Тайны темных эльфов. Книга 4

– Указом императора, ради сохранения редкой крови, весь наш род может заключать брачные союзы только с себе подобными. Ты прекрасно об этом знаешь. Так сделал я, так сделали твои братья, и ты не исключение! Вот твой список! Выбирай, сколько хочешь!

– Ты что, издеваешься?! «Сколько хочу»? Тебе и братьям достались нормальные партии, а мне – отбросы со стола. Ты их видел, отец? Канли переболела морской лихорадкой и теперь не может иметь детей – не подходит. Мэйсань глупа до абсурда, канарейка мамы и та умней. А Линань… ты её видел?

– Видел, – сочувственно сказал отец. – Попробуй поговорить с ней. Вы же были дружны в детстве. Мы даже заключили помолвку с их родом, пока не разорвали её.

– Я говорил! Много раз говорил!!! Всё бесполезно!

– Я ничего не могу поделать, сын. Мы не пойдём против воли императора.

– Императора, – скривился Джен. – Он в свое время наплевал на все и на всех и женился, когда захотел и на ком захотел. Чихать ему было на то, кто и что кому должен.

– Я ничем не могу помочь, – развёл руками отец. – Выбирай из того, что есть. Может, Мэйсань сможет вылечиться?

Время шло. Мэйсань не вылечилась, а отчаяние потихоньку захватывало Фэя. Здесь, в Латанской роще, он оказался по долгу службы, но задержался. Иномирские женщины надолго приковали его внимание. Они были такими открытыми, импульсивными и необычными. Ему уже давно пора было возвращаться, но он не мог покинуть это место без своего рода «трофея».

Ане снился сон. Самый удивительный и самый неприличный сон в её жизни. Она занималась любовью с генералом Дженем. Начало помнилось смутно: кажется, ей снилась деревня, где они провели день. Потом подошёл он, указал на водную гладь какого-то озера… Как-то они оказались в его спальне – без одежды, без памяти и без моральных запретов.

Аня впервые чувствовала, каково это – получать удовольствие от каждого прикосновения, вздоха, слияния с мужчиной. «Но почему?» – пронеслось в голове. «Всё потому, что это сон. В жизни так не бывает», – объяснила она себе и забралась на Фэя сверху. Тот довольно хмыкнул.

Аня забылась в беспамятстве от удовольствия, пронизывавшего каждую клетку её тела. Она тяжело дышала, её обмякшее тело утонуло в объятиях этого порочного мужчины, который даже во сне сумел пробудить в ней давно забытые и похороненные инстинкты.

– Ну вот, видишь, а говорила – не сможешь получить удовольствие, – прошептал он.

Аня шокированно смотрела на Фэя.

– Это ведь сон?

– Несомненно.

Утром Аня проснулась у себя в постели. Всё было как вчера, вот только тело приятно ныло, особенно низ живота. «Это от активной ходьбы, ещё и верховая езда», – убеждала себя Аня.

Она спустилась к завтраку. Сама того не замечая, она старалась найти глазами своего нового знакомого, но его нигде не было. После завтрака был сбор – сегодня они переезжали в ближайший город. Генерал Джень стремительным шагом вошёл в зал и что-то оживлённо обсуждал с Виктором. Военная выправка и форма делали его особенно притягательным. Аня покраснела, вспоминая вчерашний сон.

Будто почувствовав её взгляд, мужчина обернулся. Лёгкой, почти бесшумной походкой он приблизился, наклонился непозволительно близко и что-то сказал. «Что сказал? Чёрт! Я опять без декодера! Куда он подевался?!»

Тем временем мужчина поцеловал тыльную сторону её ладони и так же стремительно покинул помещение. Все в зале смотрели на неё ошарашенно. Аня растерянно улыбнулась.

«Что он только что сказал?» – нужно было выяснить. Как только у Виктора выдалась свободная минутка, Аня тут же подошла к нему с вопросом. Благо, её лингвистическое образование позволило дословно воспроизвести странную фразу.

Виктор неловко отвёл глаза.

– Что это значит? – допытывалась она.

– Тебе дословно или общий смысл?

– Дословно!

– «Детка, так громко подо мной ещё ни одна женщина не стонала».

– Чтоооо?! Он так сказал?

– Да.

– Мне?

– Да.

– Вон там, при всех?

– Да.

