Проект «Хронолёт»

Эдуард Сероусов

Проект «Хронолёт»

ПРОЛОГ: ТОЧКА ОТСЧЁТА

Байконур-2, 2075 год.

Андрей Соколов стоял у панорамного окна наблюдательного пункта, глядя на гигантский корабль «Хронолёт», возвышавшийся над стартовой площадкой. Утреннее солнце окрашивало обшивку корабля в золотистые тона, придавая ему почти мистический вид. Тысяча пар рук создавала это чудо инженерной мысли целое десятилетие. Десять лет труда, надежд, разочарований и прорывов. И вот теперь, в день запуска, Андрей чувствовал странную пустоту внутри.

Он должен был ликовать. Ведь сегодняшний день станет поворотным в истории человечества. Первый пилотируемый релятивистский полёт. Первый эксперимент с путешествием через время в одном направлении. Экипаж «Хронолёта» отправится в космический рейс длительностью пять лет по их внутреннему времени, но когда они вернутся на Землю, здесь пройдёт тысяча лет. Эффект Эйнштейна в действии – время замедляется для объектов, движущихся со скоростью, близкой к световой.

Но вместо радости и торжества Андрей ощущал лишь тупую боль в груди, как будто часть его осталась где-то в прошлом, в больничной палате, где два года назад угасла Марина.

– Командир Соколов, – окликнул его молодой лаборант, – вас ждут в зале брифинга. Через двадцать минут начало пресс-конференции.

Андрей кивнул, не оборачиваясь. Ему нужна была ещё минута наедине со своими мыслями.

«Почему ты согласился на эту миссию, Андрей?» – спрашивал он себя. Ведь это означало абсолютный разрыв со всем, что связывало его с жизнью. С могилой Марины. С квартирой, где каждый предмет хранил её прикосновение. С братом и племянниками, которые станут прахом задолго до его возвращения.

Ответ был прост и сложен одновременно. После смерти Марины он полностью погрузился в работу. Теоретическая физика стала его спасением, способом не думать о потере. И когда Международная Космическая Коалиция объявила о проекте релятивистского корабля, Андрей возглавил команду разработчиков. Он жил этим проектом, часами просиживая над уравнениями, месяцами не выходя из лабораторий. А когда встал вопрос о командире экспедиции, его кандидатура оказалась безальтернативной. Никто не знал «Хронолёт» лучше, чем он. Никто не был готов с такой лёгкостью оставить прошлое позади.

Андрей глубоко вздохнул и отвернулся от окна. Пора было возвращаться к реальности – пресс-конференциям, проверкам и последним приготовлениям.

Когда он вошёл в зал брифинга, все головы повернулись в его сторону. За длинным столом уже сидели остальные члены экипажа. Елена Васильева, ведущий ксенобиолог, что-то увлеченно рассказывала Дмитрию Окаде, врачу экспедиции. София Рамирес, молодая и блестящая пилот, перебирала голографические схемы на планшете. Михаил Чен, главный инженер, тихо переговаривался с Евой Кович, специалистом по искусственному интеллекту, своей извечной антагонисткой во всех технических спорах.

– А вот и наш командир! – воскликнул председатель Международной Космической Коалиции Омар Фархи, энергичный египтянин с проницательными тёмными глазами. – Теперь мы можем начинать.

Андрей занял своё место во главе стола. В зале присутствовали не только члены экипажа, но и ключевые сотрудники проекта, представители МКК и, конечно же, журналисты, которые с жадностью ловили каждое слово и жест будущих хронолётчиков.

– Доктор Соколов, – обратилась к нему журналистка крупного новостного агентства, – как вы оцениваете риски миссии?

– Риски есть всегда, – ответил Андрей. – Но мы сделали всё возможное, чтобы их минимизировать. «Хронолёт» оснащён новейшими системами защиты от радиации, продвинутым медицинским оборудованием и надёжными резервными системами. Квантовые двигатели прошли все испытания с превосходными результатами.

– А психологические риски? – настаивала журналистка. – Ведь вы первые люди, которые добровольно решились на такой временной разрыв. Когда вы вернётесь, все, кого вы знали, уже тысячу лет как умерли.

В зале повисла напряжённая тишина. Андрей почувствовал на себе взгляды всей команды.

