Игра: Чужие квесты

Михаил Верс

Игра: Чужие квесты

Глава 1

Я открыл глаза и посмотрел на коммуникатор. До будильника еще 42 минуты, но что-то не давало покоя, а как говаривал мой наставник: «Себе надо верить», поэтому я встал и отправился в зал. Все стандартно: беговая дорожка, турник, манекен для отработки ударов. Бил я сильно, но ударов почти не чувствовал, а это могло означать только одно: тело начинало вырабатывать адреналин.

– Доверяй инстинктам, а не мозгам, – наставлял Петрович, нанося по мне удар за ударом, – мысли они реакцию тормозят и мозги пачкают.

– Да как же не думать, Василий Петрович! Я же не робот!

– Правильно, Мишаня, не робот, поэтому можно думать до и можно думать после, но не во время…

Инстинктам я доверял больше, чем мозгам, поэтому, приняв душ и позавтракав на скорую руку, принялся за сборы. У шефа сегодня важная встреча, у их игрового клана «Эгоисты», входящего в топ-3 кланов мира Вальгора, через шесть часов важная финансовая сделка. «Эгоисты» приобретали четыре замка и два форпоста на границах с дикими землями. По меркам обоих миров деньги там были огромные, но меня насторожило то, что продавец настоял на сделке в реале, хотя и мотивировал этонежеланием платить игровую комиссию при выводе средств из игры. Вроде все логично, при таких суммах и комиссия была немаленькая, только вот, теряя голову, по волосам не плачут, или плачут… В общем, хрен их разберет, я в эти игры никогда не играл, времени не было, да и игровая капсула стоила как хороший кар, а абонентка – как его обслуживание. Короче, себе я верил, верил своим инстинктам и интуиции. Петрович мною бы гордился, поэтому я стоял сейчас перед шкафом и в каждой руке держал по нательному бронику. Один надену сам, один надену на шефа, чего бы мне это ни стоило. Под рубашкой не видно, а себе надо верить, и точка.

В 05:51 я стоял перед дверью спальни шефа и негромко стукнул четыре раза. Через минуту дверь приоткрылась, и в просвет показалось заспанное лицо Елизаветы Андреевны.

– Доброе утро, Миша, – прошептала она, – сейчас позову.

– Доброе утро, Елизавета Андреевна, – тоже шепотом поздоровался я и протянул ей второй жилет, – вот, Илья Иванович должен это надеть.

На лице Елизаветы Андреевны на секунду отразилось недоумение, но, глянув мне в глаза, она

молча кивнула и прикрыла дверь.

Старинные напольные ходики в конце коридора негромко отбумкали шесть раз. Сколько раз я их слышал, уже и не вспомнить, да и разве обращал когда-нибудь на них внимание? А вот сейчас обратил, создалось такое впечатление, словно целая эпоха ушла в прошлое вместе с последним «бумммм». Нагнетаю? Сделав несколько глубоких имедленных вдохов-выдохов, снова проверил свои ощущения, паники не было, я был собран как никогда, но вот тревога осталась. «Ладно, будем посмотреть», – подумал я, черезминуту ткнул пальцем на комуникаторе прямо в улыбающееся лицо водителя Сашки Новикова.

– Да, Михалыч, – тут же отозвался он.

– Саш, минут через 20 будем выдвигаться, у тебя всё готово?

– У меня, Михалыч, как в банке, всё чётко, как только, так сразу.

– Рад за нас, – без энтузиазма ответил я, – близнецы где?

– В столовой видел только что, завтракают.

Я прервал связь и, пройдя по коридору, стал спускаться на первый этаж. Встретившаяся по пути Зинаида Павловна, горничная с 20-летним стажем, натасканная еще моим предшественником Петровичем, остановилась напротив меня с подносом, на котором разместился завтрак шефа. Я одно время удивлялся, как эта хрупкая с виду женщина способна таскать на почти вытянутых руках такую тяжесть, Шэф завтракал плотно и обильно, плюс посуда из настоящего китайского фарфора.

