Полная версия
Договор на Жену. Развода (Не) Будет!
Глава 5
– Понял. Что еще?! – уточняет Невзоров, при этом даже не моргает.
Странный у него взгляд. Звериный какой-то. И цвет глаз очень необычный. Вроде и голубой, но какой-то очень уж насыщенный. Помню, что у бабушки были бусы такие. Я, когда маленькая была, вечно их таскала и надевала украдкой, красовалась перед зеркалом, и мне казалось, что в этих бусах я становлюсь самой настоящей принцессой.
Так вот, те бусы были из бирюзы и… цвет глаз у моего босса именно бирюзовый.
Правда, очень острый взгляд, страшный и сейчас… я ощущаю, как иголки рассыпаются по моей спине, как колют каким-то страшным предостережением.
– Как интересно…
Бровь моего босса вновь взмывает, придавая его лицу надменность.
– Надо же…
Вновь фраза, которая брошена в ответ на то, что моему боссу прямо сейчас вещают. И мне дико страшно становится. Меня преследует ощущение, что прямо сейчас Невзорова информируют относительно моей жизни, обо всех моих грехах, коих, надеюсь, нет…
Правда, однажды в детстве я булочку без спроса взяла, это считается за грех?!
Опускаю взгляд и рассматриваю свои коротко стриженные ноготки без маникюра. Надо бы заняться руками. У предыдущей помощницы Невзорова был всегда аккуратный маникюр.
Хотя с ее-то окладом… а я даже не знаю, какая зарплата мне положена, как референту своему платить будет или же, как исполняющему обязанности, в разы меньше?!
А мне сейчас деньги нужны… ой как нужны… чтобы кредит покрыть, и я не знаю даже у кого в долг попросить могу. У банка?! Глупо. У меня теперь, как выразился тот неприятный мужчина, который рассказал о задолженности, «грязная кредитная история», пока не погашу все пени и долг не покрою, ни один банк мне кредит не выдаст…
Остается последняя надежда: дозвониться, наконец, до Пети и понять, что происходит…
Надежда все еще теплится в груди, что ошибка произошла, и хоть разумом я понимаю, что это не так, но мне отчаянно не хочется думать, что брат меня так подставил, что из-за него я лишусь самого ценного, что имею.
И вопрос даже не в том, что это квартира. Нет, в первую очередь это память о моей бабушке, которая меня практически вырастила, так как родители у меня работали всю жизнь вахтовым методом, и я оставалась с бабушкой.
До сих пор помню, как мы вместе пироги пекли… а еще пончики и пирожки… с капустой отменно получались у нас, и всему, что знаю, меня бабуля моя научила.
Я ее рецепты выучила назубок… а теперь… кто-то отнимет у меня самое дорогое…
И всему виной моя глупая доверчивость. Хотя… Петя мне же родной. Кто бы мог подумать, что близкий человек может так поступить…
– Влада Владимировна, – врезается в мои мысли голос босса.
Я отрываю взгляд от своих пальцев и смотрю на босса, который закончил разговор и теперь внимательно изучает меня, при этом делая глоток.
Ароматный запах дорогого кофе витает в кабинете, а меня отчего-то тошнить начинает. Возможно, потому, что у меня во рту ни крошки не было со вчерашнего дня, или, может быть, из-за нервного потрясения, которое и не думает заканчиваться.
– Да, Максим Юрьевич? – отвечаю вопросительно.
Босс вновь хмурится, окидывает меня опять этим пронзительным взглядом, который уже начинает бесить.
Не знаю. Вообще-то, неприлично так людей рассматривать, но Невзорову явно плевать на приличия. Здесь он царь и бог, сам решает, как быть и что делать.
Хотя Невзоров по жизни победитель, а их, как известно, не судят.
Поэтому мое дело – просто отвечать на вопросы, которые явно собирается мне предъявлять мой босс.
– Вы не хотите мне ничего рассказать, Влада Владимировна?! – наконец нарушает он долгую паузу и отставляет чашку. Фарфор стукает об стол, и этот звук отчего-то мне кажется оглушительно громким.
Вздрагиваю и вновь смотрю на Невзорова, а сама даже сейчас думаю о том, какой же это импозантный мужчина.
Правда, эта красота опасная и губительная. Такой красотой обладает ядовитая тварь, которая заставляет замереть в восхищении, оцепенеть, понимая, что один укус, одно прикосновение ядовитого жала – и ты погибнешь.
