Наставник и дилетант

– Чем собственно я могу помочь?  – Спросил я.

– Я не случайно начал издалека, – сказал господин, доставая сигару и прикуривая. – В свое время я помог Вам бежать от одного страшного человека. Я думаю – Вы с ним знакомы. Его зовут Арнольд!

– Вы его знаете! – Воскликнул я, не  в силах справиться с чувствами.

– Да конечно, хотя лично не знаком.

– А каким образом Вы помогли мне? Когда и где это произошло?

– Вы бежали из больницы, – 5 лет назад. Вас хотели убить. Конечно не сам Арнольд. Его люди. Тогда еще он был достаточно слаб и малоизвестен. Сейчас он стал миллионером. Он не считается ни с какими нормами и принципами. Он страшный человек. Поэтому обратились именно ко мне. И по правде говоря, я не считаю это дело простым. Больше того, я считаю его очень опасным. За его поимку предложена огромная сумма. В случае успеха мы обязуемся выплатить Вам 20% от указанной суммы.

– Мне, а за что? – Я даже привстал от удивления.

– За посильную помощь. Я знаю, что могу на это рассчитывать. – Генерал в штатском глубоко затянулся и продолжал. – Я слышал, что у Вас была девушка, Ненашева О.А. Эта госпожа была женой Арнольда. Я вижу, вы удивлены? Вот видите, сколько нового Вы узнали за несколько минут.

– Действительно, я этого не знал. Думаю, если б знал, было бы лучше. Хотя впрочем, сейчас трудно решить, что лучше. – Я стал несколько рассеян от напряжения.

– Так вот. Я думаю, и в Ваших интересах тоже помочь нам в поимке этого человека. Нам неизвестно, где в настоящее время он находится.

– А почему Вы прислали ко мне пилота? – спросил генерала, постепенно приходя в себя.

– Какого пилота? Никакого пилота я к Вам не отправлял. Я отправил Вам письмо через нашего человека. А разве вы его не получали?

– Письмо я получил сегодня. Мне его доставил пилот, я не знаю, как его зовут, и вручил его мне. Он прилетел на самолете сегодня утром и уже отбыл обратно.

– Эхо! – Генерал присвистнул от удивления и сел в кресло. – У Вас сохранилось письмо?

– Да, конечно. – Я достал письмо и показал господину.

– Я не узнаю свой почерк. «Ваш доброжелатель, г-н» – но я не мог так подписаться. Я вообще никогда не подписываюсь. И написано перьевой ручкой. Бумага не совсем обычная, похожа на папирус. – Однако, все это странно, более чем. Но ведь время и место встречи совпадают.

– Но ведь Вашего письма я не получал? – возразил я. Тот же вывод я бы сделал с удовольствием, если б прочитал письмо, составленное Вами.

Я с жадностью стал пить чай с лимоном, который внезапно появился на письменном столе. На подставке из красного дерева лежал нарезанный хлеб. Я попросил еще чаю и только тогда увидел, что стаканы с чаем появляются прямо из крышки стола. Скрытый механизм приподнимал в вырезанном проеме миниатюрный лифт с закрепленными в нем столовыми приборами.

– С письмом мы непременно разберемся, – заверил меня генерал, – так я могу рассчитывать на Вашу помощь?

Конечно, я согласился и всю обратную дорогу раздумывал над содержанием письма. «Что-то не сходится», – снова думал я. Но, между прочим,  время и место совпадают…

II

На обратной дороге, как и обещал, я купил торт с взбитыми сливками. Как любит Соня. Не смотря на то, что солнце уже склонилось к закату, я специально остановился на пригорке, чтобы нарвать полевых цветов – ромашек.

В нашей кухне на третьем этаже на столе, как и пять лет назад, стояли закопченная индейка, запотевший графин с темно-бордовым вином, целая буханка нарезанного хлеба и много зелени.

– С праздником, любимая, сказал я, подходя к Соне.

– Спасибо, давай же скорее отметим это событие, а то я так хочу есть! Надеюсь у тебя все в порядке, – поинтересовалась Соня, обращая внимание на мой потрепанный вид.

