Розовый Дикий Запад

Людмила Марущак

Розовый Дикий Запад

Глава 1. Город мечты на краю каньона

Росита-Спрингс выглядел так, будто его рисовали розовыми мелками по утреннему небу. Дома – с вензелями и фигурными фронтонами, как сахарные пирожные. Салун «Перламутровая Подкова» переливался розовым и пыльно-золотым, шерифская контора сияла свежей табличкой SHERIFF и зелёной дверью, а вокруг росли кактусы – стройные, пузатые, в горшках и просто из земли, и на каждом из них то и дело распускался цветок нежного оттенка – от чайной розы до клубничного мороженого.

В тот день в город въехала телега, доверху нагруженная розовым и золотистым сеном. На козлах восседала Роза – девочка с веснушками и шляпой, слегка великоватой для её упрямого лба. Рядом на мешках с сеном устроилась Джун – в перчатках для работы, с карманами, набитыми инструментами, линейками, карандашами и рулонами схем. Сбоку, придерживаясь за борты, ехала Альма, обнимая гитару, которая блестела на солнце перламутровым розовым, словно у неё внутри спрятано рассветное небо.

Телегу тащил Пеппер – пони с серьёзным видом и шляпой, как у старого ковбоя. Он время от времени фыркал, будто напоминал всем: «Разговоры разговорами, а дорога под копытами».

– Посмотри, Альма! – Роза поднялась на козлах, расправляя плащ-пыльник. – Шериф Магнолия поменяла вывеску. Теперь она блестит как настоящая звезда.

– Звезда… – Альма улыбнулась и провела пальцами по струнам. – Ты слышишь? Пустыня сегодня поёт мажором. Значит, день будет добрым.

– Мажором-максимумом! – вставила Джун, сверяясь с каким-то собственным измерителем ветра. – У меня даже стрелка компаса тянется к востоку – туда, где каньон. Там сегодня что-то необычное.

Розовые облака плыли, как ватные, и тени от кактусов ложились через дорогу мягкими полосами. Люди выходили из домов, приветливо махали девочкам, кто-то обливался водой из цинкового ведра, кто-то выставлял на крыльцо глиняные горшки с алыми цветами эхиномы. В городе любили красоту – и умели работать. Здесь и ковбойки, и мастера, и музыканты, и пекари – все были перемешаны, как ленты на праздничной шляпе.

– Девочки! – из-за двери шерифской конторы показалась Магнолия. Высокая, ладная, с серьёзными глазами и улыбкой, которую она берегла для тех, кто её заслужит. – Вы как раз вовремя. На вечер запланирована Ярмарка Розового Запада. Город ждёт музыку, танцы и новый гимн. Альма, ты приготовила песню?

Альма покраснела и крепче прижала гитару.

– Почти. Мне нужно услышать, как звенят шпоры на рассвете, как шуршит розовое сено… Тогда слова сами приходят.

– Сено у нас – высшей пробы, – гордо сказала Роза, похлопав по тюкам. – Мы привезли целую телегу вдохновения.

– И маленький сюрприз, – добавила Джун. – Но сюрприз лучше показывать, когда на площади соберётся народ.

Шериф одобрительно кивнула.

– Тогда разместитесь у стойла. И… – она помедлила и, словно между делом, добавила: – Девочки, держите ухо востро. В город снова вернулся Пыльный Барон со своим караваном. Говорят, он скупает у бедных фермеров воду, обещая защиту и процветание. А я защищаю закон, и знаю: процветание без совести – просто пыль.

– Пыль я умею убирать, – улыбнулась Джун, похлопав по своему чемоданчику с инструментами. – И не только с полок.

– Мы будем внимательны, шериф, – серьёзно сказала Роза. – Обещаем.

Стойла располагались за конторой. Облако, белоснежный жеребец с серебристой гривой, уже ждал там, похрапывая и перебирая копытами. Он принадлежал городу – точнее, ему доверяли городские дети и шериф. Облако приходил, когда звали, и уходил, когда чувствовал, что его сила нужна где-то ещё. Его считали немного волшебным: стоило коснуться его тёплой шеи, и сердце почему-то успокаивалось.

Пеппер, конечно, ревновал.

– Ну здравствуй, сияние, – буркнула Роза, гладя Облако по шее. – Не думай, что ты один сегодня герой. Мы тоже кое-что приготовили.

Пеппер важно тряхнул шляпой.

– Вот увидишь, – сказала Джун, договаривая уже больше с пони, чем с конём. – Сегодня наш показательный номер будет с телегой. Секретные узлы, скрытая рессора, механизм поворота на месте… Люди ахнут.

Альма не слушала – она чувствовала, как вибрирует воздух. Пальцы сами искали аккорды, и мелодия начинала складываться: лёгкая, как пыльца с цветка опунции, и тёплая, как солнце, которое ещё не обожгло.