– Мы осознаём это, – спокойно ответил он. – Каждый из нас принял это решение осознанно. В конце концов, исследователи всегда рисковали, уходя в неизведанное. Кук и Магеллан не знали, вернутся ли они когда-нибудь домой. Мы хотя бы точно знаем, что физически вернёмся – только в другое время.

– Если позволите, – вмешалась Елена, – я бы хотела добавить. Мы не просто совершаем прыжок в будущее ради эксперимента. Данные, которые мы соберём об эволюции Солнечной системы за тысячу лет, бесценны для науки. А технологии, которые мы испытываем, откроют новую эру в космических путешествиях.

– И всё же, – не унималась журналистка, – вы не боитесь того, что можете найти через тысячу лет? Вдруг человечество уничтожит себя в очередной войне? Или эволюционирует до неузнаваемости?

– Такова суть исследования, – твёрдо произнёс Андрей. – Мы идём в неизвестность, чтобы узнать то, что никто из живущих сегодня узнать не сможет.

Пресс-конференция продолжалась ещё около часа. Вопросы сыпались один за другим: о технических деталях корабля, о научных экспериментах, запланированных во время полёта, о теории относительности и её практических проявлениях. Команда отвечала слаженно, демонстрируя высочайший профессионализм.

Наконец, Омар Фархи объявил о завершении официальной части. Журналистов и большинство присутствующих вежливо попросили покинуть зал. Остались только члены экипажа и высшее руководство МКК.

– Господа, – произнёс Фархи, когда двери закрылись, – сегодня исторический день для всего человечества. Впервые мы преодолеваем не только пространство, но и время. Вы отправляетесь в самое амбициозное путешествие за всю историю нашего вида.

Он обвёл взглядом сидящих за столом людей.

– Каждый из вас – выдающийся специалист в своей области. Вместе вы представляете лучшее, что создала наша цивилизация: знания, опыт, отвагу и стремление к неизведанному. И я хочу, чтобы вы знали: весь мир, все десять миллиардов человек на Земле и колониях Марса и Луны, сегодня смотрят на вас с надеждой и гордостью.

Фархи сделал паузу, позволяя своим словам достичь сознания каждого.

– Завтра в это время вы уже будете на орбитальной станции «Авангард», готовясь к финальной стадии запуска. А через три дня «Хронолёт» начнёт свой путь к звёздам. Путь в будущее. Путь, который изменит наше представление о возможном.

После официальных речей экипажу дали несколько часов свободного времени – последняя возможность побыть наедине со своими мыслями перед стартом.

Андрей вернулся в свою временную квартиру на территории космодрома. Сложив немногочисленные личные вещи в небольшую сумку, он достал из кармана миниатюрный голографический проектор – подарок Марины на их последнюю годовщину. Активировав его, Андрей смотрел, как в воздухе формируется трёхмерный портрет его покойной жены. Её глаза, казалось, смотрели прямо на него – живые, полные тепла и любви. Он помнил день, когда был сделан этот снимок: их поездка на озеро Байкал, солнечный летний день, прозрачная вода и безоблачное небо.

– Я не знаю, правильно ли я поступаю, Марина, – прошептал Андрей, глядя на голографию. – Но я не могу оставаться здесь. Каждый день без тебя – как пытка. А там, в глубоком космосе, на околосветовой скорости… может быть, я найду цель. Смысл. Что-то, ради чего стоит продолжать.

Он знал, что его слова нелогичны, что они противоречат образу рационального учёного, который он всегда проецировал. Но наедине с призраком Марины он мог быть честным. Его влекло не только научное любопытство и не только чувство долга перед человечеством. Он бежал. Бежал от пустоты, которая образовалась в его жизни после её ухода.

В дверь постучали. Андрей быстро выключил проектор и положил его в нагрудный карман.

– Войдите.

В квартиру вошла Елена Васильева. В отличие от строгого официального костюма, который она носила на пресс-конференции, сейчас на ней был простой тёмный комбинезон – стандартная одежда космонавтов во время подготовки.

– Извини за вторжение, – сказала она. – Я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке. Ты казался… отстранённым во время брифинга.

Андрей слабо улыбнулся.

– Всё нормально. Просто много мыслей перед стартом.

Елена прошла в комнату и села на единственный стул, жестом предлагая Андрею сесть на кровать. В её глазах светился интеллект и что-то ещё – любопытство? сочувствие? – Андрей не мог точно определить.

