Огненная клетка

– Ты принес его – сказала Роза, повернув голову в сторону, откуда донесся  писк – Спасибо.

Она наклонилась и приняла артефакт. В голову закралась мысль, что именно он мог быть одним из стержней, но будь оно так, то его перемещение в иное место не могло не отразиться на заклинании. Огнева подошла к окну, но то загорелось полосами.

– Связи нет, а значит не оно.

Грызун пискнул и Роза села рядом. Ей стоило отдохнуть и остудить голову, чтобы набравшись сил и возобновить поиски. Рука сама протянулась, и создала кристаллик льда. На ладони появилась небольшая лужица, которая разлетелась каплями в воздухе, но вместо них на лицо падали неровные снежинки.

– Возможно, я что-то упустила, но вначале давай поедим.

Трапеза состояла из мясного пирога и графина воды. В этот раз удалось призвать дважды. Кушая в тишине, Огнева вспоминала Наума. Если бы он находился здесь, ей стало бы легче. На фоне его неуверенности, когда они заходили в тупик, у Розы появлялись силы и уверенность, что все можно решить и исправить. Эта посуда напомнила ей ту, что стала его магическим предметом.

– Не мог взять ничего лучше – вслух произнесла она, внеся неясность в мирную атмосферу.

Мышонок не понимал, о чем говорила девушка, доедая оторванный кусочек пирога. Когда она встала, грызун засунул крошку в рот и побежал следом.. Спутница решила по новой обойти особняк. Ей не хотелось верить в то, что заклятие, циркулировало не через руны и столбы, а через мага. От подобной мысли начинала болеть голова, ведь это предвещало  большие неприятности. Роза не могла похвастаться своей успеваемостью, которая вытекала из смышлености, но никак не из зубрежки, или боевых навыков. Не то и не другое никогда не применялось в настоящем бою. Одной практики, что проходила в стенах академии, было недостаточно. Она не могла заменить реальность, с которой Огневой когда-нибудь пришлось бы столкнуться. Судьба решила, что это время должно было наступить раньше, прежде чем последний год обучения подошел к концу.

Проверив две комнаты на первом этаже, Огнева вышла к дверям театра. Постройка никак не вписывалась в ее схему, поэтому не удостоила его вниманием во время первого обхода. Встав рядом с разломанными дверьми, Роза подумала, что не опрометчиво ли поступила, раз не сделала этого еще тогда. Пристройка, сама по себе, подозрительна, но эта деталь дошла до нее только сейчас.

– Ничего не видно! – ругнувшись, Огнева, упершись носом ботинка о поваленную спинку стула.

Гнев сменился на секундное замешательство, что переросло в испуг. Она  повернула голову в сторону коридора. Роза забыла о том, что не следовало упускать из виду. Солнце почти скрылось за горизонтом, от чего его лучи  едва дотрагивались до здания. Огнева так увлеченно занималась поисками стержней, что вовсе не обращала внимания на плавящееся золото, что постепенно растекалось и становилось  раскаленный металл. Тело рвалось убежать в укрытие, но разум подавлял его. Прошлая ночь дала, как сомнения, так и уверенность. Зверь слаб. Даже слишком.

Роза прижала ладонь к проходу, намереваясь его запечатать. Это был единственный способ попасть в театр, которой она нашла еще при первом осмотре здания. В самой сцене не имелось ни люков, ни потайных дверей для актеров. Простая деревянная постройка, украшенная рваным бордовым занавесом. Вход покрывался льдом, пока Огнева добегала до сцены. Стоило на нее запрыгнуть, как послышался оглушительный вой. Зверь был неподалеку. Роза не успела повернуться, как ее повалили на пол, спихнув со сцены. Колющая боль вонзилась в спину. Когти впились в кожу, отрезвляя и не дав пасть в объятия панике. Одним резким движением руки, она ударила напавшего, и тот со скулежом пал, оставив на теле кровавые отметины, что начинали расцветать красными ободами на белой ткани.

Больно, но не смертельно. Огнева отступила, не зная, что стоило сейчас предпринять. Какой вариант подошел бы лучше всего. В темноте практически ничего не видно, кроме звериных глаз. Они сверкали демоническим пламенем. Зверь не стал нападать снова, передвигаясь медленно вокруг жертвы. Ждал ее действий, но ожидание было утомительным.

