Развод после 40. Ты мне не нужен!

Катя Любимова, Агата Санлайт

Развод после 40. Ты мне не нужен!

Глава 1

Олеся

– Послушай, это уже просто ни в какие ворота! Ты почему вообще так со мной разговариваешь?! – срываюсь на крик, глядя в надменное лицо мужа. – Я и работаю, и с ребенком, и еще по дому… Кручусь верчусь… А ты… ты… Видишь ли я шампунь не принесла из ванной на первом этаже в ванную на втором… Ты вообще в своем уме?!! Ты это серьезно?!! Из-за такого скандалы закатывать! Выговаривать мне, как на плацу!

Муж смотрит – незамутненный, весь из себя, в своем праве.

– Я купил шампунь, почему ты не отнесла его в верхнюю ванную? – цедит, словно имеет полное право. – Ты дома сидишь, а я пришел после работы. Я еще добирался почти полтора часа по пробкам. Заехал в магазин, все купил…

Ага. Все. Продукты я заказывала курьером…

– Я дома работаю! Пишу рекламные статьи, создаю пиар-стратегии… И вкладываю в бюджет в четыре раза больше тебя! На твоей зарплате мы бы с голоду померли!

– Я спрашиваю еще раз – почему ты не принесла шампунь из нижней ванной в верхнюю? – у него на лице совершенное самовозвеличивание вкупе с полнейшим непониманием почему я, видите ли, не сделала то, что ему надо.

Я смотрю, злюсь, злюсь…

Срываюсь на крик:

– А ты почему не содержишь семью, если хочешь, чтобы я была домохозяйкой! Я могу! Да вообще запросто! И шампуни приносить куда надо, и все остальное. Я отлично готовлю, и вообще хорошо веду дом! Пожалуйста! Давай! Начни получать такую зарплату, чтобы мне зарабатывать не приходилось! И тогда спрашивай!

Муж пыхтит – ноздри раздуваются, руки сложены на груди.

Вот-вот «закипит чайник». Впрочем, эта тема «ты почему…» и «ты должна…» всплывает у нас не впервые. И никогда ничем, как правило, не заканчивается.

Мужа раздувает от гордости, что он работает и приносит кутарки, чтобы закрывать свои же кредиты. Я латаю дыры в бюджете, за ребенком слежу, за домом…

По крайней мере, Леша в посудомойке посуду моет… Ага…

– Ты не любишь ни меня, ни ребенка! – размашисто припечатывает благоверный, подозрительно пятясь к двери детской. Он так делает уже года эдак четыре, с тех пор, как сыну исполнилось три года. Нахамит, наорет – и шасть в детскую. А там же ребенок спит! Надо молчать! Нельзя орать при нем, нельзя спорить.

И всякий раз, когда Леша не прав, он поступает именно так.

Меня прямо клинит.

Да сколько же можно?!!

Сколько можно повторять этот нелепый трюк и скрываться от меня в детской, предварительно наговорив гадостей?!!

Я подскакиваю, не позволяя мужу юркнуть за дверь.

– Это я-то не люблю сына? Я-а-а?

– А почему ты редко кормила его грудью? Почему сцеживалась? А?

Я знаю – с чьих слов поет благоверный – со слов матери, которая его бесконечно настраивает. Как посидеть с ребенком, чтобы мы хотя бы отдохнули один вечер, да что там отдохнули – банально к врачам сходили – не-ет… Ни за что! Не барское дело. А как чуть что начинает – науськивает, науськивает.

И так это меня уже достает, что тормоза внезапно совершенно срывает.

Я могу объяснить, что у мамы был гнойный мастит из-за воспаления как раз после кормления – видимо, я повредила зубами… и поэтому врач порекомендовал тщательно обрабатывать грудь и чаще сцеживать, нежели кормить грудью. Тем более, что особой разницы нет.

У меня, к тому же, поздний ребенок, так что… шансов на осложнения больше.

Три года лечила маму от рака, который возник, скорее всего, как позднее осложнение мастита. Затем – зализывала раны после смерти самого дорогого мне человека, пила препараты, после которых беременеть категорически противопоказано. Ребенок может родиться с ужасными осложнениями…

Вот поэтому мой Матюша – маленькое чудо – поздний ребенок.

– Не тебе меня судить! – рычу я.

Муж рывком бежит в детскую, и я не выдерживаю – догоняю и кричу ему в морду:

– Да иди ты к своей мамочке! И с ней обсуждай – какая я плохая! Это мой дом, мой ребенок! Без тебя справлюсь! Няню найму!

– Не ори! – шипит благоверный. – Сейчас не время… успокойся. Сын спит! Хотя бы имей к этому уважение…

Ну, конечно, не время – когда к стенке приперли.

