Путь силы

Путь силы

Пол Дискейн

© Пол Дискейн, 2025

ISBN 978-5-0068-2934-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Внутри некоторых людей скрыта сила. Способности могут проявиться в момент сильного стресса или под влиянием особых факторов. Никто не может сказать точно, когда именно сработает триггер и запустит процесс. Человек может прожить всю жизнь и не знать, что он особенный.

Пролог

Луна вышла из-за туч, осветив старый храм. В темноте он казался мрачным и безлюдным. Когда-то здесь бурлила жизнь. Хранители имели огромное влияние и были на хорошем счету лично у короля и епископа. Подростки со всей страны стекались сюда. Некоторые, имевшие задатки к магии, становились послушниками. Это было давно. Теперь в храме почти никого не осталось. Краска на стенах облупилась, крыша в некоторых местах протекала.

С моря дул теплый соленый ветер, плавно раскачивая ветки и кроны деревьев. Цикады пели, привлекая самок, нарушая идеальную ночь.

Внутри храма в тишине раздавались звуки шагов и сбитое дыхание.

Худой парень в белой длинной накидке бежал по тёмному коридору, светлые волосы спадали на лоб закрывая чистые изумрудные глаза. Одной рукой он смахивал их в сторону, второй держал старую керосиновую лампу, от которой по стенам прыгали зловещие тни.

– Учитель!!! Учи-и-и-тель!!! Я видел его!!! – запыхавшийся ученик вбежал в келью, громко хлопнув дверью, остановился в центре комнаты, согнулся и уперся руками в колени. Несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь восстановить дыхание и посмотрел на огонь.

Камин уже догорал, но было ещё довольно тепло. Заскрипели пружины проржавевшей кровати. Седой старик с длинной белоснежной бородой не спеша поднялся и сел, сонно моргая стеклянными глазами.

– А? Что? Кого ты видел? – спросил он хриплым тихим голосом и закашлял. – Лиам, помедленнее, прошу тебя.

– Учитель, я видел его, молодого стрелка. Это точно он, глаза такие, голубые, как горное озеро. Стрелок слаб и смертельно ранен, но я почувствовал силу. Он идёт к двери, нам нужно её открыть, – голос ученика дрожал и в попытке докричаться до непроснувшегося разума старика, становился ещё более высоким. – Чего вы сидите? Он же может умереть! Нам нужно открыть дверь, сейчас же!

– Лиам, подожди, не так быстро. Лучше скажи, в твоем видении у стрелка на шее был кулон в виде глаза? – монах снова закашлял.

– Да, кажется, был, – парень свел брови пытаясь вспомнить детали сна. – Точно был, да, старый потёртый кулон. Мастер, за ним гонятся низшие во главе с сильным магом.

Старик всё понял, остатки сна мигом испарились, он наклонился, пытаясь попасть ногами в тапки. Наконец это получилось, и монах встал.

– Неужели это произошло? Последний истинный стрелок. Пошли, Лиам, нельзя допустить, чтобы кулон попал не в те руки, – старик накинул на плечи плед и быстро направился в подвал. Ученик поспешил за ним.

Они добрались до узкой винтовой лестницы, вниз уходило ровно сорок ступеней, некоторые совсем стёрлись и раскрошились от сырости. Старик боязливо смотрел вниз, не решаясь двинуться.

– Давно я не был здесь. Помоги мне, Лиам, – ноги старика предательски дрожали. Ученик протянул руку, пальцы монаха крепко сжали ладонь мальчика, и они стали медленно спускаться. Парень не спешил, ещё не хватало подвернуть ноги или свалиться. Он светил вниз, внимательно следя куда наступает монах и вот, наконец, они спустились в длинный каменный коридор. Было темно и сыро, капли падали с потолка в лужи, эхом отражаясь от стен. Под ногами бегали и пищали голодные мыши, одна запрыгнула Лиаму на сандалию, отчего тот дёрнулся и затопал ногами.

Они добрались до самой дальней комнаты. Массивную железную дверь украшала картина, вырезанная прямо на полотне: с неба сыпались огненные стрелы, на земле лежали мертвецы и горстка оставшихся в живых держали над головами щиты с гербом в виде сжатой в кулак руки. Со временем от сырости мелкие детали облупились, сложно было разобрать что на них изображено, но сюжет был понятен, хоть время и стерло большую часть.

