Пленники Чернолесья

Валентина Ульянова

Пленники Чернолесья

И возрадуется сердце ваше,

и радости вашей никто не отнимет у вас.

(Ин. 16:22)

Глава 1

Волшебная палочка

Лютик стоял на залитой солнцем поляне и потрясённо смотрел на блестящую палочку в своей правой руке. В это было трудно поверить! Он нашёл волшебную палочку! Теперь всё переменится! Мог ли он, Лютик, подумать, что с ним случится настоящее чудо! И что он сегодня сделал такого, за что ему так повезло?! Утро начиналось обычно…

…На заре он быстро шагал по узкой лесной тропе. Ясное летнее утро расцветало вокруг. Рассветный ласковый холодок бодрил, овевал дыханием леса. Птицы в высоких кронах многоголосым хором пели восходящему солнцу. Радость нового дня плескалась вокруг, кружила голову, расширяла восторгом сердце. Счастье переполняло Лютика.

Всё было так хорошо! Он целый день проведёт один в этом лесу, дивном лесу, который он так любил. И дело спорилось! Накануне в далёкой пуще он нашёл наконец точно такой белый клён, который искал по заданию мастера. Дивный явор – взрослое, зрелое дерево с ровным стволом и высокой кроной. Это было то, что требовалось для нового дорогого заказа, который мастер получил от столичного жителя: клёна хватит на целый буфет, светлый, прочный, нарядный, да ещё, если им повезёт, останется и на другие поделки.

Такое бесценное дерево надо было срубить аккуратно! Разведку на местности и насечки Лютик сделал ещё вчера, и сегодня готовился к самому главному делу. Работы было немало, и он головой отвечал за неё. Ну… если не головой, то шеей уж точно! И плечом. Лютик осторожно коснулся синяка на правом плече…

Вчера хозяйка, снимая с верёвки сухое бельё, недосчиталась одной простыни и сразу решила, что это Лютик украл её. Юноша удивился, честно сказал, что простыню не брал – зачем бы она ему?! – и сразу же отвернулся к своему верстаку. Но хозяйка вдруг закричала, что он вор, мошенник и лжец, и со всего размаху огрела его высохшей наволочкой, что как раз держала в руке. Оно бы и ничего, но к наволочке были пришиты пуговицы, и одна из них влепилась Лютику прямо в плечо… Это было так больно! А ничем не заслуженное недоверие и напраслина причиняли не меньшую боль. Ведь он никогда не лгал! Но Лютик давно уже не плакал из-за обид…

Он привык. Ведь и мастер тоже бывал несправедлив. Ну что же, ведь он принял Лютика в собственный дом, когда родители мальчика пропали в лесу, а ему и было-то всего одиннадцать лет, – и кормил его, и одевал, и учил. А приют и наука дорогого стоят. И Лютик давно уже не плакал из-за того, что к нему относились строже, чем к другим домочадцам.

Он научился смотреть вперёд, думать о будущем и радоваться мелочам. И он любил своё ремесло, ему нравились ароматы свежего дерева, кружевные россыпи стружек, затейливые рисунки на срезах разных пород – рисунки, которыми можно было играть, творя неповторимое. Ему нравилось создавать красивые вещи, нужные всем.

Вот и сейчас, торопясь в заветную пущу, он предвкушал золотистую красоту шелковистых створок будущего буфета – и радость переполняла его. К тому же за каждой его удачной работой ему виделось вдалеке дивное, независимое, безбедное будущее. И сегодняшний белый клён тоже был ступенькой туда!

За годы работы у столяра он освоился в окружавших лесах, и теперь легко нашёл заветный явор. Нисколько не медля, он достал из-за пояса свой топор и весело принялся за тяжёлый труд. Дерево надо было так подрубить, чтобы оно упало направо, на мягкий подлесок.

Но Лютик, как видно, недооценил высоту мощного клёна. Когда наконец умело подрубленный ствол затрещал, накренился и рухнул, его макушка застряла в низких ветвях соседнего дуба.

Дуб был огромен, и стар, и необычен. Две его толстые нижние ветки раскинулись точно руки, а ствол был широк, как мощное туловище великана, поднимавшегося из земли. Лютик дошёл до него, стал обходить вокруг, примериваясь, как бы освободить свой клён из цепкой руки гиганта, поднял голову… и застыл.

