Сцены из семейной жизни

–Не поэтизируй. Я тоже преподаю и напротив, не могу жить без новых знакомств. Это естественно для человека и любого живого существа. Вчера смотрел очередную передачу про подводный мир, Даже рыбы сбиваются в стаи, потому что не могут друг без друга. А мы – люди. Мы тем более нуждаемся в общении.

–Федоров, ты преподаёшь в институте и учишь взрослых людей. А у меня в школе – дети. Это большая разница.

–Видел я твоих современных детей. В 13 лет всё уже знают. А может и раньше.

–Их знания гроша ломанного не стоят. Всё почерпнуто из телефонов. Личного опыта у них нет. Короче. Я устала и не хочу ни с кем знакомиться. По крайней мере, сегодня. У меня давление подскочило! Только что приняла ванну, и немного полегчало. Прямо чувствую, как кровь от головы и сердца отхлынула и скопилась в нагретых ногах и руках. Чтобы закрепить это состояние, мне нужен полный эмоциональный покой и тишина, а не новые раздражители.

–Гости тебя не взволнуют. Приятные интеллигентные люди.

–Сколь им лет?

–Он мой ровесник.

–Придёт один?

–С женой, но я её ещё не видел.

–Не видел?

–Но знаю, как зовут. Алёна.

–Ты приглашаешь в гости женщину, которую даже не видел? А если она сумасшедшая истеричка и устроит тут погром?

–Скорее ты истеричка. Ты слишком подозрительна.

–А ты – слишком доверчив. Где вы познакомились?

–Он преподает в университете. Это нужное знакомство. Декан факультета. Может помочь мне с новой работой. И тебе тоже.

–С какой работой?

–Ты знаешь, я давно хочу уйти из нашего мелкого института, но найти место мечты не так просто. Я надеюсь, что мой новый знакомый поможет мне устроиться в университет.

–Деловое знакомство?

–Отчасти. Он и тебе сможет помочь. Или ты собираешься всю жизнь трубить в школе?

–То есть, Федоров, если я правильно тебя поняла, ты заводишь знакомство с дальним прицелом?

–Вот именно. Он, кстати, тоже математик. Вам будет о чем поговорить.

–У меня математика вот где сидит! Я сегодня с восьми утра только ею и занималась. Так тут ещё вечером разговоры вести! Принимай своих гостей сам без меня. Скажи, я отлучилась по делам. В спальне лягу и пораньше засну.

–Зоя! Он придет с женой. Неудобно, если я буду один. Я и еду купил. Всё приготовлю сам. Тебе надо будет только присутствовать, сидеть рядом. Я даже посуду потом помою. Посуди сама, если мы не будем общаться с новыми людьми, не будем расширять круг нашего общения, мы очень скоро превратимся знаешь в кого? В подводные рептилии.

–Смотри, дорасширяешься. Нарвешься на фриков. Как по мне, так лучше не выходить за круг вынужденного профессионального общения. Помнишь тех двоих, с которыми ты познакомился на выставке? Тех двух сумасшедших художников? Что они тут нам устроили в квартире, когда ты их пригласил в гости? Помнишь? Я по сей день не могу забыть.

–Зоя, это и есть жизнь! А так мы бы никогда не узнали, что существуют и такие люди.

–Есть вещи и люди, о существовании которых лучше даже не догадываться. А те двое, с которыми ты ушел после первого акта с премьеры спектакля Дмитрия Крымова «Сережа» во МХТе? Помнишь?

–Тут я с тобой согласен. Напрасные, пустые ребята.

–Лёня, у тебя в институте уже есть друзья. Например, Юра. Проверенный, надежный. Тебе мало?

–Я не хочу всю жизнь дружить только с Юрой. Вообщем так. Люди, которые сегодня придут к нам на ужин мне нужны для карьерного роста. И я прошу тебя, как жену и как самого близкого мне человека, сделать над собой усилие и произвести на них благоприятное впечатление. Не более того.