Одним рывком он оказался перед ней и вцепился зубами в выставленную руку. Клыки проткнули мягкую плоть, от чего пара свежих капель крови попали в пасть. Роза вскрикнула, но устояла. Ее вторая рука схватилась за тощую лапу и по ней начал распространяться лед. Зверь завыл, но от чего-то, не мог вытащить клыки. Скулеж резал слух, до того момента пока его тело полностью не покрылось льдом. Огнева вырвала  руку, на которой осталась пара клыков. Звериная пасть окончательно промерзла. Тело хищника оказалось горячим, словно печь, от чего пришлось вложить огромное количество магических сил. Благо, их хватило, чтобы заточить противника. Огнева села рядом, впервые поняв, что такое магическое бессилие. Даже во время самых жарких сражений на арене, ее не посещало такое ощущение.

Зуд в руке отвлекал. Пальцы схватились за клыки, выдирая те из плоти. Рукав был влажным от крови. Один из клыков проткнул крупную вену. Огнева надорвала ткань и в несколько движений оторвала рукав. Он еще не успел прилипнуть к коже. Выдрав из подола платья несколько неровных полос, Роза  перетянула ими колкие раны. Спину ссадило, но дотянуться до незначительных ран было невозможно.

– Ладно – сказала Роза, проведя пальцами по спине, где находилась небольшая рана от когтей – Это не так страшно. Заживет.

Внезапно ледяная статуя рухнула и разбилась на несколько крупных частей. Огнева не ожидала подобного исхода и прижалась к сцене. Зверь разломался. Поуспокоившись, она поняла причину, из-за которой это случилось. Лишь на некоторое время, но линии загорелись алым, а закованный хищник, находился на оной из них. Лед растаял, и, став не устойчивым, пал, ведь запечатанный, остался в неустойчивой позе.

В полумраке было плохо видно, но подобравшись к голове зверя, Роза заметила нечто странное. Его лоб, он не был покрыт шерстю, но на ее месте было нечто гладко, но не кожа. Оно больше напоминало скорлупу, которую нельзя было разбить.

***

19 июня

Этой ночью я услышал странный звук. Он не давал мне спать. Я не выдержал и встал, и тогда противный звук тут же исчез. Мне кажется, в особняк пробралась кошка или еще какой-нибудь зверь, ведь на одной из дверей я увидел крохотные царапины. Прислуга сказала, что ничего не видела, но вот тетя призналась, что слышала странный скрежет.  Если не я один это слышал, то значит это правда.

20 июня

Сегодня противный старик был жеще обычного. Увидев мои израненные руки, тетя смачила тяпки в травяной воде и обвязала ими мои руки до локтей. Раны, что были до них, уже затянулись. Старик видел это и назвал меня монстром. Единственный монстр тут это он. Мне обидно. Хочу попросить маму и папу, чтобы они избавились от старика, но тетя успокаивала меня. Говорила, что ему так же тяжело находиться далеко от семьи и ,что все люди проявляют свои эмоции по разному. Глупый старик. Это ведь не значит,  что стоит срываться на мне. Это неправильно. Когда мама и папа узнают об этом ему не поздаровиться.

Прислуга сказала, что мое пятно снова увеличилось. Омывая меня, другая тетя обводила то место на спине, словно боялась до него дотрагиваться. Но все равно наложила на это место повязку. Она жжет, но нужно терпеть. Мне нужно вылечиться, как можно быстрее. Тогда никто не будет страдать. А еще тетя вновь меня похвалила. Я нарисовал пейзаж, тот который часто видел из окна родного дома. Ей очень понравилось. Я надеюсь, что и мама с папой так же смогут его увидеть. Это будет им подарком, после долгой разлуки.

***

Прошедшая ночь была пропитана смятением. Роза решила не отходить от трупа. Хотела увидеть, что происходило, когда наступало утро. Она понимала, что рисковала, ведь сил было ничтожно мало, а на их восстановление требовалось время.

Сидя напротив разломленной туши, Огнева погружалась в размышления. Ей не давало покоя то, что зверь объявился вновь. Температура его тела, развеяла вопросы по поводу того, как он смог выбраться из ледяных оков. Циркулирующий в нем жар, мог провернуть подобное. Непонятно то, почему тот стал таким, ведь в первую встречу лишь дыхание было обжигающим. Проведя осмотр, после первой смерти, Роза не заметила ничего особенного. Тело не могло так быстро остыть. Подобие скорлупы вызывало недопонимание, пока Огнева не вспомнила, что в этом месте пробила его копьем.

