Без права на любовь

Илья Сова

Без права на любовь

Глава 1

Для Алисы Морган сентябрь всегда был пачкой новых, острых карандашей и чистыми листами в ежедневнике, но в этом году кто-то взял один из этих карандашей и резко, почти грубо, провёл черту, разделившую её жизнь на «до» и «после».

Сидя на истории у мистера Дэвиса, она безучастно водила пальцем по контурной карте Древнего Рима и тайком рассматривала своих одноклассников, будто они были экспонатами на новой выставке под названием «Как мы изменились после каникул».

Эшли, которая всё лето хвасталась в инстаграме поездкой в Калифорнию, сменила свои длинные тёмные волосы на каре, и теперь яростно их поправляла, словно не веря собственному отражению. Сара, бунтарка из соседнего квартала, проколола нижнюю губу. Крошечная серебряная штанга поблёскивала в лучах солнца, когда она что-то шептала соседу. А Райан, в прошлом году бывший долговязым мальчишкой, теперь выглядел совсем иначе. Результаты его тренировок стали очевидны. Его силуэт приобрёл чёткие, спортивные контуры, а появление первой щетины на подбородке довершало образ повзрослевшего юноши.

Своей внешностью Алиса никогда не озадачивалась. Длинные русые волосы, затянутые в хвост – эта причёска стала её неизменным атрибутом ещё с пятого класса. О пирсинге она и не помышляла, зная, какой гнев это вызовет у родителей. Да и на спорт у неё не было ни сил, ни времени. Всё поглощала учёба.

Её взгляд скользнул на соседнюю парту. Там, уткнувшись в телефон под партой, сидела её лучшая подруга Хлоя.

Она была полной противоположностью Алисы во всём. Если Алиса была похожа на аккуратный чертёж, где все линии чёткие и правильные, то Хлоя была яркой, немного небрежной акварель.

Её главной гордостью были волосы медового оттенка. Они были густыми и вьющимися от природы. Этим летом Хлоя осветлила несколько прядей вокруг лица, и теперь, когда она наклоняла голову над телефоном, они искрились на солнце, словно золотые нити. Взгляд её ясно-голубых глаз то и дело метался от мистера Дэвиса, который только делал вид, что не замечает, что она чатится в телефоне, и обратно возвращался к экрану под партой.

Её пальцы хаотично порхали, собирая из букв слова, а на губах играла смущённая, восторженная и немного глупая улыбка. Алиса знала, кому адресованы эти сообщения. Тому самому парню из выпускного класса, с которым Хлоя познакомилась в конце августа.

Наблюдая за подругой, Алиса фыркнула про себя и уткнулась в карту. У неё никогда не было времени, да и, честно говоря, желания, на все эти вздохи и глупые переписки. Её мир был выстроен иначе. Строгие родители врачи, ожидавшие только идеальных оценок, и её собственное, почти маниакальное стремление эти ожидания оправдать не позволяли ей отвлекаться от своей цели – поступить в медицинский. Чувство влюблённости казалось ей такой же абстрактной и бесполезной концепцией, как, например, макраме.

На перемене Алиса и Хлоя сидели на своём привычном месте, на ступеньках у спортзала, поедая сэндвичи. Солнце пригревало ещё по-летнему, но в воздухе уже витал едва уловимый горьковатый запах опавших листьев.

Хлоя вертела в руках телефон, как будто это была самая хрупкая и ценная вещь на свете. Её пальцы скользили по экрану, где всего несколько минут назад загорелось заветное сообщение. Она украдкой взглянула на Алису, которая, уткнувшись в толстый учебник по биологии, методично разбирала конспект.

– Он написал, что скучает, – прошептала Хлоя, и её глаза засияли, будто её зрачки превратились в звёзды, – Представляешь? И он хочет встретиться в пятницу. Но я не знаю, что сказать маме. Ей не понравится, что он из выпускного класса.

Алиса медленно отложила книгу, поставив на полях аккуратную галочку. Она, закончив с сэндвичем, взяла яблоко и откусила ровный, хрустящий кусок.

– Он старше тебя на два года, Хлоя. Для твоей мамы это как будто ты встречаешься с древним стариком, – сухо заметила она, пережёвывая, – Её логика проста – у него уже есть права, а ты ещё геометрию с репетитором разбираешь. Два разных мира. И нетрудно догадаться, что ему от тебя нужно.

– Ты не понимаешь! – вздохнула Хлоя, и её плечи поникли, сияние в глазах померкло, сменившись привычной тревогой, – Он не просто «старше». Он умный, с ним интересно. Он видит во мне не просто десятиклассницу.

