«Никто» так не смотрит

Марина Кистяева

«Никто» так не смотрит

© Кистяева М., 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Глава 1

– Потап, драка…

– Хм…

– В универе.

– Я понял, что в универе.

Молодой мужчина откинулся на спинку кресла и скептически усмехнулся. Надо же. Он уже не чаял услышать подобные слова.

Он еще не закончил разговор, как по второй линии уже пошел следующий звонок. Первый он прервал.

– Мазуров.

– Потап Тимофеевич, у нас тут легкое недоразумение вышло…

– Степан Макарович, говорите как есть.

Потап не заметил, как его ухмылка стала шире.

Драка, черт побери. В Каянском.

Когда в последний раз там случалась хотя бы потасовка? Мелкие склоки – да, были. Куда без них. Ему периодически о них «благожелатели» тоже докладывали. Он особо не обращал внимания на сплетни, но предпочитал держать руку на пульсе.

Университет принадлежал двум семьям. Его семье и Табасовым. Они возглавляли его с основания, соответственно, устанавливали правила и порядки.

Потап ввел жесткий контроль за порядком. Никаких драк, междоусобиц. Никакой травли. В универе учились две группы студентов: талантливые детки, стекающиеся со всех просторов великой страны, и здешние обалдуи, мажористые наследники местных семей, без которых никак. Девать-то их куда-то надо, помимо Англии и МГИМО.

Чтобы не было стычек и чтобы лучшие молодые умы не подвергались травле, и вводились жесткие меры наказания.

Сегодня кто-то нарушил порядок.

Интересно…

Потап встал, поправил жилетку. На выходе накинул на плечи длинное пальто. Весна в этом году особо не баловала. Никак не расщедривалась на теплые деньки. Наоборот, нет-нет да еще вьюжило.

Первой, кого он увидел, войдя в кабинет декана, была девушка. Виновница происшествия не сидела смиренно в кресле напротив декана, не вскочила навстречу Мазурову, хотя наверняка знала, кто он и какие последствия влечет произошедшее. Она стояла у окна спиной к вошедшему. Не обернулась, не кинулась объясняться. Лишь едва заметно повела плечами и втянула шею. Все-таки отреагировала…

Он тоже отреагировал. И еще как!

Кабинет декана соответствовал любому другому помещению высшего учебного заведения. Дипломы, награды, кубки, дорогое дерево, не менее дорогая кожа – один стол из черного дерева чего стоил. Строгость и консервативность чувствовались во всем.

Кроме новенькой. Она здесь смотрелась ярким экзотическим цветком. Или птицей, которую заточил в клетку одержимый коллекционер.

Блондинка… С длинными, плавно струящимися локонами-змейками. Они заканчивались ниже лопаток. Дальше платье и утепленная жилетка-фуфайка. Платье яркое, не то бордовое, не то зеленое. Сумасшедшая плеяда красок, пестрых, акцентных. Платье доходило незнакомке до щиколоток. Заканчивалось кружевной лентой. Дальше шли ботинки-казаки, идеально дополняющие образ.

А еще множество браслетов на руках.

Лица блондинки Потап не увидел. Лишь мельком профиль.

То, что она демонстративно проигнорировала его появление, вызвало у Потапа легкий диссонанс. Надо же, какие мы гордые, оказывается… А в ножки упасть? А ручки перед грудью сложить и умолять не исключать ее из универа?

Он ее не видел раньше. Ни разу.

В Каянском он бывал часто, лично курировал несколько групп. Иногда даже преподавал. Последнее ему, кстати, нравилось. То, что начиналось как уход от скуки, перетекло в увлечение. Тем более студенты из-за страха быть отчисленными слушали его, едва не разинув рты. И абсолютно все фиксировали. Потап же присматривался, изучал народ, лично убеждался в способностях студентов. И этот… цветок он точно не встречал. Заметил бы.

По позвоночнику снова побежало предвкушение. А это хорошо. Чертовски.

– В чем причина конфликта? – строго спросил Потап, впиваясь взглядом в Малькова.

– В ней! – вспыхнула Белясова.

Ирину Потап знал. Она училась на химбио. Там он всех знал.

Ему не понравилось, как она вклинилась в разговор. И что в целом вклинилась.

Он послал девушке предупреждающий взгляд, но та не отреагировала. Эмоции продолжали хлестать, несмотря на прошедшее с момента драки время.