Очередной вопрос Невзорова выбивает из колеи и заставляет уже не просто нервничать, а злиться. Уже не знаю, как и сказать, что я его проклятый разговор случайно услышала!
– Я уже все сказала. Произошла случайность. Мне более нечего пояснять.
– Вопрос сейчас не про сегодняшний инцидент, – совершенно ровно и спокойно поясняет Невзоров.
А у меня душа в пятки уходит.
Про что он говорит?!
В чем хочет, чтобы я призналась?!
Мне кажется, что я уже ничему не удивлюсь, а еще бабушка говорила, что бог троицу любит. И этот день у меня начался с чехарды. Сначала с банком. Потом с боссом. А теперь… что еще осталось?!
В какие еще неприятности мне грозит влипнуть?!
А может…
Может, меня не просто так взяли на место помощницы Невзорова?! Ведь Максим Юрьевич начал кадровые перестановки неспроста. Был недоволен работой, но… у нас девчонки шептались, что он поймал на афере кого-то в руководящем звене и очень сильно наказал…
А что, если меня подставили? И сейчас босс обвинит меня в каком-нибудь промышленном шпионаже?!
По мере того как одна шальная мысль сменяется другой, меня бросает из жара в холод.
– Я не понимаю, о чем вы, – наконец выдавливаю из себя ответ, а сама пальцы с силой сжимаю.
– Поясню, – холодно отвечает босс, а затем будто выстреливает в меня обвинением: – Влада Владимировна, поясните, какое отношение вы имеете к кредитным махинациям?
Глава 6
Вопрос босс задает предельно уверенно и смотрит на меня так, что на мгновение я дышать перестаю.
Мне кажется, что не просто тучи сгущаются надо моей головой, а происходит что-то предельно страшное и непонятное.
Еще вчера я нарадоваться не могла, что стала помощницей такого человека, как Максим Невзоров. Бегала, окрыленная новыми перспективами, которые передо мной открываются.
Уже придумывала, что могу потратить деньги на подарки родителям, и вообще хотела накопить и сделать ремонт в старенькой бабушкиной квартирке, обновить стены, заказать кухню как на картинке.
Словом, устроить свое гнездышко, сохранив старые воспоминания, которые греют душу, но и подарить бабушкиной квартире новую атмосферу…
А сейчас… у меня хотят отнять дом, а босс, кроме того, что обвиняет меня в том, что я услышала его разговор с любовницей, еще и предъявляет какие-то страшные обвинения.
Наконец дар речи возвращается ко мне, и я задаю ошарашенный вопрос:
– К-кредитным м-махинациям?! – повторяю в шоке.
Невзоров кивает.
– Я ясно выразился, – поясняет скупо.
– Каким таким махинациям?! Вы меня в чем-то подозреваете?!
В глазах щипать начинает, и мне становится до безумия страшно.
– Я пока говорю только про то, что вы, Влада Владимировна, внесены в черные списки всех банков. А не про промышленный шпионаж. Хотя… От махинаций по кредитам до продажи тайной информации моим конкурентам – один шаг, учитывая долг, который на вас висит.
Невзоров проговаривает все на одной ноте, абсолютно ровным и глубоким, бархатистым голосом, который в любом другом случае вызвал бы чувственные мурашки у каждой женщины, а у меня сейчас – только ледяной озноб и испарину.
Я вроде и понимаю, что именно он говорит, но до меня просто не доходит. Ну никак не доходит смысл сказанного!
Я хлопаю глазами, прикусываю губу по своей дурацкой привычке! Всегда так делаю, когда жутко волнуюсь. Сжимаю пальцы и буквально прирастаю к креслу, пытаясь понять суть сказанного.
А потом… заторможенность и шок как рукой снимает, и я выдыхаю в ужасе:
– Вы… вы меня обвиняете в промышленном шпионаже?!
Удается хоть как-то сформировать мысль в вопрос, и я замираю. Босс же медленно поднимается из своего роскошного кожаного кресла, и я… я смотрю на этого дикого хищника, который весьма грациозно обходит стол и, коротким движением поправив брюки, слегка облокачивается на него.
Вроде и обычные движения, жесты, но… я в этом чувствую угрозу. Босс нарушает мое личное пространство, и я буквально спиной упираюсь в спинку кресла.
– Я пока ничего не считаю, – отвечает босс спокойно.
Но это спокойствие Невзорова очень напоминает хладнокровие змеи, которая выслеживает добычу, чтобы в нужный момент нанести убийственный удар.