–Как его зовут?

–Очень просто, по-русски. Иван Иванович.

–Фамилия есть?

–Самохин.

–Хорошо. Ещё раз напомни, где ты с ним познакомился?

–На научной конференции. С месяц назад. Мы перезванивались всё это время.

–Он тебя не приглашал к себе?

–Приглашал, но я отложил. Неудобно сразу соглашаться. И пригласил его в ответ.

–А он сразу согласился?

–Что тут такого? В следующий раз мы нанесем им ответный визит. Иди, Зоенька-заинька, готовься. Они скоро придут.

Самохины пришли с небольшим опозданием.

-Где Вы работаете, Зоя Васильевна?– спросил Иван Иванович, глубоко запуская ложку в тарелку с салатом.

–В школе. – ответила Зоя.

Её ответ прозвучал невнятно. Самохин не понял и переспросил.

–Не говори с набитым ртом. Вначале проглоти, а потом отвечай. Он не расслышал. – шепнул Лёня и улыбнулся гостям, как бы извиняясь за жену.

Зоя проглотила и повторила громко и отчетливо.

–В школе я работаю.

–Какой предмет ведёте?

–Математику в старших классах.

–У Зои школа с математическим уклоном. – добавил Лёня.

–Что Вы говорите! – выщипанные в дугу брови Елены Александровны, супруги Ивана Ивановича, поползли по лбу верх к неровной челке вьющихся рыжих волос. –Мы с Вами коллеги!

–Высшая математика входит в школьную программу? – продолжал интересоваться Иван Иванович.

–А как же? Даём основы матанализа. – ответила Зоя.

–Жена имеет в виду раздел математического анализа, в котором изучаются понятия производной и дифференциала, а также способы их применения к анализу функций. – неожиданно выдал Лёня, заученную фразу.

Все посмотрели на него.

–Мне показалось, Вы, Леонид Ильич, говорили, что преподаете культурологию. Не так ли? Или я ошибаюсь и Вы тоже один из нас, математиков? – спросил Самохин.

–Я не математик. Но у меня очень хорошая цепкая память. Запоминаю на лету и помню долго. Эту фразу я запомнил ещё на той конференции, где мы с Вами, Иван Иванович, познакомились.

–У мужа действительно феноменальная память. – подтвердила Зоя. –Он помнит все даты, имена, фамилии, названия местностей и прочие исторические детали. Я имею в виду предмет, который Лёня ведет в институте. Студенты его уважают, слушают внимательно и учат прилежно. Я и сама, бывало, заслушивалась, когда он начинал рассказывать что-то историческое. Леня готовит книгу к изданию. Учебник. Вот какой у меня замечательный муж. Ему бы в университет из института перейти. А я действительно работаю в школе с математическим уклоном. Вы и Ваша супруга, где трудитесь?

–Я – профессор, декан механико-математического факультета университета. Жена, тоже математик, старший преподаватель нашего факультета. Работаем вместе. – Иван Иванович покровительственно посмотрел на Зою. –Извините, что с места в карьер, но не хотели бы Вы, Зоя Васильевна, сменить место приложения своих сил? Я имею в виду, не планируете ли перейти на новую работу, например, к нам, в университет? Не всю же жизнь в школе надрываться. Уровень не тот, да и нервы надо беречь.

–Я, если честно, не думала ещё. – призналась Зоя и посмотрела на Лёню.

–У Вас ученая степень имеется? – продолжал интересоваться Самохин.

–Откуда у школьной учительницы ученая степень? У нас только диагноз. – смущенно опустила глаза Зоя.

В их семье ученую степень имел лишь Лёня – кандидат искусствоведения. Он имел и ученое звание – доцент.

–Зоя Васильевна, а не хотите ли поступить к нам в аспирантуру и параллельно преподавать у нас же, в университете? – предложил Иван Иванович. – Нам нужны опытные квалифицированные преподаватели.