Монах сорвал с шеи ключ в форме креста, он никогда его не снимал и всегда носил с собой, вставил в замочную скважину и два раза повернул. Дверь, противно скрипнула и открылась.

В центре каменного зала стоял тяжелый дубовый стол, на котором лежало что-то, накрытое белой шелковой тканью. Лиаму было страшно и в то же время очень интересно. Знания, полученные из книг, никогда не сравнятся с возможностью увидеть магию своими глазами. Парень пытался унять дрожь, внимательно следя за движениями мастера. То, что они собирались сделать, было опасно, но необходимо. Помогать стрелкам, для этого изначально и был создан орден.

Старик потянул за край ткани, та бесшумно соскользнула на пол. На столе, в специальной подставке лежала стеклянный кристалл, размером с большой апельсин. На вид гладкий и абсолютно прозрачный. Если бы не свет от лампы, блуждающий по поверхности, то можно было ее вообще не заметить. Несколько мгновений хранители просто смотрели, но вот старик снял с пояса кинжал и одним уверенным движением проколол подушечку пальца. На месте пореза выступила капля крови.

– Знаешь, почему об этом кристалле никто не слышал? – тихо заговорил монах. Он занёс руку над ним и дождавшись заинтересованного взгляда ученика, продолжил. – Потому что его не существует.

Капли крови коснулись прозрачной поверхности и начали обтекать по окружности.

– Это просто побочный эффект. Когда маги создавали мощные заклинания, огромный всплеск энергии вырывались в астрал. В месте, где заклинание достигло максимальной концентрации, энергия материализовалась.

Кровь начала впитываться в шар словно губка. Секунда… Ничего не происходит, ещё секунда, тишина. Лиам смотрел, заворожённо не отрываясь и нервно покусывая пересохшие губы.

– Так он и появился. Кристалл прозрачный, поэтому легко исчез. Никто не знает, где он была столько лет и как попал в наш орден. Ходят разные легенды, но какая из них правдивая. У этого артефакта только одна способность.

Кристалл дёрнулся, повернулся, оживая и сделал оборот. Внутри него начал проявляться силуэт двери, будто голограмма.

– Он способен открыть все двери. Все двери во всех мирах.

Позади послышался скрип и следом громкий стук. Железная дверь с грохотом распахнулась. Служители не могли видеть, но знали, что сначала пооткрывались все двери в храме, затем в ближайшей деревне, в городе и так далее. Эта сила открывала замки, ломая петли и распахивая двери настежь. Даже те, которые были запечатаны уже тысячи лет.

Монахи не двигались. Они просто не могли пошевелиться. Легким не хватало сил противостоять высокому давлению. Из ушей пошла кровь. Низкий, не слышимый человеческим ухом гул, сдавил, словно тиски. Их накрывал откат. Капилляры в глазных яблоках лопались, но послушники всё понимали и знали, что нужно терпеть. Нужно терпеть и ждать, когда стрелок войдет в дверь.

Мир повернулся.

Инстинкты

У человека нет инстинктов в классическом понимании. У нас отсутствует общий шаблон поведения, вместо этого у людей есть более сложный механизм, сознание. Благодаря разуму человек может быстро адаптироваться под какие-либо условия.

Сегодня был самый жаркий день лета. Земля обезвожена, мелкие трещины покрывают лесную дорогу. Солнце невыносимо печет и, как назло, на небе ни облака.

Человек в шляпе медленно шёл, прячась в тени огромных деревьев от палящего солнца. Каждый шаг поднимал пыль. Поля шляпы скрывали лицо, бледное и уставшее. Человек тяжело дышал. Губы пересохли и потрескались.

Силы были на исходе. Он был ранен и понимал, что долго не протянет. Даже если каким то чудом повезёт и удастся вытащить пули, яд от них никуда не денется. Три ранения: левый бок, живот и плечо. Боль была невыносимой. С каждым шагом пули вгрызались глубже, разрывая всё внутри словно маленькие голодные гиены. Яд из сумеречного лотоса действовал именно так. Медленно и болезненно.