– Я и не пытаюсь, – парировала Алиса, её взгляд был чистым и ясным, как родниковая вода, и в нём не было злобы, лишь констатация факта, – Мой мозг сейчас сфокусирован только на мембранах клеток и принципах наследственности. На это у меня уходит ровно сто процентов моей эмоциональной энергии. И мне не остаётся ресурсов на твои драмы с мальчиками.

– Это не драма, Алиса! Это моя жизнь! – Хлоя с силой отодвинула свой пакет с соком,– Ты могла бы хотя бы попытаться меня поддержать, а не обесценивать мои чувства.

Алиса на мгновение задумалась, глядя на подругу. В её взгляде мелькнуло сожаление и стыд за свою отстранённость.

– Хорошо. Слушай, что я думаю по этому поводу, – она сложила руки на учебнике, – Твоя мама боится, что ты повзрослеешь слишком быстро. А ты боишься, что упустишь его, если не повзрослеешь прямо сейчас. Вы обе правы и одновременно обе неправы. Ты должна слушать не только своё сердце, но и взывать к разуму, иначе над твоими чувствами могут просто надругаться и растоптать.

Хлоя смотрела на неё, и на её глазах навернулись предательские слёзы. Но это были не слёзы восторга, а обиды и одиночества.

– Знаешь что, Алиса? Иногда мне кажется, что ты специально прячешься за своими учебниками, чтобы не чувствовать ничего настоящего. Если бы ты иногда слушала меня, то у тебя не сложилось бы такое впечатление о Заке.

– Возможно. Зато у меня пятёрки по биологии и никаких проблем с мамой, – Алиса не стала спорить.

Она снова открыла учебник, ставя в диалоге точку. В ответ Хлоя ничего не сказала. Она просто отвела взгляд, будто Алиса вдруг стала невидимой, и принялась доедать свой обед. Между ними повисло тяжёлое молчание, подчёркивающее, насколько разными путями они уже пошли.

После последнего звонка Алиса привычным маршрутом пошла домой.

Улица была пустынна в этот будний полдень. Лишь изредка проезжали машины, мягко шурша шинами по ковру из листьев. Клёны и дубы по обеим сторонам улицы уже начинали менять свой наряд на огненно-рыжий и лимонно-жёлтый. Солнечный свет пробивался сквозь листву, отбрасывая на асфальт причудливые узоры. На каждом шагу встречались приметы сезона. Кривая тыква, забытая у порога, соломенные фигуры, нахохлившаяся серая белка, лихорадочно закапывающая очередной желудь на идеальном газоне.

Из приоткрытого окна соседского дома доносились приглушённые звуки футбольного матча по телевизору. Где-то на заднем дворе кто-то жарил бургеры, и этот жирный, вкусный запах плыл по улице, пытаясь перебить осень.

Алиса засунула в уши наушники, включила подборку аудиолекций, уставившись прямо перед собой, и погрузилась в мысли о предстоящем завтрашнем тесте по биологии.

Мир сузился до тротуара впереди и голоса диктора, вещающего о строении клеток. Переходя дорогу, она не услышала ни резкого гудка, ни визга шин. Резкий толчок собственного тела, когда она инстинктивно отпрянула, заставил её выронить из рук телефон.

Белоснежный мерседес остановился в нескольких сантиметрах от её коленей. Сердце прыгнуло в горло и замерло. Алиса застыла, не в силах пошевелиться, глядя выпученными глазами на блестящий капот. Дверь со стороны водителя с силой распахнулась, и из машины вышел парень. Высокий, под метр девяносто, в тёмных джинсах и простой чёрной футболке, которая подчёркивала его широкие плечи. У него были иссиня-чёрные волосы, слегка растрёпанные, и лицо с такими резкими, красивыми чертами, что на мгновение ей показалось, будто она видит актёра из какого-то фильма. Но в его чёрных, как смоль, глазах пылала настоящая, ощутимая каждым сантиметром кожи ярость.

Не успела она что-то сообразить, как с пассажирской стороны выпорхнула девушка. В полном боевом раскрасе из косметики, крашеная в холодный блонд, в обтягивающем платье цвета миндаля, поверх которого небрежно на плечи накинуто лёгкое кашемировое пальто.

– Ты что, слепая?! – закричала она визгливым голосом, – Наушники в ушах, в телефон уткнулась! Дура набитая, мы тебя чуть не сбили!

Алиса замерла, и из её уст вырвался лишь сдавленный, бессвязный лепет. Слова, которые она тщетно пыталась сформулировать, застревали в горле, превращаясь в жалкое, растерянное мычание. Её испуганный взгляд метался, бессильно порхая с парня на девушку и обратно.