– Знаешь, – сказала она, – я работала над проектом «Хронолёт» почти с самого начала. Не так активно, как ты, конечно, но достаточно, чтобы понимать его истинное значение. И всё же, только когда меня выбрали в экипаж, я по-настоящему осознала масштаб того, что мы делаем.

Андрей внимательно посмотрел на неё.

– И какой же масштаб, по-твоему?

– Мы не просто экспериментируем с релятивистскими эффектами, – ответила Елена. – Мы, возможно, первые представители нового вида – Homo temporalis, человека времени. До сих пор все люди жили в одном временном потоке, в общей реке истории. Мы будем первыми, кто выпрыгнет из этой реки и нырнёт в совершенно другую точку.

– Интересная метафора, – заметил Андрей. – Но я не уверен, что это сделает нас новым видом.

– Может, и нет, – согласилась Елена. – Но это определённо изменит нас. Подумай об этом. Мы будем единственными людьми, которые увидят плоды тысячелетнего развития человечества. Сможем оценить его выборы с перспективы, недоступной никому из ныне живущих. Это почти как… стать свидетелями эволюции в ускоренном режиме.

Андрей кивнул. Он уважал Елену за её интеллект и способность видеть за горизонт сиюминутных событий. Но сейчас ему не хотелось углубляться в философские дискуссии.

– А почему ты согласилась лететь? – спросил он, меняя тему. – У тебя блестящая карьера, семья, друзья. Что заставило тебя оставить всё это позади?

Елена задумалась на мгновение.

– Любопытство, – наконец ответила она. – Чистое, неразбавленное научное любопытство. Я всегда изучала эволюцию жизни, от простейших организмов до современного человека. Но это всё было о прошлом. А теперь у меня есть шанс увидеть будущее. Увидеть, как изменится человечество, как эволюционируют наши общества, технологии, может быть, даже сама человеческая природа.

Она посмотрела прямо в глаза Андрею.

– И ещё кое-что. Я верю, что наш эксперимент может открыть двери для настоящих путешествий во времени. Не просто ускорения или замедления, а реального двустороннего движения. Представь, какие возможности это открыло бы.

– Это противоречит всему, что мы знаем о физике, – возразил Андрей. – Даже наш односторонний прыжок возможен только благодаря релятивистским эффектам. А назад времени нет пути.

– Пока нет, – улыбнулась Елена. – Но кто знает, что откроет человечество за тысячу лет? Может быть, когда мы вернёмся, нас встретят люди, научившиеся управлять временем так же легко, как мы управляем электричеством.

Андрей покачал головой. Елена всегда была оптимисткой, граничащей с наивностью. Но, возможно, именно такой настрой и нужен был для миссии, длиной в тысячелетие.

– В любом случае, – сказал он, поднимаясь, – нам стоит отдохнуть перед завтрашним днём. Старт челнока на «Авангард» назначен на 5 утра.

Елена тоже встала.

– Ты прав. Но прежде, чем я уйду… – она протянула ему небольшой бархатный мешочек. – Это от всей команды. Мы решили, что каждый должен взять с собой что-то личное, что соединит нас с домом.

Андрей развязал мешочек и вытряхнул на ладонь серебряный кулон на цепочке. Внутри кулона оказалась миниатюрная фотография их экипажа, сделанная во время тренировки в центрифуге – все пятеро в тренировочных костюмах, уставшие, но счастливые.

– Мы подумали, что ты мог бы хранить здесь фото Марины, – тихо добавила Елена. – Мы все знаем, как много она для тебя значила.

Андрей сжал кулон в ладони, внезапно ощутив комок в горле.

– Спасибо, – только и смог сказать он. – Я… это важно для меня.

– Для нас тоже, – серьёзно ответила Елена. – Мы семья, Андрей. Нравится нам это или нет, но следующие пять лет – а для остального мира тысячу – мы будем семьёй.

После её ухода Андрей долго сидел на кровати, держа в одной руке кулон, а в другой – голографический проектор. Две частицы его жизни – прошлое и будущее, утрата и надежда.