Далеко позади, скрываясь в тени деревьев, прятался высокий сутулый мужчина с черными волосами зачесанными набок, острой бородкой и идеально подстриженными усами. Круглые тёмные очки, казалось, совсем не пропускают солнечные лучи. Порванная в нескольких местах ряса священника, была мала и сидела на нем слишком нелепо. Плотно застегнутый воротник сдавливал горло, отчего вены на лице и шее вздулись. От неудобства человек то плавно выгибался, то резко дергался, словно его ломало. Маг контролировал расстояние, разделявшее их со стрелком, скрываясь так, чтобы пуля не смогла его достать. Тонкие пальцы шевелились совершая странные резкие движения, готовя очередное заклинание. Он выглянул из-за ствола огромного дуба и осклабился, выгнув шею и задрав голову вверх. «Стрелок, ну почему ты не хочешь просто сдохнуть? Почему до сих пор сопротивляешься? Ты же понимаешь, что не сможешь уйти? Какие же вы, люди, наивные и глупые. Верни то, что не принадлежит тебе и, возможно, я убью тебя быстро и без мучений. Это будет честная сделка».

Человек в шляпе пошатнулся, упал на одно колено, тяжело поднялся и двинулся дальше, уловив едва слышимый взмах крыльев.

Позади него, низко над землёй летел ворон. Обычная птица – черные, блестящие перья, острый клюв. Но вот ворон в очередной раз моргнул и вместо чёрных глаз появились другие, человеческие с ярко-красным налитым кровью зрачком. Ворон резко взмыл вверх, зацепив крылом макушку дерева, на миг потерялся, но тут же восстановил равновесие, подчиняясь чужому сознанию. Зрачки быстро задвигались в поиске и остановились на одиноком путнике.

Человек в шляпе потряс головой, прогоняя противный звон в ушах. Он был слаб, но сосредоточен. Чувства обострены до предела. Организм боролся, чтобы выжить, тратя остатки энергии на то, чтобы передвигать, казавшиеся такими тяжелыми ноги. Стрелок чувствовал на себе взгляд. Не подав вида, он медленно распахнул полы плаща, положил руку на кобуру и пальцем отстегнул ремешок. «Чёрт! Все-таки догнали. Останавливаться нельзя. Сейчас я слишком слаб. Нужно найти дверь. Нужно дойти. Дойти. Дойти», – эхом пульсировало в голове.

Путник еле переставлял ноги и уже несколько раз падал, но даже в таком состоянии он был смертельно опасен. Маг знал это, боялся и держался на расстоянии.

Тень ворона скользила между макушек деревьев. Человек в шляпе слышал взмахи крыльев ясно ощущая тёмную и древнюю магию. Он поморщился от отвращения и закашлял, раздирая сухое воспалённое горло. «Надо избавиться от преследователей поскорее, пока силы меня не оставили. Руки слишком быстро слабеют. Скоро я совсем перестану их чувствовать. Больше ждать нельзя».

Птица опустилась ниже. Этого момента и ждал стрелок. «Сила внутри, пока бьется сердце».

Рукоять удобно легла в ладонь. Едва заметный поворот ноги. Рука молниеносно вырвалась, распахивая плащ. Не успев дойти конечной точки и прицелиться, стрелок нажал на курок. Выстрел заложил уши. Пуля по странной дугообразной траектории рассекла воздух, закручиваясь и повторяя форму нарезного ствола.

Ворон даже не успел понять, что произошло. Его просто разорвало в воздухе. То, что осталось от птицы, упало на потрескавшуюся дорогу безжизненным куском мяса. Маг, взявший птицу под контроль и частично слившийся с ней сознанием, от неожиданности дёрнулся, схватился за голову и на мгновение показался из-за дерева.

Еще выстрел. Вторая пуля была выпущена параллельно земле. Обычный человек, естественно, не смог бы попасть с такого расстояния, но истинный стрелок, этим и отличался от обычных людей.

Оружие в руках ожило. Пуля закручивалась, бесшумно скользя между деревьев. Вот она пробила, падавший сухой лист, пролетела мимо комара, застрявшего в паутине, срезала кору молодого дерева. Человек в рясе священника услышав второй выстрел, дёрнулся, но слишком медленно. Очки слетели с головы. Осколки стекла разлетелись во все стороны разрывая глазное яблоко и часть виска. Пуля прошла навылет раздробив кость и исчезнув далеко позади. Брызнула кровь. Маг схватился за лицо от неожиданности откусив кончик языка, но не проронив ни звука. Солнечный свет ударил по второму целому глазу, ослепив и дезориентировав священника.

