Разведена и очень опасна

Элен Блио

Разведена и очень опасна

Глава 1

– Какой формат мероприятия планируете? Количество гостей? – улыбаться клиентам я всегда стараюсь приветливо, и многообещающе. Клиенты у меня довольно своеобразные, часто их приходится настраивать на нужный лад.

– Ой… я, честно говоря, не думала…

Не думала. Это очевидно. Я в своё время тоже не думала.

– Прекрасно для того, чтобы думать у вас есть я. За это мне и платят. Сейчас я вам расскажу какие есть варианты.

Встаю, подхожу к электронной доске, на которой показываю изображение.

Экран загорается, глаза моей новой подопечной тоже.

– Девичник – как правило, самое распространённое. – переключаю несколько слайдов, останавливаюсь на нужном. – Есть мероприятие с семейными парами. Есть, так называемое совместное, но такое на моей памяти было всего один раз.

– Почему?

– Видите ли, не все хотят отпраздновать это событие вместе.

– Да, я понимаю. То есть… Честно говоря, вообще не знаю, что тут праздновать, особенно когда…

Вижу как глаза клиентки наполняются слезами. Почти стандартно. К этому я уже привыкла. Гораздо реже приходят те, кто действительно рад этому событию.

Достаю из ведёрка шампанское, открываю на глазах у изумленной клиентки.

– Особенно когда освобождаешь свою жизнь от редкой сволочи, вы ведь это хотели сказать? – усмехаюсь, и разливаю игристое по бокалам.

– Он… он…

– Гандон, да? – протягиваю ей искрящийся фужер.

Дамочка поднимает голову, смотрит на меня своими большими голубыми глазами, сеточку морщин, конечно, уже не скрыть, даже ботокс не всесилен, но она еще очень даже хороша.

– Она была подругой нашей дочери! На двадцать три года младше! А он…

Показываю глазами на бокал, который она так и не взяла. Берёт.

Предлагаю чокнуться, понимая, что мадам слегка ошалела.

Отпиваю сама. М-м-м… Изумительно. Тот, кто мне его презентовал знает толк в извращениях.

Улыбаюсь и подмигиваю клиентке.

– Он скоро заработает простатит и грыжу, еще и тахикардию, и нарушения сна.

– Да? Почему? – удивляется дамочка, прихлебывая дорогое шампанское.

– Потому что молодуху надо часто трахать, а здоровье уже не то, потом, нужно еще следить, как бы она не нашла себе кобеля помоложе и не наградила его ветвистыми рогами. Так что… еще неизвестно, кому повезло. Адвокат у вас, надеюсь, приличный? Помог оставить этого козла без штанов?

– Ну… не совсем, я просто подумала… Дети выросли, а я…

– Угу, дети выросли, у них своя жизнь, а вы по вине этого урода наверняка ни дня не работали, да? И что теперь? Вас даже на кассу в «пятёрочку» не возьмут.

– Я знаю… Нет, он обещал помогать.

– Всё надо оформить официально. Квартира должна остаться вам, и часть бизнеса.

– Он чиновник.

– О, это еще лучше, значит бизнес теневой и наверняка многое оформлено на вас или на его маму, и это тоже можно у него отобрать.

– Да? – хлопает глазками, люблю этот момент.

– Определённо, я дам вам номер адвокатской конторы…

– Но… у нас заседание уже завтра.

– Герман оперативно работает, заседание перенесут, всё будет прекрасно.

– А как же… наше с вами мероприятие?

– А наше с вами мероприятие никуда не денется. Отпразднуем с размахом.

– Вы считаете, это правильно?

– Праздновать развод? Еще как! Развод – это самое важное событие в жизни женщины. Круче чем свадьба. Мне ли не знать!

Улыбаюсь так, что челюсти сводит.

Люблю свою работу.

