Заложник

Валерия Ждахина

Заложник

I

Кто может познать ледяные вершины ненависти лучше, чем тот, кого обжог огонь преисподней? Это пламя оставило на мне свои отметины, и, если до этого у меня и было ещё некое подобие души, то оно превратилось в один жгучий уродливый шрам, почернело и обуглилось. Чёрный цвет поглотил меня, и я не надеюсь когда-нибудь избавиться от него.

В событиях, запомнившихся мне навсегда, участвовал и тот, кого я называл своим заклятым врагом. Хотя я никогда не видел его в лицо, ненависть к нему была во мне постоянно, я ненавидел, как дышал, и ни о чём не мечтал так, как о мести.

Мой враг был из рода Духов, а это многое значит. Например то, что добраться до него не так-то просто. Но я всегда верил в свои силы и ждал, как кобра, скрываясь в тени, пока не пробьёт час расплаты.

И теперь, когда я благодарю небо за то, что не смог привести в исполнение свои планы, мне не хватает никаких слов.

II

Тот день был первым днём моей близости к победе. Я вернулся домой в серых предутренних сумерках… Помню, было влажно и ветрено, и полы моего плаща были мокрые от росы и облеплены былинками. Как бы я хотел, чтобы эта роса покрывала свежий могильный камень…

Я переступил порог своего дома, где было тихо и темно, как в склепе. Ничто, кроме моих шагов и дыхания не нарушало этой тишины. На мгновение я почувствовал странную тоску, но, думаю, причиной тому была лишь бессонная ночь. Я прошёл по гостиной, мимо дизайнерских диванов и кресел не из нашего мира, ажурных столиков, прекрасных картин и прочей бесцветной шелухи, которую не знаю, зачем тащу в свою берлогу. Она меня не… Как там это слово? Вспомнил. Не радует. А ведь ей обзавидовался бы любой чужемирный король.

По коридору со стрельчатыми окнами в пол – в них, как в зеркалах, меня преследует мой двойник. Он облачён в обсидиановый плащ, а лик его бледен, как призрак луны. Я не смотрю ему в глаза; не желаю видеть их беспросветной бездны. Его руки – словно два белых цветка. Чёрные манжеты облегают лепестки запястий. Они красивы. Но я не верю отражению. Я знаю свою чёрную душу.

И вот тогда, мельком взглянув в окно, я увидел их – двоих Духов.

Чтоб вы знали: Духи – это такие существа, похожие на людей, но в отличии от них не скучные, а отвратительно мерзкие. В общем-то, в моём мире все разумные существа более или менее похожи на людей: альвы, сирены, драконы, Духи… и я – единственный в своём роде.

Но я рассказывал о Духах. Они – самые могущественные среди всех существ, живут в великолепном небесном городе Раё (который я однажды сожгу дотла) и имеют власть над стихиями. На каждого Духа – своя стихия: ветер, животный или растительный мир, сила океана, война. И другие вещи: музыка, любовь и тому подобное. И все этих Духов расхваливают и превозносят. Меня от них тошнит.

Теперь вы видите, что они омерзительнее червей, и понимаете, что с моей стороны благородно не желать истребить их всех сразу, а только одного гада, который испортил мне жизнь.

Я увидел в окно двух этих беспечных пташек, которые были так неосторожны, что оказались в моём поле зрения. Духи вместе прогуливались по пляжу и болтали о чём-то, не подозревая о моём присутствии, а я, как коршун, наблюдал за ними сверху; мой двухэтажный особняк из чёрного камня стоит на высоком утёсе, скрытый широколиственными тропическими деревьями, и если не знать, что он есть, его невозможно заметить.

Я сразу понял, что судьба приподнесла мне бесценный подарок.

Я помчался туда. Чтобы не терять времени – сразу через окно. Потом по лесу. Высокая синяя трава цеплялась за ноги. Я чувствовал, что взбодрился после долгих дней бездействия. Огонь закипел внутри – тот самый, что я вынес из преисподней.

Я бежал в тени крон вдоль полосы песка, пока не поравнялся с парочкой. Они были незваными гостями в моих владениях. Я был их палачом.

Я выскочил перед ними. Они испуганно вздрогнули. Я жадно вглядывался в незнакомые лица.