Всё длилось – ровно один удар сердца.

Эхо от выстрелов затихало вдалеке. На землю медленно опускались черные перья.

Человек в шляпе двинулся дальше, цепляясь носками потертых сапог за высохшую землю. Дорога плавно повернула, и он увидел закусочную: низкое одноэтажное здание из восьмидесятых, сочетание розового с синим, большие окна, рядом несколько припаркованных автомобилей, пару велосипедов, над входом круглая неоновая вывеска с изображением куска пирога и вишенкой сверху. Пахло жареным мясом и специями.

– Это здесь, – прохрипел стрелок, сухо сглотнул и тяжело волоча ноги двинулся ко входу. Остановившись перед дверью, он облокотился на стену и повернул голову. Яркие голубые глаза уставились в направлении леса и некоторое время внимательно смотрели вдаль. Стрелок толкнул дверь и вошёл.

Пятничное безумие

Безумие – это искажение восприятия реальности в органически поражённом головном мозге.

Пятница. В закусочной было слишком много народу. Обычно в это время заходят только работники после смены, но сегодня почти не было свободных мест.

Синти взяла салфетку и протерла шею. «Как же здесь душно».

Кондиционер давно сломан и вместо него в углу крутился дешевый китайский вентилятор. Скрипел, шатался и всё что мог, так это только гонять по заведению раскаленный воздух.

Женщина салфеткой вытерла пот с шеи, потянулась к старому магнитофону и сделала громче. Из динамиков звучал джаз, что-то из классики. Ей нравилась эта музыка, плюс ко всему она добавляла заведению уюта, чего-то особенного. Стены украшали фотографии старых автомобилей. В углу пылился проигрыватель пластинок, хорошая коллекция винила, два игровых автомата. Напротив барной стойки холодильник с газировкой. Синти поправила начинающую седеть прядь волос и только собралась включить кофе-машину, как вдруг вдалеке раздался выстрел. Хозяйка пробежалась взглядом по заведению, никто не обратил на выстрел внимания: «А может, это вообще колесо лопнуло».

Люди за столами шумно разговаривали. Посетители оживленно спорили, обсуждая футбол – а как же, их любимая команда проиграла аутсайдерам. Некоторые уже достаточно влили в себя пива и пытались что-то доказать другим, повышая голос. Мама ругала сына за то, что он испачкал рубашку кетчупом и с силой пыталась оттереть пятно салфеткой.

– Посмотри на себя! Это же новая рубашка. Неужели нельзя есть аккуратнее?

Пузатый Джонни обнимался с алко-другом, рассказывая, как всегда очередной тупой анекдот. Загорелый мужчина в дорогом тёмно-синем костюме с золотыми запонками гладил под столом ногу местной «сосульке» Бетти в коротком белом сарафане с подсолнухами. Странная была эта девчонка, но очень нравилась мужчинам. Пожилая пара влюблённо смотрела друг другу в глаза и танцевала.

«Наверное, так и выглядит любовь до гроба», – подумала Синти. «А может быть эта их любимая песня».

В бар вошел мужчина.

Посетители даже не обратили на человека внимания, занимаясь своими делами. А вот Синти, непонятно от чего, затрясло. Казалось, сердце сейчас выскочит из груди. Дыхание сбилось. Ей не хватало воздуха, чтобы вдохнуть. Она неотрывно смотрела, открыв рот от удивления и кажется даже не моргала.

Это был молодой парень, лет семнадцати, весь в дорожной пыли. Плащ порван. Кажется, были даже дырки от пуль, хотя могло и показаться. Поношенная шляпа, старые, со стёртой подошвой, ботинки. Он с трудом стоял на ногах и смотрел по сторонам. Яркие чистые глаза с небесным оттенком затягивали её. Несколько едва заметных поворотов головы. Похоже он что-то искал.

Рука сжимал огромный кольт. Огромный и тяжелый.

«Как вообще из такого стрелять?» – подумала женщина.

Молодой человек слегка пошатнулся и по руке, сжимавшей пистолет потекли капли крови.

«Да он же ранен и еле стоит на ногах!» – Синти дёрнулась в попытке помочь, но тут же остановилась. Страх сковал тело.