За окном начинало темнеть. Огни космодрома зажглись, очерчивая силуэт «Хронолёта» на стартовой площадке. Завтра они поднимутся на орбитальную станцию. Через три дня отстыкуются и начнут разгон. А через пять лет – по их внутреннему времени – вернутся в Солнечную систему, которая состарится на тысячу лет.

Что они найдут там? Процветающую цивилизацию, распространившуюся по всей галактике? Руины былого величия? Или нечто настолько чуждое и непонятное, что невозможно даже представить?

Андрей лёг на кровать, не раздеваясь, и закрыл глаза. Он почти не верил, что сможет заснуть, но усталость последних недель взяла своё, и вскоре он погрузился в глубокий сон. Ему снилась Марина, бегущая по берегу Байкала, и звёзды – бесконечные поля звёзд, через которые они летели вдвоём, держась за руки, навстречу неведомому будущему.

Утро последнего дня на Земле началось для экипажа «Хронолёта» в 3 часа. Их разбудили медики для финального обследования, затем – лёгкий завтрак и получение полётных костюмов. К стартовой площадке, где ждал челнок для подъёма на орбитальную станцию, они прибыли ровно в 4:30.

Встречал их сам Омар Фархи в сопровождении высших чинов МКК и нескольких выдающихся учёных, чьи теории и изобретения сделали проект «Хронолёт» возможным.

– Друзья мои, – обратился к ним Фархи, пожимая руку каждому. – Сегодня начинается ваше великое путешествие. Я горжусь тем, что знаком с каждым из вас, и уверен, что вы справитесь со всеми трудностями, которые встретятся на вашем пути.

Старейший из присутствующих учёных, Лю Чжан, создатель теории квантового двигателя, подошёл к Андрею и крепко обнял его.

– Берегите мой двигатель, молодой человек, – сказал он с улыбкой. – Мне девяносто три года, и я не доживу до вашего возвращения. Но я счастлив, что дожил до этого дня.

Лю обернулся к остальным членам экипажа.

– Когда я был ребёнком, мы только мечтали о полётах на Луну. Когда я стал молодым учёным, мы только начинали осваивать Марс. А сегодня вы отправляетесь в путешествие, которое раздвинет границы не только пространства, но и времени. Наука сделала этот гигантский скачок всего за одну человеческую жизнь.

Глаза старого учёного блестели от слёз.

– Что бы вы ни нашли там, в будущем, – помните, что вы несёте с собой дух исследования и любознательности, который всегда двигал человечество вперёд. И передайте нашим потомкам, что мы надеялись создать для них лучший мир.

После этого эмоционального напутствия последовали более формальные процедуры. Экипаж получил последние инструкции от руководителей миссии, проверил персональное оборудование, подписал финальные документы. А затем они поднялись по трапу в челнок, который должен был доставить их на орбитальную станцию «Авангард».

Пока челнок готовился к старту, Андрей оглядел своих товарищей по команде.

Елена Васильева, 33 года, ведущий ксенобиолог экспедиции. Её интересовала эволюция жизни и возможность существования её внеземных форм. На её счету было несколько революционных работ по искусственному фотосинтезу и биорегенерации. Рыжие волосы, собранные в тугой узел, ярко-зелёные глаза, всегда полные любопытства. Она была единственной из экипажа, кто оставлял на Земле детей – двух приёмных дочерей, которые теперь будут расти под опекой её родителей.

Михаил Чен, 32 года, главный инженер, специалист по квантовым двигателям. Сын русской матери и китайского отца, он унаследовал лучшие качества обеих культур: скрупулёзность, терпение и творческий подход к решению проблем. Невысокий, жилистый, с постоянной лёгкой улыбкой, скрывающей острый ум инженера. Михаил мог починить практически любую технику, от квантового процессора до механических часов.

София Рамирес, 28 лет, пилот корабля и специалист по навигационным системам. Выросла в специальной программе подготовки космонавтов после того, как осталась сиротой в пять лет. Космос был единственным домом, который она по-настоящему знала. Смуглая кожа, тёмные вьющиеся волосы и глаза цвета горького шоколада. Её рефлексы и пространственное мышление были почти нечеловеческими – результат генной модификации и интенсивных тренировок с детства.

Дмитрий Окада, 45 лет, врач экспедиции, специалист по долговременным эффектам космического полёта. Самый старший член экипажа, наполовину русский, наполовину японец, он излучал спокойствие и мудрость. На Земле у него остались жена и двое взрослых детей. Андрей знал, что решение Дмитрия присоединиться к миссии далось ему тяжелее всех, но его опыт был необходим для безопасности экипажа.