Надо сказать, что я с тех самых пор ничего не рассказывал моей спасительнице. Да, так я называл Соню. Как оказалось, кроме опасного и коварного врага у меня есть еще могущественный и таинственный покровитель. Ему я обещал сообщать все, что будет со мной происходить. А, может быть, в таком случае, у меня есть Ангел-хранитель? Действительно, как я не подумал об этом раньше.

– А баня у нас будет сегодня? – неожиданно спросил я Соню, которая как обычно в этот момент суетилась на кухонном столе, расставляя кухонные приборы и посуду.

– Это тебя нужно спросить! – Автоматически парировала Соня.

– Действительно, сегодня же суббота, как я мог забыть про банный день!

Во время ужина мы так заговорились, что съели всю индейку, на улице давно стемнело, и о бани мы забыли, решив перенести ее на завтра.

Спустя некоторое время после ужина мы полезли на крышу пускать самолетики. Самолетики мы делали из обычной картонной бумаги и соревновались, какой самолетик улетит дальше. Иногда на самолете мы рисовали или записывали свое тайное желание. И если такой самолет побеждал, то такое желание обязательно должно было исполниться. Должен признаться, что на крыше было совсем небезопасно, тем более, сейчас накрапывал мелкий дождик и шифер становился очень скользким. Но дождь вскоре закончился, на небе появились первые звезды, и мы отправились спать…

III

Она спускалась с большого холма, по которому была проложена узкая тропинка. Было раннее утро, и первые лучи солнца, перевалившие через холмы на востоке, серебрили траву, на которой еще оставалась роса. Все говорило о том, что июльский день обещал быть прекрасным и солнечным. Девушка шла с распущенными волосами, которые спускались почти до колен. Одета она была в светло-желтое полупрозрачное платье, которое облегало ее фигуру в талии и на спине, но не стесняло грациозной и легкой походки девушки. Казалось, она не шла, а ступала по воздуху на некотором расстоянии от земли. Тропинка вела прямо к нашему дому. Когда она подошла ближе, в ее правой руке я заметил соловья. Соловей держался коготками за ее указательный палец и клювом пытался стащить кольцо с безымянного пальца, и еще что-то насвистывал при этом. Но девушка совсем не обращала на него внимания, а была, как будто, чем-то озадачена.

– Куда она пойдет дальше? Зайдет или нет, – напряженно задумался я, отодвинув штору и наблюдая из окна 2 этажа.

Тут я проснулся… Луч солнца светил мне в лицо и сквозь ресницы проникал в глаза. Удивительный сон. Я даже вскочил и направился в кабинет, из окна которого я только что смотрел. Вот она  – та самая тропинка, на том же месте! Девушки уже нет. И непонятно, была ли девушка на самом деле?

IV

В тот день, когда мне позвонил агент 007, я был на работе и совершенно не был подготовлен к известиям, нахлынувшим на меня бурным потоком. Впрочем, обо всем по порядку.

Сегодня утром я как обычно встал рано и поехал на работу, оставив Соню досматривать свои воздушные сны. Нельзя сказать, чтобы я был беспечным, но даже после короткого общения с агентом 007, я не почуял надвигающейся грозы. Я ничего не предпринял для усиления безопасности своего дома, хотя это следовало бы сделать, не говоря уже о личной безопасности. Я предвидел, что они спугнут Арнольда и тот начнет осуществлять свои сумасшедшие планы по уничтожению препятствий на своей дороге. Я допускал в глубине сознания, что Арнольд задумает осуществить план моего уничтожения. И виной тому буду не я, несмотря на то, что я, так или иначе, был причиной его прежних несчастий. Виной тому будет то, что его спугнет как зверя агент 007. Но я никак не ожидал, что я буду приманкой. Как оказалось, каким-то образом Арнольд вышел на меня. И об этом я узнаю в последнюю очередь.

– Агенты Арнольда в любую минуту могут появиться в вашем доме. Советую как можно быстрее покинуть дом и забрать наиболее ценные вещи. – Агент 007 говорил по телефону как генерал с поля боя.

– Отлично. Вы хотите сказать, что мне негде будет теперь жить? – отвечал я, стараясь все-таки сохранить хладнокровие.

– А где Ваша жена? – спрашивал он.

– Моя жена спит. По утрам она всегда спит.

– Возвращайтесь сейчас же!

Я и без команды агента понял, что нужно возвращаться.