На лице Ирины красовались две полоски от ногтей. Кто-то себя в обиду не дал или первым инициировал конфликт?

– Ирина…

– Что «Ирина», Степан Макарович? Вы посмотрите на нее! Вырядилась в черт-те что! Приперлась в универ и красуется! Это нормально?

– А у нас есть дресс-код?

Тихий, мелодичный голос заставил обратить внимание на его обладательницу. Хотя она и так была в центре. На нее невозможно было не смотреть. Вот и причина конфликта. Как говорится, налицо. Слишком яркий цветок появился на потоке.

– Есть! В такой хери, как на тебе, здесь нечего делать!

Иринка впилась руками в кресло, на автомате начиная подниматься. Но, наткнувшись все-таки на взгляд Потапа, рухнула назад.

– Степан Макарович, это правда? Мне нельзя приходить в платье в университет?

Девушка окончательно развернулась к декану.

А дальше Потап наблюдал довольно интересное зрелище. Мальков занимал должность декана последние десять лет. Кто к нему только не подкатывал, какие только сюрпризы девки не устраивали. Да и не только девки. Мальков всегда держал лицо.

Тут же он прокашлялся, ослабил галстук, точно ему тяжело стало дышать.

– Можно, Есения, – сказал он, снова прочистив горло.

Есения, значит…

Прямо в кон.

– Она хиппи! – продолжала бесноваться Белясова.

Потап продолжил хранить молчание.

– Я верующая, христианка. – Все тем же негромким голосом, не меняя интонации, сказала Есения, достала из-за выреза деревянный крестик и предъявила его собравшимся.

Мазуров приглушенно выругался. Девка совсем безбашенная. И с ней точно будут проблемы.

– Обе вышли, – жестко сказал он. – И стойте в коридоре тихо. Ни слова друг другу.

Белясова открыла рот, чтобы возразить. И сразу же закрыла его ладонью, сдерживая слезы. Она понимала, что без последствий ее выходка не останется.

Девочка-бохо вела себя сдержаннее. Не глядя ни на кого, накинув на плечо большую бордовую сумку с бахромой и вышивкой, она вышла из кабинета.

Они остались с Мальковым вдвоем.

Декан покачал головой.

– Я не знаю, что делать, Потап Тимофеевич. Обеих будем исключать?

Потап воздержался от быстрых решений. Тянул.

– Вы должны знать. Есения Дакова – протеже Харитона Валерьевича. Девушка вчера первый день занималась.

Мазур едва заметно вздернул бровь кверху. Мальков понял его без лишних слов.

– Вот так, – развел он руками.

Интересный расклад выходит. Значит, девчонку выдернули среди года из другого универа. По протекции самого Табасова-старшего. Очень интересно.

Харитона Валерьевича Потап знал. Он был одним из немногих, к кому Потап едва ли не с рождения обращался «дядя».

– Кто инициировал драку? – Разбираться он не будет. В подробности вдаваться тоже.

Мазур уже все для себя решил.

Девочка-бохо… Райский цветок…

– Ирина Белясова. Они вчера с группой девушек проводили разговор с Есенией. За углом столовой. Сегодня, видимо, решили повторить.

Группой, значит…

В груди Потапа нехорошо зажгло, зверь внутри оскалил пасть. Ни для кого не секрет, что женщины в драке жестоки. Они редко выходят один на один, предпочитают гасить соперницу толпой.

В Есении отчего-то увидели соперницу. Чем-то девочка им сразу не зашла. Чем – понятно… Парни будут разглядывать ее днями. Детали, жесты. Запах.

Зверь внутри Мазурова оскалился сильнее. Иногда Потап сам себе напоминал дикого хищника, рожденного не в том обличии. Он одно время увлекался всякой ерундой по типу реинкарнации, кармы. Изучал древние учения. И ему даже думалось, что в прошлой жизни он был зверем. Отработал карму, вернулся в человечьем обличии.

А повадки остались.

– Я решу вопрос.

С этими словами он направился к выходу.

– Потап Тимофеевич…

Голос Малькова звучал растерянно. Оно и понятно.

– Все хорошо, Степан Макарович.

Он подмигнул декану и вышел.

Девчонки, как и предполагалось, стояли в коридоре. Белясова что-то строчила в телефоне. А Есения сидела на небольшой скамье. На самом краешке.

Такая… Черт, хоть самому доставай телефон и фоткай ее. Чтобы потом, в ночи, разглядывать.

