульсировал тревожным красным светом. Выглянув в окно, он увидел, как небо над руинами заполнили сотни огней – это были транспорты Системы, прибывшие через временные порталы.

Массированная атака началась на рассвете. Сначала заработали эфирные подавители – их волны выбили из строя младших учеников. Затем появились психо-инженеры, пытающиеся взломать ментальные защиты. Но хуже всего были временные искажения – целые отряды солдат возникали буквально из воздуха.