Сын спит… Ага… Подумал он о сыне!

– Пошел вон! – кричу я. – Иди под подол к своей мамочке! Убирайся! Это мой дом!

Муж вдруг подскакивает, гневно смотрит в лицо и… набрасывается с удушающим приемом.

Конечно, я могла бы вывернуться, что-то сделать. Я так-то йогой занимаюсь, а в детстве – вообще ходила на карате.

Но я не ожидала от своего Леши подобного.

Мы женаты больше двадцати лет – сошлись совсем молодыми, даже вуз еще не закончили. И он ни разу руку на меня не поднимал.

Никогда ничего подобного не было.

Никогда не говори никогда… Проносится в голове.

Я оседаю на пол, хватая воздух, словно рыба, выброшенная на берег.

В глазах темнеет, а муж продолжает и продолжает.

Удавка его руки сдавливает мне шею… Я хриплю, пробую крикнуть… Слова царапают горло, застревают и встают комом…

Перед глазами все пляшет, дергается и временами покрывается темными пятнами…

Я снова и снова стараюсь что-то сказать… Но изо рта вырываются только хрипы…

И… в эту минуту начинает кричать сын…

– Мама! Мама! Папа! Что ты делаешь?!!

Бросается на мужа с кулачками, пинками… Тот сразу же разжимает свою хватку…

Я падаю… снова хриплю… еле дышу…

В глазах все плывет и… я теряю сознание…

***

Дальше все словно в калейдоскопе.

Врачи, сын, что бегает вокруг, держит за руку… карета скорой помощи…

Я еду и вспоминаю, как жила с мужем, пока не начала вмешиваться его мать…

Родители Леши были категорически против нашего брака.

И нет, прямо они, конечно, этого не заявляли.

Но отношения с моим парнем были, будто на американских горках – то резко вверх, то стремительно вниз.

То голубки, а то… тоже голубки – то один вылетает в окно, то другой. Фигурально. До этого дня муж никогда не позволял себе меня бить…

Договорились о свидании – он не пришел…

Звонит…

– Меня отец попросил заменить дверь… А потом мама попросила в саду вскопать землю под вишню… Ну и картошку посадить заодно… Лесенька… прости… Я очень хотел…

В голосе – вина, страх, что вот сейчас мое терпение лопнет.

– А твои братья? – цежу я. – Почему они не помогают родителям? В прошлые выходные гуляли, а в эти ведь была твоя очередь?

Погодки Мерешкины ведут веселую жизнь. Дискотеки, друзья, девушки, пьянки…

Леша – надежда родителей – он и по дому поможет, и в саду… А тут я…

Такая вся неудобная, интеллигентка.

В саду их работать категорически не хочу, дома у чужих людей убираться – тоже нет, спасибо.

В общем, совсем не то, что хотели родители для сына, на которого уже выстроили планы, как на постоянного кормильца-поильца-помощника.

Ну, ОК.

Я девушка видная, эффектная, умная. Иду на дискотеку, отрываюсь с подругами, знакомлюсь с другим парнем, и отшиваю своего Лешу.

В итоге, он звонит, звонит, звонит…

Я поднимаю трубку, слышу его голос и сразу же сбрасываю вызов.

Однако в один прекрасный момент, так выходит, что отвечает моя мама.

– Олеси нет дома, – говорит то, о чем я ее попросила.

– Я знаю, что она дома! Пожалуйста, не обманывайте!

После такого мама сразу сдается – она не любит все эти игры. А тут – еще и к стенке приперли.

Беру трубку:

– Почему ты меня избегаешь?

– Потому, что твоя мать не даст нам нормально встречаться. Твои родители сделали на тебя ставку. Ты отдаешь им все деньги от подработок, а сам ходишь в позорном рванье. Ты все время по дому, в саду… Пока твои братья гуляют, покупают себе дорогие вещи и развлекаются с девушками. Пока они отсыпаются с похмелья, ты чинишь двери, копаешь, сажаешь… А я – не та, что нужна для подобного парня. Я не люблю работать в саду. И хочу, чтобы мой парень проводил время со мной. Родителям, конечно же, надо иногда помогать. Но вас трое, и эту обязанность по-честному следует распределить на всех братьев. К сожалению, в вашей семье не так…

Молчит, сопит… тихо всхлипывает.

– Я не такой.

Снова молчит… опять сопит…

– Это твой выбор. Родители, в любом случае, родители… Леша… Я не хочу вставать между вами… Однажды нам это обоим сильно аукнется. Мы просто, видимо, не созданы друг для друга.

В тот же день Леша приехал ко мне со всеми вещами.

А через месяц мы поженились…

Жили душа в душу, по крайней мере, мне так казалось.

