Далёкое вчера – близкое завтра

Юрий Яньшин

Далёкое вчера – близкое завтра

Юрий Яньшин

Далёкое вчера – близкое завтра

(Разрыв-9)

Моему горячо любимому соавтору и критику,

моей маме – Морозовой Тамаре Павловне

посвящается

Как поведёт себя Россия, я предсказать не берусь.

Это всегда загадка, больше того – головоломка.

Нет, тайна за семью печатями.

А впрочем, у этой загадки, может, и есть

отгадка – русские национальные интересы.

У. Черчилль

Вступление

После того, как русские, вопреки прогнозам многочисленных экспертов, решились перейти Рубикон1 и ударить по американским биолабораториям, расположенным по периметру своих границ, весь мир замер в тревожном ожидании ответных действий со стороны союзников Североатлантического Альянса. Все понимали, что Штаты не могут в той или иной форме не ответить на брошенную им в лицо перчатку. Но к удивлению всего мирового сообщества, те с ответными действиями отнюдь не спешили. И эта их нерешительность очень пугала союзников и в то же время, очень воодушевляла их противников, коих с течением времени существенно прибавилось. Конечно, у вассалов, покачнувшегося гегемона сразу появилась спасительная мысль о том, что де Сияющий Град На Вершине Холма просто пока ещё не выработал плана и не выбрал подходящего оружия для достойного ответа. Но умные головы, которые всё ещё сохранялись в небольшом количестве по обе стороны Атлантики, прекрасно понимали все сложности, связанные с ответом на русскую пощёчину. Небольшое количество европейских аналитиков и высокие чины из Пентагона просто-напросто пребывали в состоянии ступора. Ведь, если хорошенько вдуматься и поставить себя на место эвентуального противника, каким, собственно говоря, и была Россия, то первая мысль о её невероятной храбрости не родилась на пустом месте. И уж тем более не имела своим происхождением безумие её высшего руководства. Если уж она решилась на то, чтобы в одиночку противостоять в открытую, самому могущественному военному блоку, совокупный оборонный бюджет которого в минувшем году составил 1,1 триллионов «зелени», значит, у неё были на то веские аргументы. И «ноги» у этих веских аргументов произрастали из событий начала сентября, когда по неизвестным причинам возле берегов Новой Земли буквально испарились сразу два военных корабля со всеми своими экипажами. И это не говоря уже о бесславной гибели элиты спецназа и Командующего Глобальным Ударным Командованием – Тимоти Рэя. Таким образом, спецы из Пентагона оказались перед смертельной дилеммой: не ответить русским на демонстративное уничтожение биолабораторий со всем своим персоналом – означало «потерять лицо», а значит, и остатки былого авторитета, а ответить, значит, ввязаться в игру без каких бы то значимых козырей на руках, ведь неизвестно, что там у русских припрятано в загашнике такого, что они не побоялись в открытую бросить откровенный вызов своему извечному сопернику. И судя по наглому поведению русского диктатора и его шайки их ни капельки не заботило, чем и как Штаты смогут ответить на вопиющую дерзость. Все понимали, что ответ новой администрации, въехавшей в Белый дом должен лежать примерно в той же плоскости, что и выпад России. Следовательно, ответ должен включать в себя некую военную составляющую. А так безудержно рисковать на берегах Потомака не привыкли. Единственным, а потому и излюбленным с незапамятных времён для Соединённых Штатов оставался вариант развязывания полномасштабного военного кризиса руками третьей стороны. Вот поэтому, в последнее время, все наиболее искушённые в этом деле эксперты ломали голову над тем, кого Штаты назначат первым на убой Русскому Медведю. Противника для русских следовало подобрать с тем расчётом, чтобы он был достаточно мотивирован для ведения боевых действий и силён в военном плане. Европа для этого не годилась, ибо при всей своей экономической мощи, она, тем не менее, ну, никак не соответствовала ни одному из перечисленных требований. Европейские армии были боеспособны только на бумаге, а на самом деле не представляли собой никакой значимой угрозой для восточного соседа. Да, у неё был неплохой, с точки зрения оснащённости, спецназ, но он был, во-первых, немногочисленным, а во-вторых, привыкшим проводить операции в Африке и в Азии, и абсолютно непригодным для ведения интенсивных боевых действий против высокотехнологичного противника, вроде России. Провести недалёкие рейды вглубь территории с целью совершения диверсий или провести кибератаку на экономически важном объекте, навроде подрыва магистрального газопровода, случившегося в 1982 году, ему, возможно, было и по плечу, но всё это были бы комариные укусы, которые легко купируются после первых же актов. Да и не выигрываются войны одним только спецназом. Можно было бы, конечно, развязать полномасштабную войну руками Украины, с плавным её перетеканием в общеевропейскую бойню. Этот трюк можно было бы провернуть с лёгкостью. Тем более, что у европейских партнёров после экономического «блицкрига» Глазырева интенсивно зачесались кулаки в чаянии отомстить за «кидалово». А если сюда ещё и привлечь «пятую» колонну в лице кавказской и среднеазиатской диаспор, окопавшихся на территории России и ждущих подходящего случая, чтобы устроить русским «ночь длинных ножей», то план был бы идеален в своём воплощении. Планы выдуманные в натовских кругах были хороши, однако пока оставались на бумаге. Казалось бы, что может быть проще, чем выставить «незалэжную» в качестве своеобразного военного тарана, призванного проломить не слишком-то надёжную сухопутную оборону русских в районе Курской, Брянской и Белгородской областей? Проломить, а затем пасть в продолжительных и изнурительных боях с малочисленной и местами вовсе «кадрированной» армией московитов. Но своей гибелью этот таран должен был измотать соперника и проложить дорогу для победоносного войска «западных демократий». А тут бы и «пятая» колонна, которую долго пестовали и окучивали эмиссары из Анкары, пригодилась, как нельзя, кстати. Но всё это хорошо выглядело, лишь на штабных картах Пентагона и НАТО. На деле же, подлинная картина выглядела несколько иначе. После прилёта «подарка» в виде квазибаллистического «Искандера» к рождественскому столу на Банковую, Украина, и без того раздираемая местечковыми «господарями» и вовсе погрузилась в состояние анархического хаоса. Армия, дважды за полгода лишившаяся высшего командного состава, пребывала в абсолютной растерянности. Этим обстоятельством и попытались воспользоваться региональные власти, начав яростно перетягивать на свою сторону командиров расквартированных на их территории воинских частей в чаянии подкрепить штыками своё право обирать местное население по своему самостийному разумению. Конечно, рано или поздно, им придётся собирать некое подобие Учредительного Собрания и восстановления единого центра власти ради сохранения горизонтальных экономических связей, но на это потребуется довольно продолжительное время, учитывая гонор «панов-атаманов», рвущих свои «вышиванки» в запале выяснения, кто из них более достоин, выражать интересы народа на высшем уровне. Пока же, к концу января 2021 года, налицо можно было проследить образование нескольких региональных супер-кластеров с центрами влияния во Львове, Одессе, Киеве, Днепре (бывшем Днепропетровске) и Харькове. И пока эти кластеры не договорятся меж собой, в Москве могли дремать вполглаза, не опасаясь, начала серьёзных боестолкновений на границе. Да, на роль острия копья, направленного в грудь России, Украина пока ещё не была готова, поэтому у русских была фора, величиной, примерно, в год или около того, чтобы успеть, как следует подготовиться к решающей битве, попутно укрепляя кадрами и техникой Народные Республики Донбасса. Из-за отсутствия «тарана», мечтать, о полноценном вторжении европейских армий, можно было даже и не думать. Вот если бы «крестовый» поход возглавили США, тогда можно всерьёз заняться разработкой оперативных планов, но янки молчали, как воды набравши в рот, и это обстоятельство не добавляло оптимизма европейским «ястребам» во главе с Урсулой фон дер Ляйен2, возомнившей себя едва ли не повитухой Четвёртого Рейха.

