О жизни и ее смыслах

За последние 15 лет (или около того) регулярно выделяются два различных типа сверхъестественного учения. Это касается не только литературы о смысле жизни, но и связанной с ней дискуссии протеизма/антитеизма о том, желательно ли существование Бога или души.

С одной стороны, существует крайне сверхъестественное учение, согласно которому духовные условия необходимы для любого смысла жизни. Если ни Бога, ни души не существует, то, согласно этой точке зрения, жизнь каждого человека бессмысленна. С другой стороны, существует умеренный сверхъестественный учение, согласно которому духовные условия необходимы для великого или высшего смысла жизни, хотя и не являются смыслом жизни как таковой. Если ни Бога, ни души не существует, то, согласно этой точке зрения, жизнь каждого человека может иметь какой-то смысл или даже быть осмысленной, но ничья жизнь не может обладать наиболее желанным смыслом. Для умеренного приверженца сверхъестественного Бог или душа существенно усиливают значимость или являются важным условием для нее.

Существует множество способов описания великого или абсолютного смысла: иногда количественно – как «бесконечное», качественно – как «более глубокое», относительно – как «неограниченное», временно – как «вечное» и перспективно – как «с точки зрения вселенной». До сих пор не обсуждался важнейший вопрос о том, как эти различия могут соотноситься друг с другом, например, являются ли одни более фундаментальными, чем другие, или одни более ценными, чем другие.

Сквозным различием между крайними и умеренными теориями является различие между теориями, центрированными на Боге, и теориями, центрированными на Душе. Согласно первой, некая связь с Богом (понимаемым как духовная личность, всезнающая, всеблагоая и всемогущая, являющаяся основой физической вселенной) составляет смысл жизни, даже если у человека нет души (трактуемой как бессмертная духовная субстанция, содержащая личность). В противоположность этому, согласно второй, наличие души и приведение её в определённое состояние делает жизнь осмысленной, даже если Бога нет. Многие сторонники сверхъестественного, конечно, считают, что Бог и душа совместно необходимы для (весьма) осмысленного существования. Однако более простая точка зрения, согласно которой необходим только один из них, распространена, и иногда аргументы, выдвигаемые в пользу сложной точки зрения, не подтверждают её в большей степени, чем более простую.

Богоцентричные взгляды

Наиболее влиятельным богословским пониманием смысла жизни является крайняя точка зрения, согласно которой существование человека имеет смысл только в том случае, если он выполняет предназначение, предписанное Богом. Распространенная идея заключается в том, что у Бога есть план для вселенной, и жизнь человека имеет смысл ровно настолько, насколько он помогает Богу осуществить этот план, возможно, именно так, как Бог хочет. Если человек не делает того, что Бог предназначил ему в жизни (или если Бога вообще нет), то, согласно современным воззрениям, его жизнь бессмысленна.

Мыслители расходятся во мнениях о том, что именно в замысле Бога делает Его уникальным источником смысла человеческой жизни, но наиболее влиятельным аргументом является то, что только замысел Бога может быть источником неизменных моральных правил или объективных ценностей в более общем смысле, отсутствие которых сделало бы нашу жизнь бессмысленной. Согласно этому аргументу, низшие блага, такие как животные удовольствия или удовлетворение желаний, могли бы существовать без Бога, но высшие, относящиеся к смыслу жизни, в частности, моральная добродетель, не могли. Однако критики указывают на множество неморальных источников смысла жизни, причём один из них утверждает, что универсальный моральный кодекс не является необходимым для смысла жизни, даже если, скажем, благотворные поступки необходимы. Кроме того, в наши дни существует множество натуралистических и ненатуралистических интерпретаций объективной морали – и ценностей в целом – поэтому неясно, имеет ли она сверхъестественный источник – волю Божью.

Одно из распространённых возражений против идеи о том, что замысел Бога может наполнить жизнь смыслом, заключается в том, что если бы Бог создал нас с определённым замыслом, то Он бы принизил нас и тем самым лишил бы нас возможности обретения смысла через исполнение этого замысла. Это возражение восходит к Жан-Полю Сартру, но в аналитической литературе, по-видимому, первым его сформулировал Курт Байер.