Двое молодых парней. Первый кудрявый и большеглазый, как домашний барашек. Я скользнул по нему незаинтересованным взглядом и остановился на втором.

Мало что в этом мире достойно моего одобрения, но… этот парень мне понравился. То есть, я посчитал его красивым. Он был чуть ниже меня ростом, тонкий и гибкий, и до того белокожий, что словно бы сиял. Пшеничные волосы почти доходили ему до плеч и подстрижены были идеально ровно. Я никак не мог определить его возраст – на вид ему можно было дать от семнадцати до тридцати. Впрочем, Духи живут не одну сотню лет, и на их внешности возраст почти никак не отражается.

Я заставил себя не пялиться на него и занялся делом.

Молниеносно достав лезвие, я прижал его к горлу красавчика, оказавшись у него за спиной, и дёрнул его голову назад, так, что он вскрикнул от боли. Они ничего не успели предпринять за эту пару секунд и были теперь в моей власти.

– Мне нужен Льйонга из Раё, – выдохнул я.

– Что ты делаешь!? Отпусти его, мы тебе не враги! – воскликнул кучерявый.

– Да? – усмехнулся я. – Зато я вам враг. Мне нужен Льйонга, ваш предводитель.

Парень, которого я держал, с трудом мог дышать, но всё же выдавил:

– Зачем… тебе он?

– Он мне нужен, и это не ваше собачье дело. Ты, – я кивнул на кучерявого, – пойдёшь к нему и вот что скажешь: пусть завтра в пять он один придёт к большой скале, которая виднеется вон там, вдалеке. Я там буду ждать его, мы поговорим. Этого я буду держать у себя и, если Льйонга не явится, убью его на той же скале. Понял меня? Передай ему, если он хочет сохранить жизнь этого парня, пускай приходит. А теперь убирайся!

Кучерявый неуверенно переводил взгляд то на меня, то на своего товарища.

– Но…

– Иди, сообщи в Раё, – прохрипел мой заложник. – Делай, как он сказал.

– Но ведь…

– Делай! – прикрикнул он. – Это приказ!

Я ждал, пока они договорятся. Надо сказать, у меня поистине ангельское терпение.

Наконец первый Дух вздохнул и пошёл прочь. Первые несколько шагов он сделал по земле, потом стал подниматься по воздуху, как по лестнице, оттолкнулся от него – и полетел. Я проводил взглядом его удаляющуюся фигуру.

– Ну, может теперь отпустишь меня?

Я перестал прижимать его спиной к себе, но руку с лезвием не убрал.

– Попытаешься улизнуть – перережу тебе горло, и моргнуть не успеешь, – предупредил я.

– Я уже понял, какой ты милый человек, – бледно улыбнулся он, потирая шею, и, глядя на него, я почувствовал то удовольствие, которое доставляют мне лишь немногие веши. Пожалуй, убивать его мне было бы несколько неприятно. Но придётся, если мой враг не явится в назначенное время.

Я подтолкнул его в сторону моего дома, и он послушно пошёл.

– Вообще-то, я не принадлежу к человеческой расе, – заметил я. Мне не хотелось, чтобы меня считали одним из этих жалких созданий.

– Тогда кто ты?

– Я – единственный в своё роде. Мир ещё не дал мне названия.

До самых дверей моего дома он не заговаривал со мной, только иногда поглядывал так, будто пытался вспомнить, где видел это лицо раньше. Хотя я уверен – раз увидев меня, никто уже этого не забудет.

III

Я привёл его в свой особняк. Чувствовал себя я при этом странно, ведь, сколько себя помню, всегда возвращался один в тишину дома, который называл своим. Ничего, этот парень не на долго здесь задержится, завтра всё станет как раньше.

А он вошёл и застыл на пороге, и на его лице отразились одновременно и восхищение, и сочувствие. Не знаю, чему он там сочувствовал. Я предпочёл бы ужас.

Мне казалось подозрительным, что он до сих пор не попытался сбежать от меня, применить магию, или что там у них. Физической силой я превосходил его во всех отношениях, но – не хочется признаваться, но что есть, то есть – с магией у меня туго, и дальше базы я не продвинулся. Я решил, что у него та же проблема – иначе как объяснить его покорность? На всякий случай я продолжал держаться настороже.