Что же касается «второго» фронта, организованного изнутри, то тут дела у пентагоновских мечтателей обстояли ещё более призрачно. Так называемая внесистемная оппозиция, потерпевшая сокрушительное фиаско ещё в начале правления хунты, была, как говорится, вырвана с корнем и не имела шанса на возрождение, хотя бы в среднесрочной перспективе. Довольно умелая внутренняя экономическая политика новых властей не давала ей даже призрачной причины к её возрождению в том или ином виде. Кавказские национальные автономии, медленно закипающие гневом от неумелого, а вернее сказать, подрывного руководства собственных элит, надышавшихся тлетворным запахом ваххабизма3, начали потихоньку остывать после решительных действий центральных властей по ужесточению контроля за бюджетными ассигнованиями и введению института руководства «по доверенности»4. С культурно-автономными диаспорами, расплодившимися и легализовавшимися в неимоверных количествах в последние месяцы предыдущего правления, поступили куда более жёстче, чем с доморощенными «князьками». Их просто отменили на законодательном уровне, лишив их тем самым всяческих преференций по ведению бизнеса, зачастую полукриминального, а то и вовсе выходящего за рамки закона. Тех, кто попробовал возражать, без лишнего шума выдворили за пределы страны. А у наиболее непонятливых особей, но каким-то образом, получивших заветный российский паспорт, вдруг возникли очень серьёзные проблемы с правоохранительными органами, грозящие о-о-чень большими сроками пребывания в местах принудительной трудовой деятельности. Таким образом, военным планировщикам по обе стороны Атлантики, пришлось повременить с желанием, поставить дерзких русских на место, во всяком случае, на европейском и северокавказском направлении.