Ветер принёс странный запах – не совсем пыли, не совсем масла. Смесь караванных товаров, специи, смола, сухие цветы. Альма подняла голову.

На главную улицу въезжали вагоны Пыльного Барона – длинная вереница аккуратно окрашенных фургонов. На боках – эмблема песочных часов, внутри которых вместо песка мерцали крошечные звёзды. Впереди ехал сам Барон: в сером плаще с металлическими пуговицами, в шляпе с широкими полями. Его улыбка была ровной, голос – мягким, как бархат, но глаза – как две пустыни, где растут только кактусы с колючками.

– Город Росита-Спрингс! – загремел он, распахнув объятия. – Я снова с вами. Я привёз товары далеких пустынь, воду глубоких колодцев, музыку дальних дорог и защиту от любых бед. Кто со мной – тот под звездой удачи!

Люди ахнули. Красиво говорил, соблазнительно. Но в толпе кто-то тихо кашлянул: в прошлый раз Барон тоже обещал много и громко, а потом шёл и скупал у фермеров колодцы, обещая заботиться о них «до лучших времён». Лучшие времена наступали лишь для него.

Роза сжала кулак.

– Опять он со своей звездой… – пробормотала она.

– Подожди, – прошептала Джун. – У нас же ещё нет доказательств. И… эй, ты заметила? На его плаще новый знак – розовая вставка с крошечной пятиконечной звёздочкой кактуса.

Альма прислушалась – не к словам, к звуку. Вокруг Барона воздух словно дрожал чуть ниже мажора. Как если бы чья-то нота была фальшива на один полутон. От этой фальши хотелось морщиться, как от яркого солнца без шляпы.

– Девочки, – подошла Магнолия, не сводя глаз с каравана. – Вечером у нас праздник. И пусть он будет нашим праздником. Альма, выступите первыми. Роза, Джун… сделайте, как вы умеете. А я пригляжу за караванщиками.

– Сделаем, шериф, – кивнула Роза.

Площадь к закату ожила. Флажки на верёвках звенели, как маленькие колокольчики. Дети запускали воздушных змеев в виде кактусов, взрослые выставляли на столы пироги с кактусовым повидлом и розовые лимонады в стеклянных кувшинах. У сцены, построенной из дощечек и украшенной гирляндами звёзд, девочки проверяли аппаратуру: микрофон (который Джун собрала из железяк и прикрутила к розовой стойке), усилитель (работал от солнечных пластин на крыше салуна) и секретные педали-эффекты – «эхо каньона» и «припудрить розовым».

Альма настроила гитару. Звук получился тёплым, как хлеб из печи. Вдруг её пальцы сами взяли вступление – и сердце города прислушалось.

Роза обернулась на шум. С краю площади, у телеги с сеном, стояла маленькая девочка лет восьми-девяти – в бледной шляпе и сером пончо, с глазами цвета неба перед грозой. Она смотрела на телегу так, будто это была не просто телега, а корабль, который может отвезти домой.

– Привет, – мягко сказала Роза, подойдя. – Ты потерялась?

– Нет, – девочка мотнула головой. – Я ищу звук. Он здесь.

– Какой звук?

– Тот, что заставляет кактусы цвести ночью, – сказала девочка. – Он всегда рядом, когда появляется Розовая Звезда Кактусов.

Роза заморгала.

– Как тебя зовут?

– Стелла, – ответила девочка. – А тебя – Роза. Тебя зовут цветком, который не боится солнца.

Роза оглянулась на своих. Альма играла тихую прелюдию, Джун что-то докручивала на усилителе. Площадь заполнялась людьми. На дальнем краю уже ставили прилавки караванщики Барона, разливая сладкие речи вместе с напитками.

– Стелла, – Роза присела, глядя девочке в глаза. – Расскажи про звезду. Ты говоришь о легенде?

Стелла кивнула.

– Моя бабушка говорила: у каждого города есть своя звезда. Наша – розовая, как песок на рассвете. Она падает в каньон, когда люди забывают верить в доброту, – и поднимается, когда сердце города поёт. Тогда кактусы раскрываются даже ночью, и мир становится мягче. Я слышала… будто в Росита-Спрингс звезда снова близко.

Роза почувствовала, как внутри зажглось что-то тёплое – как когда берёшь в ладони кружку горячего какао.

– Останься рядом со сценой, Стелла. Может быть, сегодня мы все услышим этот звук.

– Готовы? – спросила Джун, и огни на гирлянде вспыхнули ярче.

– Готовы, – сказала Альма.

– Давай, – кивнула Роза.