Разрешите представиться – Раиса Михайловна Романова, руководитель Event-агентства «Рай», любые праздники «под ключ», единственное агентство, специализирующееся не на свадьбах, а наоборот.

И, да, сама я тоже разведена.

Разведена и очень опасна.

Глава 2

– И снова седая ночь, и только ей доверяю я-а! Знаешь седая ночь ты все мои та-айны…

Навязчивый мотивчик из зажигательных девяностых лихо подхватывается толпой гостей, а я уже не могу.

Тяжелый день. Ретроградный Меркурий, блин.

Конечно, говорить так про юбилей «любимого» свёкра, наверное, не очень «комильфо», но к финалу этого немыслимого по пафосу мероприятия мне уже пох…

Именно так. Хотя материться я не люблю.

Нет, начиналось всё, в общем, не так плохо.

Вру.

Начиналось тоже отвратительно.

– Раиса, ты должна сделать всё на высшем уровне.

Вот так начиналось. Ни тебе «здрасьте», ни тебе «пожалуйста». Ну и, естественно, не стоило рассчитывать и на «спасибо».

– Раз уж ты ведешь себя как плебейка…

Это вообще комплимент уровня «бог».

Как же! Генеральская невестка смеет устраивать какие-то там сомнительные мероприятия!

А я ведь и устраивала их чисто для своих.

Сначала подруга, у которой дочь собралась замуж попала в клинику, дочке нужно было помочь, ну, я и взялась. Да, собственно, что я сделала? Договорилась с рестораном, нашла оформление в цветочной лавке, потом тамаду, ну, то есть ведущего нормального с диджеем. Втянулась, деньги у молодых были, начала смотреть, как нынче устраивают свадьбы. Предложила им формат путешествия в Прованс. Они были в восторге. Собственно, все гости были в восторге и уже утром мне позвонили с новым предложением.

– Раиса, ты с ума сошла? Жена руководителя компании – тамада?

– Борис, я не тамада…

– Я сказал – никаких тебе праздников!

Никаких тебе…

Как будто в моей жизни было много праздников!

Нет, когда-то реально было много. Просто в последние годы мы как-то успокоились.

Или это я успокоилась?

А Борис?

Муж. Любимый. Единственный. Мужчина моей жизни, как я сама любила повторять. Мой первый, второй, третий, последний. Мой до кончиков пальцев. До дрожи.

Я гордилась им. И собой.

Я сумела обратить на себя внимание такого как Борис Иноземцев! Сын генерала, золотая молодёжь.

В нашем универе о нём легенды ходили.

Он со мной стал встречаться на спор. Да, да, поспорил с друзьями, что… ну в общем, то самое. Я узнала, чуть руки на себя не наложила, хотя у нас еще ничего не было. Это после первого курса моего случилось.

Я уехала на всё лето к бабушке в Одессу. Он не знал где я. Я запретила говорить.

Нашёл всё равно. Уже перед самым сентябрём завалился к нам на дачу, на коленях стоял, а я его прогнала. И еще год он за мной по пятам ходил.

Вот такая любовь была.

И есть.

И он даже разрешил мне всё-таки заняться подготовкой мероприятий.

– Раиса, но ты же понимаешь, что это только для своих и бесплатно?

Я понимала, конечно. Не может невестка генерала и жена генерального устраивать свадьбы за деньги.

Поэтому деньги я получала в конверте, в формате – сколько вам не жалко. Удивительно, но люди мне платили очень хорошо, и если кто-то не мог оплатить мои услуги и дико извинялся за скромность мероприятия, то это с лихвой компенсировал другой более обеспеченный заказчик, такие вот законы природы и бытия.

Удивилась ли я, когда муж попросил меня организовать юбилей свёкра?

Естественно. Во-первых, потому, что сделал он это неожиданно и как бы между делом, во-вторых, потому, что до юбилея осталась неделя.

Неделя!

Кабздец.

Но я справилась.