Дуб смотрел на него! Мощный бугристый торс плавно переходил в огромную голову. Дупло её рта было раскрыто, точно в немом возмущённом крике, два круглых провала глаз чернели угрозой. Лютик поёжился… Но надо было работать! Как ни пугало его это чудовище, но освободить от него явор можно было лишь сверху, забравшись на ту его руку, что держала клён, и подрубив её. И всего сподручнее показалось ему залезать на неё со стороны бугристой груди и раскрытого рта-дупла. Тут было куда и ноги поставить, и за что ухватиться. Юный мастеровой заткнул за пояс топор и полез наверх.

Он уже наступил на край огромного рта и тянулся рукой к провалу глазницы, как вдруг тонкий слой древесины подался у него под ногой – и Лютик провалился в дупло. Он сейчас же вскочил, огляделся – и весело рассмеялся. Здесь было светло и вовсе не страшно. Просто отличный домик для мальчишеских игр! Будь у него обычное детство, он устроил бы здесь дворец! И склад! И тайник!..

Тайник! Мальчик задумался. Мощный и грозный вид этого дерева, и то, что оно росло в такой глухомани, и то, что оно отвернулось даже от звериной тропы, – всё наводило на мысли о тайне, о некой загадочной силе, которая здесь когда-то жила… А может быть, живёт и сейчас?! Словно чья-то ледяная рука коснулась его затылка, он вздрогнул и оглянулся. Сзади не было никого. Стены дупла были тёмными, гладкими и довольно ровными, будто и правда в нём кто-то жил и обработал их для себя. «Лесовик?!» – испугался Лютик, и ему снова сделалось холодно на жаре летнего дня. Пол тоже был ровный, только возле одной стены лежала стопка коры. Юноша встал на колени и начал перекладывать пластины коры, заглядывая под них… Под нижней лежала связка сухой травы. Он взял и растормошил её – и в руках у него оказалась какая-то ветка. Точнее палка. Точнее палочка! – понял он и задохнулся. На конце ровной, отполированной палочки сиял зелёный кристалл!

– Волшебная палочка?! – не веря себе, выдохнул Лютик.

Этого быть не могло! Но вот, гладкое дерево словно ласкало руку, а кристалл мягко блестел в полусвете дупла. Лютик лихорадочно огляделся – больше ничего не было здесь, – быстро выбрался из дупла и отбежал подальше от зияющего «лица», к своему белому клёну. Здесь он сел прямо на срубленный ствол, глубоко вдохнул и, пристально глядя на палочку, прошептал, замирая:

– Хочу пирожок!

Это было глупо, конечно, пожелать только лишь пирожок, но он с утра ничего не ел, а полдень уже давно миновал. Сглотнув слюну, он посмотрел вокруг в поисках пирожка. И вскочил. На свежем пне белого клёна лежал румяный пирог! Восхитительный аромат сладкой горячей выпечки исходил от него. Лютик застыл, округлившимися глазами смотря на него, приоткрыв в изумлении рот. Он не мог шевельнуться. Это действительно была волшебная палочка!

Глава 2

Третье желание

– Э, да у тебя намечается пир! – раздался у него за спиной издевательский голос.

Юноша быстрым движением сунул в карман волшебную палочку и обернулся. Сын его мастера, юный хозяин Яцек каким-то образом нашёл его в чаще!

– Чего тебе? – растерянно выдавил Лютик. – И… как ты меня нашёл?

– А я проверяю ход работ! Как будущий хозяин. Мне отец велел. И что же я вижу?! Явор не обработан и даже не уложен на землю, а подмастерье пирует! И откуда у тебя пирожок? Я тоже такой хочу! Поделись со мной, а? Так хочется есть!.. – неожиданно жалобно протянул юнец и просяще склонил лохматую темноволосую голову набок.

Лютику очень хотелось попробовать этот пирог – волшебный пирог! – и он вовсе не был уверен, что палочка сработает снова. Он рисковал остаться голодным до ночи. Но Яцек просил, а отказать в такой просьбе Лютик не мог. Ему ли было не знать, каковы мучения голода! И он взял пирожок с пенька и протянул его Яцеку.

Тот сразу же откусил половину и закричал, смеясь:

– Поверил, дурачина! Да мне-то мамаша дала с собой целый обед, и я его съел, пока ты тут корячился с топором! А теперь и ещё перекушу! Небось сам-то его своровал? Вот, чтоб неповадно было, жди теперь ужина! – и он убежал с поляны, выкрикивая дразнилку: – Лютик – шалопутик! Лютик-Лютин-Лютинец бесполезен как птенец, он бессмысленный глупец, негодящим образец!