Первые аккорды поднялись над площадью – лёгкие, мерцающие, как блики на воде. Альма пела, и её голос был похож на ветер, который знает все тропинки между кактусами. Роза отбивала ритм шпорами, Джун подмешивала к звуку «эхо каньона». Люди замолчали. Даже Пеппер замер, вытянув шею.

И тут произошло маленькое чудо, заметное не сразу: на ближайших кактусах, украшенных лентами, вдруг раскрылись ещё два цветка – по-настоящему, с тонкими лепестками, пахнущими свежей зеленью и чем-то сладким. Кто-то ахнул. Кто-то зашептал: «Ты видела?»

Пыльный Барон, стоявший под пальмой освещения, слегка нахмурился.

– Интересно, – проговорил он. – Музыка, от которой цветут растения. Это дорого стоит.

Альма пела про Розовый Запад – не сказочный и не выдуманный, а самый настоящий, где люди помогают друг другу, где каждая шляпа – не просто мода, а маленькая тень доброты, где кактусы умеют беречь воду, а пустыня умеет слушать. И чем больше она пела, тем яснее становилась мелодия мира – и тем светлее в небе мерцала крупная розовая звезда.

Стелла стояла у сцены и смотрела вверх. Её глаза блестели.

Когда песня закончилась, площадь взорвалась аплодисментами. Роза и Джун переглянулись – получилось! И в этот момент на сцену вышла Магнолия.

– Город, – сказала шериф, и даже звёзды, казалось, прислушались. – Мы открываем ярмарку! Но прежде… – она перевела взгляд на караван Барона. – …прежде я хочу напомнить: наша вода – не товар. Наши колодцы – не монеты. Мы не продаём совесть за обещания. Сегодня – праздник. Завтра – работа. Всегда – закон.

Толпа снова зааплодировала – уже с другой энергией, как если бы кто-то поправил в небе компас.

Барон улыбнулся – слишком дружелюбно.

– Какие сильные слова, шериф Магнолия. Я всего лишь купец. Я всего лишь предлагаю… взаимовыгодные договоры.

– Мы умеем читать мелкий шрифт, – отрезала Магнолия. – И бережём свою звезду.

Слово «звезда» будто щёлкнуло невидимый замочек. В небе розовая звёздочка мигнула – и прямо в этот миг на дальнем конце площади вспыхнул странный огонёк у телеги с сеном. Люди оглянулись.

– Эй! – крикнул кто-то. – У телеги… что это?

Роза обернулась и побежала к телеге. Джун – за ней, хватая на ходу свои инструменты. Альма прижала гитару и тоже сорвалась со сцены.

Огонёк оказался не пламенем – сено было цело. Между тюками сверкало что-то маленькое и ясное, как капля росы на рассвете. Роза осторожно раздвинула стога – и нашла маленькую брошку, звёздочку из розового металла с тонкими лучами. От неё исходило лёгкое тепло.

– Красота какая, – выдохнула Джун. – Никогда такой не видела.

– Это знак, – прошептала Стелла, оказавшись рядом. – Розовая Звезда откликается. Она выбирает тех, кто поёт сердцем.

Роза подняла брошку. На обратной стороне была выгравирована едва заметная надпись:

«Город поёт – кактусы цветут».

Альма коснулась звезды пальцем – и тихий аккорд прокатился по воздуху сам собой, будто струна где-то далеко, в каньоне, ответила на прикосновение.

Смех и музыка вокруг снова заклубились, праздник зажил – но тревожное чувство не уходило: кто-то тоже заметил звезду. И этот кто-то не собирался радоваться вместе со всеми.

– Девочки, – тихо сказала Магнолия, подойдя к ним, – держите это при себе. Завтра утром поговорим у меня. А сегодня – улыбаемся. Мы не дадим никому испортить наш вечер.

– Согласна, – кивнула Роза, пряча звёздочку в маленький внутренний кармашек плаща.

Они вернулись на сцену. Альма сыграла танцевальную мелодию, Роза вывела парочку фигур, Джун включила «эхо каньона», и площадь снова зашумела смехом и хлопками. Дети кружились, как маленькие вихри, Пеппер гордо вышагивал рядом с Облаком, демонстрируя свою шляпу, а на крыше салуна ритмично поблёскивали солнечные панели.

И всё же – в самом углу площади, где фонарь кидал косую тень, стоял Пыльный Барон и шептался со своими людьми. Его взгляд то и дело возвращался к телеге, будто он пытался вспомнить, где прежде видел такой розовый металл. Его пальцы пересчитывали невидимые монеты, а улыбка становилась тоньше и холоднее.

Под занавес вечера Альма запела колыбельную для города – тихую, как шелест перьев. Роза смотрела на лица людей: уставшие, счастливые, чуть-чуть розовые от лампочек и заката. Стелла сидела у сцены, обняв колени, и клевала носом. Облако вытянул голову и дышал ровно, доверяя ночи. Кактусы мерцали цветами, будто кто-то рассыпал на них звёздную пыль.