На моё счастье, перенесли большой корпоратив в очень приличном ресторане. Свекровь, правда, была недовольна, но выбора не осталось. Программа им тоже, как оказалось, была нужна. И ведущий, и диджей, и караоке, прости господи. Но у нас с собой было, так что я всё устроила. И меню по высшему разряду.

– Раиса, только чтобы никаких вот этих – дефлопе, нормально чтобы. Мясо там, по-французски, оливье, селедочка с картошкой, цезарь можно.

– Хорошо бы фуа-гра еще, осетринку и что-то с трюфелем.

Приготовили. И фуа-гру и трюфели. И черную икру в слоёных тарталетках.

Всё как повелела душенька его высочества Николая Феликсовича Иноземцева.

Ура, товарищи.

Конечно же душенька не была довольна. Всё не то. Нос мы воротим, морду кривим, рукой машем – а, невестка, мать её ети, ничего толкового не сделает, вот что бывает, когда дети женятся по любви.

Да, да, именно. Мы по любви. Большой. Борис поставил их перед фактом. Или я или… Что-то страшное было на том конце, я даже не знаю, что, но жениться на мне ему милостиво разрешили.

И вот уже больше двадцати лет «наслаждаются» нашим счастьем.

Ух.

И любовью.

Только вот куда-то моя любовь запропастилась. Оставил меня страдать под «седую ночь».

Поворачиваюсь, чтобы тихонько свалить хотя бы в уборную, видеть и слышать уже тут не могу никого и ничего.

– Раиса, ты далеко собралась?

Свекровушка, сверникровушка, дорогая, любимая «мамочка».

Нет, слава богу она не просила меня называть её мамой. Лариса Иосифовна была выше этого.

– Носик попудрить.

– Да, освежиться тебе не помешает, почему ты не сходишь к моей косметологине? – о боги, феминитивы, как же я вас ненавижу! – Сделала бы тебе нормальное лицо. И похудеть надо, Раечка, похудеть.

Да, увы, это я знаю. Лишняя десятка после сорока прицепилась. Ну, ладно, пятнашка. Но куда же от неё денешься? Я пытаюсь, четыре кило скину, потом увижу чизкейк и пропадаю зря…

– Спасибо на добром слове, Лариса Иосифовна, извините, отойду. Слишком много просекко.

Улыбаюсь криво. А что делать?

Выхожу.

Хочется выдохнуть. Хочется тишины.

Ни в какую дамскую комнату я, конечно, не иду. Потому что там сейчас дым коромыслом и жаркое обсуждение всех и вся.

Не хочу.

Тишины хочу.

Слава богу, что я отлично знаю этот ресторан.

Я в курсе, что тут есть выход на небольшой балкон, через отдельный зальчик для небольших компаний. Дверь туда скрыта портьерой.

Захожу, делаю два шага и застываю.

Потому что прямо на круглом столе в центре лежит мой муж, а на нём сидит подруга нашей дочери Тина.

Вернее, не сидит, а очень активно прыгает.

– Боря, у тебя же грыжа!

Говорю, и тут же закрываю рот ладонью.

Господи. Боря мне изменяет! Боря! Мой Боря! Мне! С этой юной богиней!

Просекко просится на выход. Прямо здесь и сейчас. И я это, увы, делаю. Господи, как больно! И какой стыд…

Занавес.

О, нет, это только начало.

Глава 3

Он подаёт мне влажное полотенце, кривится.

– Сколько ты выпила?

– Что?

Смотрю, и не понимаю. Он серьёзно спрашивает? Он думает меня вырвало потому, что я напилась, а не потому, что на его члене скакала эта акробатка?

– Тебе нужен крепкий кофе.

– Мне нужен развод, Боря.

– Да. Как раз об этом я хотел поговорить.

Он хотел.

Почему я была уверена, что он скажет – никакого развода, это была ошибка, я просто перебрал, она сама на меня запрыгнула, она меня чем-то опоила…

Да? Скажите? Есть же миллион вариантов отмазок?