– Я хочу услышать вашу версию, Влада Владимировна…
– Я ничего не понимаю…
Меня ужас берет. Неужели Невзоров уже знает о моей задолженности перед банком?!
То есть ему хватило буквально нескольких минут, чтобы узнать обо мне все то, что я сама узнала только этим утром?!
На мой обескураженный выпад босс растягивает губы в своей коронной ухмылке и проговаривает еще более спокойно:
– Мы можем играть в непонималки еще долго. Но я ценю свое время, поэтому предлагаю не ходить вокруг да около, а перейти прямо к сути.
Вновь делает паузу и окидывает меня настолько ледяным взглядом, что мне кажется, кто-то прямо сейчас затянул удавку вокруг моей шеи, еще чуть-чуть – и затянет. Лишит возможности дышать и жить…
– Я пока просто спрашиваю. Не советую пренебрегать моим желанием выяснить все. От этого зависит формат нашего дальнейшего разговора, Влада Владимировна, а возможно, и ваша судьба…
Чуть не присвистываю. Невзоров скалой нависает надо мной. Нарушает мое личное пространство.
Слишком близко ко мне расположены его длинные ноги, и мне хочется сжаться в комочек, но вместо этого я заставляю себя выпрямить спину.
В голове у меня проскальзывает очень много мыслей, и я хочу хоть как-то разобраться в том, что именно сейчас происходит, потому что в словах Невзорова определенно считывается угроза.
– Я так понимаю, вы думаете, что то, что я сегодня услышала… м-м-м… что могу воспользоваться этой информацией во вред вам?! – отвечаю вопросом на вопрос.
Максим Юрьевич цокает языком.
– Ближе к делу. Я пока ни о чем не думаю. Хочу разобраться в ситуации.
Не верю я Невзорову. Он не разобраться хочет, а наоборот, ставит меня перед фактом и давит, о чем и говорю.
– Вы не разбираетесь. Вы запугиваете меня прямо сейчас.
Вновь улыбка проскальзывает на чувственных губах мужчины.
– Уверяю вас, Влада Владимировна, я всего лишь пока разговариваю, пытаясь из вас вытянуть информацию.
Мне настолько от слов босса страшно становится, что сердце сжимается в груди, и я все же решаюсь выложить факты.
– Я не занимаюсь никакими махинациями, – мой голос срывается на писк, горло сжимается, и слезы все-таки соскальзывают по щекам, – честно… ик…
Я начинаю плакать. Не справляюсь с напряжением. И буквально реву.
Невзоров прищуривается, разворачивается, вытягивает из дорогой серебристой коробочки, которая лежит у него на столе, салфетку и протягивает мне.
Забираю и сморкаюсь достаточно громко, слишком по-детски, на что босс реагирует странной гримасой, которая проскальзывает по его лицу.
– А теперь, Влада Владимировна, четко и по существу. Без слез и истерики. Что, черт его возьми, с вами не так?!
Глава 7
Босс наклоняется вперед. Ставит свои крупные ладони на подлокотники кресла, буквально загоняя меня в угол.
Я чувствую себя тем самым мышонком, которого настиг большой и сытый кот. Смотрю в глаза собственного босса и чувствую, как мой пульс просто с ума сходит.
Замечаю даже малюсенький шрам над бровью Невзорова. Росчерк, который безумно идет этому холодному властному боссу. При всем ужасе ситуации меня так и тянет поднять руку и прикоснуться к этому шраму.
Надо же, какие мысли со страху в голову лезут!
– Имейте в виду, Влада Владимировна. Я не терплю женских соплей и истерик.
– Я понимаю, – отвечаю едва слышно.
– Скажу более, – продолжает Максим Юрьевич, – меня таким макаром не разжалобить. А учитывая сложившуюся ситуацию, советую рассказать все самой.
Ощущаю угрозу, которая буквально волнами исходит от мужчины, и до меня доходит, что Невзоров не шутит. Чудо вообще, что он со мной разговаривает до сих пор, а не увольняет без слов или чего похуже.
– Вы, Влада Владимировна, с недавних пор приближенная ко мне личность.
На этих словах у меня мурашки величиной со слона бежать начинают по коже, потому что даже тембр голоса у Невзорова меняется на какой-то интимный, личный. Мне дурно становится, потому что босс слегка наклоняется, а я, наоборот, вжимаюсь в спинку кресла, желая с ней слиться.