–Так сразу? – Зоя вопросительно взглянула на Лёню.

–Конечно, не сразу. Не торопитесь, подумайте хорошенько, взвесьте всё. Алена, моя жена, тоже начинала в школе, а перешла работать в университет – и не жалеет. Правда ведь, не жалеешь, Алёна?

–Спрашиваешь! – усмехнулась Елена Александровна. – Школа – сущий ад, причем самый нижний уровень. В универе тоже не рай, но бесспорно цивилизованней. Нет школьной варварской дикости. Всё-таки высшая школа, и студенты – не дети! Школьники мне по сей день снятся. Вернее, по сию ночь сняться. Буду умирать – явятся призраками пугануть напоследок.

–Алёна! Да ладно! Не преувеличивай! – рассмеялся Иван Иванович.

–Ты, Ваня, в школе не работал, поэтому и не понять тебе нас с Зоей.

–Зое тоже кошмары снятся. – вставил Леня, но на него замечание внимания не обратили, как, впрочем, и на него самого.

–Вы сказали, что у Вас, Зоя Васильевна, школа с математическим уклоном? А как вы определяете, способен ли ребенок к углубленному изучению математики? Вы же не всех принимаете.

–Конечно, не всех. Только одаренных. Дети проходят собеседование. Мы задаем им устные задачки, которые может решить лишь склонный к математике ребенок.

–Например? Какие задачи? – заинтересовался Самохин.

Зоя взглянула на Лёню и её глаза как бы говорили «я так и знала, снова математика» .

–У Зои сегодня уроки с самого утра. Математика и математика. Тяжелые классы. Дети плохо усваивают материал. Приходится многократно объяснять. Зоя устала и её можно понять. – пришел на помощь жене Леня.

–Простите, Зоя Васильевна. – поспешил извиниться Самохин. – Как я Вас понимаю! Сам после лекции с ног валюсь. Я всего лишь хотел сказать, у нас на предварительном собеседовании при поступлении задают устные логические задачи. Позаимствовали у американцев. Очень помогают в выявлении способных ребят. Могу поделиться.

–Интересно было бы узнать. – сказала Зоя безразличным тоном и осуждающе взглянула на Лёню.

–У Вас, Леонид Ильич, есть склонности к математике? – неожиданно спросил Самохин.

–У меня? – испугался Леня. -Не знаю. Думаю, нет.

–А вот мы сейчас и проверим.

Леня не успел возразить, как Самохин задал ему странную задачу.

–Бейсбольная бита и мяч стоят один доллар и десять центов. Известно, что бита ровно на доллар дороже мяча. Сколько стоит мяч?

–Десять центов. – с ходу ответил довольный своей сообразительностью Леня.

–Ой, ли? – Самохин хитро прищурил глаз.

Алёна, зная ответ, хихикнула, а Зоя озадаченно посмотрела на Леню.

–Бита ведь на доллар дороже мяча. Вычитаем из доллара десяти центов доллар. Очень просто. –пояснил ход своих мыслей Леня.

–А если подумать? – внезапно строгим тоном спросил Самохин.

–Что, неправильно? – забеспокоился Лёня.

–Конечно, неправильно. Федоров! –удивилась Зоя. – Если бы мяч стоил десять центов, то бита была бы дороже мяча на 90 центов, а по условию задачи бита дороже мяча ровно на один доллар.

–Какие 90 центов? -возмутился Леня. – Не надо меня путать и сбивать. Отнимаем от суммарной стоимости комплекта, то есть от доллара десяти центов, десять центов за мяч и получаем доллар. То есть бита стоит доллар, а мяч 10 центов.

–И на сколько тогда бита будет дороже мяча? – спросил Самохин.

–На доллар.

–Нет, Федоров! На 90 центов! – рассмеялась Зоя, а Самохин с Аленой сдержанно улыбнулись. –На сколько доллар больше 10-ти центов? На сколько 100 больше 10-ти?