Парень направился к женщине. Она считала про себя шаги беззвучно шевеля губами: «Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Всего семь шагов, но как же долго он шёл».

Женщина не помнила, как наливала воду, но в руке оказался стакан. Вспотевшая ладонь сжала его пальцами и молча протянула. Человек в плаще с благодарностью кивнул, выпил залпом и облокотившись на стойку прикрыл глаза.

Никто из посетителей не замечал человека в одежде священника, притаившегося в тени огромного дерева. Половина лица залита кровью. Целый глаз пылает ненавистью. Он присел на корточки и пальцем нарисовал перед собой круг. Ладонь легла в центр, священник зажмурился и зашептал. Его затрясло и выгнуло, пальцы вошли в землю, волосы растрепало порывом ветра. За спиной священника начал сгущаться плотный туман, разрастаясь, окутывая здание и собираясь вокруг закусочной. Тьма просачивалась в щели, в приоткрытые окна и через вентиляцию, бесшумно стелясь по полу, пробираясь под одеждой, незаметно втягиваясь вместе с воздухом в нос, глаза и уши посетителей.

***

Началось все с того, что огромный ворон врезался в стекло бара, упал на землю, пару раз дернулся и замер. По стеклу пошла паутина трещин и в центре появился кровавый отпечаток. Следом за ним еще один, но уже не так сильно. Толстый беззубый Джонни заржал и решил разрядить обстановку тупой шуткой:

– Синти, а я говорил, не стоит мыть окна так часто. Я и сам несколько раз после твоей выпивки чуть не вышел в окно.

Конечно же, шутку никто не оценил, кроме пьяного друга попытавшегося имитировать смех.

Хозяйка вздохнула и начала протирать стойку, хотя та была чистая. Женщине отчего-то было не по себе, тревожно что ли, а это занятие хоть как-то отвлекало. На миг ей показалось, что стало темнее, это произошло слишком резко, вроде и солнце светит и туч нет. «Наверно, я просто устала…»

Один…

Песня начала замедляться, будто кассете стало тяжело крутиться и вдруг наступила полная тишина. Слишком резко оборвались все звуки. Синти подумала, что у нее заложило уши, удивленно пошевелила пальцем в ухе, открыла рот, как учили делать в самолете при посадке, выругалась и не услышала собственного голоса. «Что со мной?» – страх пробежал по позвоночнику сковывая тело. «Сейчас что-то произойдет. Откуда это чувство? Да что же это со мной творится?» – женщина почувствовала, как сдавило в груди. Она обхватила голову руками, отшатнулась назад, врезалась спиной в полку уронив бутылки. Те бесшумно падали и разбивались, заливая пол. Дальнейшие события показались ей самым настоящим кошмаром.

Два…

Тихий низкий гул приближался, нарастал, заполняя всё помещение. Кому-то чудились голоса, кто-то слышал звук колокольчиков, люди стонали, мычали, некоторые плакали, но не произнеся ни звука. Лица были перекошены в ужасе, и это происходило в полной давящей тишине. Люди сходили с ума. Воздух стал плотным и тягучим. Повезло тем, кто не выдержал и сразу отключился.

За дальним столиком женщина безмолвно кричала, царапая себе лицо и все резче и сильнее впиваясь ногтями в кожу. Она медленно начала погружать ногти в глазницы глубже и глубже. Сидевший напротив лысый коротышка смотрел на неё влюбленными глазами и пил пиво, засовывая бутылку в рот так, что зубы со скрипом терлись об стекло.

Людей рвало, воздух пропитался страхом и безумием. Мужчина у окна отрезал кусок стейка, положил в рот и спокойно, без эмоций, начал отрезать себе палец. Нож был тупой, но он не сдавался, улыбался и с силой давил, врезая его в плоть.

Девушка в платье с подсолнухами схватила обеими руками кетчуп со стола и стала жадно глотать. Ее рвало, но она не остановилась, пока не выпила всю бутылку. Затем отбросила ее, взяла руками косички и начала прыгать по закусочной, как маленькая девочка, посылая вокруг воздушные поцелуи.