Иногда беспокойство вызывает угроза наказания, которое Бог может послать нам за то, что мы будем исполнять Его волю, в то время как в других случаях источник смысла будет ограничивающим и не будет зависеть от нас, а в других случаях наше достоинство будет унижено просто потому, что мы были созданы с определенной целью.

Существует и другой аргумент в пользу радикального богоцентрического взгляда, который фокусируется не столько на Боге как на цели, сколько на Боге как бесконечном, безграничном или невыразимом. Этот аргумент первым сформулировал Роберт Нозик. Основная идея заключается в том, что для того, чтобы конечное состояние имело смысл, оно должно получить свой смысл из другого состояния, имеющего смысл.

Таким образом, если жизнь человека имеет смысл, это может быть обусловлено браком с человеком, который важен для него. Будучи конечным, супруг/супруга должен получать свою значимость из чего-то другого, возможно, из рода деятельности, которую он/она выполняет. Эта работа также должна обретать смысл, будучи связанной с чем-то другим, имеющим смысл, и так далее. Налицо регресс к значимым состояниям, и предполагается, что регресс может завершиться только чем-то настолько всеобъемлющим, что ему не нужно (и даже невозможно) выходить за пределы себя, чтобы получить смысл из чего-либо иного. И это Бог. Стандартное возражение против этой реляционной логики заключается в том, что конечное состояние может иметь смысл, не получая его от другого значимого состояния. Возможно, оно может иметь смысл само по себе, не будучи связано с чем-то за его пределами, или, может быть, оно может обрести свой смысл, будучи связано с чем-то другим, что прекрасно или иным образом ценно само по себе, но не имеет смысла.

Серьёзную проблему для любого радикального богоучения представляет существование очевидных контрпримеров. Если вспомнить стереотипные жизни Альберта Эйнштейна, матери Терезы и Пабло Пикассо, то они кажутся осмысленными, даже если предположить, что нет всезнающей, всемогущей и всеблагой духовной личности, являющейся основой физического мира. Даже религиозно настроенным философам в наши дни трудно это отрицать.

Во многом по этой причине современные сверхъестественники склонны выбирать умеренность, то есть утверждать, что Бог значительно усилил бы смысл нашей жизни, даже если бы какой-то смысл был возможен в мире без Бога. Один из подходов заключается в привлечении реляционного аргумента, чтобы показать, что Бог необходим не для какого-либо смысла вообще, а для высшего смысла. Ограниченная трансцендентность, выход за пределы наших ограничений для связи с более широким контекстом ценностей, который сам по себе ограничен, действительно придаёт нашей жизни смысл, но ограниченный. Мы можем жаждать большего.

Другой подход – апеллировать к роли в Божьем замысле, снова утверждая не то, что это необходимо для смысла как такового, а скорее для космического значения, а не значения, очень ограниченного во времени и пространстве.

Другое обоснование заключается в том, что, исполняя Божий замысел, мы осмысленно угодим Богу, совершенной личности, а также останемся в Его вечной памяти с благосклонностью. Ещё один аргумент заключается в том, что только с Богом могут быть удовлетворены самые глубокие желания человеческой природы, даже если более поверхностные желания могут быть удовлетворены без Бога.

В ответ на подобные обоснования умеренного сверхъестественного мышления высказывалось предположение, что именно в силу одиночества во вселенной наша жизнь имеет особое значение; в противном случае величие Бога затмило бы нас.

Также высказывалось мнение, что с возможностью обретения большего смысла от Бога придёт и возможность обретения большего антисмысла, так что неясно, принесёт ли мир с Богом какой-либо чистый выигрыш в значении смысла. Например, если угождение Богу значительно усилит смысл нашей жизни, то, предположительно, неугождение Богу значительно уменьшит его, причём в сопоставимой степени. Кроме того, существуют аргументы в пользу крайнего натурализма.