Однако было и ещё одно место, граничащее с необъятными просторами России, вполне себе удобное, чтобы как следует потрепать русских, но до сих пор не воспринимаемое военными аналитиками, как перспективное. Было одно государство, которое уже давным-давно вынашивало планы взятия реванша за прошлые геополитические обиды и оно, как ни одно другое подходило по всем критериям на нечаянную роль лабораторной крысы, добровольно отдавшейся в лапы жестоких экспериментаторов. Оно обладало сильной экономикой, в том числе мощным военно-промышленным комплексом, с высокими технологиями и широко развитой инфраструктурой, пригодной для передислокации своих вооружённых сил в оперативном режиме. И лишь два фактора удерживали его от развязывания полномасштабных боевых действий на дальневосточном ТВД. Этими двумя факторами являлись: наличие у России всего спектра ядерного оружия (от оперативно-тактического до стратегического) и историческая память, связанная с его двукратным применением по своей территории семьдесят пять лет назад. И если в прошлый раз это государство смогло сравнительно легко отделаться потерей населения всего двух городов, то в этот раз, зная современный уровень развития ЯО, последствия могли бы оказаться фатальными. Своего же ядерного оружия у страны не было по причине наложенных на него международных ограничений. Как верно подмечено в народной мудрости «бодливой корове Бог рогов не дал». Поэтому властям этого государства не оставалось ничего другого, как скрежетать зубами в сторону своего северного соседа. Да-да, дорогой читатель, как ты уже наверняка догадался, речь зашла о Стране Восходящего Солнца – Японии, под управлением недавно усевшегося на хризантемовый трон сына богини Аматерасу микадо Нарухито. Все семьдесят пять лет по окончании Второй Мировой войны Япония грезила о праведном возмездии за коварное вероломство Советского Союза после формального ультиматума, начавшего боевые действия против Квантунской Армии. К слову сказать, в этом плане Япония, в некотором смысле, была права, надо честно признаться. Именно Советский Союз нарушил «Пакт о нейтралитете», подписанный Сталиным в апреле 1941 года, поддавшись на шантаж президента США Ф. Рузвельта, угрожавшего в противном случае не открывать «второй» фронт против Германии. Именно в Ялте 1944 года он и сумел «продавить» в этом вопросе советского «вождя народов». Правда, тот не слишком-то и упирался, резонно рассчитывая на возврат территорий Южного Сахалина и Курильского архипелага, аннексированных у нас по итогам русско-японской войны 1904-1905 гг. И, тем не менее, Иосиф Виссарионович повёл себя не лучшим образом, оправдывая свой поступок тем, что Япония регулярно устраивала провокации на границе, желая получить повод для вторжение в Забайкалье. (Тоже мне, открыл Америку!). Как будто она не занималась этим со второй половины 30-х годов! Чего только стоили боестолкновения у озера Хасан и полноценной войны в районе Халхин-Гола. А ведь у подданных божественного Хирохито была отличная возможность ударить русских со спины в самый ответственный момент битвы при Сталинграде. Но ведь не ударили же, хотя запросто могли бы, имея более чем двукратный перевес в живой силе, над держащей оборону РККА. Впрочем, как бы там ни было, но в среде историков, изучающих отношения между двумя этими странами, сложился некий консенсус по поводу вступления СССР в войну с Японией. Все дружно пришли к выводу о том, что И. Сталин, никогда не забывавший «обид за державу», просто, таким образом, решил сторицей вернуть Японии накопившийся «долг» за её вероломное нападение на Россию сорок лет назад. И, если возврат южной части Сахалина и Большой Курильской гряды в состав Советского Союза по итогам окончания Второй Мировой войны, в Токио восприняли довольно спокойно, признавая тем самым историческую справедливость, то вот с потерей, так называемых «северных территорий»5, дело обстояло иначе. Эта группа островов никогда и не принадлежала даже царской России, а отошла нам в соответствии с Пактом о Капитуляции, подписанным на борту линкора «Миссури». Поэтому вполне естественно, что Япония, уязвлённая этим фактом, смириться с этой данностью не могла. Во времена хрущёвской «оттепели» СССР был близок к тому, чтобы вернуть южному соседу острова Малой Курильской гряды (даже вопреки яростным возражениям со стороны Командующего ВМФ, так как это позволяло потенциальному противнику контролировать выход наших АПЛ6из Охотского моря на просторы Тихого океана). Правда, условием передачи этих островов был отказ Японии от размещения на своей территории иностранных военных баз. Однако, в Токио решили не рисковать союзническими, а вернее вассальными отношениями со Штатами, ради приобретения нескольких островов. Да и не могла она сопротивляться, находясь, фактически, в состоянии оккупации, ибо трудно отстаивать свои интересы, когда на твоей территории находится контингент в шестьдесят тысяч военных людей чужой страны. На этом дело и закончилось. (Ещё раз убеждаюсь, что Бог на свете есть!). Русские, не скрывая облегчённого вздоха, отозвали, сделанное столь опрометчиво щедрое предложение, а японцы продолжали на всех политических площадках педалировать эту тему, в надежде взять их измором. И всё-таки Судьба дала Стране Восходящего Солнца второй раз использовать шанс на получение островов во времена правления Борьки-пьяницы. Любитель делать широкие жесты за счёт интересов собственного народа, он поручил своей администрации и МИДу подготовить документы по передаче злополучных территорий в обмен на обещания инвестиций в экономику Дальнего Востока и Камчатки. Но счастливый случай в виде очередного инфаркта, у подверженного алкоголизму Эльцина, не дал состояться акту очередного мегапредательства. А дальше произошла закономерная смена власти и Госпожа Удача, только помахала ручкой перед носом у незадачливых подданных микадо. Раздосадованным самураям, в этом случае, не оставалось ничего иного кроме стискивания зубов и увеличения оборонных расходов в чаянии того момента, когда Россия ослабнет до такой степени, что злополучный вопрос о принадлежности «северных территорий» можно будет попробовать разрешить сугубо военным способом.