– Итак, девушки, – ровным тоном начал он. – Ты, Ирина, едешь домой.

– Но Потап…

– Я все сказал.

Ирина снова открыла рот, чтобы возразить. Потом метнула в сторону соперницы взгляд, полный ненависти, схватила рюкзак и понеслась по коридору.

Правильное решение…

– А ты идешь со мной.

Потап встал напротив Есении, возвышаясь над ней. Ему сначала показалось, что она выше. Ничего подобного. Невысокая, для него так точно. Метр шестьдесят максимум. И такая вся… Непонятная, что ли, для его восприятия.

Эта коса надо лбом. Эти серьги. Кулоны на груди. Черт. Тут волей-неволей зависнешь на ней.

Среди студентов кого только не встретишь. Разношерстная толпа. Кто во что горазд. Казалось бы, здесь ничем никого не удивить, но эта девушка заставляла сомневаться.

– Зачем?

– Пошли, я сказал. Довезу тебя. И… – Он сделал паузу. – Поговорим.

– Меня исключат теперь, да?

Первой реакции Потап все-таки дождался. Голос девчонки предательски дрогнул, а по щекам и шее пошли красные пятна. Значит, блондинка натуральная, раз такая реакция на волнение.

Отвечать он не стал. Рукой указал на выход.

Она поднялась и направилась за ним. Не спешила встать рядом или, не приведи боже, выйти вперед. Просто следовала его указаниям. В гардеробной взяла куртку и вышла на улицу.

Дальше, так же не задавая вопросов, проследовала за ним до машины. Потапу уже не терпелось оказаться с ней в замкнутом пространстве.

У него зудело под кожей. Воспламенялось. Даже яйца – и те набухли. Вот те раз. Он едва не скалился собственному отражению. Когда у него хотя бы раз была подобная реакция на девчонку? Да еще с первого взгляда.

Некоторое время они ехали молча. Потап несколько раз жадно втянул в себя ягодный запах, перебивающий диффузор.

И пахнет она… тоже интересно. Что за духи? Или шампунь? У барышень сейчас столько всяческих прибабахов, и большинство из них с ароматом.

Но тут…

Сука. Он сейчас точно как зверь обнюхивать ее начнет. А что? Может, фетиш у него такой.

– Ты в общежитии живешь, Есения?

– Вчера вселилась. Вещи еще не успела разобрать, – быстро ответила она, сильнее вцепляясь в сумку и выдавая нервозность. Контролировать себя ей становилось все сложнее.

Но она старалась. Умница.

– И как тебе универ?

Девушка выдержала паузу, прежде чем ответить.

– Ну же, Есения, давай, расскажи мне. В кабинете Малькова ты была более бойкой.

Надо отдать ей должное, отвечала она спокойно, явно обдумывая, что говорит.

– Я, как и многие, мечтала попасть в Каянский университет со средних классов. В олимпиадах участвовала. Занимала места. Но… Не получалось.

– Почему?

Она едва заметно повела плечами.

– Мало старалась, видимо.

– А сейчас хорошо постаралась?

– Меня пригласили… – Она метнула в его сторону встревоженный взгляд.

– По протекции Табасова, я знаю. А ты в курсе, кто я такой?

Ему стало интересно, даже очень. А свои интересы Мазур привык удовлетворять.

Сразу после двух звонков с сообщениями о драке в нем проснулся дремлющий хищник, которого он почти не спускал с поводка – причин не было. В Каянске отлично знали, кто он, знали о его увлечениях, его характере. Черт побери, да о нем почти легенды ходили. Он, кстати, их распространению не способствовал. Когда-то в детстве схлестнулся на ножах с парочкой богатых дегенератов, порезал их чуть-чуть, так, чтобы они поняли, что к нему лезть не надо. С этого все и началось.

Ножи он любил. И очень их уважал. Так же, как и порядок. Нельзя в Каянском университете драться. Нельзя и провоцировать беспорядки. Это рушит выстроенную систему. Беспорядок ни к чему хорошему не приводит.

– За меня просила Галина Дмитриевна, – негромко уточнила Есения.

Но уточнила.

Как интересно… Девочка явно с характером. И это тоже интересно.

– Хм… Мой вопрос проигноришь?

– Нет. Я думаю, как ответить.

– Умение думать – прекрасное качество, – Потап не удержался от небольшой колкости.

Пальцы девчонки еще сильнее вцепились в сумку.