Душецентричные взгляды

Обратите внимание, что ни один из приведённых выше аргументов в пользу сверхъестественного не апеллирует к перспективе вечной жизни (по крайней мере, не в явном виде). Аргументы, которые апеллируют к этому, ориентированы на душу, утверждая, что смысл жизни заключается главным образом в обладании бессмертной духовной сущностью, которая соприкасается с телом при жизни и навсегда переживёт его смерть. Некоторые представляют себе загробную жизнь как переход души в трансцендентное, духовное царство (Рай), в то время как другие представляют себе перевоплощение души в другое тело на Земле. Согласно крайней версии, если у человека есть душа, но он не может привести её в правильное состояние (или если у него вообще нет души), то жизнь бессмысленна.

Существует три важных аргумента в пользу радикальной точки зрения, основанной на душе. Один из аргументов, ставший знаменитым благодаря Льву Толстому, заключается в предположении, что для того, чтобы жизнь имела смысл, что-то должно быть стоящим делом, что-то стоит делать только если это внесет необратимые изменения в мир, и что внесение необратимых изменений требует бессмертия. Критики чаще всего апеллируют к контрпримерам, предполагая, например, что ваше время и усилия, направленные на предотвращение страданий людей, безусловно, стоят того, чтобы вы и они были смертны. Более того, некоторые перешли в наступление и утверждали, что помощь людям стоит жертвы только в том случае и потому, что они смертны, ибо они неизменно получат компенсацию в загробной жизни. Еще одно недавнее и интересное критическое замечание заключается в том, что основные мотивы утверждения о том, что сейчас ничто не имеет значения, если однажды это закончится, непоследовательны.

Вторым аргументом в пользу того, что жизнь бессмысленна без души, является необходимость справедливости, которая, в свою очередь, необходима для осмысленной жизни. Жизнь кажется бессмысленной, когда грешники процветают, а праведники страдают, по крайней мере, если предположить, что нет иного мира, где эти несправедливости будут исправлены, будь то Богом или кармической силой. Нечто подобное этому аргументу можно найти в Екклесиасте, и его продолжают отстаивать. Однако, даже если допустить, что загробная жизнь необходима для абсолютно справедливых результатов, далеко не очевидно, что для них необходима вечная загробная жизнь. Кроме того, существует предположение, что некоторые жизни, например, жизнь Манделы, были осмысленными именно благодаря столкновению с несправедливостью и борьбе с ней.

Третий аргумент в пользу того, что наличие души необходимо для любого смысла, заключается в том, что она требует наличия той самой свободной воли, без которой наша жизнь была бы бессмысленной. Иммануил Кант известен своим утверждением, что если бы мы были просто физическими существами, подчиняющимися законам природы, как и всё остальное в материальном мире, то мы не могли бы действовать по моральным причинам и, следовательно, были бы не важны.

Совсем недавно один теолог красноречиво выразил эту мысль в религиозных терминах: «Нравственный дух находит смысл жизни в выборе. Он находит его в том, что исходит от человека и остаётся с ним как его внутренняя сущность, а не в случайностях обстоятельств или внешней судьбы. Всякий раз, когда человек трёт лампу своей моральной совести, появляется Дух. Этот Дух есть Бог… Именно в «Ты должен» Бога и в человеческом «я могу» содержится божественный образ Бога в человеческой жизни» – Свенсон, 2020.

Обратите внимание, что даже если моральные нормы не проистекают из Божьих заповедей, логика аргумента подразумевает, что жизнь человека может быть осмысленной, если он обладает врождённой способностью делать морально правильный выбор в любой ситуации. Это, в свою очередь, возможно, требует от человека чего-то нефизического, чтобы он мог преодолевать любые физические законы и силы, с которыми он может столкнуться. Стандартное возражение против этого рассуждения заключается в выдвижении компатибилизма, предполагающего наличие определённой физической природы и способность действовать по моральным причинам. Стоит также задаться вопросом: если бы человеку необходимо было обладать духовной сущностью для свободного выбора, она должна была бы быть бессмертной.