Именно поэтому высоколобые аналитики Пентагона в своих далеко идущих планах и сделали ставку на реваншистские настроения в правящих кругах своего тихоокеанского сателлита. Высокотехнологичная, достаточно мотивированная и крупная для того, чтобы решать задачи, по крайней мере, на ограниченном ТВД, армия «Сил Самообороны» (именно таково официальное название ВС Японии, в силу наложенных на неё ограничений), представляла для США исключительный интерес, в качестве «застрельщика» при охоте на русского медведя. Амбиции Японии подхлёстывал ещё и тот факт, что к началу 2020 года, по данным разведки, Россия, на всём протяжении от Чукотки до Хабаровского Края имела численный состав военнослужащих в количестве не более 150-ти тысяч. А Япония обладала группировкой около 300 тысяч человек, и это не считая американского контингента в размере 60-ти тысяч военнослужащих, размещённых на базах по всей её территории – от Окинавы до Хоккайдо. Соблазн решить территориальный спор одним решительным взмахом катаны7 был слишком велик, но и нёс в себе огромные риски. Генштабисты в Токио ничуть не сомневались, что десант на южно-курильские острова будет успешным, ведь архипелаг обороняли всего лишь две пулемётно-артиллерийских роты, оснащённых лёгкой бронетехникой и усиленных батареей ПКР «Бал» при поддержке единственного зенитного дивизиона С-300В. В совокупности это составляло примерно 400-500 бойцов. Японцы же, в любой момент могли задействовать 3 десантных вертолётоносца, способных единовременно взять на борт более 6-ти тысяч морских пехотинцев. И это не считая малых десантных кораблей, количество которых не поддаётся точному подсчёту. Если бы в России у руля верховной власти был человек наподобие Эльцина или Горбачёва, то, конечно, можно было рискнуть провести молниеносную десантную операцию. И по её завершению поставить мировую общественность перед свершившимся фактом, но проблема заключалась в том, что сейчас там правила махровая хунта во главе с «отмороженным» на всю голову бывшим Начальником Генерального Штаба. У него хватит ума выпустить с десяток «ЯРСов», чтобы навсегда превратить маленькую процветающую страну в радиоактивное пепелище. Он не побоялся даже угрозы начала Третьей Мировой войны, кода отдал приказ об уничтожении американских биолабораторий, расположенных по внешнему периметру своей страны. И янки, к всеобщему удивлению мировой общественности, молча утёрлись (если не брать в расчёт невнятное мычание дипломатического демарша). Ну, если уж мировая сверхдержава не смогла дать зарвавшимся русским достойный ответ, то таким странам, как Япония и вовсе следовало отложить до лучших времён идею реванша. Приблизительно так рассуждали в «высоких» кабинетах с портретами нынешнего императора. Какие мысли по этому поводу витали на топких берегах Потомака, можно было только догадываться. А что, Россия?