Парень даже не взглянул на свою вопящую спутницу. Он молча подошёл к Алисе, и его взгляд, такой тяжёлый и изучающий, скользнул по ней с ног до головы, от её кроссовок до перепуганного, бледного лица. Он, казалось, проверял, цела ли она и не ранена. Удостоверившись, что физически всё в порядке, он так же молча, не проронив ни слова, развернулся и сел обратно в машину, захлопнув дверь.

Алиса всё ещё стояла посреди дороги, как парализованная. Он сел за руль, и его тёмные глаза снова нашли её через лобовое стекло. Этот взгляд был тяжёлым и пронзительным. Она чувствовала его на себе всей кожей – колючий, как натуральная шерсть на голом теле, и холодный, как дрейфующий айсберг. Эти чёрные глаза видели её насквозь, оставляя ощущение полной наготы и беззащитности.

Резкий, нетерпеливый гудок наконец вывел Алису из ступора. Она схватила свой телефон с асфальта и, не оглядываясь, почти побежала вверх по улице, к дому.

Войдя в свою стерильно-чистую комнату, с аккуратно застеленной кроватью и стопками учебников на столе, она бросила рюкзак в угол и побежала в ванную. Ледяная вода, которой она умыла лицо, не смогла смыть ощущение жгучего стыда и странного, щемящего возбуждения. Она глубоко дышала, глядя на своё отражение в зеркале.

Из зеркала на неё смотрела бледная, объятая страхом девочка. Её собственные серые глаза, ещё утром глядевшие на мир с такой ясностью, теперь были полны немым ужасом.

Сбросив наваждение и немного успокоив нервно клокочущее в груди сердце, Алиса плюхнулась на кровать и с решительным видом раскрыла учебник по биологии.

«Клеточная мембрана. Полупроницаемая оболочка…»

Но слова расплывались перед глазами. Мысли, против её воли, тянули её обратно, к тому моменту на залитой солнцем дороге, к визгу шин, к белоснежному капоту и этим чёрным, тяжёлым глазам.

Глава 2

Ночь для Алисы выдалась беспокойной и прерывистой. Она ворочалась в постели, сбрасывала с себя одеяло, чтобы через минуту, замёрзнув, натянуть его снова, и безуспешно искала позу, в которой тело согласилось бы, наконец, расслабиться. Сны путались и переплетались с тревожными мыслями, вырывая её из объятий сна снова и снова.

Когда же утром пронзительно зазвенел будильник, Алиса почувствовала себя совершенно разбитой. Тупая, давящая боль раскалывала голову изнутри. Веки налились свинцовой тяжестью, а тело стало непослушным и невыносимо грузным, будто каждую клетку заполнили влажным песком.

Она как автомат проделала утренние ритуалы и, едва переставляя ноги, побрела в школу. Осенний воздух был прохладен и должен был бы освежить, но сегодня он лишь назойливо колол щёки.

На лужайке у центрального входа, на их традиционном месте встречи с Хлоей, Алиса остановилась. Минута, вторая, пятая, но подруги всё не было. Алиса переминалась с ноги на ногу, вглядываясь в подходивших учеников, и каждая пролетающая секунда затягивала узел тревоги в животе туже. Когда прозвенел первый звонок, оповещающий о скором начале уроков, на лужайке уже никого не осталось, кроме неё.

Алиса, забыв про усталость, рванула к зданию. Она влетела в распахнутые двери, промчалась по пустеющим коридорам и, запыхавшись, остановилась у дверей нужного класса.

Каково же было её удивление, когда, распахнув дверь, она увидела в классе Хлою. Та сидела за своей партой, такая невозмутимая, с каменным лицом, уставившись в свои записи.

В классе на секунду воцарилась тишина.

– Простите за опоздание, – выдохнула Алиса, обращаясь к миссис Коллинз.

Молодая учительница смерила её обеспокоенным взглядом. Это было первое опоздание Алисы за десять лет учёбы. Факт, известный каждому преподавателю.

– Ничего, садись, Алиса, – мягко сказала учительница, но её взгляд говорил: «Всё в порядке?»

Алиса, сгорая от стыда, поплелась на своё место. Жар разлился по щекам, и ей казалось, что все глаза в классе устремлены на неё. Проходя мимо парты Хлои, она злобно глянула на подругу, но та даже не удосужилась повернуть голову, демонстративно углубившись в тесты.

Внутри Алисы начали сражаться за первенство два чувства: всепоглощающий стыд за свой несвоевременный вход и кипящий гнев на Хлою. Стыд грозил выдавить слезу, а гнев сжимал кулаки.

Миссис Коллинз, подошла и без слов положила на парту Алисы тест по строению клеток. Алиса, сделав глубокий вдох и ещё раз бросив испепеляющий взгляд в затылок подруги, принялась за выполнение задания, пытаясь загнать буйство эмоций в самые тёмные уголки сознания.