– Завтра поговорим у Магнолии, – шепнула Джун. – И проверим надпись на звезде. Я могу сделать увеличитель из линз и медной рамки.

– А я допишу песню, – улыбнулась Альма. – Теперь я точно знаю припев.

– А я… – Роза дотронулась до кармашка, где лежала брошка. – Я постараюсь быть такой, какой меня назвали: цветком, который не боится солнца.

В небе розовая звезда мигнула – будто подмигнула в ответ.

Ночь в Росита-Спрингс пахла пылью дорог, цветами кактусов и тёплым сеном. Где-то далеко, в розовом каньоне, едва слышно шевельнулась древняя песня. А у самого края площади, под фонарём, Пыльный Барон сжал в ладони песочные часы – и в их стеклянном пузе, среди золотого песка, на секунду вспыхнула крошечная розовая искра.

Он улыбнулся – иначе, чем днём. И тихо произнёс:

– Если у города есть звезда, она будет сиять у меня.

Глава 2. Шляпа, что умеет слушать ветер

Утро в Росита-Спрингс наступало не так, как в других местах. Сначала на горизонте появлялась полоска розового света, и казалось, будто пустыня сама надевает румянец. Потом в городок прокрадывался ветер – лёгкий, как кошка, он гладил флажки, трепал юбки, шевелил перья на ковбойских шляпах. И только потом, будто после приветствия, солнце вставало по-настоящему, и город оживал.

Роза, Альма и Джун сидели за деревянным столом у своей телеги. На столе стояла кружка с молоком, рядом – тарелка кукурузных лепёшек и вазочка с цветами кактуса. Но девочки больше смотрели не на еду, а на крошечную розовую звёздочку, которую они нашли вчера среди сена. Она лежала в центре стола и светилась еле-еле, как уголь, который не хочет гаснуть.

– Она совсем живая, – прошептала Альма. – Слышите? Она поёт.

Роза прислушалась. Нет, звука вроде не было – только лёгкое дрожание в груди, будто в сердце зазвенела тонкая струна.

– Песня или не песня, – пробормотала Джун, доставая лупу и линейки, – но металл необычный. Я таких сплавов не встречала. Может быть, небесное происхождение?

Роза улыбнулась. – Ты скажешь, что это метеорит.

– А что, если так? – Джун прижала звезду к уху, как ракушку. – Слушай, Роза, я серьёзно: этот артефакт может быть ключом. Не зря же её называют Звездой Кактусов.

Роза уже открыла рот, чтобы ответить, но ветер вдруг поднял полог телеги, взъерошил солому и – что самое странное – сорвал с крючка старую ковбойскую шляпу, висевшую над стойлом. Шляпа, потертая, но с красивым пером, пролетела прямо над их головами и упала им на стол, аккуратно рядом со звездой.

– Вот это да, – сказала Альма. – Словно ветер специально её принес.

Шляпа выглядела обычно – широкие поля, запылённая лента, на которой кто-то когда-то вырезал узор в виде спирали. Но когда Роза коснулась её рукой, она почувствовала… шёпот. Не слова, а поток звуков, похожих на свист ветра между кактусов.

– Девочки… – Роза прижала шляпу к груди. – Она… говорит.

– Говорит? – переспросила Джун. – То есть как?

Роза закрыла глаза. Ветер будто раздвинул ей мысли, и она услышала фразу:

«Иди на восток. Там, где песня пустыни встречает каменные арки».

Роза резко сняла шляпу. – Она сказала мне идти на восток. В каньон.

Альма побледнела. – Каньон Розовых Арок? Но ведь это далеко. И там… там ходят легенды, что Барон спрятал свои склады.

Джун скрестила руки. – Вот именно. Если эта шляпа действительно шепчет ветер, значит, она показывает нам путь. А если Барон уже знает об этом месте, нам нужно быть там первыми.

Роза посмотрела на звезду. Она светилась чуть ярче, будто соглашалась.

Когда они собрались в путь, Пеппер фыркал недовольно.

– Ну чего ты? – Роза погладила его по носу. – Ты же всегда мечтал о приключениях.

Пеппер цокнул копытом и тряхнул шляпой. Его можно было понять: пустыня была непредсказуемой, а идти в каньон – значит рисковать попасться на глаза людям Барона. Но в конце концов он шагнул вперёд, и телега заскрипела, готовая к дороге.

С ними отправилась и Стелла – та самая девочка, что вчера рассказала про легенду. Она сидела в телеге и обнимала корзинку с лепёшками.

– Я хочу помочь, – сказала она. – Бабушка всегда говорила: если звезда появляется, её нужно сопровождать.