Аня не знала, куда себя деть. От волнения лицо пошло красными пятнами.

– Но я же… не… – Аня не знала, что сказать. Теперь она ни в чём не была уверена.

Виктор выразительно на неё смотрел.

– Я не спала с ним! – раздражённо бросила она.

Собеседник кивнул. Было видно, что он ей не верит.

– Это правда!

– Аня, не надо мне ничего объяснять, это твоё дело. А моё дело – проконтролировать, чтобы ты не покинула туристическую зону. Но… он касался тебя при всех. А это здесь многое значит.

– Что значит?

– Не знаю точно. Он – потомок лунных эльфов, их остались единицы, у Императора они все на счету. Когда я проходил инструктаж, нам строго-настрого велели не касаться эльфов. Это как-то связано с их магией. Сами они никогда первыми не подходят.

Аня вспомнила, как сама тянула его за руку по коридору, как потом протянула руку для рукопожатия, а он её поцеловал. Всё верно, он тогда смотрел на неё с таким недоумением… Она устало прикрыла глаза.

– А что бывает, если коснуться?

– Не знаю. Просто сказали – не делать. Они здесь не слишком-то считаются с нами.

– Почему нам об этом не сообщили?

– Потому что его не должно было быть здесь! Беглые преступники порталом переместились сюда, пытаясь сбежать в наш мир. Их поймали. Генерал как раз производил зачистку.

– Ты собралась? – после паузы спросил Виктор.

– Да.

День прошёл в разъездах. Аня никак не могла сосредоточиться, мыслями постоянно возвращаясь к тем немногочисленным моментам, когда она общалась с генералом. Теперь вся группа кидала на неё косые взгляды. К вечеру она вымоталась окончательно – и физически, и морально.

А ночью… Аня опять оказалась в объятиях порочного генерала. Как это произошло, она опять не поняла. Её разум уже исчерпал лимит удивления и просто принимал новую реальность как должное, а Джень тем временем со знанием дела приступил к окончательному совращению порядочной девушки и стиранию всех лишних, по его мнению, условностей.

– Так нельзя!

– Тебе не нравится?

– Нравится… но…

– Если тебе нравится и мне нравится, почему нельзя?

– Это неправильно.

– Почему?

Аня опять не знала, что сказать. Она попыталась оказать вялое сопротивление для приличия, а потом отбросила условности и ответила несносному эльфу взаимностью.

Путешествие в Драконью Империю подходило к концу. Завтра они отправлялись домой. Аня испытывала щемящую сердце тоску. Здесь она увидела много удивительного и прекрасного, многое заставило её изменить отношение к жизни, выйти за рамки привычного. Она теперь спокойно проходила мимо отдыхающей на солнце змеи, безошибочно определяла самую свежую рыбу на рынке, познакомилась с новыми людьми.

Но главной причиной беспросветной тоски был мужчина, с которым она говорила всего один раз в жизни. И который являлся к ней только по ночам, в снах, что были настолько реальны, что оставляли след на её коже и в душе. «Сегодня я увижу его в последний раз», – с грустью подумала она.

В дверь настойчиво постучали. Её соседи, молодая пара, зашли сообщить, что Виктор собирает всех внизу.

Туристы спустились. Их провожатый, заломив руки за спину, нервно объявил, что они вынуждены уехать раньше.

– Необходимо собраться сейчас. К сожалению, мы переносим отъезд на сегодняшний вечер. Понимаю, что это несколько внезапно, но это вынужденная мера. Жду вас через час после ужина.

Ринна невозмутимо смотрела на ребёнка. Четырёхлетняя девочка лежала на полу, издавая душераздирающие крики и колотя кулаками о пол.

– Хочу кролика! Я хочу кролика!

– Делли, мы не можем завести тебе кролика, пока ты не научишься контролировать магию.

– Я уже научилась! Вот, смотри! – Девочка тут же вскочила на ноги и запустила тёмный поток магии в стену.

– И? – приподняла бровь Ринна.

– Ну, вот, смотри. Не вправо, не влево, ровно посередине. Прямо в портрет нашего прадедушки.

Ринна вздохнула. У них с Нилом было пятеро детей. Старшие двое сыновей были сильными тёмными магами и драконами, полностью оправдывая ожидания венценосных родителей. Следующие двое, Даллия Дарберг и Эван Дарберг – погодки, были отпетыми хулиганами. А Делли… Делли была упряма, как орк. Её невозможно было переубедить; ради своих целей она шла напролом, сметая всё на своём пути.