– Доброе утро, Миша, завтрак для Ильи Ивановича, проверять будете?

Я знал, что Зинаиду Павловну к Шефу привел и поручился за нее Петрович, а потому, отойдя в сторону, вежливо поздоровался и, пропуская, попросил напомнить Илье Ивановичу,что мы готовы выезжать. Зинаида Павловна с достоинством кивнула и, не торопясь, продолжила подниматься.

Близнецы и в самом деле оказались в столовой и в самом деле завтракали. Причем здоровенный под метр девяносто Николай доедал огромную сковороду с беконом и яичницей, а метр с кепкой Валера ковырялся в овсяной каше, и да, близнецами они не были от слова совсем, просто мне эту гоп-команду было проще так называть, да и остальные работники дома сразу понимали, о ком идет речь. Были близнецы бывшими работниками уголовного розыска, правда, из разных отделов и даже регионов. Николай с севера, Валера из Иркутска. Обоих нашел и приставил к делу Петрович, и если после ухода наставника с Валерой никаких проблем не было, то вот Николай мое главенство признавать не желал.Пришлось проблему решать радикально, в спорт-уголке. После четвертого нокдауна Коля сообщил мне, что узнает руку Петровича и вопросов больше не имеет.

– Коль, – я перешел сразу к делу, – будем выдвигаться минут через 15, вооружайся и двигай перед нами в полукилометре, не больше, обо всем, что не понравится, докладывай тут же.

– Принял, Михалыч, – громыхнул Николай и начал подыматься.

– Кофе допивай, не торопись, я, положив руку на немаленькое такое плечо, усадил его на место.

– Как Петрович говаривал? Не торопись…

– А то успеешь, – закончил он и улыбнулся.

– Валер, у тебя та же задача, только сзади и ближе метров на триста.

– Понял, Михалыч, – сказал он и отодвинул от себя овсянку.

– Ну хоть пару бекона оставь, – неожиданно жалобно произнес он.

– Тебе Зинаида овсянку поставила просто так что ли? Ешь давай, – рыкнул он и снова придвинул кашу Валере.

Оставив близнецов, я вышел на улицу, холодное и неприветливое мартовское утро было под стать моему настроению, низкие тучи готовы были разразиться то ли дождем, то ли снегом, а скорее всего всем сразу. Садовник Володя уже закончил уборку и тащил два здоровенных пластиковых мешка к ажурной беседке, скрывающей уличный дезинтегратор. Я включил общую связь.

– Так, народ, готовность десять минут, скорость не больше сотни, расчетное время четыре часа, конечный маршрут у вас на коммуникаторах.

– Николай, Валера, – негромко подозвал я вышедших близнецов, – до прибытия Сашки вы уже должны быть на месте, тревожно мне что-то, братцы, а посему очень прошу повнимательнее.

Близнецы сразу посерьезнели и, молча кивнув, разошлись по своим карам. Глянул на выезжающую из подземного гаража «Победу» представительского класса, водительское стекло было опущено, являя миру никогда не хмурящееся лицо Сашки, который сегодня улыбался шире и приветливее обычного. «В лотерею что ли выиграл?» – подумал я и зашел в дом.

В холле, перед лестницей, ведущей наверх, стояли шеф и Елизавета Андреевна.

– Я готов, Михаил, двинули…

– Двинем, Илья Иванович, обязательно двинем, в аккурат через полчасика и двинем.

Я посмотрел на Елизавету Андреевну. Та молча кивнула.

– Да надел я его, надел, – переводя взгляд с меня на жену, с раздражением заявил он.

– Шеф, – я посмотрел на Илью Ивановича, – с этой минуты мы живем и действуем как я скажу, очень вас прошу, никаких самостоятельных решений или действий, закончится сегодняшний день – можете меня уволить, а пока…

– Илюш, – Елизавета Андреевна положила свои миниатюрные ухоженные ручки мужу на плечи, – слушайся Мишу, пожалуйста, я тебя очень, очень прошу.