– Позвоните мне, когда она будет в безопасности. Позже я сообщу, куда Вам нужно будет двигаться, чтобы Вас не перехватили по дороге боевики, – на бодрой ноте закончил разговор генерал.

Обратная дорога показалась мне бесконечной, хотя заняла времени в два раза меньше обычного. Когда я подъезжал к дороге, ведущей к дому, я увидел несколько боевых машин, окрашенных в зеленый защитный цвет. По-моему их было две. В люку одной из них я увидел человека в зеленом шлеме.

Неужели опоздал.

Прыгая на кочках, мой внедорожник лихо проехал мимо и въехал прямо во двор. Там он остался стоять. Соня спала, зарывшись в одеяла.

– Нас окружают, – прошептал я как можно громче.

Ничего не понимая, Соня стала собираться, надевая второпях все, что лежало на кресле, где обычно в беспорядке находилась одежда в ожидании пробуждения хозяев. Тем временем я собирал ценные вещи и документы, денег в доме у нас почти не было.

– Можно я помою голову, – спросила Соня, на что я ответил категорическим отказом.

Мы вышли из дома через дверь, ведущей в сад, чтобы не привлекать внимания. С нами было несколько сумок.

– На счет три бежим, – скомандовал я. Я посмотрел из-за угла дома, не наблюдают ли за нами в это время и в тот момент, когда голова наблюдателя скрылась внутри машины, я скомандовал. Мы бросились к забору, который выходил к реке, и рванули через забор. Перепрыгивая через невысокую преграду, разделяющую смежные земельные участки, Соня зацепила длинное платье, которое было на ней, за гвоздь, отчего оно разошлось по швам и стало похоже на вечернее платье со шлейфом.

Глава 3. Нападение

Начиная с 7 часов утра 21 сентября, по всем городским телеканалам крупным планом показали испуганные лица соседей и груды обломок кирпича – все, что осталось от разрушенного дома.

А вот как было дело. Ранним утром, в самом расцвете бабьего лета, когда красноватые солнечные лучи не успели перевалить через холмы на востоке, а только показались на горизонте, все население села Серебряные Поляны, находившееся в своих домах, было потрясено ужасным грохотом и скрежетом, который повис в воздухе и не растворялся в течение нескольких часов. Улица Токовая собрала в себя огромное количество зевак, скопившихся на почтительном расстоянии от места пожара. Что же все-таки происходило в течение нескольких часов? Этого не могли объяснить ни местные жители, ни фоторепортеры, ни отряды милиции. Местные очевидцы, наблюдавшие самый разгар сражения, не могли объяснить – для чего против одиноко стоящего трехэтажного дома было использовано стрелковое оружие. Высказывались предположения, что в указанном доме держали осаду и что там находились склады с боеприпасами. Некоторые утверждали, что какое-то время прямо над тремя трубами дома кружился НЛО, который наносил урон противной стороне, стреляя из своих орудий.

Впрочем, от дома остались одни развалины. Несколько прямых попаданий из пушки сделали свое дело.

I

На белоснежной террасе второго этажа в роскошном кресле, откуда открывался великолепный вид на побережье Тихого Океана, сидел Арнольд в белых одеждах и курил сигару. Было раннее утро. Солнце поднималось выше и выше над линией горизонта и приятно согревало открытые участки его большого тела. Здесь находилась его штаб-квартира, если только можно так назвать роскошный особняк, утопающий в зелени тропических деревьев. Раскидистые пальмы окружали дом со всех сторон. Только одна терраса, на которой сидел господин, выделялась белизной на фоне яркой южной растительности.

Немного осталось от прежнего Арнольда. Прошли те трудные времена, когда он часто и много передвигался по городу, улаживая возникающие проблемы. То тут, то там происходили столкновения сторон при разделении сферы влияния той или иной группировки. С годами он располнел, но черты его лица приобрели более суровый вид. Ему принадлежали недвижимость, гостиницы, пароходы, катера, яхты, рестораны, расположенные в разных странах. Такой же собственностью служил ему этот летний домик, как его называл Арнольд.

На террасе появился человек, одетый во все черное. Орлиный нос выглядел довольно странно на фоне его худощавой и прыщавой физиономии. Арнольд давно ожидал доклада и уже начинал беспокоиться.