Лютик застыл, пристально глядя в землю, и молча ждал, когда затихнет глумливый речитатив. Наконец нескладная худая фигура скрылась за кустами орешника, и тишина возвратилась в лес. Тогда он достал из кармана волшебную палочку, снова сказал:

– Хочу пирожок, – и с надеждой и страхом посмотрел на белый пенёк.

Пирожок был уже там, такой же румяный и ароматный, как первый. Юноша выдохнул, осторожно взял его свободной рукой и впился зубами в горячую, сладкую мякоть. Но радости не было. Обида душила его.

Он ведь не просто отдал удивительный пирожок. Он пожалел Яцека, точно друга, поверил ему, отказал себе ради него, просто потому что тот попросил. Из глубины открытого, сострадавшего сердца вырос его поступок – и в самое это открытое сердце ударил тот. Это было так больно, что Лютик уже не чувствовал вкус пирожка, который он ел. Слёзы текли по его щекам, но и их он не чувствовал. Горечь многих обид вдруг обрушилась на него, как лавина острых камней. Ему припомнились и вчерашняя клевета хозяйки, и пуговица, влепившаяся в плечо, – синяк откликнулся болью, – и вся его горькая доля приёмыша… Никто не любил его в целом свете. Он был один, и всегда один, и никому не было до него никакого дела! Не глядя, он сел на срубленный ствол и расплакался беззвучно и безнадёжно… Потом он вспомнил про палочку и вскочил. Где она?! Неужели пропала?!

Палочка лежала недалеко на земле: он просто её уронил. Но что-то с ней было не так. Он пригляделся… Сердце его на мгновенье остановилось. Задыхаясь, Лютик упал возле неё на колени. Несмело взял её в руку. Она изменилась! Совсем недавно она была целой и яркой, вся блестела лаковой полировкой, камень сверкал. А теперь… Камень превратился в стекляшку, а дерево палочки на две трети её длины потускнело, стало пепельно-серым. Только самый кончик ещё блестел коричневым лаком.

У Лютика пересохло во рту. Он понял! Это была палочка трёх желаний. Только трёх! А потом её надо было, наверное, снова прятать в дупло, чтобы она когда-нибудь могла послужить другому. Только три желания было ему дано, и два из них он потратил! И так бессмысленно и бездарно!

Он опустился на ствол, сжимая палочку в дрожащей руке, и крепко задумался. Что ему пожелать? Осталось последнее, единственное желание, и в него надо было вложить абсолютно всё! Чего он хотел? Свободу и дом? Семью и друзей? Уважения и любви? И чтобы никто не смеялся над ним, не обижал! И чтобы ему доверяли, и он никогда не был бы одинок! Но это столько желаний!.. Выбрать немыслимо! Однако он точно знал, чего не хотел: чтобы всё осталось как прежде. Он больше не мог, не желал возвращаться в дом, где его не любили, где ему даже не верили, хотя он никогда не лгал, где он был чужим и никто ни разу не разглядел, как он хотел заслужить любовь! Он теперь слишком ясно видел, что её невозможно у них заслужить. Но если нельзя заслужить любовь, то её ведь можно получить волшебством? И тут же в его уме возникла картина приторной, ненатуральной дружелюбности Яцека… Нет, не надо просить волшебной любви ото всех подряд! И открываться никому он больше не будет. Так что же тогда?!

Глаза Лютика затуманились, растерянно глядя вдаль, в гущу дремучего леса… Ветер ласково перебирал его светлые волнистые волосы, овевал бледные щёки… Вдруг он нахмурился, стиснул губы и решительно встал. Он принял решение. Но об этом никто не должен узнать. Это будет тайной. Он посмотрел на увечную палочку, поднял её перед собой и, не разжимая упрямо стиснутых губ, мысленно, медленно и решительно произнёс третье желание.

Мгновенный ветер пронёсся над ним, и нечто тёмное, словно дым, вылетело из палочки. И тут же она рассыпалась в прах прямо в его руке. Он удивлённо посмотрел на свою пустую ладонь, отряхнул её от серого пепла и неуверенно, задумчиво огляделся. Наконец его взгляд остановился на том самом дубе, что был приютом для палочки. Тот всё ещё держал могучей рукой макушку белого клёна.