– Никогда не имел у себя дома заложников, – хмыкнул я, по старой привычке обращаясь к самому себе, – Где их обычно держат?

– Обычно в камере, желательно тесной и тёмной, – с готовностью отозвался Дух. И поспешно добавил, – Но я согласен и на обычную спальню.

– Есть подвал, – задумчиво сказал я, – но он на половину занят. Там гробы. Ты не против, если я не стану их убирать?

– Гробы? – со смесью отвращения и ужаса переспросил он. Наверное, был против.

– Да они пустые, – успокоил я, – Почти все. Ну, пошли.

Мы спустились по узенькой лестнице в подвал, который находился как раз под гостиной. Помещение было таким же просторным, но совсем без мебели, и дальнюю его часть занимали гробы, штук двадцать.

– Откуда у тебя столько? – прошептал он, и я улыбнулся – мне было приятно его восхищение.

– Я коллекционирую. Они не откуда-нибудь, а из разных миров. Можешь посмотреть, – милостиво разрешил я.

– Вот спасибо, – ответил он. Но смотреть почему-то не стал.

Кажется, он был неплохой парень, на самом деле. Может, оставить его себе?

Я приказал ему вывернуть карманы его нелепой одежды с широкими рукавами, которую носят все Духи, убедился, что с собой у него ничего нет, и вышел, заперев дверь на замок. Всё-таки я боялся, как бы он не сбежал с помощью магии, поэтому для собственного спокойствия наложил на подвал пару элементарных, но действенных заклятий.

Двери моего особняка, как и любые другие, дают мне особую власть. Только по моему желанию любая из них на нужное время станет проходом куда угодно, даже если это место находится в другом мире. Так что через дверь в коридор я заскочил в иномирную закусочную и вернулся обратно через её входную дверь. Разумеется, я просто взял, что хотел и скрылся, пока перепуганная девчонка с бэйджем пронзительно что-то кричала.

Я сидел на подоконнике с видом на океан и завтракал сэндвичем с ветчиной и кофе. С этим напитком я познакомился случайно и оценил его позитивное воздействие. Тот мир, должно быть, не так плох, как наш, раз там придумали кофе.

Я ел и смотрел на отдалённую скалу, выделявшуюся на фоне неба. Ещё до завтрашнего вечера там свершится моя месть. И она будет такой же сладкой, как этот сырный соус.

IV

Через несколько часов, когда стало совсем скучно, я спустился в подвал, где теперь обитало моё новое развлечение. Находясь в гостиной, я слышал, как мой пленник мерит шагами пол – от одной стены до другой и обратно. Осознание того, что теперь я здесь не один, заставляло меня чувствовать себя странно; если вы долгое время жили в тишине, а потом в вашем доме начинают звучать чужие шаги, вы меня поймёте.

В общем, я спустился к нему, чтобы позабавиться, пока есть время – уже завтра такой возможности не будет. Я отпер дверь, и шаги прекратились. Постоял в проёме, выжидая, когда глаза привыкнут к темноте. Я сделал какое-то движение, и рядом послышался резкий вздох.

– Фу ты! Я реально испугался, – укорил голос из темноты. – Тебя в чёрном здесь вообще не видно.

Я закрыл дверь, и стало темно, как под крышкой гроба.

– Эй, ты где? Скажи что-нибудь, – попросил голос, – Ты там не подкрадываешься ко мне с ножом?

– Нет. Я не для этого пришёл. Да и какой мне резон?

– Я рад. Слушай, приятель, я не отказался бы от завтрака.

Я вовсе не собирался морить его голодом, просто забыл. Да и беседы в собственном подвале меня не прельщали, поэтому я открыл дверь. Конечно, лестницы наверх там теперь не наблюдалось. Там была переполненная улица какого-то городка – пёстрый шумный народ спешил туда-сюда в шапках и тёплых пальто, опавшие листья шуршали у прохожих под ногами, воздух был свежим, и из приоткрытой двери на противоположной стороне пахло выпечкой. Этот мир, в котором не было места чёрному, манил меня. Но я знал, что едва войду в него, как он изменится. Так всегда бывает. Потому что мой цвет всюду просачивается вслед за мной.

Я нащупал рукав Духа и вытянул за собой в чужой мир.

Дверь за нами закрылась.