
Полная версия
Порядок

Александр Шумович
Порядок
Сегодня мне снился сон. Такой добрый, на самом деле, в нем не было ничего злого и ужасного. Я шел по улице после землетрясения. Я был геологом и архитектором, и смотрел на последствия разлома. Он шел через весь город, разделяя его на две половины. Некоторые из домов тоже разделились. В каждой половине шла своя часть жизни.
Внутри разлома я нашел какой-то домик, типа 3D-паззл. Такая игрушка, собранная и очень красивая. Маленький домик, со множеством милых деталей, каких-то фонариков, занавесок, стульчиков, яблочек. Мне это понравилось, я подумал что это отлично подойдет для моего собственного архитектурного проекта, просто идеально подходящие вещи, вот эти детали. Я собрал их целую кучу и отправился домой.
На пешеходном переходе рядом со мной остановилась светловолосая женщина клетчатом платье, с дочкой лет 5-6, а может и младше. У нее были такие симпатичные косички. Она посмотрела на меня с любопытством, я улыбнулся и подумал, что ей захочется поиграть с моими детальками из мини-дома. И я сказал – «Возьмите, у меня много».
Женщина улыбнулась, посмотрела на дочку, та кивнула. И я отсыпал ей горсточку.
Потом я добрался домой, расставил на камине эти маленькие стульчики, столики, фонарики и отправился в кровать.
Потом я проснулся.
По утрам я очень слаб. Я умираю. Ненадолго. Где-то на полчаса, не больше. Это неприятная процедура, но я привык. Сначала приходит боль. Она приливает к вискам тяжелой, вязкой волной. Затем вес. Мои конечности наполняются свинцом, и кажется, будто кто-то приковал к ним невидимые воздушные шары, размером с целый дирижабль, только эти шары не поднимают меня вверх, а вдавливают в матрас. Я лежу и смотрю в потолок, чувствуя, как из глаз сыплются мелкие, невидимые осколки. Они падают на подушку с тихим, неслышным хрустальным звоном. Возможно, это застывшие капли моих снов. Или слез. Я не помню, чтобы плакал. Я не могу пошевелиться, только осознаю, что все уже происходит, день начался.
Потом я поднимаюсь.
Это ритуал. Мои многотонные ноги находят свои хрупкие тапочки. Я бреду на кухню, и от моих шагов по паркету идут помехи – телевизор в гостиной шипит и показывает белый шум. Иногда в нем мелькают лица. Я их не узнаю. На кухне уже мой кофейного цвета чайник. Холодный. Я включаю его, обжигаю палец. Это тоже часть ритуала. Теперь нужно решить, буду ли я пить чай или кофе. Первое решение за день.
Я никогда не открываю тумбочку, до того как выпью кофе и посмотрю на город.
Ничего срочного не произойдет, пока я не выполню свой ритуал.
Я поднимаю тяжелые шторы. За окном – город. Он никогда не бывает одним и тем же. Вчера там были небоскребы, пронзающие розовую утреннюю дымку. Сегодня – узкие улочки с черепичными крышами. Мне нравится когда там бывает море или горы, но так бывает не всегда. Река или лес, тоже хорошо. Но часто бывает, что невидно ничего особенного. Просто город, ездят машины. Люди идут на работу, гуляют, просто сидят на скамейках в парке, голуби летают.
После чая я сажусь за пианино. Я не играю музыку. Я извлекаю звуки. Короткие, отрывистые аккорды, которые повисают в воздухе и тают, не успев сложиться во что-то осмысленное. Они существуют сами по себе, как и всё вокруг. Как я.
Потом я выхожу из дома и иду в магазинчик через дорогу. Во всех городах он находится в этом месте, я узнаю его и спокойно иду туда. Я знаю, что смогу спуститься и купить там всё, что мне нужно, а нужно мне немногое. В общем-то мне ничего не нужно, кроме того, чтобы сходить в магазин и что-то купить. Люди в магазине каждый раз говорят на разных языках. Это не имеет значения, я никого из них не понимаю, они не понимают меня. Поэтому я никогда не пытаюсь с кем-то заговорить. Показываю пальцем, что мне нужно, провожу картой, и всё будет в порядке. Мне спокойно, я ищу это спокойствие.
Во дворе я встречаю господина Такеду. Старый японец с лицом, испещренным морщинами, как манускрипт с иероглифами. Иногда он просто сидит на скамейке, иногда – сгребает опавшие листья или что-то рисует у себя в блокноте.
Рядом играют дети. Мы разговариваем. Вернее, обычно он говорит, а я слушаю.
– Здравствуй.
– Здравствуйте, господин Такеда
– Ты задумывался о том, чем жизнь человека отличается от жизни животного?
– Да, конечно.
– Она отличается тем, что у нас есть наш долг и служение. Это значит, что в жизни появляется смысл. Животные, птицы, цветы, просто живут и выживают. Им не о чем задумываться. А для человека долг и служение важнее жизни и выживания.
Нам нужно думать, например о том, как выполнить свой долг. Поэтому мы
создаем вещи. Смысл вещей – помогать служению. С вещами приходит
сложность, труд, цивилизация, философия, искусство. Все это в основе имеет долг и служение.
Я киваю. Он – единственный, кто говорит со мной о смыслах. Причина и следствие в его рассуждения не связаны железной дорогой логики. Они больше похожи на родственников, которые иногда собираются на обед в честь Дня Благодарения, Хануки, Нового Года, дней рождений или поминок – вроде бы связаны, любят друг друга искренне, но живут каждый своей жизнью. Мне нравится такой ход его размышлений. Поэтому я радуюсь, когда встречаю Такеду.
Я ему кланяюсь и иду домой. Моя дверь всегда одинаковая. Я никогда ее не запираю. Даже не знаю, есть ли в ней замок. Просто захожу и все. Через дверь ко мне все равно никто не приходит.
На камине стоят мини-стульчики, два бумажных фонарика, столик, много милых деталей интерьера. Я разглядываю их, переставляю под свой вкус. Теперь их расположение стало более асимметричным, мне это нравится. С ночи мои вкусы немного изменились, я уже другой человек.
Я открываю свою тумбочку. Она темно-зеленая из лакированного дерева с золотыми ручками полок. Я выдвигаю верхнюю полку, сегодня в ней нет никакого конверта.
А раз ничего нет, я просто закрывают тумбочку и иду к шкафу с библиотекой, чтобы выбрать книгу на день. Я не испытываю страха или угрызений совести. Эти понятия остались там, в каком-то другом мире, где время течет только в одну сторону.
Сегодня я выбрал стихи, буду читать, прислушиваясь к такту и рифмам.
Стихи, которые я выбрал, были о море, его дыхании и красоте.
Вот такая моя жизнь. Когда ничего не происходит, это прекрасно, мне нравится. В
такие дни я чувствую себя совершенным, ведь я ничего не хочу. Я просто есть. И
раз я есть здесь, значит, я есть везде. А если бы меня не было, то не было бы
нигде.
***
На следующее утро я проснулся под звука океана. Он шумел у меня в ушах —
глухой, мощный гул, под который играла незнакомая музыка. Виолончель,
пожалуй. Низкая, тягучая и как-то бесконечно печальная.
Я лежал с закрытыми глазами еще несколько минут, слушая, как волны этого сна
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.