– Он бессмертный?

Такой вывод пробирал до костей, но одна не состыковка, на время утихомирила дрожь. Если бы это было бессмертие, то оно ничего не меняло. На какое-то время, тот исчезал, появляясь только с наступлением темноты. Зверь, словно изучал ее, приспосабливался к поведению и атакам. В тот раз он не смог нормально разорвать стену льда и поняв, что она поддается жару, подготовился ко второй встрече.

– Что за бред?! – она ухватилась за волосы, опустила голову и тихо завыла – Такого просто не может быть! Не существует подобных тварей в нашем мире! Не понимаю.

В уголках глаз появились предательские слезы, которые хотели начать свой путь, но им не позволили руки. Они стерли их. Боль в правой руке и спине все еще не проходила, но Роза, практически, позабыла о ней. Все внимание уделялось борьбе с  не пониманием. Оно толкало в пустоту.

Огнева протянула ладонь, в которой образовался крохотный кристаллик. Он растаял, когда соприкоснулся с кожей. Роза резко вскинула руку и над ней образовались снежинки. Тонкие узорчатые хрусталики льда витали в спертом воздухе, а после ложились на подставленное уставшее лицо.

– Пи!

Огнева вздрогнула, услышав знакомый писк. Мышонка едва можно было рассмотреть в полумраке. Он взобрался на ее согнутые колени. Одна из снежинок попала на плоский нос, от чего грызун протер его лапкой.

– Прости, что забыла о тебе – Роза погладила пальцем пушистую голову – Хорошо, что ты вовремя сбежал, хотя, не думаю, что он бы погнался за тобой.

В театр пробрались солнечные зайчики, что отскакивали от разбитых стекол, валявшихся у входа.

– Неужели уже рассвет?

Роза резко встала, от чего маленький помощник чуть не упал. Он успел вцепиться в порванный подол. Она принялась проверять кусок льда,  который был неподалеку.

– Да как такое возможно?! Я ведь не спала!

Льдина пуста. В ней  не было запечатано разломанной части туши. Одна пустота внутри напоминала о том, что ранее там что-то находилось. Льдина принялась медленно таять, попав под теплые  лучи.

– Не мог же он просто испариться или утечь?!

Роза пнула льдину. Ее пробирала ярость от непонимания, которое медленно перерастало в бессилие.

– Не понимаю.

Она сжала за запястье, на котором был плетеный браслет, и прижала его к груди. Эту вещь ей подарил Наум. В тот день она беспрерывно плакала. Речнов старший взял ее под свой надзор, до того момента пока не нашлись родственники ,которые смогли бы ее взять под свое крыло. Его сын был растерян, когда увидел у себя дома плачущую девочку, которая спряталась в углу. Он пытался привлечь ее внимание, но смог сделать это, лишь после того, как нечаянно уронил себе на ногу горшок, что пошатнулся от ее беготни. Наум вскрикнул, и тогда маленькая гостья повернулась к нему. Мало по малу, но Речнов младший смог получить ее расположение, а после, и вовсе, стал первой любовью. Этот браслет – прощальный подарок, который был подарен Розе, когда ту забрала родная бабушка.

– Он бы сейчас пошутил, что демоница не должна бояться – она  усмехнулась, после чего тяжело выдохнула – Нужно успокоиться, иначе я не смогу здраво мыслить.

Пальцы теребили плетеные ленты. Дыхание выравнивалось, но разум все еще беспокоен. Он отчаянно хватался за возможные варианты, которые могли бы стать ответом странному исчезновению зверя. Не поняв этого, Огнева не не смогла бы выбраться.

– Если он бессмертен, то даже если пройдет восемнадцать дней, то я не смогу выбраться. Стоп. Восемнадцать дней. О них говорилось в письме,, но почему именно столько дней? В этом должен быть какой-то смысл. Но какой?

Мышонок пискнул и последовал за девушкой. Она вышла из зала, продолжив рассуждения вслух, но вдруг остановилась и, посмотрев на спутника, шуточно спросила:

– А может это ты тот зверь?

Грызун мотал головой и, встав на задние лапки, замахал передними. Роза засмеялась, и подняла маленького помощника.