С лицами людей творилось что-то страшное: они были искажены, словно кожу сдвинули и натянули обратно. Казалось, что у людей вместо лиц маски. Танцующая пара замерла, смотря друг другу в глаза. Пожилая дама сделала несколько шагов назад, присела, словно зверь, готовый прыгнуть за добычей. Уперевшись пальцами в пол, она наклонила голову, верхняя губа приподнялась в оскале. И вот резко оттолкнувшись от пола, она прыгнула и вцепилась зубами в шею улыбающегося деда. Она мотала головой, царапая спину ногтями и грызла. И вот, вырвав кусок плоти, спрыгнула, задрала вверх голову и проглотила. Кровь из прокусанной шеи заливала пол, дед сделал реверанс и поклонился, как делают актёры на сцене. Жирный Джонни приоткрыл рот и начал двигать языком из стороны в сторону, затем свалился под стол и пополз к этой луже крови, не используя руки и ноги, как гусеница. Толстая, волосатая гусеница. Когда он проползал мимо столов, люди хлопали ему. Страшно было смотреть на это в полной тишине. Джонни облизывался и полз, штаны сползли до колен, демонстрируя всем морщинистый жирный прыщавый зад. Его друг, прикусив губу залез на стол, расстегнул ремень на брюках, засунул руку в штаны и, закатив глаза начал мастурбировать.

Резко распахнулась дверь в туалет, ударив ручкой о плитку, от чего та раскололась. Девушка с косичками в очках свалилась с унитаза, трусы с сердечками были спущены до колен. Она подняла стульчак, отвела голову назад и со всей силы ударилась об него. Синти даже в тишине ощущала звук хруста носа, разбитых очков и сломанных зубов. Удар, еще удар, осколок стекла вошёл под глаз, еще удар. В мгновение унитаз стал красным. Девушка улыбнулась беззубым ртом и свалилась без сознания.

Три…

Медленно всё стало отрываться от столов и подниматься в воздух: кружки, тарелки, стулья. Было ощущение, что мир сейчас перевернется. Синти с силой вцепилась в стойку бара, ломая наращенные ногти, и беззвучно кричала продолжая бороться и держаться изо всех сил. Казалось, если расслабится, то сойдет с ума. Она бросила взгляд на парня в шляпе. Его лицо не выражало ничего, парень был слишком бледный.

Со стены упала картина с изображением поезда из детских книжек. Бокалы, висевшие над стойкой, посыпались, и осколки сразу начали подниматься в воздух. Мимо неё пролетел коричневый ботинок, вставная челюсть, следом чья-то оторванная кисть с золотым перстнем на среднем пальце.

Священник за окном улыбнулся еще шире, обнажив острые нечеловеческие зубы. Улыбка была огромной и продолжала расти, она стала почти до ушей.

Всё это время Бетти танцевала, как балерина, в руках держа вентилятор и представляя, как поет. Сарафан был расстегнут и маленькие груди подпрыгивали под одну, только ей, слышимую музыку.

Стрелок еле слышно произнес:

– Мне нужна дверь.

Губы его не шевелились. Синти поняла, что голос сейчас звучит только в ее голове. Она машинально повернулась и уставилась на старую дверь в подсобку. На ней пульсировал красный глаз, надуваясь, словно голодный комар, который не может насытиться. Сил удивляться уже не было, да и сможет ли ее теперь хоть что-то удивить до конца жизни! Хозяйка чувствовала, что эта дверь сейчас ведет совсем в другое место.

Парень в шляпе выпрямился, и уставший голос вновь зазвучал в голове:

– Простите, но я не могу это остановить.

Трясущейся рукой он взял за ручку и потянул на себя. Дверь сопротивлялась, словно сквозняк всасывал ее с обратной стороны. Синти почувствовала сырость и запах озона, как после дождя. Но вот дверь медленно открылась, стрелок переступил порог и исчез. Раздался хлопок. Глаз на двери медленно растворился, пока совсем не пропал.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Океан звуков резко накрыл закусочную, больно ворвавшись в уши. Какое-то время люди просто переглядывались, медленно начиная осознавать, что произошло. Повсюду кровь и стоны. Закусочная была похожа на декорацию из фильма ужасов. Дед лежал, его тело били судороги. Рядом сидела супруга, зажимая рукой рану на шее. Девочка в туалете пошевелилась и застонала. Джонни ревел, натягивал штаны и подозрительно косился на друга.

Люди приходили в себя. Они не чувствовали магию, им казалось, что они сами хотели этого и уже никогда такое не забудут.