– Поэтому настоятельно рекомендую самой все рассказать как есть.
«Босс уже все знает», – щелкает в моей голове. Хотя… и немудрено. С его службой безопасности… Небось всю мою подноготную прошерстили, и, вероятнее всего, Невзоров сейчас действительно дает мне шанс.
– Максим Юрьевич. Я сегодня была в банке. У меня очень большая задолженность по кредиту. Банк отберет у меня квартиру… если я не погашу всю сумму сразу, да еще и пени… – выпаливаю я как на духу.
Босс прищуривается, вновь окидывает меня взглядом и выпрямляется, а у меня остается четкое понимание: Невзоров знает. Абсолютно все знает…
Наивная дурочка! Неужели я могла подумать, что служба безопасности олигарха такую информацию пропустит…
– Я так понимаю, что денег на погашение задолженности у вас, Влада Владимировна, нет, – ровно произносит босс и выпрямляется, вновь смотрит на меня с высоты своего роста, препарируя взглядом, словно амебу.
– Нет… у меня таких денег нет… – выдыхаю с какой-то болью и чувствую, как горло вновь спазмом сводит и слезы приближаются.
Усилием воли я сдерживаюсь и не плачу, так как не собираюсь выглядеть еще более глупо перед собственным боссом.
Максим Юрьевич смотрит на меня абсолютно холодно. Бизнесмену явно параллельно на проблемы его персонала. Это логично и понятно, а еще я понимаю, что таким людям проблемные неопытные помощницы не нужны.
Я вообще не понимаю, каким чудом меня взяли, учитывая жесточайшие требования, которые обычно предъявляют к этой вакансии. И пусть у меня красный диплом, но… нет достаточного стажа и опыта работы с руководящим звеном. Правда, мое исследование в сфере ИТ-технологий, оно же моя дипломная работа, было напечатано в научном журнале, мне прочили премию, но… в итоге мой преподаватель быстренько подсуетился – и вскоре мои разработки были приписаны Генриху Витальевичу, а я… я осталась не у дел…
Но это был урок. Довольно жесткий. И рана осталась до сих пор.
Я видела себя научным сотрудником, разработчиком, а в итоге оказалась помощницей Невзорова. Но… как вижу, ненадолго…
– Вы… теперь меня уволите? – вторю своим мыслям и задаю вопрос.
Максим Юрьевич не спешит на него отвечать. Молча меня рассматривает и затем задает очередной вопрос.
– Зачем вы брали кредит в банке? На какие нужды, Влада Владимировна?
И вновь за, казалось бы, банальным вопросом явно что-то скрывается. В любом случае я понимаю, что Невзорову лучше не лгать.
На него работают лучшие кадры, да и сам босс далеко не промах. Раз его служба безопасности уже в курсе всего, то и до остального явно докопается.
– Кредит брали на мое имя, но… сумма была нужна не мне…
Невзоров вновь кривит свои чувственные губы и кивает, как если бы не сомневался в моем ответе.
– Для кого же и на какие такие нужды? – продолжает свой допрос, смотрит на меня вспарывающим и сканирующим взглядом.
Мне с трудом удается не согнуться под таким напором.
– Меня… Петя попросил… мой двоюродный брат… ему нужно было… он открыл пекарню… и… немного не хватало для обустройства… я согласилась помочь…
– Петя… – повторяет босс и огорошивает меня своей информированностью. – Речь, полагаю, о Петре Кожухове?
В ужасе смотрю на своего босса:
– Д-да… – отвечаю заторможенно.
– Не стоит так удивляться, Влада Владимировна, я всегда проверяю свой ближний круг, а помощница – это как любовница. Надо знать, что именно может прилететь.
Сглатываю гулко. Облизываю пересохшие губы, а Невзоров заламывает бровь и задает очередной ироничный вопрос:
– И как там бизнес двоюродного брата? Пошел? Как выплаты?!
– Я… думала, что он выплачивает кредит… но… вот сегодня узнала, что ни один платеж не был проведен…
Вновь бросает на меня тяжелый взгляд и, слегка наклонив голову, припечатывает:
– Скажу больше, Влада Владимировна: никакого бизнеса за вашим двоюродным братом не числится и никакой пекарни нет и никогда не было…
Глава 8
Ошеломленная, я отрицательно качаю головой и выговариваю с трудом:
– Это… какая-то ошибка… этого не может быть… Петя не мог…
Невзоров отталкивается от стола и отходит, возвращается со стаканом воды и вкладывает его в мои дрожащие пальцы.