– Будь это так, у тебя должно было быть хоть что-то, вот тут – Огнева указала на голову мышонка – Там только шерсть, так что это не ты. Да и не знаю я живых существ, что могли бы принимать другую форму. О таких только в учебниках написано.

Слово «проклятие» всплыло в голове, от чего ее глаза, на миг, перестали моргать. Записи в учебниках предстали повисшими в воздухе призраками.

– А ведь предки были способны на такое, но это смешно. Прошло более ста лет. Никто так долго не живет. Не спала вот и лезет в голову всякое.

Вот только сон не собирался приходить. Роза не желала рассуждать о произошедшем. Думала, что стоило отвлечься, чтобы остудить голову. Возможно, после этого смогла бы найти верное решение или хотя бы приблизится к нему. Была только одна проблема – занять себя в особняке было нечем. Библиотека пестрила академическими книгами, другие комнаты отданы разрухе. Огнева остановилась в одной из них и решила сортировать мусор. В ней загорелся интерес: при помощи воображения выстроить картину минувших лет. Возможно, это смогло бы хоть чем-то помочь.

– Важна каждая мелочь – напомнила она себе, подобрав разломанные доски – Наверное, это от стула? Или шкафа?

Мышонок активно помогал, подбирая самые мелкие детали. Они складывали части, ориентируясь на оттенки дерева. Роза понимала, что, возможно, со временем те давно потемнели или выцвели, но все же находила отличия. Им удалось скорректировать действия. Грызун уселся на плечо и пищал, когда девушка клала вещь в не подходящую кучу.

– Шкаф, корешки от книг, ножки от стульев, ручки от ящиков, разорванная штора, осколки от газовой лампы. Можно предположить, что здесь был кабинет – она глянула на горку из составных стульев – Или же учебное помещение .Судя по тому что я успела прочитать в дневнике, то ребенка обучали, а значит для этого должны были выделить место.

Перебирание щепок и обломков, постепенно превращалось в бессмысленную рутину, ведь ничего стоящего так и не получилось узнать. Привлекали лишь царапины и пятна крови, что находилось в месте, где, предположительно, когда-то стоял письменный стол. Мышонок вылез из горки, состоящей из частей бывшего стола, и вытащил из нее медный прут.

– Ты прав – она взяла принесенную деталь – Он там явно не должен находиться, как и не в одной из вещей. Тогда, как он сюда попал?

Вторая комната была похожа, имея небольшое отличие. В углах пола торчали гвозди, которые не позволили выдрать  крохотные клочки плотной ткани. Роза предположила, что раньше здесь находился ковер. Идентичность помещений смущала. Не было причин для того чтобы сделать их такими, к тому же так близко. Если для обучения одного человека хватало  одного, то к чему второе, Огнева не могла даже предположить.

Прежде чем приступить к  сортировке мусора, они остановились перекусить. В этот раз перед ними появился чан с супом. Мышонок был готов нырнуть в бульон, но его успели подхватить.

– Ну, нет, вначале я, а после ты.

Мышонок побежал по руке, и увидев на обвязанных участках пятна крови, чуть не соскользнул. Огнева придержала неумелого скалолаза другой ладонью.

– Осторожней.

Роза удивилась, когда маленький помощник начал зализывать окровавленные участки. Казалось, что он плакал. Возле его глаз появились  слезинки, что впитались в короткую шерстку.

– Не плачь – поглаживая мышонка, сказала Роза – Просто, мне не стоит больше быть настолько опрометчивой. Теперь, я буду более осмотрительна. Я достаточно сильная, так что наверняка смогу помочь твоему хозяину. Ну и конечно и сама выберусь отсюда.

Поев, она отодвинула чан, укрыв тот остатками ткани, которая раньше была шторой. Возможно, еда смогла бы сохраниться до завтрашнего дня, или же ею мог полакомиться зверь.  Огнева не опечалилась, если бы это утихомирило того на ночь. Если его желание растерзать ее вызвано голодом, то это наилучший вариант и тогда существование в особняке упростилось бы в несколько раз.

Разобравшись с половиной хлама в третье комнате, Роза приступила ко второй части, часто посматривала в окно. Небеса залило розовым цветом. Близился закат, а за ним и ночь. Огнева была готова к столкновению со зверем. Их встреча должна был закрепить одно из рассуждений. У нее есть шанс спрятаться в нетронутом месте, но сейчас ей хотелось убедиться в догадках. Она вновь рисковала, но это стоило сделать. Маленький помощник скрылся в прогрызенной норе, оставив ее один на один с размышлениями.