– Ну, мам? Ну, можно? – она умоляюще смотрела на Ринну.

– Если кролик сдохнет от неконтролируемого выброса – твоего или кого-то из братьев или сестры, – даже не вздумай реветь.

– Ага! Спасибо, мам! – Она обняла императрицу и выбежала сообщить радостную весть остальным.

Из тени появился Нил. Он обнял супругу и притянул к себе.

– Неужели у нам есть пара минут для нас двоих?

– Нет, нету, – он зарылся лицом в волосы Ринны. – Эван пропал.

– Опять?

– Да. Сбежал, пока преподаватель этикета ходил за шестом для осанки.

– Пойдём искать?

– Да. Даниэль уже предупреждён.

– Хорошо. Но ты справишься быстрее, – она поцеловала мужа.

– Жаль, Кордэлла нет с нами.

Ринна молчала, стараясь подавить подступающие слёзы. Ей не хватало советника.

Воспоминание

Сразу же после пятых родов Нил забрал жену и скрылся через портал. Он знал точное место, куда ему нужно. Мир Бездны был так же безлик и пуст, как и раньше. Император торопился. Вот она, пещера. Поворот, зал и огромная алтарная глыба в центре – алтарь Тёмных. Он положил Ринну на камень и принялся вливать в неё свою силу.

Кордэлл появился неожиданно. Он положил костлявую руку на плечо императора.

– Нил! – сухо позвал он.

Дарберг замер. Никогда наставник не называл его по имени.

Ещё одно воспоминание

Корделл находился в гостиной императорской четы, где шёл консилиум относительно родоразрешения императрицы. Он был древним существом и обладал магией смерти. Он чувствовал её приближение и знал, что кто-то в этой семье умрёт сегодня.

Императрица мучилась родами уже третьи сутки. Ребёнок-шихти проявил магию ещё в утробе и выжигал тело матери изнутри. Ринна не могла родить её. Это было понятно всем. Кордэлл с ужасом думал, что императору предстоит выбор: жена или дочь. На самом деле, выбора не было. Если умрёт императрица, Нил, после разрушения связи, не проживёт долго, а это значит, что Империя останется без лидера. Такое допустить было нельзя.

Но был момент ещё жутче. Чтобы спасти императрицу, нужно было избавиться от ребёнка. Это мог сделать только Тёмный. Император никогда не причинит вред нерождённому ребёнку, тем более своей дочери. А это значило, что убить дитя придётся ему, Кордэллу.

Он стоял и молил богов, чтобы девочка убрала свою магию, но этого не происходило.

– Почему её кожа все еще светлеет? Тёмная магия не защищает её? Это из-за алтаря?

– Потому что магия не защищает её больше. Алтарь Тёмных не настолько силён сейчас.

Нил держал её за руку:

– Нет, Кордэлл, она же шихти. Они сильные. Она столько раз была на грани…

– Она умирает, Нил.

Дарберг стоял на коленях и отказывался верить.

– Алтарю нужна жертва. Думаю, я готов уйти, – медленно произнёс Кордэлл.

– Я не смогу…

– Сможешь. Я прожил достаточно. Дольше, чем кто-либо. Я давно готов. Если она умрёт… – он кивнул на Ринну, – сам знаешь, ты уйдёшь вслед за ней. Давай, мой мальчик, пока ещё не поздно.

Кордэлл подошёл и лёг на алтарь рядом с императрицей.

– Назови дочь Эллиной.

Это были его последние слова.

Глава 7

Возвращение в мир Гекта оказалось для Ани тягостным. Тургруппа разъехалась по домам, а она не могла сосредоточиться ни на чём. Она пыталась жить по-новому, но всё валилось из рук. Обратный культурный шок – казалось, так это называлось. Пара дней прошли сумбурно, и она, следуя рекомендациям психологов, решила сделать ремонт. Но, выбирая новые шторы и краску для стен, она понимала: всё это было жалкой попыткой замазать серость, которая снова затягивала её. Мысли постоянно возвращались к пронзительным глазам генерала, вызывая внутри трепет и самые неприличные фантазии.

Ночью она снова стояла у озера во сне. Тёмные воды, словно омут, притягивали взгляд.

– Скучала? – за её спиной раздался спокойный и до боли желанный голос.