– Ваше задание успешно завершено! Потерь боевой техники и личного состава нет. Есть раненые. – Человек с орлиным носом неприятно сморщился. Он весь натужился, ожидая сказать нелицеприятную часть своего сообщения. – Правда, не совсем ясная ситуация сложилась с Григорием и его женщиной.

Арнольд немного повернулся в сторону своего агента.

– Опять? Снова какое-нибудь дерьмо, которое постоянно случается? – Арнольд побагровел и несколько сжался как боксер на ринге. – Сколько же я буду убивать их?  – сказал он про себя, смял сигару в кулаке и разбросал пепел на белоснежные скатерти.

– Все прошло согласно инструкции. Мы начали атаку, как только стало светать. Предварительно мы убедились, что хозяева находятся дома. Мы не видели их лиц, но ясно слышали голоса за дверью: мужской и женский.

– Пели они что ли? – ехидно спросил Арнольд, закипая от гнева.

– Под видом сантехника приходил наш солдат и интересовался состоянием дымоходов в доме.

– Его не пустили в дом?

– Послали к чертовой матери! – торжественно произнес человек с орлиным носом стал утирать пот, катившийся со лба из-под шляпы тонкой струйкой.

Господин поднял глаза и впервые взглянул на агента.

– Так куда же девались тела?

– Для нас это осталось загадкой. Мы наблюдали за экспертами из городского управления. Они обшарили каждый метр земли – ничего. Есть предположение, что они сгорели…

– Что, совсем ничего не осталось?

Арнольд стал вспоминать, были ли подобные случаи в его практике, и не припомнил, чтобы люди исчезали полностью даже после пожара. Все равно что-нибудь оставалось в сгоревших обломках – кусочки одежды, кости, черепа…

– Больше Вам нечего мне сообщить? – Спросил господин с неудовлетворенным видом.

Он собирался искупаться и затем с чувством удовлетворения от завершенного дела приняться за работу. А что получается? Опять полное неудовольствие. И тут в его голове созрел блистательный план, который он решил, как следует обдумать после.

– Никак нет, – с нарочитой любезностью сообщил агент и ждал только, когда его отпустят.

– Пригласите ко мне главнокомандующего. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения.

II

Маленький худощавый старичок, с роскошной бородой и лукавым взглядом старался изо всех сил, чтобы открыть деревянный люк – ход на чердак. Он часто бывал здесь в отсутствие домашних. В этот раз люк не поддавался. Он встал на лестнице на ступеньку повыше и приналег плечами. Наконец, крышка поддалась.

– Зацепился за гвоздь, – ворчал домовой. Вот, уехали. Хозяин зачем-то вернулся с работы, и вместе с хозяйкой собирались как на пожар. Даже не поставили мне в уголок за отопительным котлом чашку молока и свежего хлеба, как я люблю. Там стоит в котельной старый хлеб и карамель, но они вот уже где мне!  – старичок, одетый в холщовую жилетку показал рукой возле шеи, выказывая степень неудовольствия от такого с ним обращения. Со стороны могло показаться, что он говорил сам с собой, но это было не так.

– Не переживай, дела поторопили, – прошипел басом дом. При этом содрогнулись стены и посыпались опилки с крыши между щелями в досках.

– Жарковато у тебя здесь! – сказал домовой, расстегивая верхние пуговицы жилетки.

– У меня все наоборот – ноги в холоде – голова в жаре.

– Я тепло люблю, особенно зимой.

– Ты забыл, старый, какой сегодня день? – дом прищелкнул доской и шифер затрясся на крыше от беззвучного смеха?

– Ах, точно, день твоего рождения! Жаль что не первого числа, когда мне положены подарки и угощения. Вот эту жилетку мне подарили в день моего рождения.

– Рассказывай! Я знаю, что ее хотели выбросить, а ты успел стянуть ее из мешка. А сколько тебе лет – снова затрясся дом?

– С тех пор, как я здесь появился, мне было что-то около ста. А до этого у меня были другие хозяева, а еще раньше – уже не помню.

– Значит, нам необходимо отметить это событие! У тебя есть заначка? – заухал снова дом.

– Тебе моя заначка, как корове припарка. – Неожиданно выпалил домовой.

– Кстати, почему ты по ночам собак дразнишь? Они мне спать не дают? – почему то вдруг вспомнил Дом.