Взгляд шефа наполнился теплотой, и, обняв жену, он поцеловал ее в лоб.

– Командуй, Михаил, – Илья Иванович, взяв из рук жены небольшой кожаный кейс, вопросительно на меня посмотрел.

– Пока присядьте на дорожку, – указал я на одно из двух винтажных кресел, между которыми стоял не менее винтажный столик, и кто из них был винтажнее – тот еще вопрос, объединял их материал – резное темно-красное дерево. Илья Иванович, еще раз обняв и поцеловав жену, присел на краешек кресла и, положив кейс на колени, стал похож на школьника. Краем глаза я заметил, как Елизавета Андреевна, остановившись между этажами, украдкой перекрестила нас на православный манер и не спеша, словно постарев сразу на десяток лет, продолжила подниматься. Включив общий канал, я произнес: «Первый! Начинаем». Кар Николая, не торопясь, проехал через открытые ворота, остановился и, постояв секунд десять, повернул направо, скрывшись за высоким, сложенным из натурального камня забором. «Победа» должна была тронуться минут через пять, за ней через минуту Валера. Однако прошло уже шесть минут, а кар Ильи Ивановича не трогался с места.

– Саша! Почему стоишь, выдвигайся! Я повысил голос…

– Но, Михалыч, шефа нет! Как я поеду?

– Мля, Санек, а как ты до этого ездил?! Двигай, говорю!

«Победа» тронулась с места и словно нехотя выехала за ворота.

Когда все разъехались, я набрал садовника.

– Слушаю, Михалыч, – тут же отозвался он. «Все-таки умел Петрович людей подбирать», подумал я. «Нюх у него был особый, чтоли, хотя… Такой нюх опытом вроде зовется».

– Володя, ты нужен в холле, – произнес я, а шеф нахмурил брови.

– Да, Михалыч, – через полминуты Володя стоял напротив меня, стягивая рабочие перчатки.

– Владимир, нужна твоя машина, она же у тебя «живая»?

– Она еще ваши новомодные кары переходит, – улыбнулся он, протягивая мне ключ с брелком, стилизованным под регистрационный номер.

– Ты уж побереги ее, Михалыч, она мне от отца досталась.

– Договорились, Володя, – кивнул я и посмотрел на Илью Ивановича. Тот молча поднялся и, не говоря ни слова, пошел следом за мной.

Старенькая тонированная «Тойота» покинула особняк через задние ворота. Илья Иванович молча смотрел в окно на неторопливо проплывающий лес, подвеска мягко «отрабатывала» небольшие укатанные ухабы и ямки. Мы успевали, я рассчитывал быть на месте часа через три, проселок экономил нам почти сорок минут.

На месте встречи я уже побывал пару дней назад и под видом иностранного туриста, студента архитектурного факультета, облазил там всё, что мог. Дважды охрана делала мне замечание, а последний раз и вовсе выставила, вернув после осмотра мои зарисовки колонн и мозаичных витражей. Всё, что мне было нужно, я узнал, узнал и про два запасных выхода, ведущих в основные помещения, к одному из которых я и хотел подвезти шефа.

Через сорок две минуты проселочная дорога закончилась, и я, пару секунд поморгав поворотником, выехал на трассу, вливаясь в общий поток транспорта спешащих в утренний, никогда незасыпающий город. «Тойота» Володи была резвым раритетом, и уже минут через двадцать я обогнал сначала Валеру, а через минуту нашу «Победу». Илья Иванович проводил ее взглядом через тонированное стекло и, усмехнувшись, покачал головой. Минут через семь мы обошли и Николая, я успел рассмотреть его нахмуренное лицо и напряженный взгляд.