А Россия, не тратя время даром, продолжала свой затянувшийся разбег, чтобы взлететь не только выше небес, но и рвануть к звёздам. Ей сейчас выпал уникальный случай, который даётся лишь единожды, для того, чтобы раз и навсегда занять причитающееся ей по праву главенствующее место среди развитых государств мира. Сначала незаметно, а затем вполне зримо и даже больно на физиологическом уровне, для некоторых её конкурентов на международной арене, она обрела все необходимые инструменты, способствующие этому. Речь, прежде всего, идёт об экономических инструментариях. Пожалуй, впервые за всё время своего существования, она начала обретать производственную и финансовую независимость. Конечно, не сразу и не полностью, но начало было положено. Небывалый доселе случай. Государству хватало денег, буквально на всё. И это обстоятельство не замедлило сказаться на всех, без исключения, сферах народного хозяйства.

Глава 84

I.

11.01.2021 г. Москва, ул. 8-я Текстильщиков, д. 5

По давно выработанной привычке Митрич проснулся, как всегда в 5.30, несмотря на то, что отошёл ко сну далеко за полночь, хоть и лёг рано. Вот уже три дня, как он проживал в своей новой двухкомнатной квартире, что обреталась в Кузьминках и была ему дарована от щедрот родного Министерства Обороны «за многолетнее и безупречное» служение Родине. Сколько он себя помнил, то всегда трудно привыкал к новому месту обиталища. Так было в далёком 53-м году, когда его, стараниями заботливого отца, в обход правил, принимали в суворовское училище. Никак не мог спервоначалу привыкнуть к узенькой казарменной койке с панцирной сеткой. Потом долго привыкал к почти такой же койке, но уже в Высшем военном инженерном техническом Краснознамённом училище, что располагалось в знаменитом Михайловском замке с его не менее знаменитым привидением императора Павла I. А затем, Судьба, куда только не закидывала молодого военного инженера, пока он прочно не обосновался на суровых берегах Новой Земли. И вот, теперь он лежал на широкой кровати и, не моргая старческими глазами, смотрел в серый предутренний потолок своего нового места жительства никак не в силах сообразить спросонья, где же он находится? Наконец, после некоторого усилия мозговых извилин, потихоньку, как слепой – наощупь, понял и вспомнил всё, что с ним произошло в последнее время. И происходящее с ним очень уж напоминало скоростной спуск на лыжах с горной вершины. Всё происходило так стремительно, что только ветер свистел в ушах от калейдоскопически меняющихся событий. Каждый Божий день после выписки из ведомственного санатория привносил что-то новое и абсолютно неожиданное. Находясь на излечении в Марфинском, он как-то смутно представлял свою дальнейшую жизнь. Точно знал только одно: отставки и почётной (или непочётной, это уж как решат «наверху») пенсии ему не миновать в любом случае. Поэтому надо было всерьёз подумать о том, где и как он закончит свои оставшиеся дни. Но думать об этом категорически не хотелось. А тут ещё эта старая «жужжалка», Богом данная супруга, по имени Серафима пилила в каждый свой приезд: надо де бросать якорь, где ни то, да и жить припеваючи, нянча правнуков. Под словами «где, ни то», разумеется, подразумевалась столица, где Серафима временно пребывала в гостях у старшего сына, пока благоверный находился на реабилитации после тяжёлого ранения. За время его пребывания в санатории, бодрая старушка, уже успела прикинуть, на какую жилплощадь хватит скопленных за всю жизнь средств. По её расчётам средств должно было хватить на небольшую двухкомнатную «брежневку» в районе Химок или Мытищ. Такие разговоры, вкупе со всхлипываниями дражайшей супружницы только навевали ещё больше тоски и неопределённости. Ну, вот никак не мог он себе представить, что будет сиднем сидеть в четырёх стенах, иногда выбираясь на улицу, чтобы посудачить с такими же стариками «за политику партии и правительства», да покормить знаменитых московских голубей. От такой перспективы, хоть вой на Луну. Только ведь никто не услышит, а если и услышит, то вряд ли поймёт, от чего так кручинится старый коняга со сбившимися подковами.