–Ну… – Леня задумался. –На 90?

Алена и Иван Иванович продолжали сдержанно улыбаться, и Лёня понял, что они смеются над ним. Смеются над его неспособностью решить детскую задачку. Леня почувствовал себя глупым и униженным.

–На 90. Правильно. Умный мальчик. – Зоя погладила мужа по голове, как бы присоединяясь к насмешникам. –А надо, чтобы бита стоила на доллар больше мяча. Сколько тогда должен стоить мяч, если в сумме они стоят один доллар десять центов? Ну?

–Зачем мне покупать отдельно биту и мяч, исходя из их суммарной стоимости, если можно купить по отдельности и биту и мяч? Совершенно нежизненная надуманная задача. Идиотизм! – рассердился Лёня.

–Это не жизненная ситуация, а тест на математические способности, Федоров. Специальная задача на выявление в человеке математического мышления. Ты, как в анекдоте. Вовочка, у тебя четыре яблока. Одно яблоко съела твоя сестра. Сколько яблок у тебя осталось? Четыре. Я ей не дам яблоко. – Зое явно нравилось наблюдать неспособность мужа ответить на столь простой с её точки зрения вопрос.

–Я – гуманитарий. И не собираюсь играть в ваши надуманные математические шарады. – продолжал сердиться Леня. – Вам нравится наблюдать меня в беспомощном состоянии? Нравится?

–Не обижайтесь, Леонид Ильич! Вполне жизненная ситуация. Вот я недавно покупала платье… – начала Алена, но Иван Иванович перебил её.

–Вы абстрагируйтесь, Леонид Ильич. Формализируйте задачу. Нет никакого мяча и биты.

–Ах, уже нет! На ходу условия меняете? Поняли, что неправы и спохватились, но поздно! Вы вначале определитесь, что там у вас осталось, а уж потом спрашивайте людей.

–Обождите обижаться. Вам уже жена дала подсказку. Бита стоит на доллар больше. Значит, от общей суммы остается 10 центов. Что надо сделать с этими десятью центами?

–Выкинуть. На 10 центов ничего не купишь. Я был в Европе и не раз. На 10 центов ничего толкового не купить. – уверенно заявил Леня. -Вы сами-то знаете ответ?

Зоя, Иван Иванович и Алена дружно засмеялись.

–Что, Федоров, сдаешься? – сквозь смех спросила Зоя. – Думаю, пытать дальше моего мужа нет смысла. Лёня, мяч стоит 5 центов. В этом случае бита будет дороже мяча ровно на один доллар. То есть, бита будет стоить доллар и пять центов, мяч – 5 центов, в сумме – один доллар и десять центов. Ты понял?

–Зачем мне это понимать? Я к вам в матшколу не собираюсь. – мрачно пробурчал Леня.

–Леонид Ильич, а слышали анекдот? -попыталась разрядить атмосферу Елена Александровна. – Любовь – это такая математика, когда одно неосторожное движение и 1+1 может стать больше чем 2.

–Это точно. – согласилась Зоя. –У вас есть дети?

–Ещё нет. Мы аккуратные математики. У вас?

–Аналогично. Ещё не созрели.

–А мне нравится другая шутка. – подхватил Иван Иванович. -Если не можешь найти свою половинку, найди две четвертинки.

Все рассмеялись, кроме Лёни. Он не уловил юмора и почувствовал себя ещё более неловко.

–У математиков и анекдоты какие-то заумные. – подумал он и ему захотелось уйти из-за стола.

–Разговор двух параллельных прямых. – включилась Зоя. – Одна спрашивает: Как дела? Вторая отвечает: Это тебя не касается.

–Ха-ха-ха!

–Если 666 это вселенское зло, то 25,8069758011 – это корень зла. – сквозь смех выдала Елена Александровна.

Иван Иванович с серьезным видом достал из кармана телефон и на калькуляторе извлек корень из 666.

