След полярной звезды

Татьяна Демидова

След полярной звезды

Книга вторая: След полярной звезды

Пролог

Дождь стучал по крыше её маленькой квартиры ровно так же, как когда-то стучал по московскому офисному окну. Аня стояла у карты, висевшей на стене, и водила пальцем по знакомым маршрутам. Териберка, Соловки, Хибины… За два года она исходила их вдоль и поперёк. Сначала с рюкзаком за плечами, потом – с группами таких же искателей, как она когда-то.

Её бизнес процветал. Отзывы пестрели словами «незабываемо», «прекрасный гид», «вернусь другим человеком». Но именно в этом и заключалась проблема. Она стала тем, кого когда-то так боялась – проводником в чужое счастье.

Аня подошла к старому деревянному сундуку, где хранила самые ценные находки. Кусок китового уса, принесённый с того самого берега в Териберке. Засушенный цветок морошки. Фотография деда Степана у костра. Эти вещи когда-то были наполнены смыслом, а теперь стали просто реликвиями.

И тогда она увидела его – старый потрёпанный конверт, завалявшийся в углу сундука. Тот самый, что он передал ей при последней встрече. «Для того дня, когда перестанешь слышать море», – сказал он тогда.

В конверте лежала карта. Не печатная, а нарисованная от руки на пожелтевшей от времени бумаге. Земля Франца-Иосифа. И на полях, рядом с бухтой, – маленькая звёздочка и подпись, выведенная знакомым почерком: «Где небо целует лёд, а тишина обретает голос».

Ветер за окном стих, и в наступившей тишине Аня услышала его – тот самый зов, который когда-то вырвал её из московской жизни. Только теперь он звучал иначе. Не как обещание, а как упрёк.

Она подошла к окну. Внизу шумел порт, гудки кораблей смешивались с криками чаек. Но сквозь этот шум она различала другое – тихий, настойчивый зов, идущий оттуда, где льды встречаются с небом.

Она повернулась к карте, висевшей на стене. Её палец медленно пополз на север, минуя знакомые места, через Баренцево море, к архипелагу, где заканчивались все известные ей маршруты.

«Что ты ищешь там?» – спросил бы её дед Степан.

«Не знаю, – прошептала она в пустую комнату. – Но я должна узнать, почему перестала слышать песню китов».

За окном снова зашуршал дождь, но теперь его стук звучал как отсчёт времени – времени, оставшегося до нового путешествия. До встречи с той частью себя, которую она оставила среди льдов, даже ни разу там не побывав.

––

Глава 1. Возвращение к истокам

Поезд приближался к Мурманску, и Аня с удивлением ловила себя на том, что сердце бьётся так же часто, как в её первую поездку. Но если тогда это было тревожное ожидание неизвестности, то теперь – щемящее чувство возвращения к чему-то незавершённому.

Она смотрела на проплывающие за окном знакомые пейзажи – те же низкорослые берёзы, те же гранитные скалы, покрытые лишайником, те же бескрайние озёра, уже схваченные первым льдом. Всё то же, но воспринималось иначе. Глазами не первооткрывателя, а человека, который ищет ответ на вопрос, который не может сформулировать.

На перроне её ждал дед Степан. Он не изменился – та же поношенная поморская куртка, тот же прищур глаз, те же морщины, похожие на карту северных морей.

– Два года, – сказал он, принимая её рюкзак. – Думал, ты нашла здесь всё, что искала.

– Я тоже так думала, – призналась Аня.

Они шли по знакомым улочкам к дому бабы Вари. Город встретил Аню тем же ветром с примесью мазута и рыбы, тем же низким небом, готовым вот-вот разразиться снегом. Но что-то было не так. Как будто она смотрела на хорошо знакомую картину и вдруг заметила на ней трещину.

– Рассказывай, – коротко бросил дед Степан, когда они устроились на кухне у печки.

Аня рассказывала о своих группах, о маршрутах, о людях, чьи жизни изменились после встречи с Севером. Говорила увлечённо, но старик слушал молча, лишь изредка поправляя дрова в печи.

– А ты? – наконец спросил он, глядя на огонь. – Ты тоже изменилась?

Вопрос застал её врасплох.

– Конечно! Я же теперь…

– Не про это я, – перебил он. – Раньше, когда ты говорила про Север, у тебя в глазах горело. Сейчас – правильно говоришь, красиво, а огня нет. Как будто заученный урок рассказываешь.

Аня хотела возразить, но слова застряли в горле. Она смотрела на пламя в печи и думала о том, что он прав. За два года она стала экспертом по чужому преображению.

– Я привезла тебе карту, – сказала она, доставая из рюкзака тот самый лист с нарисованной звёздочкой. – Твой брат…

Дед Степан взял карту дрожащими руками. Его лицо озарилось каким-то внутренним светом.

– Федя… – прошептал он. – Он всегда говорил, что там, в бухте Полярной Звезды, время течёт иначе. Говорил, что лёд там поёт, а звёзды можно касаться рукой. Все думали – бредит. После зимовки он другим вернулся.

– Что с ним случилось там?

– Не знаю. Никто не знал. Он перестал говорить об этом. Только карты рисовал да в море смотрел. Как будто часть себя там оставил.

Он поднял на Аню глаза, и в них она увидела нечто новое – не привычную мудрость, а боль давней потери.

– Зачем тебе туда? – спросил он прямо. – Здесь разве мало места? Или киты твои перестали петь?

Аня встала и подошла к окну. За ним простирался тот самый Север, который когда-то стал её спасением.

– Они поют, – тихо сказала она. – Но я перестала слышать. Я вожу людей показывать чудо, а сама… стала экскурсоводом в собственной жизни.

Она повернулась к старику:

– Помнишь, ты говорил, что Север проверяет на прочность? Так вот – я не выдержала проверки успехом. Стала комфортной. Перестала искать.

Дед Степан медленно поднялся с лавки, подошёл к ней и положил руку на плечо. Такая же шершавая и тёплая, как два года назад.

– Значит, пора снова стать искателем, – сказал он. – Только предупреждаю – на этот раз будет сложнее. Не с внешними трудностями бороться, а с внутренними. Самые опасные шторма – не в море, а в душе.

– А ты поможешь?

– Я-то помогу. А вот Север… Он тебе ничего не должен. Помнишь, что я говорил про китов? Их нужно заслужить. Так и право на новое путешествие нужно заслужить. Доказать, что ты готова.

Он протянул ей обратно карту.

– Начинай доказывать. С завтрашнего дня. А я… я познакомлю тебя с капитаном. Только не обещаю, что он тебя возьмёт.

Аня взяла карту. Бумага была шершавой, звёздочка выцвела от времени, но в ней была какая-то странная энергия. Как будто сама бухта звала её, обещая ответы на вопросы, которые она боялась задать самой себе.