Да, мужики? И все они работают!

Не со всеми женщинами, конечно, но…

– Раюш, я уверен, ты меня поймёшь.

– Пойму? – глазами хлопаю и не понимаю.

– Ты ведь у меня умница, да? И я тебя любил. Любил по-настоящему, Рай. Но…

– Пиздец.

– Что?

Смотрю как у него вытягивается лицо. Да я и сама потрясена. Я не ругаюсь матом, правда. Честно. Не потому, что я ханжа или что-то еще. Просто не нравится. И карму, говорят, засоряет, но это…

– Пиздец.

Повторяю. Видимо для непонятливых. То есть для самой себя.

– Раиса…

– Ты… ты…

Это сон, пожалуйста! Пусть это будет сон?

Или пьяный бред! Да! «Белочка»! У меня просто «белочка». Я просекко перепила!

«И снова седая ночь…»

Ничего этого не было. Мне всё снится.

Мой муж – Борис – мой любящий муж. Тот, кто с меня пылинки сдувал, кто со мной наслаждался жизнью, кто всегда говорил, что я у него лучше всех, что я самая-самая…

– Рая, ну, прости, так получилось…

Нет, нет! Не прощу! Не хочу! Не буду! Я… я не готова! Я…

Я же люблю тебя, Боря!

– Она… ты понимаешь…

Нет! Не понимаю и не хочу понимать, и слышать про неё ничего не хочу, она не существует, это просто сон, мираж.

Это всё не по-настоящему! Это не со мной.

Сейчас я проснусь и всё будет…

– Я люблю её, Рай, она другая. Я с ней другой.

Другая? Какая другая? У неё что, Изольда поперёк? Или там вентилятор стоит? Или пылесос? Засасывает сразу?

А ты? Ты почему другой? Какой другой? И почему со мной ты другим быть не можешь? Что за ересь?

Мне очень хочется сказать это всё ему, моему любимому, единственному мужу, но я не могу…

Просто не могу и всё. Физически.

Онемела.

И только слезы катятся.

– Рай… ну что ты, Раюш… ну, понимаешь, вот так. Давай разойдёмся мирно, хорошо?

Мирно?

МИРНО???

Да мне хочется весь мир в труху к чертям собачьим! Мне хочется «фаберже» твои наглые зеленкой намазать, оторвать, искромсать в клочья.

Мне хочется шлюхендру твою малолетнюю голой на Красную площадь, к позорному столбу, и на лбу помадой красной написать – блядь!

Да!

Именно так!

Но я…

Я просто…киваю.

КИВАЮ!

Я в этот момент настолько потеряна и убита, что не в состоянии что-то сделать.

Совсем.

– Рай… я не хотел, чтобы ты вот так всё узнала, я думал, будет время тебя подготовить. Но раз уж так получилось, то…

То получи-ка ты бутылкой шампанского по голове, сколько там дают за убийство, а? Десятку? А если в состоянии аффекта? Или…

Плевать, пусть дают по полной. Отсижу. Зато эта мразь не будет вот так смотреть.

Снисходительно.

Господи… что происходит? Неужели это со мной?

– Рая, водички выпей…

Водички…

Я покорно беру из его рук стакан. Делаю глоток. Передаю ему обратно. Встаю.

Мне нужно что-то сделать. Нужно. Мне очень нужно…

– Раис, только ты концерты сейчас, пожалуйста, не устраивай, ты же у меня девочка умная, да? У отца юбилей, такой день. Вся семья собралась, сослуживцы, чиновники, шишки разные, большие люди. Давай не будем папе праздник портить, хорошо?

Праздник?

Значит, не портить праздник…

Да, конечно, хорошо…

Дышать, Раечка, дышать…

– Ты посиди тут, ладно? Я спущусь вниз, посмотрю, что там, потом вернусь за тобой. Попрошу водителя тебя отвезти, скажу, что мигрень, да, Рая?