– Скучно им. Посиди целый день на цепи. Завоешь, а не залаешь. Хозяева не гуляют с ними, а мне не положено.

Домовой уселся на деревянный брус, служивший перекрытием для крыши, и стал рассуждать по-взрослому.

– Я вот что думаю надо сделать. Поскольку хозяева уехали, и вернутся они не скоро, – домовой поднял указательный палец, покрытый мягкими длинными волосами, высоко вверх и его лицо приняло мечтательное выражение, – значит, мы должны отметить это событие в их отсутствие.

– Действительно, а я думал, мы будем пировать вместе с ними, за одни столом кушать из фарфоровой посуды. А как отметить, если у нас нечего выпить? – снова забасил дом. Неужели в подвале не найдется ничего согревающего? Уже осень, скоро заморозки,  по ночам холодно, особенно, когда ветрено и сквозняк на чердаке.

– Ты представляешь? Я уже все осмотрел, но не нашел ничего кроме вина. Но я знаю, тебе вино не подойдет. Поэтому я думаю сделать вот что! – Домовой сделал многозначительную мину. – Я пошлю сообщение старушке.

– Кому ты пошлешь сообщение? Старушке?

– Вот именно, пусть прогуляется, разомнет свои старые кости. Тем более, сейчас такая прекрасная погода! Вечерняя свежесть, я думаю, пойдет ей только на пользу!

– Но все-таки, как ты это сделаешь? Я никак не пойму. Пошлешь наших котов, которые едят и спят целыми днями? А еще от них воняет!

– Не обижай моих животных, они мне всегда защищают, особенно от мышей, брр…, как я не люблю мышей, – и домовой поморщился от неприятных воспоминаний, нахлынувших на него. – Я отправлю сообщение по электронной почте, думаю, Яга еще носит мои очки, которые я подарил ей к двухсотлетию.

– Ты, ты подарил очки Бабе-Яге? – Дом начал смеяться, а домовой подпрыгивал от удовольствия от своей задумки на балке, на которой он сидел.

– Все будет в лучшем виде, я вернусь через 10 мин. Только отправлю сообщение!

III

– Гриша, куда мы направляемся, – спрашивала Соня в десятый раз, так и не получая ответа. – Как всегда, я не в курсе событий! Что происходит? – Возмущалась она. Соня полулежала на заднем сиденье, иногда поднимая голову, чтобы посмотреть по сторонам. Платье, которое она порвало в спешке, теперь расползалось по швам.

Григорий ехал, молча, с интересом рассматривая окружающую местность.

– А что это за машина, на которой мы едем? И где наша машина? – Спрашивала Соня, рассматривая окружающую местность и не находя знакомых пейзажей.

– Сейчас я поговорю по телефону с одним человеком, и тогда смогу тебе сказать, куда и зачем мы направляемся.

– Только не забудь, что завтра у меня дела в городе и в 10 утра мне нужно быть у парикмахера!

– Товарищ генерал-майор! – Нам удалось выскользнуть из оцепления. Спасибо, что предупредили. Конечно. Но что делать дальше. Мы оказались не готовы к таким перипетиям. И кто обеспечит, так сказать, нашу безопасность, о которой Вы так много говорили, и что вообще делать?

– Все замечательно, – обрадовался агент 007, – как хорошо, что вы живы, я Вам перезвоню через минуту, – при этих словах, которые расслышала Соня в динамик мобильного телефона, Соня наморщилась и побледнела.

– Как живы? Мы что, должны были погибнуть? – девушка, воспользовавшись вынужденной остановкой на обочине дороги, с кулаками набросилась на Григория.  – Ты что такое натворил? Отвечай сейчас же! – В этот момент были видны ее стройные белые ноги, которые не скрывали лоскутки разорванного платья, немного поцарапанные. Григорий даже в таком положении любовался Соней.

– Я не сделал ровным счетом ничего. Для меня самого все происходящее так же непостижимо, как и для тебя. Наберись терпения. Генерал-майор, с которым я встречался – надежный человек, он уже помогал нам раньше, и на него можно положиться. – Григорий водворил Соню на место, чтобы не останавливались проезжающие машины.

– Никому нельзя сейчас верить, – шепотом произнесла Соня. – Ну, хорошо, я не буду тебя пытать, но мне страшно, ты понимаешь? И в чем я буду теперь ходить?  – Соня почти ревела.