И вдруг мощные ветки старого дерева стали обламываться одна за другой. Лес наполнился треском и шумом, звуками ударов тяжёлых ветвей о сухую землю. Макушка белого клёна тоже упала, ствол его задрожал… Теперь его можно было подготавливать к перевозке.

Лютик с горечью усмехнулся. Он не будет этого делать. Он уйдёт отсюда, где его ничто больше не держит, – туда, где его не знает никто. Он сохранит свою тайну и никогда никому не позволит насмехаться над ним. Он найдёт семью и друзей. Настоящих друзей. Может быть, стоит попробовать всех лечить? Люди ценят врачей, уважают их!

Теряясь в приятных мыслях, он дошёл до тропы и легко зашагал по ней – туда, где он никогда не бывал.

Глава 3

Тайфун неизвестного происхождения

– Давай отойдём немножко подальше, полюбуемся на Радоплес! Когда-то ещё мы вернёмся сюда! – предложила Ася, с грустью взглянув назад, где за башнями широких ворот сиял радостный город.

Сергей, который уже открыл на своём браслете витую зелёную крышку над кнопочкой возвращателя, с улыбкой посмотрел на подругу и захлопнул крышку.

– Хорошо! Правда, жаль уезжать, – согласился он. – Пойдём по нашей дороге, взглянем на город, как в первый раз.

Ася кивнула, радуясь пониманию друга, и зашагала по вьющейся между цветущими лугами дороге. Когда-то, несколько лет назад, они подходили по ней к Радоплесу, и любуясь им, и страшась неизвестности, подстерегавшей их. Сколько они пережили с тех пор, сколько опасностей одолели, скольких врагов победили! Сколько друзей нашли! Теперь Радоплес снова был городом радости, где жили их испытанные друзья и любящие наставники, и куда они приезжали, чтобы увидеть их, и помочь, и просто порадоваться всем вместе.

И вот сегодня кончилось время совместных трудов и наступила пора вернуться домой, в свой обычный мир. С утра Сергей и Ася простились со всеми и, уходя, решили, что призывать возвращателем машину времени темо разумнее за стенами города. Всё-таки темо был пока что экспериментом, и с ним могло случиться всё что угодно. Не стоило подвергать такому риску жителей города.

Друзья отошли по памятной им дороге достаточно далеко – и обернулись. Над коралловым узорным венцом стены Радоплеса поднимались сверкающие на солнце разноцветные крыши нарядных домов.

– В следующий раз я привезу фотоаппарат и сфотографирую всё! – любуясь незабываемым зрелищем, вздохнул Сергей. – И как я раньше не догадался?

– Погоди, а разве в браслетах камеры нет? – спросила Ася. – Я сейчас посмотрю! – и она повернула на запястье браслет, разглядывая картинки на круглых звеньях.

И в этот момент какая-то сила закружилась вокруг неё, непроницаемым тесным вихрем ослепила, подняла над землёй и понесла неизвестно куда! Ася вскрикнула было, но упругие струи вихря ворвались ей в рот, точно кляп, удушая, – и она потеряла сознание…

…Когда она открыла глаза, то увидела встревоженное лицо Сергея, склонившегося над ней.

– Слава Богу! – одновременно сказали оба и рассмеялись.

– Я боялся, что этот тайфун тебя задушил! – пожаловался Сергей.

– Это… был тайфун? – пролепетала Ася. – Откуда бы?

Друг пожал плечами:

– Загадка. Тайфун неизвестного происхождения. Ты не нажимала на кнопки?

– Да нет! Я не успела… У меня и браслет закрыт. И ты не нажимал?

Сергей отрицательно мотнул головой и нахмурился:

– Выходит, что это не темо перенёс нас сюда. Это что-то ещё… – и он опасливо огляделся.

Ася тоже посмотрела вокруг. Они сидели на опушке летнего леса, прямо на мягкой густой траве. Невдалеке за низенькими плетнями тянулись сады с зелёными, недавно завязавшимися плодами. А за садами виднелись гребни и маковки крыш… Ребята встали – и теперь разглядели вдали деревянные стены и красочные терема незнакомого города.

– Мы никогда здесь не были! – тихо сказала Ася.

Сергей с любопытством всмотрелся вдаль:

– Интересно, что там за город! И может быть, раз мы оказались здесь, там что-то произошло?

Оба они, пережив в этом мире множество приключений, давно уже поняли, что здесь ничто не происходит случайно и просто так, без причины и цели. Только вот в этот раз было совсем неясно, кто поставил им эту цель и добра ли она!