Ну да, с заработком у мужа не заладилось с самого начала. Он был отличником, очень неглупым парнем. Но… поставить себя перед начальством не мог, и получал гроши, по сравнению с тем, что должны были бы платить такому специалисту.

Я ждала, пока муж повзрослеет.

Затем уже не ждала, считала, что смирилась – пусть будет, как есть.

В конце-то концов, он меня любит, помогает по дому, поддерживает…

А, когда родился ребенок, я почему-то решила, что родителям Леши будет приятно общаться с внуком.

Тем более, мой отец ушел из семьи, когда мне едва стукнуло десять лет, мама умерла от рака, и фактически – это были единственные его бабушка с дедушкой.

Хотела, как лучше, а получила… получила, в общем, по морде…

***

Ближе к больнице, я пришла в себя, села.

Врачи повели в приемное отделение, сделали анализы и оставили возле кабинета хирурга.

Белые стены, каменные полы и яркий свет приемного отделения…

Сна ни в одном глазу… хотя давно уже перевалило за полночь.

Тут выстроилась небольшая очередь из пострадавших.

Парнишка лет двенадцати, держащий окровавленный платок в паху, и хныкающий в плечо своей мамы… Как и что повредилось – черт его знает.

Девочка лет шестнадцати с очень сильно раскроенное губой – аж зубы вылезли наружу…

Возможно, ролики или что-то подобное…

Эта не плачет – вся собралась, держится. И приехала одна, без родителей.

Я тоже не собиралась скатываться в истерику.

Вот черта с два я буду рыдать и стенать о своей тяжкой доле.

В конце-то концов, у меня не настолько все плохо.

Я родила в таком возрасте, когда многие женщины уже и мечтать о ребенке не могут.

Спасибо пониженной температуре тела – у нас в городе некоторое количество людей с подобной уникальной особенностью.

Выгляжу все еще так, что многие мужики на улице буквально шеи сворачивают.

Да и мой возраст мне никогда не дают – ошибаются лет на десять, в минус.

Ну, правда, мне незачем жаловаться.

Если Леша так верит своей матери, как не верил даже в юношеские годы – значит, не настолько меня он и любит. Прошла любовь, завяли помидоры…

Стало быть, хватит с ним жить.

У нас с Лешей было много хорошего – такого, какое не забывается.

И песни под окном с гитарой наперевес, и страстные ночи, и много-много утешения, когда умерла моя мама. Леша ездил за ее лекарствами в Москву, помогал маме после химиотерапии, и похороны лично организовывал.

Потом были эти трепетные, счастливые дни, пока я ждала нашего Матвея.

Муж с меня буквально пылинки сдувал.

Радовался, как ребенок, оберегал…

Но всему хорошему приходит конец…

Я вздохнула и неожиданно для себя поняла, что слез вообще не было – нечего сдерживать. Я спокойно и рассудительно обо всем думаю.

Не стенаю и не сокрушаюсь о том, что у нас с Лешей все настолько разладилось.

Бывает.

Дело-то житейское, в принципе.

И даже перспектива развода уже не расстраивает.

Устала.

Измоталась.

И не хочу больше быть мишенью для стрел матери мужа, пускай и выпущенных самим Лешей.

Пусть отправляется к ней под юбку.

У меня есть дом, я зарабатываю втрое больше мужа, а значит, ребенка после развода оставят со мной. К тому же, после сегодняшнего, Лешу поставят на учет, как домашнего агрессора, а таким вообще детей никогда не отдают.

Так что… вернусь домой, и разрешу этот конфликт нафиг!

Внезапно в коридоре, прихрамывая, появляется мужчина…

Красивый, интересный и почему-то мне смутно знакомый.

Где же я могла его видеть?

Я переключаюсь от своих бед на любопытство, чтобы окончательно успокоиться.

Мужчина садится рядом, будто нарочно, и я могу искоса его изучать.

Крепкий, плечистый, поджарый. Голубые глаза и черные волосы – редкость, к тому же, волосы еще и курчавые. Эдакий атлет с лицом поэта. Хотя, нет. Пожалуй, все-таки не поэта. Тяжелая квадратная челюсть, крупные черты… Его скорее можно представить в офицерской форме, нежели читающего стихи своего сочинения…

Одет явно по высшему классу. Толстовка и брюки стоят целое состояние. Про кожаные ботинки – вообще помолчу.

Че-ерт! Да где же я его могла видеть?

На дискотеке с подругами?

Вряд ли. Я там мужиков вообще не запоминаю.

На каком-то мероприятии мужниной фирмы, куда он всегда берет меня, чтобы пустить всем пыль в глаза и продемонстрировать – какую роскошную женщину отхватил?

Да не-ет! Я бы вспомнила сразу же.