К «черному» входу мы подъехали минут за сорок до встречи. Припарковавшись во дворе соседнего дома, я попросил шефа побыть в машине, а сам, выйдя на улицу и открыв капот, принялся усердно делать вид, что вожусь с двигателем, попутно осматривая окрестности. Перед нужным мне входом стоял микроавтобус, из которого двое кухонных рабочих в белых, как снег, робах выгружали пластиковые коробки с логотипами нескольких продуктовых компаний. Охранник, поставленный это дело контролировать, во всю общался с девушкой-официанткой, которая, периодически глядя в коммуникатор, что-то говорила носильщикам. Крыши, слуховые окна, окна, подъезды, входы в подвальные помещения трех соседних домов, стоявших буквой «П», припаркованных каров почти нет, всё тихо, ничего в этот утренний час меня не насторожило. Закрыв капот, я сел в машину.

– Всё хорошо?– спросил Илья Иванович, глядя мне прямо в глаза.

– Да, Илья Иванович, – ответил я и добавил: – До встречи еще полчаса, но, думаю, нужно выдвигаться, посидим, попьем кофе, он у них тут шикарный.

– А ты откуда знаешь, бывал тут? – Усмехнулся шеф. Я понимал его любопытство, заведение было баснословно дорогим.

– Контейнеры… Видите, контейнеры разгружают, – Илья Иванович посмотрел на грузчиков. На одном из контейнеров была надпись на английском: "Jacu Bird", – я улыбнулся, – а он очень дорогой.

Мы вышли из машины и не торопясь направились ко входу, охранник так и не обратил на нас внимания, продолжая что-то увлеченно говорить девушке-официантке.

– Что за охрана у них, если мы так легко прошли внутрь, – заметил Илья Иванович, поднимаясь по лестнице.

– Охрана хорошая, – парировал я, – мы не прошли, нас именно пропустили. Тот якобы невнимательный охранник был очень внимателен, и да, девушка-официанткатоже не та, за кого себя выдает.

– Обоснуй, – Илья Иванович даже остановился и заинтересованно уставился на меня.

– Всё просто, – ответил я. – По дресс-коду, принятому в заведении, все официантки носят юбки-карандаши, неудобно, не спорю, но, как говорится, со своим уставом…

Так вот, девушка на улице была в брюках и не на каблуках. Дресс-код касается всех, и простых официанток, и руководящий состав, а зарплаты тут очень хорошие, никто на нарушение не пойдет. Так что девушка на улице тоже из охраны и, судя по всему, очень хороша. Посредственностей в заведении такого уровня быть не может априори.

– Априори, – передразнил меня шеф, – ты точно тут не бывал?

– А пропустили нас потому, что вас уже ждут и знают в лицо. Ждали они вас не тут, конечно, так что, думаю, встреча может состояться немного раньше.

– Куда уж раньше, они тут ночевали что ли?

– Может и так, шеф, может и ночевали, в заведении гостиница есть.

– Думаю, Илья Ивановмч, что тот лысыватый дедушка с папкой в руках ждет именно вас.

– Тут ты прав, Мишаня, этот лысыватый дедушка, как ты его обозвал, юрист клана "Небожители", и мне пора…

Встреча продлилась четыре часа двадцать две минуты и, судя по усталому, но довольному лицу шефа, прошла успешно. По лицу лысого деда ничего сказать было нельзя.

"Ему бы в покер играть", – подумал я. За эти четыре часа мне несколько раз приносили тот самый кофе, воду с газом и без, но я вежливо отказывался от всего. На работе нельзя принимать от незнакомых людей ничего, ни еды, ни питья. Это одно из главных неписанных правил, вбитых в меня Петровичем.

Пока шеф вел переговоры, я связался с "улицей", там всё было в норме, Валерка с Николаем контролировали периметр, а наша "победа" стояла рядом со входом на месте для "випов", Сашка сидел за рулем и ждал отмашки. "Идиллия, мля", – со злостью подумал я, – "как-то уж очень всё гладенько, аж на душе гаденько".