Да. Конечно.

Праздник…

Будет вам… праздник!

Глава 4

– Дорогие гости, в этот замечательный день поздравить юбиляра собрались самые близкие, самые давние друзья, сослуживцы, товарищи по оружию, их верные жены, дети. Дети детей. У нашего юбиляра большая и дружная семья. И каждому хочется сказать самые тёплые, самые важные слова…

Господи, приторно-то как, до оскомины. Радует то, что это не я выбирала тамаду. Свекровь сама его нашла, а я согласилась – баба с возу. Хотя у меня был чудесный ведущий, харизматичный, с юмором и ради меня готовый работать практически «за спасибо».

Ну, что, кто там хочет сказать важные и тёплые?

Или влажные и толстые?

Боже, какая же мерзость. Просто мерзость пакостная.

Перед глазами эта картина. Стол, мой Боря, она на нём скачет…

И я со словами про грыжу…

Дура! Еще о грыже его подумала.

А она хороша…

Юная родственница, пусть и не кровная, дочь сестры жены двоюродного брата. Ей она родная, а нам никто.

Ну, то есть уже не никто.

Будущая генеральская невестка.

Меня сейчас попросят снять корону и фамильные драгоценности, да? Благо ни того, ни другого нет.

Достоинство есть. Было, по крайней мере.

И оно говорит мне, что уйти надо молча. Тихо. По-английски. С гордо поднятой головой и ровной спиной.

Уйти как королева.

Да?

Хрен с два!

Эти люди мне мозг чайной ложкой выедали почти двадцать пять лет, а я сейчас молча уйду?

Глаза закрываю, сглатываю… сейчас, вот сейчас…

Подхожу к барной стойке.

– Кофе можно мне?

– За деньги – да, – усмехается нагловатый бариста.

– Запишите на счет юбиляра, с него не убудет.

– Уверены?

Я-то как раз уверена, что нет, если мадам юбилярша увидит в счёте лишнюю чашку кофе поднимется скандал, но оплачивать мероприятие по любому будет мой муж, а он на такие вещи внимания не обратит.

– Уверена, – достаю из клатча пятьсот рублей, – Это вам на чай.

– Хорошо, – он пожимает плечами, – капучино вам?

– Американо с холодным молоком, пожалуйста.

– Айн момент. – и снова улыбка.

Люблю когда люди улыбаются, сама улыбаться тоже люблю, просто сейчас мне совсем не до веселья.

Как он мог её так на столе?

Как он вообще мог?

В голове вихрем, ураганом мысли.

Измена.

Измена, измена, измена…

За что? Почему? Как?

У нас ведь всё было хорошо? Или мне казалось?

Боже, это же Боря! Мой Борис! Мой единственный!

Господи, как же теперь я?

Как же всё? Дети? Семья? Как?

А мама узнает? У неё же инфаркт будет. А папа? Хорошо их сегодня нет. Нет, их приглашали, просто… Просто я как знала, что лучше им не приходить. Живут они у меня сейчас на даче, ехать неудобно, папа водит еще, конечно, уверенно, но всё-таки…

А дети? Дети мои тут. Наши дети. Дочери двадцать три, сыну двадцать.

Моя дочь дружит с этой…

Дружит! Господи, мне интересно, а Анюта знает? А если знает? Нет, нет… не может быть. Она бы мне сказала. Сказала бы?

А Коля? Нет, Коля точно бы мне сказал, это мой мальчик, мой сынок.

Но и Аня тоже моя! Моя!

Господи… что делать?

– Ваш кофе.

– Спасибо.

– И вот еще, комплимент.

– От шефа? – усмехаюсь горько, глядя на небольшую шоколадку с орехами.

– От меня. Вы красивая. Вам надо чаще улыбаться.