–Точно 25,8069758011! Алена, у тебя прекрасная память. –похвалил он. –Настоящий корень зла!

–А вот ещё. Математики всегда просыпаются ночью ровно в 3 часа 14 минут, чтобы сходить сделать «пи-пи».

–Ха-ха-ха!

–Кх-кх! – Леня деликатно кашлянул, желая привлечь внимание к себе. –У меня анекдот про художника. Философ Зенон говорил, что два уха и один язык нам даны для того, чтобы больше слушать и меньше говорить, но Ван Гог не хотел с этим мириться.

Но многократно проверенный на студентах анекдот не зашел и смеха не вызвал.

–Всегда подозревал, что студенты смеялись умышленно. Подхалимы! – подумал Лёня.

–Слушайте дальше. – продолжала, раззадорившись, Елена Александровна. -Джин вылез из бутылки и говорит математику: -У тебя только три желания, о мой повелитель! Загадывай. Математик отвечает: -Хочу, чтобы ты умел только складывать. Джин отвечает: -Исполнено, повелитель. У тебя осталось четыре желания.

–Ха-ха-ха.

–На экзамене. Профессор спрашивает: -Что такое геометрическая прогрессия? Студентка отвечает: это когда каждый последующий член в несколько раз больше предыдущего. Профессор (тихо): наивные девичьи мечты.

–Ну, ты хулиган, Ваня! – Елена Александровна ущипнула мужа.

–Парень говорит девушке-математику комплимент: -У тебя идеальная фигура. Девушка отвечает обиженно: -В математике идеальная фигура – шар.

–Ха-ха-ха.

Они дружно взрывались смехом после каждой шутки, словно отрепетировали заранее, словно знали друг друга много лет и уже не обращали внимания на понуро сидящего Лёню. Он почувствовал себя лишним. О нем будто забыли. И что самое досадное, он, как назло, никак не мог припомнить ни одной по настоящему смешной шутки про людей искусства.

–Схожу, проверю мясо. – тихо произнес Леня, встал из-за стола и вышел из гостиной.

-Какие приятные веселые люди. –восторгалась Зоя, залезая в кровать. –Эй, Федоров. Ты что, спишь?

–Нет.

–Ты куда убежал?

–Вы заметили? Удивительно. Я думал, не заметите. Вам было так весело друг с другом.

–Обиделся? Сам же их пригласил и обиделся? На что?

–Ни на что. Ушли и даже не попрощались со мной.

–Ты заперся в спальне.

–Я не запирался.

–Но ушел из-за стола. Это невоспитанно. Они, наверное, подумали, ты себя плохо почувствовал. Люди приятные, воспитанные, ничего не сказали.

–Ага, очень воспитанные. Такие воспитанные, что даже не спросили, куда я делся? Может быть, я умер, а им – наплевать!

–Они спросили, когда уходили. Я сказала, у тебя понос.

–Что?

–Шучу. Они пригласили нас к себе в гости на следующую субботу.

–Иди одна. Я не пойду.

–Ты обиделся на то, что они заинтересовались не тобой, а мною? Но это объяснимо. Мы математики. У нас много общих тем, много точек соприкосновения.

–Уже соприкосновения! Я заметил, как плотоядно Самохин смотрел на тебя.

–А я не заметила. Приятный, остроумный, воспитанный мужчина. И потом, что бы ты им не рассказывал, они ничего не понимают в искусстве. Ваня сам признался.

–Уже Ваня.

–Они такие простые и легкие в общении, что язык не поворачивается назвать его Иван Иванович а её Еленой… Уже забыла отчество. Алёнка такая веселая!

–Уже Алёнка.

–Лёня. Я понимаю тебя. Ты их нашел, пригласил, приготовил замечательный, вкуснейший ужин, а на тебя не обратили должного внимания, да ещё задачку задали.

–Вот именно. Меня профессионально засыпали как на экзамене. Ещё нравоучение прочитали, что я не умею абстрагироваться.