– По всей вероятности, ваш двоюродный брат изначально пошел на обман и подлог, Влада Владимировна.
С этими словами босс слегка подталкивает бокал, заставляя меня сделать несколько глотков. Я не замечаю, как выпиваю все.
– Только вот я не понимаю вашей наивности. Вы взяли кредит на свое имя, а погашать должен был банк, и все сообщения по оплате также поступали с вашего согласия на его телефон. Это, мягко говоря, крайняя степень наивности.
В шоке распахиваю глаза еще шире, удивляясь, что Невзоров знает все до мельчайших подробностей.
– Просто… Петя сказал, что так будет удобнее, чтобы он точно отслеживал оплату, так как хотел выплачивать наличкой, через банкомат…
Невзоров смотрит на меня прищурившись, и в его взгляде проскальзывает вопрос, на который у меня есть только один ответ.
– Вы можете считать меня полной дурой, Максим Юрьевич, но… Петя же мой двоюродный брат, моя семья… и… я привыкла доверять людям, которых считаю родными…
– Что могу сказать, Влада Владимировна, ваша наивность даже умиляет, – спустя долгую паузу выдает мой босс, но затем его лицо становится суровым. – Только это все не отменяет нашей проблемы.
– Какой такой проблемы?! – вновь подаю голос. И понимаю, что мне становится все равно… какая-то апатия настигает, и боль в груди давит.
В этом мире нельзя никому доверять… я не понимаю, почему жизнь все время заставляет меня почувствовать боль и горечь предательства.
Сначала мой научный руководитель, который просто увел мою идею и приписал ее себе… я тогда впервые столкнулась с человеческой подлостью. Долго поверить не могла, что Генрих Витальевич так со мной поступил…
Я даже домой к нему ходила, чтобы уточнить, как могла произойти такая вот путаница. Казалось, что это все случайность… ведь мой преподаватель со всем радушием принимал меня у себя дома и мы часами обсуждали мою идею, жена его, София Викторовна, приносила мне чай с печеньем, улыбалась…
А в день, когда я узнала, что он отнял мою идею, когда пришла к нему домой, мне долго не открывали, а когда дверь наконец-то распахнулась, София Викторовна, которая днями ранее справлялась о здоровье моей мамы, выдала с нажимом:
– Пошла прочь. Шавка такая. И не смей больше приходить и тревожить наш покой, иначе полицию вызову!
Я тогда не помню, как вообще на улице оказалась, просто обнаружила себя под дождем, а потом заболела, попала с воспалением легких в больницу, а когда выписалась… ничего уже доказать нельзя было…
Этот урок должен был отбить у меня веру и доверие в людей на всю жизнь, но… я никак не думала, что родная кровь может так же предать, ударив в спину…
– Итак, Влада Владимировна, с вашей мутной историей с кредитом мы разобрались. А вот с моей проблемой в вашем лице вопрос пока открыт.
Жмурюсь на мгновение. Мне кажется, что из-за пережитого стресса я практически перестала понимать, что именно сейчас происходит.
Облизываю сухие губы и вновь смотрю на Невзорова, который со скучающим видом рассматривает меня.
– В моем лице?! Что это значит, Максим Юрьевич?!
– Влада Владимировна, в вашем профайле указано, что вы окончили университет с красным дипломом…
– Д-да… – отвечаю с легкой запинкой, потому что босс вновь окидывает меня странным взглядом.
– Сейчас я сделаю вам поблажку и спишу вашу неусидчивость на сильный стресс, который вы явно испытываете в данный момент.
Вновь этот взгляд-рентген, который проходится по мне, буквально вспарывая.
– Но на будущее учтите. В работе со мной важна стрессоустойчивость.
– Я… понимаю, что не слишком подхожу, – пытаюсь дать достойный отпор боссу, в конце концов, я уже понимаю, что не подхожу Невзорову.
– Мы сейчас не об этом, – прерывает меня и продолжает свою мысль, – вы, Влада Владимировна, кое-что сегодня услышали в холле, скажем так. Учитывая ваше щепетильное материальное положение, я могу предположить, что этой информацией могут воспользоваться мои конкуренты и для ее получения вам приплатить…
По мере того как Невзоров излагает мысль, я чувствую, как у меня кровь в жилах закипает, даже уши кипят, и я не выдерживаю, сжимаю кулаки и проговариваю твердо:
– Вы сейчас говорите о промышленном шпионаже только из-за того, что меня обманули и на мне кредит перед банком?!