Ева Кович, 30 лет, специалист по искусственному интеллекту и компьютерным системам. Худая, бледная, с короткими чёрными волосами и серыми глазами. Она редко поддерживала светские беседы, предпочитая общество машин людям, но её гений в области ИИ был неоспорим. Именно Ева создала АРЕС – Адаптивную Релятивистскую Экспертную Систему, искусственный интеллект «Хронолёта», способный обучаться и развиваться во время долгого путешествия.

И, наконец, он сам – Андрей Соколов, 35 лет, командир миссии, астрофизик. Вдовец. Человек, пытающийся убежать от прошлого, отправляясь в будущее.

– Пристегнитесь, – произнёс пилот челнока. – Старт через две минуты.

Они молча застегнули ремни безопасности. Каждый был погружён в свои мысли, прощаясь с миром, который они знали. Через несколько минут запустятся двигатели челнока, и начнётся их путь к орбитальной станции. Там их ждут три дня финальной подготовки, а затем – отстыковка «Хронолёта» и начало разгона до околосветовой скорости.

Андрей нащупал в кармане кулон с фотографией команды и миниатюрный голографический проектор с образом Марины. Два якоря – один в прошлом, другой в настоящем. А впереди – неизведанное будущее, отстоящее от сегодняшнего дня на тысячу лет.

Двигатели челнока загудели. Начался обратный отсчёт.

Десять. Девять. Восемь…

Андрей бросил последний взгляд на Землю через иллюминатор. На голубое небо, на зелень лесов вдалеке, на современные здания космодрома. На мир, который для них скоро станет лишь воспоминанием.

…три, два, один. Старт!

Челнок оторвался от земли, стремительно набирая высоту. Перегрузка вдавила экипаж в кресла. Андрей закрыл глаза, чувствуя, как бешено колотится сердце. Отсчёт их путешествия начался.

Сквозь рёв двигателей и вибрацию корпуса до него донёсся голос Елены:

– Это только начало, Андрей. Подумай о том, что мы увидим. О том, что мы узнаем.

И впервые за долгое время Андрей почувствовал нечто, похожее на надежду. Надежду на то, что там, в далёком будущем, он найдёт ответы на вопросы, которые даже не осмеливался задать.

ЧАСТЬ I: ПУТЕШЕСТВИЕ В БУДУЩЕЕ

ГЛАВА 1: ОТРЫВ

Тишина в кабине казалась противоестественной. Сквозь иллюминаторы космической станции «Авангард» виднелась Земля – величественная, ошеломляюще прекрасная и бесконечно далёкая, хотя до неё было всего четыреста километров. Командир Андрей Соколов мог бы поклясться, что слышит своё сердцебиение сквозь скафандр.

– Т-минус шестьдесят секунд до отстыковки, – произнёс в наушниках ровный женский голос Софии Рамирес, пилота «Хронолёта».

Андрей оглядел кабину корабля. Пять человек в белоснежных скафандрах с красными нашивками Международной Космической Коалиции сосредоточенно работали со своими панелями. Цифровые дисплеи отбрасывали голубоватые блики на их лица, придавая им нереальный, призрачный вид.

– Экипаж, доложить о готовности, – скомандовал Андрей, не узнавая собственный голос. Слишком официальный, слишком отстранённый.

– Пилот готов, – первой откликнулась София. Её руки с идеальным маникюром летали над сенсорными панелями управления с отточенной грацией пианиста.

– Инженерные системы готовы, – произнёс Михаил Чен, поворачиваясь в кресле. Лёгкая улыбка тронула его губы, но глаза оставались серьёзными. – Квантовые двигатели в режиме предзапуска, все параметры в норме.

– Медицинские системы активированы, – сообщил Дмитрий Окада. Врач экспедиции был старше остальных, на его висках серебрилась седина, которую он принципиально не закрашивал, считая это своеобразным знаком опыта. – Биометрические показатели экипажа в пределах ожидаемых значений. Хотя, должен заметить, уровень адреналина у всех зашкаливает.

– Компьютерные системы функционируют на сто процентов, – отчеканила Ева Кович, не отрывая взгляда от своих мониторов. – АРЕС полностью активирован и интегрирован со всеми подсистемами.