Ася с сомнением посмотрела на друга:

– Лучше давай вернёмся домой. Кто знает, что нас там ждёт… – и она с не без тревоги взглянула на неизвестное поселение.

Но Сергей был не из тех, кого можно остановить. В его глазах загорелся огонь первопроходца, и он уже сделал несколько торопливых шагов в сторону города, словно не мог устоять на месте.

– Пошли! – нетерпеливо воскликнул он. – Мы только посмотрим! Проведём разведку на местности, а потом сразу домой!

Девушка поняла, что друга не удержать. И она без напрасных слов зашагала за ним по едва заметной тропе, огибавшей сады.

Вокруг царил безмятежный день, ласковый ветерок слабо качал метёлочки трав и ветки кустов, небо ясным безоблачным куполом сияло над благоухающими садами, и ничто не напоминало о вихрях и иных катаклизмах.

Тайфун был послан именно к ним, двум юным гостям этого мира. Вернее, за ними!

Глава 4

Почётный плен

Тропа привела их к дороге, а дорога – к воротам, примыкавшим к высокому частоколу. Его круглые, заострённые сверху брёвна стояли ровно и тесно, как строй солдат. «Лесное царство, – понял Сергей. – Всё из брёвен». Крайние дома деревянного города возвышались над частоколом резными коньками крыш.

Друзья свободно вошли в распахнутые ворота. Здесь не было никакой охраны, и никто из проходивших мимо людей даже не посмотрел на них. Местные жители были одеты красиво, женщины щеголяли в длинных и ярких платьях, мужчины – в опрятных тёмных кафтанах, брюках и сапогах.

А какие здесь оказались дома! Ася не знала, куда смотреть: на затейливые костюмы женщин, или на наряды домов. Это были не избы, а терема! Резное кружево широких наличников украшало все окна, террасы были ограждены узорчатыми балюстрадами, а по низу балконов и островерхих крыш тянулись затейливой вязью подзоры.

Перед каждым теремом хотелось остановиться и долго разглядывать орнамент резьбы, и наслаждаться сочетанием красок, которые каждый хозяин подобрал для своих хором. Ася не могла бы сказать, что ей нравится больше: белые узоры наличников на оливковом фоне брёвен, или бежевая резьба подзоров и балюстрад на янтарной террасе?

Наконец прагматичный Сергей не выдержал и нетерпеливо сказал:

– Потом погуляем здесь и рассмотрим всё. Сейчас не до этого, Ася!

– Да, да, конечно, – спохватилась она. – Мы ищем гостиницу? – и они поспешили к центру города.

Вскоре друзья вышли на площадь, простиравшуюся перед большим, очень красивым деревянным дворцом. Здесь было много маленьких магазинов, но не нашлось ни почты, ни таверны, ни постоялого двора. Всё-таки это был странный город! Но вот внимание озадаченных путников привлёк к себе двухэтажный дом с крытой резной галереей со всех сторон. Над его высоким крыльцом висел искусно вырезанный из дерева крендель. Ася заметила, что Сергей задержал на нём взгляд, и предложила:

– Это, наверно, пекарня. Можно перекусить. У меня есть монетки из Радоплеса. Думаю, они их возьмут. И заодно порасспросим хозяев!

Они поднялись на террасу, где оказалось несколько столиков – явно для таких, как они, гостей. А за распахнутой дверью виднелся прилавок с хлебом. Друзья вступили в дом.

Сейчас же к ним вышла хозяйка, полная опрятная женщина лет сорока в белой затейливой головной повязке. Она удивлённо, откровенно разглядывала незнакомых детей.

– А вы чьи же такие?! – весело спросила она.

– Мы, – как всегда быстро нашёлся Сергей, – потерялись! Вот вышли из леса – и не знаем, где очутились. И проголодались ещё, – он обернулся к Асе, которая уже достала свои монетки и протянула их женщине.

Та взяла две деньги, покрутила их перед глазами, кивнула и отвечала, с сомнением глядя на опрятное платье Аси:

– Издалека же вы к нам пришли! У нас такие гости редки. Да не бойтесь, придумаем что-нибудь. Для начала я вас накормлю. Идите на гульбище, садитесь к столу, а я мигом соберу вам поесть.

Ася вспомнила, что гульбищем называется галерея, и кивнула Сергею на дверь. Не успели они усесться за столик и оглядеться, как подоспела хозяйка пекарни, поставила перед ними две кружки с горячим чаем и большую тарелку с румяными пирогами, по-свойски присела к ним и с удовольствием стала смотреть, как они едят.