–Прости, но ты что, прикидывался? Ты разыграл нас? Ты не смог решить эту ерунду для первоклассника?

–Ерунду? Для тебя, специально обученного человека, может и ерунда, а я и сейчас не совсем понимаю, в чем смысл. Задача неправильная в корне. Фирменная бита из Сент-Луиса не может стоить доллар.

–Доллар и пять центов. – уточнила Зоя.

–Хватит надо мной издеваться!

–А ты знаешь, что Самохины несколько раз хвалили еду.

–Серьезно или тоже с шуточками?

–Они искренно восторгались, спрашивали про ингредиенты. Я им с гордостью отвечала, что это приготовил мой замечательный муж по собственному секретному рецепту. Я тебя хвалила.

–Спасибо.

–А потом они увидели картину Зверева.

–И что?

–Не поняли. Они в искусстве не шарят. Мне пришлось объяснять им, как раньше ты объяснял мне, в чем смысл и ценность этой картины. Они очень удивились, узнав сколько она стоит. Иван сказал, что за такие деньги тоже смог бы намазать не хуже. Так что, если бы ты не убежал, то вполне мог бы отыграть свой провал с задачкой. Прочитал бы им лекцию, почувствовал бы своё преимущество над ними. И заодно продемонстрировал бы своё лекторское мастерство. А ты убежал. Никогда не надо сдаваться при первой неудаче!

–Ты права. Поторопился я. Дал волю эмоциям. Но всё равно, они вели себя нетактично. Видят, что человек не силен в математике, так зачем же давить?

–Успокойся, Федоров. И я уже помыла посуду, убралась в квартире. –Зоя игриво прижалась к мужу, но Леня отодвинулся. – А вспомни, как я расхваливала тебя перед Иваном? Я ему сказала прямым текстом, что ты хочешь работать в университете. Помнишь, как я ему это сказала? – Зоя снова прижалась к Лёне, но он снова отодвинулся.

–Самохин никак не отреагировал.

–Отреагирует. Раз он пригласил меня в аспирантуру к себе в университет, то тебя, доцента, кандидата наук, и подавно возьмет.

–Не он решает. Он всего лишь декан, причем на другом факультете.

–Федоров! Не капризничай! Тебе прямо всё и сразу подавай! Так дела не делаются. Надо подождать.

–Я уже полжизни жду.

–Не преувеличивай. А как ты думаешь, мне принимать приглашение или не принимать? Вдруг это шанс? Вдруг судьба? Поступлю в аспирантуру, и параллельно буду преподавать студентам, как ты. Бог даст, напишу и защищу диссертацию. Представляешь, Иван знает нашего директора школы. Они пересекались где-то на совещаниях. Так как думаешь, мне переходить в универ?

–Зоя! Самохину нужны аспиранты. Ему элементарно надо набрать людей в аспирантуру, поэтому он и предложил тебе. Кто сейчас туда пойдёт? Вообщем, делай, что хочешь.

–А ты что хочешь? – Зоя снова придвинулась к мужу.

–Я хочу спать.

И это была совершеннейшая правда. Леня повернулся к Зое спиной, но заснуть ему мешало неприятное послевкусие, оставшееся от гостей.

–Как можно так бестактно вести себя! Смутили дурацкой задачей, а потом на меня вообще ноль внимания. – обиженно думал Лёня. – Математики, видите ли! Сами они… два нуля, как туалет.

Унизительное сравнение с туалетом немного успокоило Лёнино самолюбие.

–И анекдоты у них плоские, как грудь Алёны.

Меткое обидное сравнение успокоило его ещё больше.