А ноготки-то короткие, как она ими умудрилась располосовать Белясову?

И почему-то думалось, что сейчас она раздумывает, а не пройтись ли еще и сумкой по одной наглой харе?

Наконец последовал ответ:

– Вы соучредитель университета.

– Немного не так. Но не суть.

– Вы Потап Мазуров. Я вас помню…

– О как. Уже интересно.

– Один раз я видела вас на олимпиаде. Вы не были, естественно, участником. Приезжали…

Даже так. Значит, видела. И запомнила.

Хм…

– И все?

– Я неразговорчивая. – Есения упорно отказывалась смотреть ему в лицо.

Куда угодно смотрела, но не на него. Неужели не понимала, что именно он решает ее дальнейшую судьбу?

Злость всколыхнулась в Потапе. Если ему надо, он эту девчонку поставит на колени. В прямом и переносном смысле!

Они остановились у общежития. Мотор он не глушил. Двери заблокированы, без его разрешения она никуда не выйдет. Он решил идти дальше.

– Даже сейчас?

– Сейчас я хочу остаться в универе.

Потап подался вперед. Во-от, уже что-то стоящее. Что-то правильное. Что-то ему пригодное.

– Это проще простого.

– Да?

Она вскинула ресницы кверху и, наконец, на него посмотрела. Пиздец. Просто пиздец. Глазищи в пол-лица. Карие. Сколько он видел блондинок с карими глазами? Он не помнил. Не знал, точнее. Потому что раньше не обращал внимания на такие детали.

– Тебе всего-то надо мне понравиться.

Дальше должно было пойти по накатанной. Улыбка, смущенная и робкая… Или что-то в этом роде. Отклик.

Потап напрягся. Ну давай, девочка-цветок, дай нужную реакцию. Не разочаруй.

И она дала.

Есения замерла. Только глаза еще шире распахнулись… Несколько секунд она, казалось, даже не дышала. Смотрела на Потапа, не моргая. Ничего не говоря.

А потом отвела взгляд и медленно покачала головой.

Глава 2

Хорошо, что она не успела окончательно разобрать вещи. Яся опустилась на кровать и обняла себя за плечи.

Что о ней подумает Галина Дмитриевна? Что она ей скажет? В голове не было ни одной мысли. О том, чтобы позвонить Галине Дмитриевне и попросить защиты, не могло идти и речи. Ясе дали шанс, она его феерично упустила.

Но она не могла иначе. Если бы она сегодня не дала отпор, ее бы просто загнобили. Через это она уже проходила…

В байки о том, что в Каянском не трогают новичков, позволяют простым смертным учиться и развиваться, она особо не верила. Может, кто-то и вливается. Нет, даже не может, а точно кто-то вливается. Наверное, сотни студентов, которые приходят на занятия первого сентября и никак не выделяются из толпы.

А она… Она по-другому не умела.

Что теперь делать? Попытаться еще раз поговорить со Степаном Макаровичем? Завтра? С раннего утра… А что она скажет?

Яся всегда считала и продолжает считать, что человека стоит судить не по одежде, а по уму. Тем более в Каянске.

Город-легенда, город-тайна. Закрытая территория, куда вход простым смертным без приглашения запрещен. Говорили, что здесь проводятся нелегальные исследования, опыты с разного вида оружием и т. д. и т. п. Для Яси Каянск представлял интерес тем, что здесь располагался – опять же по негласному рейтингу – один из лучших университетов страны, в котором преподавали неординарные умы, не боящиеся двигаться вперед. Над ними не стояли правила и нормативы. Им был важен результат.

После окончания Каянского университета многие студенты оставались в городе. Их приглашали работать в исследовательские центры, лаборатории с такими условиями, о которых простые люди и не мечтали. Оставляли лучших.

Был еще один нюанс, о котором не говорили вслух. Студентов, не проявивших себя за первые три года обучения, переводили в другие институты страны. Самое интересное начиналось с четвертого курса. Допуск в лаборатории.

Яся, выпускница детского дома, неплохо училась. Даже хорошо. Она побеждала на некоторых олимпиадах. Но только на тех, где не обещали после победы зачисление в вузы. В подобных не имело смысла участвовать, Яся это поняла в девятом классе. В тот год она как умалишенная, верящая, что справедливость еще где-то теплится, что не все покупается-продается, ездила на все олимпиады. Деньги занимала, старалась. Писала рефераты студентам – да-да, именно студентам!