Всё изменилось в одночасье, когда к нему в санаторий нагрянул не кто-нибудь из вышестоящего начальства, чтобы отправить его на покой, сдобрив такое известие очередной грамоткой и выражением крайней признательности. Его почтил своим вниманием сам диктатор Всея Руси, в сопровождении ближайшего окружения. (После их визита, Митрич долго соображал: мыть или не мыть ему руку после рукопожатий таких высоких персон). Когда «высокие» гости торжественно вручали ему золотые генеральские погоны, он сперва поник головой, чуя, что именно на этой торжественной ноте и закончится его пребывание в Вооружённых Силах, но к своему несказанному удивлению, на этом дело отнюдь не закончилось. В приватной обстановке санаторного номера ему было сделано предложение, от которого никто и никогда бы не отказался. Да, официально, карьера генерал-майора Михаила Дмитриевича Виттеля, на этом заканчивалась. Это прекрасно понимал и он сам, и те, кто пришёл к нему с полуофициальным визитом. И тому были объективные причины, на которые было просто глупо обижаться: запредельный возраст и тяжёлое ранение. Но то, что ему было предложено – многократно перекрывало всю имевшуюся досаду от сложившихся обстоятельств. Перспективы, открывающиеся перед ним с новым назначением, были просто из области научной фантастики, коей он, кстати, никогда до этого не увлекался, хотя техника, с которой он имел дело, порой мало чем отличалась от самого смелого воображения, по крайней мере, в военном плане. Ему, ни много ни мало, предлагалось организовать и возглавить нечто вроде форпоста в недавно открытом пространстве, то ли нашего, то ли не совсем нашего (в этом ещё предстояло, как следует разобраться) далёкого прошлого. И вот, он, уже почти упавший с коня, вновь оказался в седле, да ещё на самом переднем краю в прямом и переносном смысле понятия. Сказать, что он воспарил духом, значит, ничего не сказать. Он, как будто заново обрёл крылья, сильно опалённые последними трагическими событиями. Фроловна, наслышанная из СМИ о посещении Верховным марфинского санатория, быстро смекнула женским своим умом, что к чему, и уже на следующее утро прискакала к нему на всех парах, искренне удивляясь его непонятному воодушевлению. Ну, да, вручили Звезду Героя и долгожданные генеральские погоны (пенсион теперича будет гораздо весомее прежнего). Чего-то такого она и сама ожидала не без оснований. Но вот почему у «аспида проклятого» (так иногда она называла своего суженого в запале крайнего раздражения) при известии о своей отставке так искрятся глаза, было абсолютно непонятно. Неужто, какой подвох он ей опять уготовил?! С него ведь станется. На все атаки, предпринятые ей, как в лоб, так и с флангов, по всей военной науке, он только крякал и хитро жмурился, чем довёл её до состояния полной прострации. Она уже и не знала, что думать, а просто разводила руками, не в силах разобраться в происходящем. Но своим обострённым чутьём она понимала, что грядут некие перемены в их бытии, к которому она уже начинала помаленьку привыкать. И эти перемены смогут опять повернуть течение их долгой и порой трудной совместной жизни в непредсказуемое русло. Эта чуйка одновременно и страшила её обывательский склад характера и интриговала до самого последнего нервного окончания.