Подобно теоретикам, ориентированным на Бога, многие теоретики, ориентированные на душу, сегодня придерживаются умеренной точки зрения, признавая, что некий смысл жизни возможен и без бессмертия, но утверждая, что с ним он был бы гораздо более значимым. Даже если допустить, что Эйнштейн, Мандела и Пикассо прожили в какой-то мере осмысленную жизнь, несмотря на то, что не пережили смерть своих тел, остаётся важная мысль: чем больше, тем лучше. Если конечная жизнь, полная добра, истины и красоты, имеет в себе хоть какой-то смысл, то, несомненно, она имела бы ещё больше смысла, если бы демонстрировала такие высшие ценности, включая отношения с Богом, на протяжении вечности. Одно из возражений против этого рассуждения заключается в том, что бесконечность смысла, которая была бы возможна с душой, была бы «слишком большой», что затрудняет для умеренного сторонника сверхъестественного понимание интуитивного предположения, что конечная жизнь, такая как жизнь Эйнштейна, действительно может считаться осмысленной в сравнении. Однако более распространенным является возражение, что вечная жизнь включала бы в себя антисмыслы разного рода, такие как скука и повторение.

Натурализм

Напомним, что натурализм – это взгляд, согласно которому физическая жизнь играет центральную роль в смысле жизни, и что даже при отсутствии духовной сферы возможна жизнь, наполненная смыслом. Как и сверхъестественный натурализм, современный натурализм допускает два различных варианта: умеренный и крайний. Умеренный вариант заключается в том, что, хотя по-настоящему осмысленная жизнь возможна в чисто физической вселенной, хорошо известной науке, несколько более осмысленная жизнь была бы возможна при наличии также и духовной сферы. Бог или душа могли бы придать жизни смысл, хотя и не внесли бы в неё существенного вклада. Крайний вариант натурализма – это взгляд, согласно которому с точки зрения смысла жизни было бы лучше, если бы не было духовной сферы. С этой точки зрения, Бог или душа были бы антиматерией, то есть умаляли бы доступный нам смысл, делая чисто физический мир (даже если не этот конкретный) предпочтительным.

Сквозным различием между умеренным и крайним является различие между субъективизмом и объективизмом, которые являются теоретическими описаниями природы осмысленности, поскольку она является физической. Они различаются с точки зрения степени, в которой человеческий разум конституирует смысл, и того, существуют ли условия смысла, инвариантные для людей.

Субъективисты считают, что не существует инвариантных стандартов смысла, поскольку смысл относителен к субъекту, т.е. зависит от индивидуальных установок, таких как его конкретные желания или цели, которые не разделяются всеми. Грубо говоря, что-то имеет смысл для человека, если он сильно хочет этого или намеревается искать это и получает это.

Объективист, напротив, утверждает, что существуют некоторые инвариантные стандарты смысла, поскольку смысл по крайней мере частично независим от ума, т.е. достигается не просто в силу того, что является объектом чьих-либо ментальных состояний. Здесь что-то имеет смысл (частично) в силу своей внутренней природы, в том смысле, что оно независимо от того, желаемо оно или предназначено; смысл – это (в какой-то степени) то, что заслуживает подобных реакций.

Существует логическое пространство для ортогонального взгляда, согласно которому существуют инвариантные стандарты осмысленности, основанные на том, к чему сходятся все люди с определённой точки зрения. Однако этот подход не получил широкого распространения.

Субъективизм

Согласно этой версии натурализма, смысл жизни варьируется от человека к человеку, в зависимости от его различных про-установок. Распространенными примерами являются мнения о том, что жизнь человека становится тем осмысленнее, чем больше он получает того, чего сильно хочет, достигает своих высокопоставленных целей или делает то, что считает действительно важным. Один влиятельный субъективист утверждал, что: «Соответствующее психическое состояние – забота или любовь, так что жизнь имеет смысл ровно в той мере, в какой человек заботится о чём-то или любит что-то» – Франкфурт, 2004.