Генерал Джень собственной персоной.

– Фэй? – Аня обернулась.

– Долго же мне пришлось искать тебя, малышка, – подмигнул он.

С той ночи её жизнь не просто изменилась – она преобразилась. Дни она проводила в томлении, с нетерпением ожидая ночи. А ночи были упоительными.

Аня чувствовала, как её разбирают на молекулы, а потом собирают обратно. Этот необыкновенный мужчина своей страстью проникал под кожу, он был везде. Раз за разом её тело принадлежало ему, а не ей. Ей оставалось только впитывать его страсть, нежность и порочное желание.

Это было неправильно. Она существовала ради ночи, когда он владел ею. Это превращалось в зависимость. «Так нельзя!» – кричали все её инстинкты самосохранения, но было так упоительно и сладостно. Её влекли не беседы о высоком, не знания о новом мире, а простые, животные инстинкты. От этого ей было постоянно стыдно. Она даже толком ничего о нём не знала. «Надо будет спросить его хоть что-нибудь», – думала она, погружаясь в очередной сон.

Как такое могло получиться? Всё началось с её же слов, что малознакомый мужчина вряд ли сможет доставить ей удовольствие. «Что ж, беру свои слова обратно, – думала она, просыпаясь с приятной усталостью во всём теле. – Это самый незнакомый мужчина в моей жизни, а удовольствия он доставляет втрое больше, чем все предыдущие отношения, вместе взятые».

Джень Фэйлун размышлял о жизни. Ему нужно было жениться. Как доминантный носитель редкой крови древних эльфов, во всей Империи ему подходили только три невесты.

Линли была утончённой и красивой, но непроходимо глупой. А первое правило мужчин его рода гласило: «Не женись на глупых женщинах – они портят породу».

Второй была Линань. Они были знакомы с детства. Если Фэй воспринял помолвку нейтрально, то девушка изменилась до неузнаваемости. Она перестала заниматься, витала в облаках и… много ела. В свои двадцать два года она с трудом передвигалась. Вряд ли она смогла бы выносить здорового ребёнка. «Себя-то она с трудом выносит», – с горечью подумал Фэй. Третьей была Мэйсан, она подходила Фэю идеально, но после перенесенной болезни не могла иметь детей.

Так или иначе, его мысли возвращались к Ане. В голове зрел план: жениться на одной из девушек ради долга, но перевезти Аню в Драконью Империю, купить ей дом, обеспечить всем и жить с ней. Иногда наведываясь к официальной супруге. «В их мире к этому относятся спокойно, – пытался он убедить себя. – Она поймёт. Должна понять». Так перспектива женитьбы виделась ему уже менее страшной. Но потом он подумал: «А если Аня забеременеет? Тело человека хрупкое. Она не сможет выносить нашего ребёнка. Значит, нужно сделать так, чтобы этого не случилось. Но тогда я лишу её материнства и права на нормальную жизнь. Даже если она согласится, это будет подло». Джень Фэйлун не видел ни одного подходящего выхода. Все дороги, казалось, вели к боли.

– О, боги! Я никогда ничего у вас не просил, но помогите мне сейчас! – мысленно взмолился он.

Джень предупредил, что завтра не придёт: у него военный совет. Весь день Аня пыталась занять себя чем-то полезным. Она хотела продолжить ремонт, но руки не слушались. Села посмотреть сериал, но основная линия сюжета постоянно ускользала от неё. Так и прошёл день.

Ночью, уже собираясь спать, она поймала себя на детском, подростковом чувстве: ей всё хотелось увидеться со своим… Сердцу начинало стучать чаще, в голове постоянно мелькала мысль: «Вдруг сегодня он всё же сможет?» Аня строго тёрзала себя и говорила: «Предупредил же, что не сможет». Но какая-то часть её всё же ждала и надеялась.

Она уснула, и ей снился сон. Это был необычный сон, не тот, который наяву. В нём не было каких-то ярких событий. Она была в каком-то месте, но очертания ускользали от неё. Он был скорее эмоциональным, нежели образным.