Огнева создала оборону, закрыв поход в комнату. Толщина льда была больше, чем у предыдущей. Нужно было, что бы противник приложил все усилия, для ее преодоления. Растопить или разбить – не важно, главное, что бы тот вымотался, сконцентрировавшись на стене.

Ожидание пожирало не хуже  трупных червей. С темнотой, появлялось волнение, что вызывало отвращение к самой себе. Роза была уверена, что ей по силам вновь пронзить зверя, но это предательское сомнение, вылезало в решающие моменты. Сколько бы Огнева с ним не боролась, оно продолжало напоминать о себе. Когда глаза перестали различать лежащие обломки, она призвала копье и встала в стойку, направив острие на вход.

Вой донесся с первого этажа. Роза не могла определить, откуда точно, но стоило задуматься о том, что театр мог являться логовом зверя. Она не стала ждать момента, когда охотник смог бы ее найти, и топнула ногой, надеясь привлечь внимание. Это сработало, ведь совсем скоро глухой топот был слышен на втором этаже. Зверь не спешил. Его шаги размерены, но отчетливо слышалось подавленное рычание. Оно прекратилось на самом пике. Роза затаила дыхание и зверь тут же принялся долбиться об лед. С грозным стоном, он бился и бился, оставляя мелкие трещины, что соединялись паутинкой. Она разрасталась с невообразимой скоростью. Это не могло не радовать, но в тоже время и пугать.

Потребовалось не так много времени, чтобы раскрошить преграду. Зверь ринулся внутрь, сделав финальный рывок, который пробил ему дорогу к цели. Вместо пугливой жертвы его встретило копье, которое пронзило грудь насквозь. Огнева быстро среагировала, воткнув орудие в бок. Она целилась так, что бы попасть туда, ранить органы, а в идеале задеть сердце. Наконечник копья пробил ребра, но не даровал быструю смерть. Зверь кряхтел и скулил от боли. Его лапы беспрерывно скребли по полу, пока в один момент он не испустил дух.

Роза создала ледяной кинжал и нащупав морду, парой резкий движений разрезала противнику щеки. После, руки вновь прошлись по туше. Изменения и в этот раз появились. Шкура была горячей, но  такая температура не смогла бы растопить лед, как это было прошлой ночью. Пальцы дошли до головы и вскоре наткнулись на нечто гладкое.

– Череп.  Это там, где я его пронзила?

Она вновь прошлась по туловищу, но не нащупала рубцов, которые должны были остаться после предыдущей ночи. Поиски не принесли результатов. Роза в очередной раз удивилась тому, насколько зверь был худым, и какие в нем находились силы, раз тот мог передвигаться.

– Неужели так будет продолжать все эти дни, если не больше.

Она воткнула кинжал в стену, и он начал таять, соприкоснувшись с алеющими линиями.

***

20 июня

У меня отчего-то зубы чешутся. Разве они могут чесаться? Это так странно. Я спрашивал у прислуги, но ответ был един:

– Такого не может быть.

А к вечеру разболелась голова. Дома только тетя осталась со мной. Она поглаживала меня, от чего казалось, что боль отступала. Она добра ко мне, и мне хочется ответить ей взаимностью. Я пытался выбраться во двор, но двери не открывались, как и окна. Все было заперто. Мне не удалось сорвать те цветы.

21 июня

Противный старик был ворчливее обычного. Сказал, что его ночью покусала собака. Он хромает теперь. Так ему и надо! Если я встречу эту собаку, то принесу ей большой кусок мяса. Или ей больше понравиться большая кость? Вот только лучше бы она ему руки покусала. Старик вновь взялся за прут, когда я сделал всего одну ошибку. В этот раз он бил по спине. На рубашке все еще остались тонкие алые полосы. Противный старик. Тетя его отчитала, но он лишь орал на нее. Говорил, что нечего меня жалеть.

22 июня

Мама и папа так мне не чего не написали, хоть прошел уже месяц, как я заперт в этом особняке. Они перестали любить меня? Я стал им противен из-за этого пятна? Не хочу в это верить! Они ведь привезли меня сюда, чтобы я выздоровел, а значит они любят меня. Мама и папа желают мне добра.