– Биологические лаборатории и исследовательское оборудование в рабочем состоянии, – последней отчиталась Елена Васильева. Она на мгновение встретилась взглядом с Андреем. – Готова к началу эксперимента длиной в тысячу лет.

Андрей кивнул и нажал кнопку связи с центром управления полётами.

– «Хронолёт» вызывает ЦУП. Экипаж готов к отстыковке.

– Вас понял, «Хронолёт», – ответил голос руководителя полёта Александра Штейна. – Все системы зелёные. Разрешаю отстыковку. Удачного полёта. Мы будем здесь, когда вы вернётесь.

Это была стандартная фраза, которую говорили всем космическим экипажам. Но сейчас она приобретала зловещий оттенок. Когда они вернутся, никого из тех, кто провожал их, уже не будет в живых. Пройдёт тысяча лет.

– Т-минус десять, – произнесла София. – Девять… восемь…

Андрей закрыл глаза. Перед внутренним взором возник образ Марины – её русые волосы, разметавшиеся по подушке, печальная улыбка, когда она узнала свой диагноз. «Пообещай, что найдёшь способ жить дальше, Андрей». Последние слова перед тем, как её не стало.

–…три… два… один… отстыковка!

Едва заметный толчок – и «Хронолёт» отделился от станции. София активировала маневровые двигатели, и корабль начал медленно отдаляться от «Авангарда».

– Отстыковка успешна, – доложила она. – Выходим на расчётную орбиту для запуска основных двигателей.

– Прощай, старушка Земля, – тихо произнёс Михаил. – Увидимся через тысячу лет.

Андрей развернулся к иллюминатору. Космическая станция быстро уменьшалась, превращаясь в блестящую точку на фоне величественной голубой сферы.

– АРЕС, проверка связи, – обратился Андрей к бортовому искусственному интеллекту.

– Связь стабильна, командир, – отозвался мягкий, почти человеческий голос из динамиков. – Все системы функционируют в оптимальном режиме. Рад быть частью этой исторической миссии.

– Не забывай, что ты не просто её часть, – заметила Ева, не отрывая глаз от своих мониторов. – Ты – один из главных экспериментов. Первый ИИ, который проведёт столько времени в автономном режиме обучения.

– Осознаю ответственность, доктор Кович, – ответил АРЕС. – Мои алгоритмы адаптивного обучения полностью активированы.

– Нравится мне этот парень, – усмехнулся Михаил. – Надеюсь, он не решит захватить мир, пока мы будем в пути.

– Неуместная шутка, учитывая обстоятельства, – нахмурилась Елена. – К тому же АРЕС – не «парень», а система.

– Прошу прощения, если моя шутка показалась неуместной, доктор Васильева, – произнёс АРЕС. – Однако должен отметить, что распознавание юмора является частью моего обучения человеческой коммуникации.

– Вот видишь, он не обиделся, – подмигнул Михаил Елене. – А говоришь – система.

Андрей прервал их перепалку:

– Давайте сосредоточимся на задаче. София, сколько до выхода на расчётную позицию?

– Двадцать минут, командир.

Корабль «Хронолёт» был произведением инженерного искусства. Сигарообразный корпус длиной 120 метров сочетал в себе элегантность и функциональность. Жилой модуль, расположенный в центре, был окружён массивными цистернами с топливом для квантовых двигателей. На корме находились восемь мощных двигателей – плод десятилетий исследований в области квантовой физики. На носу располагался навигационный модуль и внешние сенсоры. Внутри корабль был разделён на несколько зон: жилой отсек с индивидуальными каютами, командный центр, лаборатории, медицинский блок и технические помещения.

– Михаил, расскажи-ка нам о двигателях, – попросил Дмитрий, глядя на мониторы со списком проверок. – Я врач, а не инженер, и до сих пор не понимаю, как эта штука работает.

Михаил оторвался от своей консоли и повернулся к коллегам:

– Если совсем упростить, представьте, что обычные ракетные двигатели – это как толкать себя, выбрасывая массу позади. А квантовые двигатели используют квантовую связь между частицами, чтобы создавать тягу без выброса массы. Мы как бы «зацепляемся» за квантовую пену пространства-времени и подтягиваемся вперёд.