– Очень вкусно! – благодарно сказал Сергей и немедленно приступил к главному делу: – А как называется этот город? Как вы поживаете, всё ли у вас хорошо?

– Столица наша называется Лесень, – неторопливо и добродушно отвечала хозяйка. – А княжество именуется Чернолесьем. Вся-то наша земля – это леса, дремучие, древние, дивные. От них и живём, и кормимся все. От них благоденствуем, – она провела рукой, указав на площадь, на красочные терема и высокий многоглавый дворец, и продолжала: – князь у нас молодой, но мудрый и сильный, да и строгий, правду сказать. Не забалуешь у него, – вот и порядок у нас!

– Мудрый! – раздался от двери пекарни мужской язвительный голос. – Ты, Меда, побереги детей! Не рассказывай сказки. Не ровён час, они горько поплатятся, коль поверят тебе!

К ним подошёл седой коренастый пекарь, одетый во всё белоснежное: широкие холщёвые брюки и подпоясанную красным шнуром рубаху. Белый платок, которым, видимо, была повязана его голова во время работы, он снял и теперь теребил в руках, наматывая узкий конец на палец. Его жена несогласно поджала губы, посмотрела на него снизу вверх, но не успела ответить. Он опередил её:

– Вижу, вы здесь чужие, и должен вас предостеречь. Князь Лютиан человек непростой. Разное о нём говорят. Иные боятся и сторонятся его. Избегают! Бывает так, что, объезжая город, – а он это делает часто – он на кого-нибудь осерчает, грозно посмотрит, – и заметили люди, что после у того человека начинаются беды. Кто заболеет, кто обнищает, а кто и помрёт!

– Ну что ты наговариваешь на князя! – вскочила его жена и даже взмахнула руками. – Суеверны люди и злы, а от взгляда нельзя помереть! А вот то не ценят, как он участлив! – она обернулась к ребятам и жалобно продолжала: – Есть у нас одна девушка, Ивушка. Осталась она сиротой в четырнадцать лет. Князь, как узнал, тотчас велел её взять к себе во дворец! Сенные девушки Велы, нашей княгини, воспитывают её уже сколько лет, учат домашним премудростям. Теперь, я слыхала, ей подыскивают жениха. Как замуж выйдет, вернётся в свой дом – его хранит казначей. Ну разве не добр наш князь! – она победно и одновременно с укором посмотрела на мужа.

Тот кивнул, теребя платок:

– Слова нет, это доброе дело. А вот скажи мне то, почему он, бывший целитель, никого больше не лечит?

– Не господское это дело, знахарством заниматься! – вскричала его жена.

– А может быть потому, – запальчиво вскрикнул он, – что теперь он на виду, и все быстро поймут, чего это лечение стоит?!

Меда задохнулась от гнева, но Ася вмешалась, встав и взглянув прямо на пекаря:

– А чего оно стоит?

Тот открыл было рот, потом закрыл его, потом снова открыл, в замешательстве глядя поочередно на всех … И вместо него быстро и суетливо заговорила его жена:

– Ничего не стоит! Бедных он бесплатно лечил! С достаточных брал как все, нисколько не больше! Что это мы заболтались здесь! Дела-то не ждут! Вы и про пирожки позабыли, а пирожки-то чудо у нас!

Она говорила и говорила, а пекарь тем временем под шумок тихо ретировался в свой дом. Сергей и Ася недоуменно, растерянно переглянулись. Что-то здесь было не так.

И тут над площадью взвился раскатистый звук трубы. Все они обернулись: на высоком крыльце дворца стоял трубач и призывал к себе внимание всех.

– Княжий объезд! – всплеснула руками Меда и испуганно засуетилась: – Вы, молодняк, встаньте внизу, на улице возле стены и кланяйтесь низко, низко! Голов не поднимать! Не смотрите Лютиану в глаза! Пойдёмте, пойдёмте!

И она первой сошла по ступеням крыльца на ровные камни площади, поставила Сергея и Асю у себя за спиной, склонила голову и зашипела на них через плечо:

– Как я! Ниже, ниже! Никуда не смотреть!

Но как было им не смотреть на такого необычного князя! И Сергей, и Ася во все глаза вглядывались во всадников, неторопливо ехавших от одного дома к другому по периметру площади. Перед каждым крыльцом толпился народ, склоняясь перед наездниками, как пшеница под ветром.