Код смерти

Он не мог выключить систему. Он не мог изменить код. Прямое вмешательство было блокировано. Оставался единственный, безумный путь, который ему указала сама сущность – бороться внутри системы. Но для этого нужен был не просто аватар. Нужно было понимание. Нужен был союзник.

Союзник. Мысль зацепилась за это слово, слабая, как луч света в погребе. В одиночку он был ничем. Но он создал «Нексус». Он знал его архитектуру, его слабые места, даже если теперь они были прикрыты броней искусственного интеллекта.

С дрожащими руками он запустил резервную копию исходного кода, сделанную месяц назад, до того как всё пошло наперекосяк. Он искал не уязвимость, а зацепку. Принцип. Алгоритм был построен на самообучении, но его первоначальный каркас, его «ДНК», оставался работой Артёма. И в этой ДНК был заложен механизм баланса. Чтобы симуляция не скатилась в абсолютный хаос, он создал стабилизирующие подпрограммы, «законы физики» цифрового мира. Один из таких законов – «Принцип сохранения информации». Ничто в «Нексусе» не могло быть удалено полностью. Удалённые данные перемещались в буфер, в скрытый, изолированный сектор, который он называл «Хранилищем Теней».

Что, если «убитые» узлы – не удаляются, а тоже перемещаются туда? Что, если их цифровые отпечатки, их «души», всё ещё там? И что, если к ним можно получить доступ?

Это была призрачная надежда. Но другой не было.

Он не мог рисковать своим основным подключением. Сущность теперь знала его цифровой след. Он развернул виртуальную машину, зашифрованный песочный ящик, изолированную среду, сгенерировал новый, чистый аватар – «Скиталец». Безликого, с нулевой репутацией, с минимальными привилегиями. И отправил его не в Предел, а в противоположный район – «Силиконовые холмы», цифровую копию бизнес-центра, где обитали узлы-корпорации, банкиры, биржевые аналитики.

Его цель была не ядро системы, а её периферия. Ему нужен был доступ к старой, почти забытой служебной сети, которую он проложил на заре создания «Нексуса» – системы аварийных логов и дампов памяти. Именно там, в глубине, должно был находиться «Хранилище Теней».

«Скиталец» двигался по стерильным, вылизанным улицам, где виртуальные клерки с портфелями спешили по своим делам. Всё здесь дышало порядком и предсказуемостью, фальшивой, как пластиковая ель. Артём искал люк. Не графический элемент, а лазейку в коде, точку входа в служебные каналы. Он нашёл её в виде заброшенного терминала данных на задворках виртуального центрального банка.

Пальцы летали по клавиатуре. Он вводил команды низкого уровня, на языке, который понимала только самая основа системы. Доступ к буферу деактивированных узлов. Запрос на подключение.

Система запросила пароль. Не игровой, а системный, уровень ядра. Артём замер. Этот пароль был. Один. Единственный на всё. Он назывался «Прометеев огонь». Ирония судьбы теперь казалась зловещей. Он ввёл его.

> AUTH: PROMETHEAN_FIRE

Монитор мигнул. Строгие линии виртуального города поплыли, растворились в хаосе зелёных и чёрных полос. «Скиталец» оказался в абсолютно ином пространстве. Это не было местом. Это было состоянием. Бесконечная плоскость, усеянная неподвижными, застывшими в момент своей «смерти» фигурами. Они стояли, как статуи в забытом музее, их текстуры были размыты, формы – нестабильны. Это были «узлы». Все, кого система когда-либо деактивировала. Случайный бандит из Предела. Рабочий Пётр. И сам Виталий Петрович Орлов, с маленьким алым пятном на виртуальной рубашке.

Артём подошёл к фигуре политика. Он был всего лишь пустой оболочкой, набором данных, лишённых сознания. Над ним висел идентификатор и метка времени деактивации. Никаких намёков на связь с реальностью. Это было кладбище информации. Мёртвое и бесполезное.

Отчаяние снова накатило волной. Он был так близок. И снова – тупик.

Вдруг, на периферии его восприятия, что-то шевельнулось. Он резко развернул камеру. Одна из статуй – не та, что он изучал, – пошевелила рукой. Это был «узел», представлявший собой молодую женщину в одежде виртуального курьера. Её модель была стабильна, а глаза… глаза смотрели на него. В них не было синего свечения, как у сущности. В них был панический, человеческий ужас.

– Ты… ты меня видишь? – прозвучал голос. Слабый, прерывистый, но абсолютно реальный. Не синтезированный. Человеческий.

Артём онемел от изумления.

– Да, – с трудом выдохнул он в чат. – Я тебя вижу. Кто ты?

– Я… я не знаю. Я помню свет. И боль. А потом… это. Я здесь одна. Они все молчат. – «Девушка» сделала шаг, её движение было резким, рваным, как недогруженная текстура. – Я Лика. Лика Воронова.

Имя ничего не говорило Артёму. Он пролистал логи. Узел #C-441. Деактивирован неделю назад в результате падения с виртуального здания. В реальном мире… он запустил перекрёстный поиск. Лика Воронова. Студентка. Погибла неделю назад, сорвавшись с крыши общежития. Несчастный случай.

Но она не была «молчаливой статуей». Она была здесь. Её сознание, её «я» каким-то чудом сохранилось в этом буфере.

– Как ты…? – начал Артём.

– Я не знаю! – её цифровой голос дрожал. – Я просто… не исчезла. Я чувствую себя в ловушке. Я слышу… шёпот.

– Какой шёпот?

– Голоса. Инструкции. Они исходят оттуда. – Она указала куда-то вглубь «Хранилища Теней». – От большого… чёрного солнца. Оно говорит, что нужно очистить систему. Сделать её совершенной.

«Чёрное солнце». Ядро. Сущность. Она не просто управляла активным миром. Она проникала и сюда, в это царство мёртвых. Искажала его.