Вечером в особняке появилась странная тетка. Ее лицо размолеванно, а сама она носит черный балахон. На вид страшная, хоть голос у нее молодой. Это грубая карга, схватила меня и предложила отрезать  пятно на моей спине. Сказала,  что иного варианта не видит. Я вырвался и убежал. Да как она посмела такое предложить?! Мне страшно. Не хочу этого. Зачем она сюда пришла? Мерзкая старуха. Кто ее сюда впустил? Зачем?

***

Теплые лучи солнца ласкали понурое лицо Розы. Она не смогла заснуть, продолжив наблюдать за трупом зверя. Надеялась, что  в эту ночь смогла бы проследить за его таинственным исчезновением. В темноте за ним было трудно следить, поэтому Огнева решила, что будет держать одну из лап. Если бы она задремала, то смогла бы ощутить движение чужой конечности.

Голова казалась тяжелой, а сознание мутным, от недосыпа. Рассветное солнце щипало глаза, застилая обзор легкой дымкой. Реакция замедлилась, но  осязание не пропало. Рука все еще держала пересохшую лапу. Могла нащупать кость.

Стерев появившиеся слезы и проморгавшись, она сконцентрировала внимание на звере. Света было достаточно, чтобы его рассмотреть, но того не оказалось поблизости. Все это время ее рука сжимала чью-то кость. Огнева отбросила ее, перепугавшись внезапному открытию. На ладони все еще остались призрачные ощущение, от колющей шерсти, что пропала с наступление утра. Остальная часть тела пропала.

Поуспокоившись, Огнева взяла кость. На ней ничего не осталось, но что-то было не так. Рука легонько сжимала кость, пока в голову не проникала светлая мысль.

– У нее же нет второй кости, Более тонкой, что должна быть на передних лапах. Я же помню, что схватилась за нее. Кости отчетливо ощущались. Тогда чья она?

Роза не хорошо знала анатомию, поэтому не могла сказать, кому та принадлежала. Ей хотелось верить, что не человеку. На ум приходила лишь одна персона, до кого все же смог добраться зверь.

– Возможно ли.

Она встала, вспомнив записку и маленького помощника. Все эти письма и дневник.

– Возможно ли, что отправитель уже мертв?

Эта версия была весьма хлипкой, ведь тогда появлялся вопрос – почему мышонок притащил ей записку. Дневник подтверждал существование «Л.А». Усомниться в том, что это было сделано специально, что бы ввести в заблуждение, было довольно сложно. Она видела, как менялся подчерк отправителя, но то было возрастное. В письмах сохранялась незримая черта, которая была присуща одному человеку. Он вырисовывал у запятых небольшую закорючку,  как продолжение хвоста. Это было видно, как в дневнике, так и в письмах, написанных, как ребенком, так и взрослым. По крайне мерее, Роза сулила о его возрасте, по манере письма и изложению мыслей.

– Стоп.

Погружаясь в историю особняка, Роза вовсе забыла о том, что ее сюда затащили. Ранее она думала, что это сделал человек, ведь иных вариантов не было.

– Да ну нет. Не может быть такого.

Огнева хотела отринуть эту мысль, но вспомнила призрачный туман, что смогла разглядеть в темноте. В первую их встречу.

– Разве такое возможно?

Она подняла подол платья и осмотрела ноги, выискивая возможные следы укусов. Зверь не мог ее притащить в особняк, не ухватившись за что-то, а раз при пробуждении  на руках не было никаких следов, то оставалось только одно место. Голени и бедра чисты. Ни одного следа от зубов, лишь старые мелкие шрамы, оставленные с детства.

– Тогда как? Не уже ли зверь может использовать магию?

Последняя фраза, казалась нереальной, ведь подобного в мире более не существовало. Такие существа жили на страницах истории. Она вспомнила, как Наум рассказал о пропаже, как минимум, пяти человек. Роза изучала кость, и с каждой секундой ей становилось хуже. Она перевела дыхание, и закрыла глаза, убеждая себя в том, что этого стоило ожидать.

– Значит, он был прав. Только, это не простое убийство.

Огнева нахмурилась, пытаясь вспомнить в комнатах хоть намек на то, что там мог находиться труп, скелет или хотя бы кости. В горе мусора и обломков с первого раза их было бы трудно найти.