Машина снова тронулась и резво понеслась по шоссе. Григорий ехал на восток. Почему он так решил – ему было непонятно. Хотя, почему же нет? Эта дорого вела на восток. В прошлый раз он уезжал в этом направлении, только на электричке. Только теперь нужно бежать дальше. Дальше на восток?

IV

– А вот и я!  – Домовой на этот раз залез на чердак значительно быстрее и разом вскочил на свою балку. Почему он сидел на ней? Просто ему нравилось сидеть на широкой гладкой доске и разговаривать с домом. А чем еще ему заняться долгими осенними вечерами?

– Как старуха поживает? – поинтересовался дом.

– Очки целы! Привет тебе передает. В такой день, говорит, помогу, чем смогу. Засиделась, говорит, уже в лесу. Дел пока немного, не так много говорит нынче посетителей. Так что, ждите, непременно. Принесу самогона сколько смогу. Так она и сказала. Самогона!

– Ага! Молодец, парень домовой, оказывается, ты еще годен для настоящего дела! – Дом снова затрясся от беззвучного смеха.

– Для тебя только и стараюсь, – заерзал домовой, почесываю свою волосатую грудь через жилетку. – Да, так она и сказала! Готовьтесь, говорит, как стемнеет, начнем «салютики» пускать!

– Чего еще, придумала, старая? – Проворчал дом. – А ты не выходил во двор? Что там за люди трутся возле моих ворот? – Дом, естественно, считал все постройки, в том числе и вокруг дома, своими.

– Нет, пока не стемнеет, не можем выходить,  – отвечал домовой за всех своих собратьев, – не положено.

– Что-то не нравятся они мне! Как думаешь, «чертяга»? – Так Дом называл иногда своего сожителя.

– Нормально, – только и смог что ответить домовой, заглядывая вниз, за ворота, через грязное чердачное окно. Они и пушку откуда-то приволокли.

– Уж не старушка ли “салютики» собралась пускать?

В этот момент раздался звонок в дверь. Звонок был с затухающим эффектом и когда затухал совсем, неожиданно начинался новый импульс.

– Иди, чертяга, узнай, в чем там дело? Я уже начинаю беспокоиться. Чувствую нутром, что хозяева не вернутся сегодня. Поэтому, беру командование на себя. Иди же быстрей!

Домовой кубарем спустился вниз и загромыхал в прихожей, изображая походку хозяев.

– Кто спрашивает? – басом спросил он того, кто стоял у дверей с той стороны.

– Я проверяю тягу в дымоходах. Сегодня как раз дежурный день! Я подменяю товарища, он заболел. Вы должны расписаться в документе, что осмотр произведен.

– Да идите Вы ко всем чертям! – закричал домовой голосом хозяина, да так громко, что слышно было на чердаке. – Я не вызывал трубочиста! – И вдруг вдобавок неожиданно рассмеялся.

– Как Вы разговариваете с представителем местной администрации? Вы забываетесь. А вдруг что случится с трубой, пожар, задохнетесь, а мне отвечать?

– Проваливайте, представитель власти, вынесете лучше мусорные бачки, по всему селу разорванные пакеты с молоком валяются, а дерете с народа за вывоз мусора втридорога!

– Что такое, Григорий? – теперь домовой за дверью автоматически изобразил на своем лице озабоченное выражение жены хозяйки, а также ее походку и голос. – А почему ты не пропустишь товарища в прихожую?

– Вот еще чего! Нам такие товарищи – не товарищи совсем! – Стал отвечать домовой сам себе. – Ходят тут всякие, потом метелки пропадают, – продолжал он импровизированную пьесу.

– Гриша! – Ведь он на службе, мы обязаны его пропустить!

– Да пускай проваливает, проваливает! – снова закричал домовой голосом Григория и так сильно застучал по половым доскам прихожей, что метла и веник, приставленные к стене, повалились на пол.

V

Человек, наделенный властью, подходил к военным, спрятавшимся в машине боевой пехоты. Старенькая от времени, но выкрашенная в зеленый цвет машина выглядела по-боевому настроенной. На передней части машины скромно притаились стволы нескольких пулеметов, которые несколько скрывала окружающая зеленая растительность.