–Напрасно я связался с ними. Не те люди. И ничем этот Самохин мне не поможет. Подумаешь, декан факультета. Что он решает? Мелкий винтик. И зачем мне сдался университет? У нас в институте примерно такие же зарплаты. Всех денег всё равно не заработаешь. Кроме того, университет огромен и я там просто затеряюсь. А в нашем институте, хоть и занюханном, я – величина, я – секретарь ученого совета, меня все знают, уважают, а не унижают. Лучше быть большой рыбой в мелком пруду, чем маленькой в океане. Сами они ничего не понимают, кроме своей математики, да и то, на фоне меня. Ещё проверить надо, какие они математики. Зверева не знают! Весь мир знает, а они – нет! Безкультурная деревня.

На этой мысли Лёня успокоился окончательно и уснул.

Ему снился необычный, неожиданный сон. Будто бы живёт Лёня, как Садко, в подводной стране. Только вода там не ощущается. Все знают, что живут в воде, а воды как таковой и нет. Дышат все обыкновенно, кто носом, кто ртом. И ходят как обычно, и не мокнут. Но при этом все знают, что живут под водой. Странно. Но ещё страннее, что в подводной стране нет ни денег, ни магазинов. Вместо денег жителям раздают ракушки, словно талоны на еду, на одежду и другие вещи. С этими ракушками люди приходят к подводным пещерам, в которых пункты распределения товаров. Люди проводят время, общаясь друг с другом в долгих длинных очередях. Списки необходимой еды и одежды определены подводными специалистами раз и навсегда и пересмотру не подлежат. А зачем их пересматривать? Если продукты питания прошли строгую научную проверку на полезность для подводного здоровья, то именно их и надо выращивать на дне, а затем потреблять. И никаких экспериментов с пищей производить не следует. Здоровье отдельно взятого подводника – превыше всего. Так же обстоит дело и с одеждой. Одежда должна быть удобной, износостойкой, умиротворяющих цветовых оттенков и по возможности внесезонной. Какие сезоны могут быть под водой? Один раз сконструированная из рыбьих чешуйчатых шкур, одежда просто тиражируется в необходимых количествах.

Ракушки выдают по месту работы. Под водой работают все с восемнадцати лет и до смерти. Подводные люди по-настоящему счастливы, потому что уверены в завтрашнем дне, веря, что находятся на дне водоема под защитным слоем воды. Подводники испытывают постоянно нарастающее чувство глубокой благодарности за победу над страшным бичом современности, бушующим далеко наверху, где-то там, на суше, на берегах. И имя этой напасти – безработица. Там, на суше, в век умных машин, человек стал лишним на производстве и оказался за бортом общественно-полезного труда. Но зачем жизнь, если не для работы? А в счастливой подводной стране одержана победа над роботизацией труда. Вода сделала своё дело – роботы сломались. Радостный народ бросился на освободившиеся от ржавеющих роботов рабочие места. Шутка сказать, один робот отнимал как минимум до тысячи рабочих подводночеловекомест! Сколько умелых подводночеловеческих рук, измученных тоской по отнятой радости, снова прикоснулись к родному шершавому напильнику, к веселому молотку, к тяжелому решительному молоту, острому быстрому серпу, к влажным пахнущим рыбой сетям, к истертым ручкам тележек, к черенку ловкой лопаты, к неутомимым граблям и мотыгам.

Небывалое развитие получила и отечественная подводная наука. Отечественные ученые неопровержимо доказали, что опаснейшим из вирусов является бесконтрольный информационный вирус. Заботясь о здоровье подводников, все возможные каналы проникновения смертоносного информовируса были наглухо перекрыты. Ни интернета, ни радио, ни спутникового телевидения, ни какого другого переносчика страшной информационной инфекции в подводной стране больше не существует. Ура! Теперь жители получают проверенные очищенные, прошедшие карантин данные в количествах, установленных нормами подводного здравоохранения. Информация о жизни на берегах доходит лишь до очень немногих, да и то, в лучах света, преломленных постоянно увеличивающимся слоем воображаемой воды. Это несомненное научное достижение! Полноценная творческая жизнь людей наполнена счастьем созидания ещё более светлого подводного будущего.