Она сидела в комнате, а в груди было щемящее чувство тоски – такое трагичное, такое беспросветное. Она просто знала, что где-то за окном есть таинственный лес, где воздух пахнет войной, хвоей и багульником. Она знала, что к западу от большой поляны течёт горная речка; вода в ней плещется с такой силой, что брызги долетают далеко на берег. Эта вода холоднее любой колодезной – зубы от неё сводит практически сразу же. Она знала, что закаты здесь необычайно красивые: будет две краски на небе, как будто изнутри подсвечивает тёмный лес, на первый взгляд неприветливый, но живой, очень глубокий.

Аня чувствовала, что это не может закончиться ничем хорошим. Так оно и вышло. Вопреки всем прочитанным историям, она помнила всё: как вышла на прогулку, как перебегала дорогу, даже цвет автомобиля – тёмно-вишнёвый. Потом – визг тормозов и тьма.

Когда первые проблески сознания стали возвращаться, она бредила, слыша обрывки слов: «герцогиня… лекарь… магия…»

В следующий раз она попыталась открыть глаза. «Если я ещё жива, значит, я в реанимации». Но помещение ничуть не походило на больничную палату. Тяжёлые шторы плотно закрывали окна, на стенах – шёлковые обои, резная кровать из дорогих пород дерева была огромной и завалена подушками.

Она попыталась взять одну и поняла, что не может. Попробовала пошевелить ногой или рукой. Жуткая паника накрыла её с головой – она не могла. Такое простое и естественное движение теперь было недоступно. «Я парализована», – пронеслось в голове. От ужаса Аня снова потеряла сознание.

Глава 8

Придя в себя, она начала обдумывать план действий. «Надо поговорить с врачом. Сейчас медицина на высоком уровне. Меня поставят на ноги. Я не сдамся».

В этот раз картинка была чётче. Аня открыла глаза. Она была в той же комнате – значит, это не бред. Её мучила жажда. Она издала сиплый звук. Дверь распахнулась, и в комнату вбежала девушка в странной форме – платье и белый передник. «Странная одежда для медсестры. Может, она из буфета?» – мелькнула мысль. Девушка тут же налила воды и поднесла стакан к её губам.

– Герцогиня, какая радость, что вы пришли в себя!

«Герцогиня?!» – Аня жадно пила, не в силах понять.

Девушка без остановки лепетала о том, как все переживали.

– У вашего дядюшки с тех пор, как вы упали, седин прибавилось!

– Упала? – прохрипела Аня.

– Да, с лестницы второго этажа. Господин Келитс сказал, что мышцы на ногах не выдержали нагрузки, вот вы и не удержались, своротились с лестницы.

Аня ничего не понимала. Видимо, это отразилось на её лице.

– Ах… Вы ничего не помните? – ужаснулась девушка. – Я сейчас позову лекаря!

Она умчалась, а Аня стала подозревать, что пострадала не только спина, но и голова. Вдруг её взгляд упал на огромную подушку рядом. Она заканчивалась удивительно реалистичной ладонью. Аня мысленно пошевелила пальцем – и тот дёрнулся.

Особняк огласил истеричный крик. Так может кричать только человек, падающий в пучину безумия.

Лекарь Келитс, личная помощница Нана и дядюшка Роланд ворвались в покои герцогини Ван. Она сидела и кричала, слёзы текли ручьями, глаза были полны ужасом.

– У неё истерика! – быстро оценил ситуацию лекарь. – Нана, успокаивающую микстуру, быстро!

– Герцогиня! Успокойтесь! – попытался он достучаться до её разума.

Она перестала кричать и обессиленно смотрела на вошедших.

– Что происходит? Кто вы?

– Вы не помните? Успокойтесь. Давайте по порядку. Что вы помните?

– Прогулка. Удар. Звук тормозов.

– Всё верно. Вы собирались на прогулку, упали с лестницы. Был удар, возможно, скрежет при падении. Не волнуйтесь, – его голос звучал вкрадчиво, так обычно разговаривают с психическими больными.

– Что это? – Аня указала на нечто объёмное и громоздкое вокруг себя. В душе она уже знала ответ.

– Это вы, герцогиня, – произнёс он. – Единственная наследница древней крови рода Ван.

Ане стало физически плохо. Она наконец осознала: вся безразмерная туша, лежащая на кровати, все эти «подушечки», накрытые покрывалами, – это её тело. Она не была парализована. Она была слишком слаба, чтобы поднять эту массу. Ноги её не держали, руки казались каменными, лишь маленькие ладони с тонкими пальцами выглядели непропорциональными, почти детскими. Живот, грудь и спина были огромными мешками жира. Чтобы накрыть её полностью, не хватало даже двух одеял.