– Ну что, Михаил, домой?! – Илья Иванович выглядел уставшим, но полным энтузиазма. – Мне нужна моя игровая капсула, – продолжал он, – сейчас такие дела завертятся! У нас в клане объявили общий сбор, через пару дней начнем осваивать приобретения, а местные князьки и бороны теперь вот у нас где будут, – Илья Ивановмч продемонстрировалмне кулак, где, по его мнению, будут все те, кого он только что перечислил. Я включил общий канал.

– Первый?

– Здесь!

– Второй?

– На месте!

– Третий?

– Тут я.

– Третий, по команде ко входу! Как принял?

– Хорошо принял.

Идти обратно через служебный выход я посчитал нецелесообразным, нас видели все, о нас все знали, если что-то и задумывалось, ждали нас тоже везде, за исключением, пожалуй, канализации. Но на это Иваныч точно не согласится. Я мысленно улыбнулся, представляя, в каком ключе у нас пойдет разговор, предложи я ему вариант с канализацией.

Я остановился на ступеньках холла, ожидая шефа, Илья Иванович разговаривал с кем-то по комму и, казалось, ничего вокруг не видит и не слышит. Подобная невменяемость шефа лично меня всегда пугала. Швейцар вопросительно посмотрев на меня, уже протянул руку, чтобы раскрыть двери, но я остановил его и жестом показал отойти от двери,что он тут же и выполнил. "Вышколенные и понятливые ребята", – подумалось мне.

Я встал прямо перед шефом и жестом ладони перед своим лицом привлек его внимание.

– Что!– У шефа мой способ привлечь внимание вызвал приступ раздражения.

– Илья Иванович, – четко разделяя слова, проговорил я, – Мы выходим, соберитесь, пожалуйста.

– Третий! Минута! Как принял!

– Норм се.

– Илья Иванович? – Я вопросительно посмотрел ему в глаза и, увидев в них прежнего шефа, немного успокоившись, продолжил спускаться к выходу.

– Третий, твой выход, – проговорил я и, досчитав до десяти, распахнул двери, на которых мозаичный воин верхом на вставшем на дыбы коне убивал копьем дракона. В этот самый момент мартовское солнце решило наконец-то явить свой лик, его единственный лучик, пробившись сквозь пелену серости, ударил точно мне в лицо. "Вот же…" – успел подумать я, и… время словно остановилось. Я почувствовал мир вокруг себя, вот сзади в полуметре идет Иваныч,"Победа" и не думает подъезжать, а водитель Сашка почему-то убегает, и… что-то еще… что-то плохое, очень плохое. И тут я, не до конца понимая, что делаю, разворачиваюсь к шефу всем корпусом,и со всей возможной для меня силой толкаю его двумя руками в грудь. Вижу, как он летит обратно в холл, прямо на ничего не понимающего швейцара, и, сбив его, начинает падать навзничь. В этот момент моя спина взрывается, и я падаю, наполовину влетев обратно. Все вокруг становится красным, я ничего не чувствую и не контролирую больше свое тело. Кто-то кричит, моя голова повернута набок, и я вижу, как двое местных охранников, все-таки зря шеф сомневался, волокут Иваныча наверх по ступеням, обратно в холл. Шеф пытается помогать им ногами, но получается у него плохо,ноги скользят по… "Вот же с меня натекло", подумал я, не в силах пошевелиться. Последнее, что я увидел, как шефа буквально закинули обратно в холл, откуда-то появилась официантка, которая и не официантка вовсе, с раритетным "глоком" в руке и зачем-то прижала мою голову свободной ладонью, что-то крича, а потом мир завертелся и погас.

Я открыл глаза и первое, что увидел, постаревшее лет на двадцать лицо Василия Петровича Мазая, моего учителя и наставника, человека, заменившего мне отца.

– Проснулся, – широко улыбаясь, проговорил он и несильно ткнул меня кулаком в плечо.