Правда, моя речь никак не влияет на скептический вид моего босса, который легко отбивает мое обвинение:
– Вы, Влада Владимировна, хотите того или нет, но прямо сейчас находитесь в уязвимом положении, а уязвимость – всегда повод для того, чтобы ею воспользовались…
Невзоров делает паузу и улыбается, а я в его зловещем оскале вижу только угрозу, особенно когда босс выдает иронично:
– Так что… я опережу своих возможных конкурентов и сам воспользуюсь вашим бедственным положением, Влада Владимировна…
– И… что же вы собираетесь сделать?! – спрашиваю в ужасе.
Босс вновь растягивает губы в подобии снисходительной улыбки.
– Не сделать, Влада Владимировна, а предложить.
– Предложение, от которого я не вправе отказаться?! – спрашиваю со смешком.
– Именно так, – отвечает без тени улыбки, серьезно.
Максим Юрьевич возвышается надо мной будто двухметровая гора, затем ровно произносит:
– Как я уже озвучил ранее, мне нужна жена.
Наверное, я икаю, потому что уже успела поверить в то, что мне послышалось, но кажется, ничего мне не показалось…
– А я тут при чем?! – удивляюсь так сильно, что у меня даже истерика проходит. –Простите?! Я ослышалась?!
Магнитные бури, вероятно, сегодня, а может, ретроградный, или какой там Меркурий обычно бывает – не иначе.
– Не смотрите на меня так, Влада Владимировна. Вы все прекрасно расслышали и в первый раз. Мне нужна жена! – заявляет властный босс и испепеляет меня своим бирюзовым тяжелым взглядом.
– Максим Юрьевич, мне все равно кажется, что я либо брежу, либо у меня уже явные галлюцинации слуховые.
– Насколько я понимаю, тебе ведь нужно решить свою маленькую проблемку, так? – задает вопрос миллиардер, вновь переходя на ты. – Долг банку внушительный, и таких денег в ближайшем обозримом будущем, Влада, тебе не заработать, а это означает, что придется лишиться квартиры, которая отойдет банку.
– Д-да, – отвечаю заторможенно, потому что для меня проблема совсем немаленькая, она величиной с айсберг!
День сегодня – просто катастрофа на катастрофе. Не иначе. Доходит до меня очень туго.
– Отлично, – проговаривает уверенно и делает шаг в мою сторону, загоняет в угол, словно самый настоящий хищник.
– То есть… мои проблемы вызывают у вас радость?! – спрашиваю шокированно, а сама ищу пути отхода и не нахожу!
– Нет. Скажем так, Влада. У нас с тобой совпали интересы, потому что мне нужно, чтобы ты заключила со мной договор и сыграла перед моими родственниками роль моей будущей жены!
Замираю ошеломленно. Делаю вдох, упираясь в спинку кресла, в то время как Максим Невзоров кладет широкую ладонь рядом с моим лицом, лишая возможности двинуться, упирая массивную ладонь в спинку кресла.
– Мне нужно, чтобы ты сыграла роль, Влада. Это не сложно?!
– Но… я… ведь не подхожу?! Неужели нет кого-нибудь более… вам под стать?! – шепчу дрожащими губами.
Миллиардер испепеляет меня своими пронзительными глазами и раздвигает губы в ухмылке.
– Мне не нужен эскорт. Нужна такая, как ты, Влада, тихая и неприметная мышка, на которую не найти компромат…
– Мышка?!
Не знаю, почему я цепляюсь за это слово, которое с такой иронией произносит Невзоров.
Так и хочется спросить, с какой это стати он решил, что может так меня называть, но взгляд босса, с которым он на меня смотрит, говорит мне о том, что да… для Максима Невзорова я всего лишь мышка. Маленькая и серая, и хорошо, если не убогая.
Сразу же становится внутренне зябко и обидно. Я не то чтобы на что-то претендовала. Нет, конечно.
Я знаю, что боссу наплевать на сотрудников, ему глубоко фиолетово, что добрая половина нашего коллектива имеет виды на персону властного босса, но… я никогда таких поползновений не имела. Конечно, мне просто не до этого всего. У меня жизнь как-то закольцевалась между работой и домом, да и видела я женщин, с которыми общается Невзоров. Модель на модели, так что понятно, что простой девушке тут ничего не светит, но… зачем меня носом тыкать в мою серость?! Мышкой обзывать?!
