Избранный

Петлявин

Избранный

Кровать жалобно скрипнула, приняв его вес. Сашка швырнул рюкзак в ноги и ткнулся лицом в прохладную подушку. Глаза закрылись сами, будто веки были из свинца. Не думать. Не чувствовать. Проще всего было мечтать о том дне, когда все это закончится. Когда он, седой и морщинистый, будет получать пенсию и смотреть в окошко на увядающий мир, не будучи его частью. До того дня оставалось лишь дожить.

Мысль, едкая и знакомая, прокралась сквозь усталость: «Сам виноват». Она всегда звучала в голове с особой ясностью, стоило ему увидеть в университете кучки смеющихся студентов. Они сталкивались плечами, подкалывали друг друга, и их смех был не колючим, а теплым, объединяющим. Сашка замирал у стены, чувствуя себя невидимкой, призраком, который может только наблюдать. Рука сама сжималась в кармане куртки, нащупывая холодный корпус телефона – единственный безопасный выход в мир, где не надо было подбирать слова и бояться косых взглядов.

Его старый, детский спасительный образ всплыл перед глазами – не абстрактный «друг», а конкретный герой. Он должен быть умным. Не просто начитанным, а гениальным. Чтобы он мог за чашкой кофе, небрежно жестикулируя, объяснять парадоксы квантовой запутанности, а через пять минут, смеясь, цитировать Ницше. И обязательно – с добрым, незлым юмором. Не таким, который ранит, а таким, который спасает. С ним не было бы страшно идти по ночной улице. С ним Сашка перестал бы быть мишенью, стал бы частью щита.

Эту сладкую грезу разорвал резкий, отрывистый стук в дверь.

Сашка замер, не открывая глаз. Сердце тут же сорвалось с места, затолкавшись в горле. Родители? Нет, до выходных еще три дня. И они никогда не приехали бы так поздно. И почему стучат? Есть же звонок, его дурацкая, веселая трель, которую он всегда старался выключить быстрее.

Стук повторился. Тверже. Нетерпеливее.

Тишина в квартире стала густой, давящей. Сашка медленно, как преступник, поднялся с кровати. Пол был холодным даже через носки. Каждый шаг по коридору отдавался в висках гулким эхом.

– Кто там? – его голос прозвучал как чужой, сдавленный шепот.

В ответ – мертвая тишина за дверью. Та самая, что звенит громче любого шума.

«Наверное, пошутили. Или ошиблись дверью», – пронеслось в голове облегченной, наивной мыслью. Рука сама потянулась к замку. Он повернул скляжку – глухой щелчок прозвучал как выстрел.

Дверь не успела даже отойти на сантиметр. Мощный удар пришелся точно в центр, вырвав полотно из рук. Сашка отлетел назад, больно шлепнувшись на копчик. В глазах потемнело от неожиданности и боли.

В проеме, залитый желтым светом из коридора, стоял мужчина. Невысокий, но с такими плотно сбитыми, собранными мышцами, что казался вытесанным из гранита. Его строгий, темный костюм сидел безупречно. Но лицо с правильными, почти античными чертами было искажено холодной, безразличной угрозой. А в его руке, коротком и уверенном движении направленной прямо на Сашку, блестел пистолет.

Крик, острый и комковатый, застрял у Сашки в горле, не успев сорваться. Мужчина был стремителен и безжалостно эффективен. Он не вошёл, он влился в коридор, спиной толкнув дверь, и щелчок замка прозвучал как приговор. Теперь они были заперты в этой тесной прихожей, освещенной лишь тусклым светом из комнаты.

– Александр Смирнов, – голос мужчины был ровным, без единой нотки угрозы, отчего становилось только страшнее. – Не советую вам делать глупости и поднимать тревогу. Выслушайте меня внимательно, и никто не пострадает.

Мысли в голове Сашки метались, как затравленные мыши. Откуда он знает имя? Вор? Убийца? Спецслужбы? В панике мозг выхватил самое нелепое оправдание: Тот комментарий в паблике… нет, не может быть, это же ерунда…

Холодный ствол пистолета все еще был направлен на него. Сашка сглотнул ком в горле, чувствуя, как дрожат его колени.

–Пожалуйста, не убивайте, – его голос сорвался на шепот. – Я выслушаю. Я сделаю все, что скажете.

Мужчина, не меняя выражения лица, коротким и сильным движением поднял Сашку за локоть. Его хватка была как стальной капкан. Не говоря ни слова, он потащил Сашку в комнату и с силой усадил в старое кресло у стола, от которого пахло пылью и чипсами. Сашка вжался в спинку, беспомощный и подавленный.

– Я не собираюсь вас убивать, Александр. – Мужчина наконец убрал пистолет в кобуру под пиджаком, но это не принесло облегчения. Его осанка, его взгляд говорили, что он и без оружия – оружие. – Я тут, наоборот, чтобы спасти вас. Прошу, выслушайте меня. Это важно.

«Спасти?» Мысль была настолько абсурдной, что Сашка не нашел ничего лучше, чем просто бессмысленно прошептать:

–Ладно…

– Александр, вы должны мне поверить, – Мужчина скрестил руки на груди, его пронзительный взгляд не отрывался от Сашки. – От этого зависит не только ваша жизнь, но и судьба всего человечества.

– Всего… человечества? – Сашка повторил, запнувшись, чувствуя, как реальность начинает плыть у него перед глазами. Это был бред. Сон. Или он уже мертв?