«Почему я здесь? Кто эти люди? Где я?» – вихрь вопросов крутился в голове.

Ей дали несколько глотков какой-то настойки, от которой закружилась голова, и она уснула.

– Видимо, она повредила голову при падении, – заключил лекарь. – Я выпишу ей успокоительное. Сейчас ей крайне необходим уход и постельный режим, хотя другого у неё и быть не может.

– Диета?

– Да, обязательно.

– Она ведь из-за диеты и спускалась с лестницы – хотела прокрасться на кухню и съесть что-нибудь запрещённое.

– Сейчас ей это будет затруднительно.

Несколько дней слились в один мучительный ком времени. Аня в основном спала, будучи прикованной к постели, её существование сводилось к тому, чтобы открывать и закрывать глаза. «Так не может длиться вечно», – упрямо твердила она про себя. Каждый раз, пробуждаясь, она надеялась увидеть знакомую трещинку на потолке своей квартиры, приготовленной к покраске. Но нет. Перед ней вновь возникали огромные окна с тяжёлыми портьерами и стены, задрапированные шёлком.

Мысли о том, что она оказалась в чужом мире и в чужом теле, меркли по сравнению с ужасом её нышнего положения. Нужно было что-то делать. Для начала Аня попробовала сесть. Это потребовало неимоверных усилий. Она вспотела, её тело тряслось от непривычной нагрузки. Едва придя в себя после этого подвига, она решила пойти дальше – встать. Тяжёлая, неповоротливая туша плохо слушалась. Едва она опустила распухшие ступни на пол, как ноги подкосились, не выдержав веса, и она с грохотом рухнула на ковёр.

Тут же в комнату набежали слуги.

– Герцогиня, вы живы? Вам же нельзя! – щебетали девушки, многозначительно переглядываясь. Позвали мужчин и лекаря. Трое слуг с трудом и отвращением на лицах взгромоздили безобразную гору жира и кожи обратно на кровать. Говорить об этом ужасе «я» у Ани язык не поворачивался даже в мыслях. Мужики повалили "меня"… на кровать. Чуть не сплёвывая от брезгливости, удалились. Девушки, поклонившись, последовали за ними.

Лекарь смотрел на неё с немым укором.

– Я же говорил вам не вставать.

– Как же мне не вставать? – воскликнула Аня в слезах. Её никто не оскорблял напрямую, но внутри всё кричало: «Это не я! Я не такая!»

– Герцогиня, при всём моём уважении, мы все прекрасно знаем, зачем вам понадобилось вставать. На этот раз не получится. Вся прислуга проинструктирована.

– О чём вы? – не понимала Аня.

В этот миг обрывки воспоминаний предыдущей хозяйки тела нахлынули на неё. Она – та, прежняя – подкупает служанку, чтобы та тайком приносила пирожки. Деньги кончаются, и она предлагает безумно красивые фамильные драгоценности в обмен на окорока, булки и десерты… Аня с отвращением закрыла глаза. Картина за картиной – жизнь прошлой хозяйки этого тела обернулась одержимостью едой.

– Спешу напомнить, вы свалились с лестницы, потому что все подкупленные слуги были уволены. Дядюшка намеренно перенёс ваши покои на второй этаж, а вы хотели тайком пробраться на кухню. Или я не прав? – Лекарь был предельно вежлив, но его злость и раздражение висели в воздухе тяжёлым гнётом.

Девушка еле слышно кивнула. Ей было гадко. Вместе с кивком затряслись её многочисленные подбородки.

– Ваш дядюшка ещё не прибыл, но, думаю, его постигнет разочарование, когда он обо всём узнает. Отдыхайте, герцогиня.

Лекарь вышел.

Аня беззвучно плакала. Слёзы текли по щекам, капали на шею, затекали в многочисленные складки тела. От солёной влаги кожу жгло и щипало. Она потянулась к салфетке на прикроватном столике. Пухлая ручка беспомощно повисла в воздухе, а затем бессильно упала. Она не могла дотянуться. Осознание своей полнейшей беспомощности накрыло её новой волной отчаяния. «Пусть жжёт. Пусть будет больно».

Вошла служанка с подносом, на котором стояли тарелка с бульоном и овощами. Расставив всё на столе, она зачерпнула ложку.