Одна олимпиада. Вторая. И места все почетные, но… Нет, не проходила она на первое место, чего-то не добирала. Яся расстраивалась, злилась. Злость толкала ее все перепроверять, подходить к одному учителю, второму. Разбирать задания онлайн. Она знала, что делала все правильно. Но…

Результат был неплохим. Но не первым.

Ее забег по кругу продолжался до тех пор, пока однажды ей очень грамотно «не объяснили». Вышивку красивую с платья содрали, сволочи. А еще растолковали, что есть ученики, которые априори побеждают, а безродным детдомовкам нечего тут делать. Слова были, конечно, другие. Яся предпочитала их в памяти не сохранять.

Именно на олимпиаде она познакомилась с Галиной Дмитриевной Баридовой. Есения искренне считала, что эта умная красивая женщина – педагог. К ней дети неслись с вопросами, что-то рассказывали, просили объяснить. Она всегда объясняла, хвалила. И именно Галина Дмитриевна пыталась привести ее платье в порядок после тех самых «разъяснений», а также успокаивала истерику, с которой Ясе никак не удавалось совладать. Она и кофе потом отпаивала. С тортиком. И познакомила со своей дочкой Аленой.

Между девушками завязались приятельские отношения. Сначала Есения держалась настороженно. Она не особо верила, что девочка из приличной семьи, тем более с такой мамой, как Галина Дмитриевна, захочет общаться с детдомовкой.

Но она захотела.

Тесной дружбы между ними не получилось, разные обстоятельства мешали, тем не менее Яся несколько раз была в гостях у Баридовых.

Что ее удивляло, так это постоянное участие Галины Дмитриевны в ее жизни. Она подсказывала, на каких платформах можно заниматься бесплатно, списывалась с ней периодически, желала удачи на олимпиадах. Искренне переживала, когда Яся сдавала ЕГЭ.

А перед этим…

Что было перед этим, лучше не вспоминать.

Яся набрала высокие баллы. Но ее все равно не зачислили в универ, в который она подавала документы. Про Каянский она и не думала даже. В него без приглашения не допускают даже для сдачи.

Год она проучилась неплохо. Сдала все сессии на отлично, получала повышенную стипендию. Перешла на второй курс. А потом…

А потом позвонила Галина Дмитриевна и спросила:

– Есения, как ты смотришь на то, чтобы продолжить обучение в Каянске?

Как она смотрела? Если бы ей этот вопрос задал кто-то другой, Яся бы рассмеялась. НЕ поверила бы… Но Галина Дмитриевна… Она же другая. Она друг!

И вот Яся ее подвела.

Слезы против воли покатились по щекам. Девушка шмыгнула и тыльной стороной ладони стерла их.

Нечего мокроту разводить. Надо думать, что делать дальше.

В голове было пусто.

И этот еще Потап Мазуров. Это же он был, да? Господи, конечно, он! Его только ленивый в Каянске не знает. Хотя и ленивый знает тоже.

Яся снова всхлипнула и рухнула на кровать. Хорошо, что в комнате никого не было. Предполагалось, что она будет жить с двумя соседками, Катей и Верой. Она успела познакомиться с Верой, которая ее просветила насчет того, что Катя редко появляется в общаге. Она в основном живет у своего парня, но раз в неделю стабильно сюда заглядывает, чтобы ее место не отдали другой.

Вера показалась неплохой девушкой. Обычной. Зато на Ясю она вылупилась во все глаза.

– Вот это у тебя стиль.

– Какой есть, – насторожилась Есения.

– Эй, ты чего! В бочку-то сразу не лезь! Я от восхищения брякнула. Прикольно же. Это же бохо, да?

Яся повела плечами и скуповато улыбнулась.

– Мне нравится. Очень.

– Да кто ж говорит, что тебе не нравится. А можно посмотреть поближе?

– Конечно.

Вера присела на корточки и принялась ощупывать вышивку на подоле юбки.

– Слушай, я что-то не въеду. Вышивка интересная…

– Я сама вышиваю, – внезапно призналась Яся, покрываясь румянцем.

– Офигеть. Еще скажи, что и сумки сама делаешь. Я успела рассмотреть парочку.

– Сама.

– Пипец, Яська. А заказы берешь? Я бы, пожалуй, купила.

– Беру.

Есения покраснела еще сильнее. Не будет же она говорить, что у нее есть личная страничка на «Ярмарке Мастеров».