Неожиданно. Смотрю на бариста, парень лет тридцати. Боже, для меня тридцатилетний уже парень? Когда это произошло? Вроде же недавно и мне было всего тридцать. А теперь…

Сорок три. Это приговор?

Судя по словам моего супруга – да.

Но готова ли я с этим смириться?

Делаю глоток американо. Закусываю шоколадкой и улыбаюсь.

Как там говорят – улыбайтесь, это всех раздражает?

Что ж… Сейчас выпью кофе и в бой.

Мне ведь уже нечего терять? Да?

– Мам, а ты чего тут стоишь? Я видела папу, он сказал, ты домой поедешь, мам, лучшей езжай домой, а?

Смотрю на дочь и с ужасном понимаю – знает…

Она всё знает…

Глава 5

– Ма-ам? Мам?

– Ты… ты знала, да?

Вижу, как её щеки мгновенно алеют, пока еще стыдится значит, не всё потеряно.

– Мам, я… ты… ты о чем? – глазками хлопает, стараясь прикинуться невинной овечкой. Что ж…

Позволить ей думать, что она меня провела, или не позволить?

Знаете, есть такой тип людей. Вы в курсе, что они обманывают, но вывести их на чистую воду не получается. Просто они делают невинный вид и говорят – ты что, я не это имела в виду, ты меня не поняла! Да, и сразу кидают обиду, пытаясь навязать тебе чувство вины. И как правило, если люди эти тебе близкие, ты просто спускаешь на тормозах. Ну да, проще сделать вид, что ты поверил, что это нормально, чем нарываться на скандал, разборки, обиды. Да? Конечно, с такими хочется просто снизить общение, а когда это нереально то признавать их правоту и победу над собой. Увы, мне часто приходится так делать. Не только с дочкой. И подруги имеются такие, с подругами, правда можно расстаться, вычеркнуть из круга. А как быть с дочкой?

– Я о том, Анюта. Он том, что твой отец трахает Тину.

– Мама! Ты… ты с ума сошла?

– Я? Наверное. Извини, кофе остынет. Сейчас допью и поеду.

Отворачиваюсь, потому что глаза предательски щиплет. Слышу стук дочкиных каблучков. Ушла.

Она знала!

Как же это… унизительно и мерзко.

Как же мне хочется устроить Армагеддон.

Как же…

– Дорогие гости, сейчас юбиляра хотят поздравить его родственники. Племянники, да? Отлично, давайте к микрофону. Гости наполняйте бокалы, замечательно, да…

Интересно, где свекровь этого чудака откопала, еще и хвасталась, что он лучший, стоит бешеных денег, а к ним пришёл чуть ли не бесплатно. Не знаю, я бы на свои праздники его бы даже бесплатно не позвала.

– Дорогой наш Николай Феликсович, дядя Коля…

Сглатываю, поворачиваясь, внутри всё кипит, потому что у микрофона как раз дядя любовницы моего супруга. Рядом жена его стоит, сияет. Получается, Тина дочь её сестры. Вот и она сама, мамашка этой мелкой… тоже улыбается так победно. Они всё знают? Наверняка. Знают, и мечтают попасть в мой дом на правах хозяев?

Глотаю кофе, глаза закрываю, затылок давит.

Что делать?

Развод, это понятно, но они же ведь меня с голым задом оставят! Да, да! Иноземцевы спят и видят, как бы меня пнуть под зад. Почти двадцать пять лет об этом мечтают. Что мне делать, чтобы не допустить этого? Что?

Лицемерный спич заканчивается, звенят бокалы.

Вижу мужа, который заходит в зал. Идёт такой уверенной походкой. Один.

Нет, не один, через пару мгновений после из той же двери выходит и его подстилка. С такой довольной физиономией, что мне аж тошно.

Смотрю на них и одна мысль – нет уж, дорогие, я не сдамся, и плясать под вашу дудку не стану! И вы еще узнаете о том, какой Рая может устроить Ад!