Рано пока еще. Может, потом… когда-нибудь…

Не будет теперь потом. Ничего не будет.

За пессимистическими мыслями она не заметила, как провалилась в сон. Сказалось нервное напряжение. Перед тем как переехать в Каянск, она почти неделю не спала.

И не верила… До конца. Пока не встретилась лично с Галиной Дмитриевной. Уже потом она узнает, что тетя Галя сменила фамилию. И на какую…

Дальше – еще интереснее. Слово «интереснее» можно взять в кавычки. Потому что фамилия эта была Табасова.

Яся не строила иллюзий. Не считала себя протеже влиятельной семьи. Ей просто дали шанс…

У Яси изначально было меньше времени проявить себя. Чуть больше года. Конец второго и третий курс.

А сейчас… И этого не будет. И если ее назад в старый универ не примут, вообще будет весело.

– Эй, ты чего дрыхнешь в одежде?

Голос Веры ворвался в сознание Яси, заставив мгновенно проснуться и насторожиться. Жизнь в детдоме не сахар, многому учит. В том числе и быстро реагировать.

Соседка стояла над ней, подбоченясь.

– Уснула.

– Я поняла, что уснула. Пошли чай пить и сплетничать. Ты в курсе, что про тебя весь универ говорит?

– Про драку? – Живот Яси предательски сократился.

– Угу. Ну ты отчудила, мать.

Чай они пили в комнате. Макали пакетики и жевали печенье.

– Ну! – не выдержала Вера.

Рассказывать подробности не хотелось. Есения по-прежнему считала, что доверять соседке преждевременно не стоит. Она с настороженностью относилась к людям. Но и найти общий язык с Верой тоже хотелось.

– Пристали мажорки. Вчера… сегодня…

– Белясова с компашкой. Я знаю.

– Если знаешь, зачем спрашиваешь? – беззлобно фыркнула Яся, делая первый глоток. Чай показался ей безвкусным.

– А подробности? – воскликнула Вера, подаваясь вперед и всем видом показывая, что готова слушать.

Яся же, наоборот, откинулась на спинку стула.

– Я не зашла им.

– А должна?

– Нет. – Яся поймала себя на том, что начала улыбаться.

– Поэтому… пусть они идут кривой дорожкой. Или на маленький писюн с бородавкой на головке.

– Вера!

– Что? Я их тоже терпеть не могу! Мажорки хреновы. Вечно ходят с задранным носом, точно они пупы земли. Смотрят на нас, как на псин блохастых. Пришибла бы.

– Не кипятись.

– А чего не кипятиться, я говорю как есть. Ненавижу! Они бы с удовольствием нас всех поганой метлой погнали, а низ-з-зя-я-я.

Яся вздохнула и посмотрела на коричневатую жидкость в кружке.

– Ясь… Ну чего ты? Расстроилась?

Слезы-предатели снова заблестели на глазах. Девушка кивнула.

– Меня отчислят…

– Не факт, – быстро сказала Вера и внезапно схватила Ясю за руку. – А правда, что тебя лично Мазур забрал из универа?

Мазур… Его темный взгляд способен преследовать по ночам. Такой пронзительный, яркий. Яся сказала бы, что и сам Потап Мазуров был яркой личностью. Неординарной так точно. Она не соврала, когда сказала, что видела его лично.

Такого не забудешь… Черное пальто, развевающееся от быстрой ходьбы. Он ей тогда, два года назад, показался кем-то нереальным. Ожившая картинка из хоррора, мистического триллера. Если бы Яся верила в сверхъестественное, она бы решила, что к ним пожаловал молодой наследник вампирского клана.

Сегодня ей представилась возможность разглядеть его получше. Ощущение нереальности мужчины, его готичности только усилилось. Как он смотрел!.. Взгляд проникал в душу, наизнанку выворачивал.

Правы те, кто говорит, что Потап Мазуров – личность темная. При этом в нем не было никакой наигранности, фальши. Он такой, какой есть. В мире современных трендов предпочитающий классику – темные брюки, рубашки, жилеты. Поговаривали, что у него особая страсть к жилетам.

У нее, кстати, тоже…

– Угу.

– Яся! Ну что за «угу»! Нет, слушай, я понимаю, мы знакомы всего второй день, и я не набиваюсь к тебе в подруги, но ты же не хочешь моей смерти? А я умру, если не узнаю, что он тебе сказал!