Отламываю кусочек шоколадки, отправляю в рот, чувствуя, как он тает, оставляя приторное, чуть горьковатое послевкусие. Допиваю американо.

Что ж, мой выход?

Глава 6

Гости и виновник торжества заняты распилом мяса по-французски, мой супруг, и его зазноба меня не видят, затормозили где-то у выхода.

Путь к микрофону свободен.

Я не думаю, что я скажу, понимаю, что потом, скорее всего, пожалею. Нет, не о том, что высказалась. О том, что всё равно никто ни хрена не поймёт. Просто будут думать, что я обиженная старая дура.

Да, пусть!

Пусть я обиженная, старая дура! Но сейчас у меня так горит внутри, что если я промолчу – меня просто выжжет изнутри, сожрёт меня эта боль, уничтожит.

А я уничтоженной быть совсем не желаю.

Много лет лавировала в этом семейном террариуме, пыталась стать хорошей, надеялась, что всё-таки со временем родители любимого мужа поймут, что я его достойна, что я его люблю, что именно я делаю его жизнь счастливой, забочусь о его тыле, домашний очаг укрепляю и поддерживаю, что родила детей, стараюсь их воспитывать правильно, что я, в конце концов уважаю их семейство и готова всегда прийти на помощь. Что я за столько лет уже стала частью этого семейства!

Нет, не стала.

А теперь еще оказывается я и для мужа обуза, старая вещь, которую легко выкинуть из своей жизни.

Вот так просто… «Разойдёмся мирно»…

Разойдёмся, конечно. Насчёт «мирно» совсем не уверена. Разве ему позволят оставить меня мирно? Нет, меня надо будет напоследок хорошенько поучить жизни, да?

Эх, ладно.

Что ж, как говорят – помирать, так с музыкой?

Прекрасно, значит так и будет.

И музыкальное сопровождение прекрасное – «рюмка водки на столе». Махнуть бы сейчас, не для храбрости – храбрости мне не занимать. Просто чтобы согреться, потому что в душе сейчас холодно, просто адский мороз и пустота. Черная дыра.

Странно, сейчас я вспоминаю, что раньше думала, что будет, если Боря мне изменит? Если он будет с другой женщиной, и я об этом узнаю?

Мне казалось, что я буду сильной, что я его отпущу, потому что люблю и хочу, чтобы он был счастлив. Возможно, я так и поступила бы, если бы он пришёл и сказал – прости, малыш, я полюбил. Если бы объяснил, что у него чувства. Так бывает, что поделать? Любовь, она такая.

Если бы он сделал всё честно.

А не вот так… Лежа на столе и позволяя малолетней соске скакать сверху.

Дверь бы хоть закрыли.

Господи, о чём я? Зачем надо было заниматься этим вот так? На юбилее, в ресторане, где добрая сотня гостей. Зачем? Неужели нельзя потерпеть до дома? Хотя, дома-то я… И этим вечером и Бори точно не было отмазок в виде совещания или срочной командировки, а трахаться, видать, хотелось сильно.

Да, Боря секс любил всегда, умел им заниматься, да и я тоже. И я ведь никогда ему не отказывала! Даже когда болела голова…

Боже, да что я опять? Ему просто не нужна теперь для этого я. Я для него недостаточно хороша. Есть более молодые, стройные, ловкие.

Разве я сейчас вот так заберусь на стол?

Кстати, надо попробовать.

Ну, что, погнали?

Подхожу к микрофону, жестом останавливаю ведущего, который порывается отставить в сторону тазик оливье, в котором орудует большой ложкой.

– Думаю, не имеет смысла меня объявлять, спасибо. Меня тут знают.

Вижу недовольный взгляд свекрови, она осуждающе покачивает головой, а вот юбиляр даже не удостаивается чести посмотреть. Что ж, прекрасно. Еще больше плевать на то, что будет.

– Поздравляю вас, Николай Феликсович, ваш сын, наконец, разводится!